Хроники Англии, Франции, Испании и соседних стран 54 страница

Король дон Педро был сильно разгорячен и очень жаждал встретить своего брата бастарда. Они скакал вокруг, взывая «где этот сын шлюхи, что называет себя королем Кастилии?» Король Эрике был занят боем в другой части поля, где он мужественно сражался и, насколько мог, поддерживал смелость своих людей, обращаясь к ним со словами. Например, он говорил: «Мой добрый народ, вы сделали меня своим королем и короновали меня. Помогите мне защитить то наследство, которое вы мне дали». Благодаря подобным словам, с которыми он всякий раз обращался к ним, они были столь храбрыми и доблестными, что, презрев бегство, ради своей чести умирали на этом месте.

Полк со стороны испанцев, который вел себя лучше всего и который встретил наилучшее сопротивление - это был полк под командованием мессира Бертрана дю Геклена, ведь там с обеих сторон были истинные воины, которые старались изо всех своих сил и способностей. Много славных подвигов было совершено ими. Особенно выделялся сэр Джон Чандос. В этот день он руководил герцогом Ланкастером, подобно тому, как руководил принцем Уэльским в битве при Пуатье, за что он был премного вознагражден и удостоен почестей, что было действительно заслужено. Ведь когда такой доблестный и добрый рыцарь так выполняет свой долг по отношению к своим сеньорам, он достоин и чести, и уважения. Посему, в этот день, сэр Джон Чандос нисколько не думал о захвате пленных своими руками, но был всецело занят боем и все время шел вперед. Однако, вследствие того, что полк мессира Бертрана потерпел поражение, многие добрые рыцари и оруженосцы из Арагона, Франции и Бретани были взяты в плен его людьми, находившимися под его знаменем, в частности, мессир Бертран дю Геклен, мессир Арно д`Андреге, бег де Виллэн и еще более 60 рыцарей. Все, кто пришли туда из Франции и Арагона были либо убиты, либо взяты в плен. Среди убитых находился бег де Вильер. Сеньор д`Антуан из Эно, сеньор де Брисей, мессир Говэ де Байоль, мессир Жан де Бержет, мессир л`Алеман де Сен-Венан и многие другие были взяты в плен.

После этого знамена и вымпелы, а именно знамя герцога Ланкастера, знамя сэра Джона Чандоса, знамена двух маршалов, вымпел Святого Георгия и другие, с криками «Святой Георгий, за Гиень!» обратились на полк, которым командовал король Энрике. После этого испанцы, и те, кто их поддерживал, были разбиты. С одной стороны были видны мужественно сражавшиеся капталь де Буш и сеньор де Клиссон, с другой, добрыми рыцарями проявили себя мессир Эсташ де Обресикур, сэр Хьюго Калверли, сулдиш де л`Эстрад и сэр Джон Деверо.

Больше всех сиял принц. Своим стремлением найти врагов и храбро вступить с ними в бой он доказал свою благородную сущность и доблесть своей рыцарственности.

С другой стороны, король Энрике проявил себя действительно доблестным в любых ситуациях. Он не один раз вновь собирал своих людей в бою, ведь когда они увидели, что дон Телло бежит вместе с 2 тысячами человек, они были повергнуты в уныние, и большая их часть была так напугана, что захотела последовать их примеру. Но король Энрике поспешил стать на их пути и сказал им: «Мои добрые сеньоры, что же вы делаете? почему вы так хотите бросить и предать меня? Вы, которые выбрали меня своим королем и возложили на мою голову корону Кастилии, дав его мне в наследственное владение. Возвращайтесь назад и помогите мне охранить, защитить и удержать его, твердо оставайтесь со мной, ведь, милостью Божьей, день еще будет наш». Такими речами, как эта, он воодушевил многих и побудил их храбро сражаться. Из-за стыда они не могли бежать, когда видели своего короля и сеньора ведущим себя в бою столь энергично и который обращается к ним с такими дружескими словами. Более 15 сотен человек, которые могли бы спастись, если бы воспользовались благоприятной возможностью, но не стали этого делать из любви к своему королю, потеряли жизнь в этом бою.

После поражения полка мессира Бертрана дю Геклена и маршала д`Андреге, когда все полки принца образовали единый большой отряд, испанцы не могли долго удерживать свою позицию, но, сильно испуганные, начали бежать в великом беспорядке к городу Нахарра 55 и переправляться через реку, которая через него протекает. Несмотря на все, что мог сказать король Энрике, они не собрались вместе и не вернулись из своего бегства.

Когда король Энрике понял, что его армия полностью разбита без надежд на восстановление, он послал за своим конем, сел на него и поскакал среди толп бегущих людей, но благоразумно не взял путь ни на Нахарру, ни к реке, так как не хотел оказаться в окружении. Он последовал другой дорогой, избегая малейшей опасности. В этом он поступил мудро, и был за это полностью вознагражден, ведь если бы он оказался в плену, то был бы убит без всякой пощады. Англичане и гасконцы теперь сели на своих коней и отправились в погоню за испанцами, которые в унынии бежали до самой Нахарры. У входя на мост была большая резня и кровопролитие. Было много убитых и утонувших, так как многие, предпочитая утонуть, чем быть убитыми, прыгали в реку, которая была быстра и глубока.

В этом бегстве участвовали два храбрых человека из Испании, рыцари, имевшие гербы, которые, однако, были одеты как монахи. Один был великим приором Сант-Яго, другой - великим магистром ордена Калатравы. Они и их свита пробились в безопасности в город Нахарра, но их так плотно преследовали англичане и гасконцы, которые следовали за ними по пятам и, учинив великое смертоубийство, овладели мостом и вместе с бегущими вошли в горд. Эти испанцы заняли крепкий дом, который был хорошо построен из тесанного камня, но вскоре он был захвачен, рыцари взяты в плен, многие люди убиты, а весь город разграблен. Англичане и гасконцы захватили значительные богатства. Они двинулись к шатрам короля Энрике и других испанских сеньоров, где те, кто пришел первым нашли множество серебра и украшений, ведь король Энрике и его армия пришли туда с большой пышностью, а после поражения не имели времени спокойно вернуться на то место, что оставили этим утром.

Разгром был очень полным и ужасным, особенно на берегах реки, где множество людей было убито. Некоторые говорили, как я слышал от тех, кто там был, что река ниже Нахарры была окрашена кровью убитых, как людей, так и лошадей. Эта битва произошла между Нахаррой и Наварреттой в Испании, в субботу, 3 апреля, года Господа нашего 1367.

 

Комментарии

 

32. 6 января. – прим. пер.

33. «Heure de tierce» — В разное время года это означало разные часы. Согласно Cotgrave, прежде «в летнее время это соответствовало 8 часам, в зимнее – 10», позже «летом – 4 часам, в зимнее – 8». Dict. De l'Academie объчсняет «tierce» как равное нашим 9 часам. — Ed.

34. Аббатство Сен-Маэ (Сен-Матье) – прим. пер.

35. Маленький городок в Наварре, на реке Нив, у подножия Пиренеев.

36. Город в Гаскони, диоцез Дакс. На полпути между Даксом и Сен-Жан-Пье-де-Пор – прим. пер.

37. Барнс говорит, что это был лорд Абергейвенни (Abergavenny), четвертый сын графа Варвика.

38. Лорд Ральф Невилл.

39. Барнс называет его мессиром Уильямом Ботелором (Botelor) или Батлером (Butler) из Оверсли в Варвикшире, но я не вижу для этого оснований. Некоторые из других имен я изменил, согласно Барнсу, как на более правильные. Но лорд Бернерс, который должен был бы быть более информированным, сохраняет все имена в точности, как у Фруассара, который, будучи иностранцем, мог их легко путать.

40. 56-й рыцарь Ордена Подвязки, Его биографию см в Anstis' Garter.

41. Маленькая деревушка на границе Наварры. – Ed.

42. Это была хитрость короля Наваррского, решившего избавить себя от необходимости сопровождать через свою сильно укрепленную страну принца Уэльского, ведь еще до своего договора с принцем он вступил в соглашения совершенно противоположного свойства с королем Арагона и королем Энрике.

43. Я полагаю, что это должна была быть Эбро, так как около Наварретты нет другой реки, которую надо было бы переходить в случае, если дон Энрике шел из Сан-Доминго де ла Калькада, где был его лагерь, в Витторию.

Барнс говорит, что дон Энрике, чтобы встретить англичан, дошел до самого Сан-Мигеля, но это не согласуется со всеми моими рукописями, и я не смог найти на карте Сан-Мигель. Однако, это представляется возможным, так как Виттория расположена довольно далеко, и не обязательно дорога к ней была прямой.

44. Там можно было видеть великих ноблей и украшенные гербами знамена и вымпелы развевались по ветру. Зачем мне много говорить? Это было чрезвычайно благородное зрелище – авангард был так хорошо построен, что представлял из себя изумительное зрелище. — лорд Бернерс.

45. Это имя приводится по Барнсу. Лорд Бернерс пишет Клиссон (Clisson). — Ed..

46. У Соважа - guetteurs, то есть стражников, часовых или лазутчиков. Это не очень понятно. Лорд Бернерс говорит genetours – это всадники на легких испанских лошадях, называемых genets. – Ed.

47. Соваж и лорд Бернерс говорят о 60 тысячах. – Ed.

48. У них было великое желание драться, чтобы либо победить, либо все потерять. - Лорд Бернерс

49. Лорд Бернерс говорит: «В этом полку генетуров было 15 тысяч пеших и конных», это слово Джонс пропустил. Разница в численности значительна. Соваж дает такое примечание на полях: "Рукопись говорит о 16 тысячах, но Sala добавляет «только конных», а La Chaux – «простых людей». - Ed.

50. И лорд Бернерс и Соваж говорят о 60 тысячах. – Ed.

51. Эта церемония дала Чандосу ранг рыцаря-баннерета. Удивительно, что он, который участвовал в столь многих сражениях, не получил его до сих пор. Этот ранг рыцарства был самым почетным, который можно было заслужить только на поле брани. Все статьи геральдики говорят о том, что его можно было получить только после битвы, хотя в данном случае мы видим пример того, что оно было получено перед боем. Вероятно, от строгих правил могли на время отказаться, принимая во внимание прежние сражения рыцаря. Обычно полагают, что этот знак отличия, который давал первенство над всеми нижестоящими баронами, и обладатели которого издревна являлись членами парламента в случае его созыва, появился в царствование Эдуарда I. Правда Edmondson в своем «Корпусе геральдик» говорит, что впервые он был введен в 786 году, однако, не приводит никакого источника в подтверждение своего мнения. Этот знак отличия был наследственным во Франции, но в Англии давался только пожизненно. Рыцарям-баннеретам было позволено нести гербы с подвязками, что не дозволялось всем остальным баронским рангам. Последний рыцарем-баннеретом в Англии был сэр Джон Смит, который был возведен в это достоинство после битвы при Эджхилле за спасение королевского штандарта, он был убит в битве при Элресфорде в Гэмпшире. - Ed.

52. «Pannonceaux» - флажки, прикрепленные к копью рыцаря. Они были сделаны в виде ласточкиного хвоста, и когда кончики обрезались, как в случае сэра Джона Чандоса, то флажок становился знаменем («banner»), а его обладатель - командиром, с несколькими рыцарями и оруженосцами под своим непосредственным началом. - Ed.

53. Гомес Карилло ди Квинтано (Gomez Carillo di Quintano) - Ed

54. Guisarme - вид наступательного оружия с длинной рукоятью и снабженного навершием, или (как испанская viserma) жезл, у которого внутри имеется два длинных шипа, которые при броске или толчке вперед выходят наружу.

55. Соваж называет его Наварреттой, но я думаю, что это должен быть город Нахарра, так как они никак не могли бежать к Наварретте, то есть в сторону, противоположную от их дома. Битва произошла между Нахаррой и Наварреттой. Река течет около Нахарры, а не у Наварретты. Неподалеку находится Эбро, но если бы они переправлялись через эту реку, то тогда бы было бы упоминание о Логроньо. И кроме того, тогда бы они оказались бы во вражеской стране.

 

 

Глава 242.

После битвы при Наварретте, вся Кастилия признает дона Педро. Он растягивает пребывание принца в Вальядолиде, пока сам ищет деньги для уплаты его армии.

После этой победы в битве при Наварретте, которая завершилась еще до полудня, принц Уэльский приказал установить свое знамя на кусте на небольшом холме, обозначая сборный пункт для его возвращавшихся из погони людей. Туда подъехали герцог Ланкастер, сэр Джон Чандос, сеньор де Клиссон, капталь де Буш, граф Арманьяк, сеньор д`Альбре и другие бароны. Их знамена указывали места сбора их людей, которые, возвращаясь, становились под ними. Там находился и сеньор Хайме, король Майорки, со знаменем впереди себя, и его люди также собрались под ним. Немного выше находился дон Мартин де ла Карра со знаменем своего сеньора, короля Наваррского. Аналогичным образом выстроились все остальные графы и бароны, так что для зрителя это было прекрасное зрелище.

Король дон Педро приехал туда верхом на черном коне, сильно разгоряченный от погони, а перед ним несли его знамя, украшенное гербами Кастилии. Он спешился, как только заметил знамя принца и пошел к нему. Когда принц увидел его, направляющимся к нему, то он, из уважения, поспешил на встречу. Дон Педро чуть было не упал на колени, вознося благодарности принцу, но тот этого не допустил, взяв его за руки, на что дон Педро сказал: «Дорогой и прекрасный кузен, я премного вам благодарен и обязан вас вознаградить за то, что случилось в этот день, за то, чего я достиг, благодаря вам». Принц ответил: «Сир, воздайте ваши благодарности Богу, ведь только ему одному принадлежит вся награда. Победа исходила от него, а не от меня».

Сеньоры из совета принцы также теперь собрались и беседовали о разных вещах. Принц оставался там так долго, чтобы все его люди вернулись из преследования, и затем приказал четырем рыцарям и стольким же герольдам осмотреть поле битвы и найти, не был ли кто убит из особ высокого ранга, а также узнать правду о том, что стало с королем Энрике, называемом бастардом, находится ли он среди мертвых или нет, поскольку на тот момент они не знали о нем ничего определенного. Войска, согласно полученным приказам, широко растеклись по вражеским палаткам, где они нашли обилие всех видов провизии, от недостатка которой они совсем недавно страдали. Они устроились очень удобно и поужинали с большим удовольствием. После ужина рыцари и оруженосцы, которые были посланы осмотреть поле битвы, вернулись и доложили, что из добытых ими сведений следует, что одними убитыми лежат 560 латников, что они не нашли тела короля Энрике, и это было очень неприятно для дона Педро. Среди мертвых они нашли только 4 рыцарей со своей стороны, двое из которых были гасконцами, один немцем, а один - англичанином. Но из простых воинов, сказали они, было около 7500 убитых, не считая утонувших, число которых неизвестно, а со своей стороны потеряно только около 40 простых воинов.

Они решили отдохнуть в эту субботнюю ночь, и у них были все средства для этого, благодаря огромному изобилию провизии и вина, что они нашли. Они оставались там для восстановления своих сил и весь следующий день, который приходился на вербное воскресенье.

В это утро, около 6 часов, кода принц поднялся и оделся, он вышел из своей палатки, и к нему явились герцог Ланкастер, граф Арманьяк, сеньор д`Альбре, сэр Джон Чандос, капталь де Буш, сеньор де Поммьер, мессир Жискар д`Англ, король Майорки и огромное множество рыцарей и оруженосцев, чтобы выказать ему свое уважение. Вскоре после этого туда пришел король дон Педро, которому принц оказывал все знаки уважения и чести. Поприветствовав его, дон Педро сказал: «Дорогой сеньор и прекрасный кузен, я прошу и умоляю вас, в знак вашей дружбы, чтобы вы оказали любезность и выдали мне предателей из моей страны, особенно, моего брата Санчо бастарда и других, чтобы я смог отрезать им головы, ведь они принесли мне много вреда».

Быстро подумав над этой просьбой, с которой дон Педро только что к нему обратился, принц Уэльский, ответил: «Сир король, у меня также есть просьба к вам, и я прошу вас, во имя нашей дружбы и союза, чтобы вы не отказали мне в ней». Дон Педро, который не мог ему ни в чем отказать, с большой радостью согласился, сказав: «Мой сеньор и прекрасный кузен, все что у меня есть - все ваше». На что принц ответил: «Сир король, я прошу и умоляю, чтобы вы простили все то зло, что ваши мятежные подданные совершили против вас. Вы совершите этот акт доброты и великодушия и благодаря этому останетесь в мире в вашем королевстве. Но я исключаю из этой амнистии Гомеса Гарилса, поскольку я желаю, чтобы вы поступили в ним так, как будет угодно вам».

Король дон Педро даровал эту милость, хотя это и было сильно против своих намерений. Он не осмелился в ней отказать, чувствуя себя столь многим обязанным принцу. Поэтому он ответил: «Справедливый кузен, я охотно выполню вашу просьбу». Все испанские пленники, которые находились в армии принца, были приглашены сюда, и он передал их дону Педро, их сеньору. Король поцеловал графа дона Санчо, своего брата, и простил ему все его вины по отношению к себе, также как и всех остальных, при условии, что они дадут клятву в верности, принесут оммаж и обязуются служить ему, станут его вассалами и признают его своим сеньором.

Принц оказал дону Педро эту любезность и многие другие, но тот очень мало помнил о них, как вы увидите из продолжения этой истории. Он также сделал очень щедрые подарки испанским баронам, которые были его пленниками. Если бы король мог добиться, чтобы ему их отдали, то в своем гневе, он непременно бы предал всех их смерти. К нему был доставлен Гомес Гарилс, по поводу него он не хотел слышать ни о каком выкупе, настолько он его ненавидел, но приказал обезглавить его у себя на глазах, с наружной стороны шатра. После этого дон Педро сел на коня, и его сопровождали его брат дон Санчо и все те, кто вновь стал его подданными, а также два маршала принца, мессир Жискар д`Англ и сэр Стефан Коссингтон, с более чем 5 сотнями латников. Они отделились от армии принца и двинулись к Бургосу, куда прибыли в понедельник утром.

Жители Бургоса, которые знали о поражении короля Энрике, не имели ни воли, ни желания запирать город и держаться в нем против своего государя. Самые богатые и значимые люди города вышли из ворот и преподнесли ключи дону Педро, которого, после того, как признали своим сеньором, со всем его отрядом, они с большой пышностью и торжественностью препроводили в город Бургос.

Принц оставался все воскресенье на старом месте. В понедельник, около вечерни, они и его армия снялись с лагеря и двинулись к Виллорадо (Villorado), где оставались до среды, когда вышли оттуда по направлению к Бургосу. Принц вступил в город, устроив огромный парад. С ним были герцог Ланкастер, граф Арманьяк и остальные главные сеньоры. Армия стала лагерем в полях вне городя, в котором не было достаточно помещений для того, чтобы их с удобством разместить. Пока армия стояла лагерем в поле, принц ежедневно ее посещал, его шатер возвышался там, и он разбирал дела касающиеся оружия и вдобавок все относящиеся к этому вопросы. Там он держал площадку для поединков и принимал на них пари, так что любой мог справедливо заметить, что на несколько дней вся Испания оказалась в его власти.

Принц Уэльский и король дон Педро отметили праздник пасхи в городе Бургосе, где они пробыли свыше 3 недель. В пасхальный день в Бургос, для принесения оммажа, приехали депутаты от Астурии, Толедо, Леона, Кордобы, Галисии, Севильи и от всех остальных провинций и городов, зависимых от короны Кастилии. Тот верный кастильский рыцарь, дон Фернандо де Кастро, также приехал туда, чтобы засвидетельствовать свое уважение. Все они были прекрасно встречены, и их были очень счастливы видеть.

Когда король дон Педро пробыл в Бургосе несколько дольше, чем я упоминал, и получил точные сведения, что мятеж окончен, и все опять стали ему преданы, принц Уэльский, чтобы удовлетворить свою армию и поступая согласно тому, что ему причиталось, сказал королю: «Сир король, вы теперь, благодарение Богу, являетесь королем и сеньором над всей вашей страной. Все мятежи и оппозиция к вам закончены. Поэтому, оставаясь здесь и понеся столь огромные траты, я должен желать от вас, чтобы вы достали деньги, достаточные для уплаты тем, кто восстановил вас в вашем королевстве, и чтобы вы выполнили все статьи договоров, которые вы скрепили печатью и поклялись выполнять. Мы бы полагали, что вы должны сделать это как можно скорее, что будет полезнее и для вас самих - ведь вы знаете, что воины хотят жить, и если им не заплатить, то они помогут в этом себе сами». Король дон Педро ответил так: «Сир кузен, мы аккуратно выполним все, что будет в нашей власти, все, что мы обещали и в чем мы поклялись. Но в настоящий момент у нас нет денег. Поэтому мы поедем в Севилью и ее окрестности и соберем там достаточно денег, чтобы удовлетворить всех. Если вы поедете в Вальядолид, который расположен в плодородной местности, то мы вернемся к вам, как только это будет в наших силах, но не позже, чем на неделе после Троициного дня».

Этот ответ был приемлем для принца и для его совета. Король дон Педро сразу покинул принца и поехал в Севилью, с намерением достать денег. Принц отправился в Вальядолид, где расположил свои квартиры. Армия была рассеяна по местности вокруг этого города, чтобы найти провизию для себя и для своих коней. Они стояли там с малой выгодой для крестьян, так как роты не могли воздержаться от грабежей.

Новости о том, что принц Уэльский разбил короля Энрике (который сам то ли взят в плен, то ли убит) быстро дошли до Франции, Англии Германии и других стран. Немцы, фламандцы и англичане объявили, что принц Уэльский - зеркало рыцарства, и что такой принц, который своими личными заслугами одержал три славные победы, во-первых, при Креси в Понтье, во-вторых при Пуатье 10 лет спустя, и в-третьих в Испании при Нахарре, достоин того, чтобы править всем миром. В честь этой победы лондонские горожане устроили торжественное представление, триумфы и празднества, такие, какие до сих пор утраивали только в честь своих королей, когда те брали город или одерживали победу над врагами.

Но во Франции был большой плач по рыцарям этого королевства, которые были либо убиты, либо пленены, и особенно по поводу мессира Бертрана дю Геклена, мессира Арно д`Андреге и некоторых других, которым, однако, было любезно позволено заключить договора, и некоторые немедленно получили свободу, при условии уплаты выкупа. Мессир Бертран получил свободу не так скоро, так как сэр Джон Чандос, чьим пленником он был, не хотел на это соглашаться, а мессир Бертран не очень торопился на этот счет.

Теперь мы немного поговорим о короле Энрике, о том, что с ним стало после его бегства с поля битвы, а затем вернемся к принцу Уэльскому и королю дону Педро Кастильскому.

Глава 243.

Король Энрике Кастильсикий, спасшийся после битвы при Нахарре, ведет войну в Аквитании. Принц Уэльский покидает Испанию недовольный королем доном Педро.

Как уже ранее сообщалось, король Энрике бежал самой хорошей дорогой, какой только мог, и оставив своих врагов позади, он как можно скорее проводил жену и детей в город Валенсию, где находился король Арагона, бывший его крестным отцом и другом. Ему он поведал о своей неудаче в сражении. Рассмотрев состояние своих дел, он решил совершить большое путешествие, посетить герцога Анжуйского, который тогда находился в Монпелье, и поведать ему о своих неудачах.

Король Арагона одобрил этот план и согласился на то, чтобы король Энрике его покинул, ведь герцог был врагом принца Уэльского, который был для него слишком близким соседом. Тогда король Энрике уехал от короля Арагонского, оставив свою жену и детей в городе Валенсия. В ходе путешествия, он проехал через Нарбонн, который является первым городом французского королевства по эту сторону гор, затем через Безье и одноименное графство, и прибыл в Монпелье, где застал герцога Анжуйского. Тот очень его любил его и, соответственно, ненавидел англичан, хотя и не находился с ними в состоянии войны.

Герцог, который уже знал о его злой фортуне, принял короля Энрике самым прекрасным образом и устроил его со всеми удобствами, насколько это было в его силах. Некоторое время он оставался вместе с ним, а затем уехал в Авиньон, чтобы нанести визит папе Урбану V, который готовился уехать оттуда в Рим, что он вскоре и сделал. Затем король Энрике вернулся в Монпелье к герцогу Анжуйскому, и тогда между ними велись какие-то переговоры. Те, кто в то время полагал себя хорошо осведомленным, сообщили мне, о чем шла речь (и как следует из последовавших событий, эти сведения были правдивы) - о том, что король Энрике купит или возьмет взаймы у герцога Анжуйского замок, расположенный около Тулузы, на границах его владений. Замок этот назывался Роквемор (Roquemaure) 56. Там он собрал несколько вольных рот, состоящих из бретонцев и из других людей, из тех, кто не последовал за принцем в Испанию. В начале их насчитывалось 300 человек.

Известия о том, что король Энрике ищет помощи и делает всесторонние приготовления, чтобы вести войну против княжества и герцогства Гиень, немедленно дошли до принцессы Уэльской, которая оставалась в Бордо. Она была сильно удивлена услышав об этом, но так как это происходило на землях, принадлежавших французской короле, то она отправила специальных послов к королю Франции, просить его, чтобы он не допускал того, чтобы испанский бастард вел против нее войну, и чтобы ему не оказывалось никакой поддержки из Франции для претворения его планов в жизнь, поскольку из-за этого могут произойти большие беды.

Король Франции сразу согласился на просьбу принцессы. Он послал срочных гонцов к бастарду Энрике (который еще оставался в замке Роквемор, около Монтобана, и который уже начал войну в Аквитании и на землях принца), приказывая ему, раз он находился в его королевстве, чтобы он не вел войны в княжестве его дорогого племянника, принца Уэльского и Аквитанского. Для придания большего веса своим словам, и для примера своим подданным, чтобы те не вступали ни в какой союз с бастардом Энрике, он послал юного графа Осеррского в тюрьму в замок Лувр в Париже, за то, что тот вступил в переговоры с королем Энрике и, как говорили, должен был к нему присоединиться с большим отрядом воинов. Король Франции заставил его отказаться от этой экспедиции и аннулировать соглашение.

Король Энрике оказал повиновение приказам короля Франции, ведь для него было естественно так поступить, но при всем этом, он не перестал бредить о своей попытке. Он уехал из замка Роквемор с примерно 4 сотнями бретонцев, имея в качестве союзников следующих рыцарей и оруженосцев: мессира Арно де Лимущена, мессира Жоффруа Рикона (Ricons), мессира Понса де Лаконе (Laconet), сильвера Бюде (Budes), Альо де Кале (Aliot de Calais) 57 и Алена де Сен-Поль. Эти воины, такие же бретонцы, как и остальные, двинулись в земли принца и смело пройдя через горы, вторглись в княжество Бигор и взяли штурмом город под названием Баньер (Bagnieres) 58. Они восстановили его и очень сильно укрепили. Оттуда они делали набеги на земли принца, которым нанесли большой ущерб. Но принцесса послал против них сэра Джеймса Одли, который оставался губернатором Аквитании, чтобы охранять страну. Несмотря на это, король Энрике с бретонцами приносили много вреда, так как его армия постоянно росла.

Теперь мы вернемся к принцу Уэльскому и его армии, которые стояли лагерем в Вальядолиде и его окрестностях, ожидая возвращения дона Педро.

Принц пробыл в Вальядолиде в ожидании дона Педро до праздника Св. Иоанна Крестителя, но он не возвращался, и принц не мог узнать о нем никаких верных сведений. Он стал очень мрачен и созвал свой совет, чтобы они смогли решить, что лучше всего делать. Совет посоветовал принцу послать двух или трех рыцарей для увещевания короля относительно сложившегося положения и чтобы потребовать объяснения причин, по которым он не выполняет заключенного им соглашения и не возвращается в самим же им назначенный день. Подготовиться нанести визит дону Педро юыло приказано сэру Нелю Лорингу, сэр Ричарду Поншардону и сэр Томасу Банистеру. Эти рыцари принце немедленно выехали и ехали, пока не прибыли в город Севилью, где находился дон Педро, который, как только они появились, принял их с большой радостью.

Рыцари передали свое послание точно и буквально, как это и было приказано им принцем. Король дон Педро ответил, и для того, чтобы оправдаться, говорил: «Определенно, самая неприятная вещь для нас, это то, что мы не в состоянии осуществить то, что мы обещали сделать по договору для нашего кузена принца. Мы увещевали сами и часто побуждали других обращаться к нашим подданным по поводу этого дела, но наши люди оправдываются и говорят, что они не могут собрать никаких денег до тех пор, пока в стране остаются вольные роты. Ведь они уже убили трех или четырех наших казначеев, которые везли деньги к нашему кузену принцу. Поэтому, скажите ему от нас, что мы просим его поиметь великодушие и выслать из нашего королевства эти злодейские роты, и чтобы он оставил с нами нескольких своих рыцарей, которым, на его имя, мы и уплатим те суммы денег, что он требует, и в которых мы признаем себя обязанными и обязуемся уплатить ему».

Вот это и был весь ответ, что смогли получили рыцари. Они оставили дона Педро и вернулись к принцу в Вальядолид, и ему и его совету они поведали обо всем, что видели и слышали. Этот ответ заставил принца помрачнеть еще больше, чем до сих пор, поскольку он ясно обнаружил, что хотя король дон Педро и заключил с ним соглашения, но медлит их выполнять.