Хроники Англии, Франции, Испании и соседних стран 53 страница

Герцог Ланкастер пошел прямо к небольшому холму. За ним последовали сэр Джон Чандос, два маршала и несколько других рыцарей, которые выстроились в боевом порядке. Спустя немного времени, туда же подошли принц и дон Педро, и по мере подхода, выстраивались соответствующим образом.

Дон Телло и его брат также очень хотели занять эту высоту, так она давала выгодную позицию, но, как вы только что услышали, они были разочарованы в своих желания. Поэтому, когда они увидели, что не могут совершить такую попытку не подвергая себя большому риску, так как вся английская армия пришла в движение, они перестроились в плотных отряд, чтобы вернуться к своим главным силам, и таким образом, отступили, идя в прекрасном строю, и надеясь еще испытать счастье, прежде чем они доберутся до дома. Перед тем, как они отступили, было совершено несколько славных подвигов, так как некоторые англичане и гасконцы оставили свои ряды и напали на этих испанцев, многих из которых они выбили из седла. Но главный отряд англичан остался на холме, в ожидании генерального сражения.

Когда испанцы возвращались домой от того места, где стояла армия принца, и приблизились к своему городу, они повстречали часть английского отряда, находившегося под командованием сэра Уильяма Фельтона, его брата, сэра Хьюго Гастингса, сэра Ричарда Каустона, графа Ангуса и многих других, и который насчитывал целых 200 рыцарей и оруженосцев, как гасконцев, так и англичан. Они немедленно напали на них в широкой долине, крича «Кастилия. За короля Энрике!» Вышеупомянутые рыцари, видя, что у них едва ли есть шансы против столь превосходящего в численности противника, ободрились тем, что решили сделать все, что в их силах и, выступив на поле боя, заняли небольшую высоту, где выстроились в боевой порядок. Наступавшие на них испанцы остановились, чтобы подумать, каким образом им будет лучше всего с ними сразиться.

Сэр Уильям Фельтон действовал в этот день самым блестящим образом. Спустившись на полном скаку с холма и держа копье наперевес, он обрушился на самую гущу испанцев, где встретив испанского рыцаря, ударил его копьем с такой силой, что они пробило броню, тело и все остальное, и сбросил его мертвым на землю. Его брат и другие рыцари, находясь на возвышенности, были свидетелями его доблести и славных дел, что он совершил, а также и той смертельной опасности, в которой он очутился, но они были бессильны ему помочь, не подвергаясь риску сами. Поэтому они все время оставались стоять на возвышенности, в боевом строю. Рыцарь дрался так долго, насколько ему хватило сил, но, в конце концов, к несчастью, он был убит.

После этого французы и испанцы начали атаку на англичан, и попытались взять их, взобравшись на холм. В этот день было совершено много добрых дел. Один раз они предприняли общую атаку и спустились отрядом на врагов, и внезапно поворотив назад, они опять мудро заняли свою высоту, и так они оставались в этом положении уже далеко за полдень. Если бы принц узнал об их опасном положении, то он бы вызволил их, но он ничего об этом не знал. Поэтому они вынуждены были ждать исхода этого дела, сами делая, все что можно.

Пока, таким образом, в нападениях и отступлениях бой происходил уже до указанного мной часа, дон Телло, устав от их столь долгого сопротивления, громко и гневно вскричал: «Монсеньоры, мы что, должны оставаться весь день перед этой горсткой людей? Во имя Святого Иакова, мы должны проглотить их до этого. Не приложив сил, мы ничего не добьемся». Услышав это, испанца и французы храбро двинулись вперед, взобрались на холм, держа свои копья перед собой, и находились они в таком плотном строю и в таком числе, что англичане не могли ни найти там щель, ни пробиться силой через них. Множество славных дел было совершено на этом холме, поскольку англичане и гасконцы защищались самым доблестным образом, но с того момента, как испанцы взобрались на холм, они не могли долго оказывать сопротивление. Все они были взяты в плен, либо убиты, и ни одному рыцарю не удалось ускользнуть. Лишь нескольким пажам удалось спастись благодаря быстроте их коней, и они вернулись к армии принца, который весь день простоял в боевой строю, в ожидании боя.

Глава 240.

Мессир Арно д`Андреге дает добрый совет королю Энрике Кастильскому. Принц Уэльский посылает свой запоздалый ответ на письмо короля.

Когда, после захвата вышеупомянутых рыцарей, дон Телло и дон Санчо с великой радостью вернулись со своим отрядом к главной армии, и вечером вошли в лагерь короля Энрике. Два брата, что были в этом походе сделали подарок королю, представив ему своих пленников, и сообщив ему, в присутствии мессира Бертрана дю Геклена, мессира Арно д`Андреге и других, о том как прошел день, и какую дорогу они выбрали, о том как они сперва напали на людей сэра Хьюго Калверли, которых убили или преследовали вплоть до английского войска, что они погромили лагерь герцога Ланкастера, переполошив всю армию и нанеся им большой урон, что при возвращении они повстречали этих рыцарей, которых взяли в плен. Король Энрике, который слушал этот отчет с великой гордостью, самым любезным образом ответил своему брату, сказав: «Любезный брат, вы хорошо выполнили свое обещание. Я щедро вас вознагражу за это, и я чувствую, что и остальных наших врагов, в конечном счете, ждет такая же участь».

На это вперед выступил мессир Арно д`Андреге и сказал: «Сир, сир, с вашего позволения, я не хочу сомневаться в словах вашего величества, но желаю вас поправить, сказав, что когда вы встретите принца Уэльского в бою, то вы найдете воинов такими, какими им и надлежит быть, ведь вместе с ним находится весь цвет рыцарства всего мира, отважные и несгибаемые бойцы, которые, сказать по правде, скорее умрут на месте, чем будут думать о бегстве. Поэтому вам надлежит зрело взвесить это обстоятельство, перед тем как вы примете решение, и если вы поверите в то, что я говорю, то вы сможете взять их всех без риска прямого столкновения. Вам следует только охранять проходы и теснины, так чтобы к ним не могла поступать никакая провизия, и тогда голод сделает дело за вас. Тогда вы сможете заставить их вернуться домой в беспорядке и упавшими духом, так что вы сможете легко достичь своей цели и разбить их не нанося открытый удар».

Король Энрике ответил: «Клянусь душой своего отца, маршал, я так жажду увидеть этого принца и померяться с ним силами, что я никогда уклонюсь от битвы. Слава Богу, у меня есть достаточно людей, чтобы мне помочь. Во-первых, только в моей собственной армии находится 7 тысяч латников, все верхом на хороших боевых конях и они так хорошо прикрыты доспехами, что не боятся стрел лучников. Вдобавок, у меня есть еще 20 тысяч человек верхом на легких лошадях, вооруженных с ног до головы. Кроме того, у меня есть 40 тысяч солдат с копьями, дротиками и щитами, которые хорошо исполнят свою службу - ведь они все поклялись скорее умереть, чем покинуть меня. Так что, мой дорогой маршал, мне не следует бояться, но скорее всецело положиться на Божью волю и на своих людей». Так закончилось это совещание. Несколько рыцарей принесли вино и яства, которые отведали король и сеньоры, а затем все разошлись по своим палаткам. Рыцари и оруженосцы, которые в этот день стали пленниками, дали свое слово и были вверены попечению разных рыцарей.

Теперь мы вернемся к принцу и расскажем о его установлениях. Он и герцог Ланкастер оставались на занятой утром позиции до времени вечерни, когда узнали, что их передовой отряд либо взят в плен, либо перебит. На что они очень огорчились, но тогда они не могли за это отомстить. Они разошлись по своим палаткам, где провели эту ночь. На следующее утро, они созвали совет и решили оставить свою теперешнюю позицию, чтобы еще дальше продвинуться в глубь страны. Они снялись с лагеря и, свернув палатки около Виттории, двинулись вперед, полностью вооруженные и готовые немедленно вступить в бой, так как они слышали, что король Энрике и его братья со своей армией находятся неподалеку. Однако те не шли им навстречу.

Теперь вы должны узнать, что принц и его брат испытывали великую нужду в продовольствии, как для себя, так и для коней, так как они вошли в очень бесплодную страну, тогда как король Энрике и его армия наслаждались прямо противоположным положением. Каравай хлеба, к тому же небольшой, продавался в армии принца за флорин, и очень многие хотели заплатить эту цену, как только могли достать такие деньги. Погода также была чрезвычайно плохой, с сильным ветром, дождем и снегом, и с таком бедственном положении они пробыли 6 дней.

Когда принц и его сеньоры обнаружили, что испанцы не двигаются, чтобы предложить им бой, и что их бедственное положение ухудшается, пока они находятся на этом месте, они держали совет и решили разведать, нет ли где-нибудь переправы через Эбро. Поэтому они снялись с лагеря и выступили по направлению к Наварретте, через местность, называемую Ла Гуардия (La Guardia), пройдя которую, подошли к городу Виана. Здесь принц, герцог Ланкастер, граф Арманьяк и другие сеньоры простояли 2 дня для отдыха. Затем, по мосту Логроньо, расположенном среди садов и оливковых деревьев, они переправились через реку, что отделяет Кастилию от Наварры. Там они нашли более богатую страну, чем ту, которую оставили позади, но даже здесь они много терпели от недостатка продовольствия.

Когда королю Энрике сказали, что армия принца переправилась через Эбро по мосту Логроньо, он оставил Сан-Мигель, где долгое время держал свой лагерь, и двинулся к Нахарре, что стоит на той же реке, и стал лагерем там. Вскоре принцу Уэльскому были принесены известия о приближении короля Энрике. Это доставило ему огромную радость, и он громко сказал: «Клянусь Святым Георгием, желание встретиться с нами в бою, что выказывает этот бастард, доказывает, что он доблестный рыцарь. Определенно, вскоре мы увидим друг друга, ведь мы не можем так долго откладывать это дело». Затем он вызвал своего брата, герцога Ланкастера, и некоторых других баронов к себе на совет, который там и состоялся, и, по их совету, написал свой ответ на письмо, которое ему посылал король Энрике, и письмо это было написано в таких словах:

«Эдуард, милостью Божьей, принц Уэльский и Аквитанский, славному Энрике, графу Трастамарскому, который в настоящее время называет себя королем Кастилии.

Поскольку, что вы послали к нам со своим герольдом письмо, в котором, среди прочих вещей, упоминали о своем желании узнать, почему мы признали своим другом вашего врага, нашего кузена короля дона Педро, и по какому поводу мы ведем войну против вас и вторглись в Кастилию с большой армией, то, отвечая на это, мы сообщаем вам, что это сделано для поддержания справедливости и для поддержания общепринятого порядка, которому надлежит следовать всем королям, а также и для того чтобы сохранить прочный союз между нашим сеньором, королем Англии, с королем доном Педро, который существовал в прежние времена. Но так как вы пользуетесь большой славой среди всех добрых рыцарей, то мы желаем, если это будет возможно, уладить эти разногласия между вами обоими, и мы обратим наши искренние просьбы к нашему кузену, королю дону Педро, чтобы он отдал вам значительную часть королевства Кастилия, но вы должны будете оставить все притязания на корону королевства, так же как и право на его наследование. Рассмотрите хорошенько это предложение, и далее знайте, что мы вступим в Кастильское королевство в том месте, какое нам покажется наиболее удобным. Написано в Логроньо, 30 марта 1367 г.»

Когда это письмо было закончено, сложено и запечатано, оно были дано тому герольду, который доставил письмо короля Энрике, и который ожидал ответа 3 недели. Он распрощался с принцем и другими сеньорами и поскакал, пока не приехал в Наварретту, близко к тому места, где на пустоши стоял король. Он вошел в королевский шатер в сопровождении главных сеньоров армии, которые, услышав о возвращении герольда, нетерпеливо ждали тех новостей, которые он принес.

Упав на колени, герольд отдал королю то письмо, что передал с ним принц Уэльский. Король взял его и распечатал, подозвав к себе мессира Бертрана дю Геклена и нескольких сеньоров из своего совета. Когда письмо было прочитано и хорошо обсуждено, мессир Бертран дю Геклен так сказал королю Энрике: «Сир, будьте уверены, что очень скоро вы должны будете вступить в бой. Насколько я знаю принца, я уверен, что это должно случиться. Поэтому я посоветую вам, как лучше сделать это дело, чтобы построить и расставить ваших людей наилучшим образом». «Сир Бертран, - ответил король Энрике, - во имя Бога сделайте все, как надо. Я не боюсь войск принца, ведь у меня есть 3 тысячи коней, оснащенных шипами, которые будут на наших флангах, 7 тысяч стражников 46 и свыше 20 тысяч латников, лучших из тех, что можно найти во всей Кастилии, Галисии, Португалии, Кордобе и Сицилии. Кроме того, 10 тысяч арбалетчиков и целых 40 тысяч 47 пехотинцев, вооруженных копьями, дротиками, мечами и всеми видами оружия, которые поклялись скорее умереть, чем бросить меня. Посему, мессир Бертран, я полагаюсь на милость Божью, которому я себя вверяю. Мы их сильнее, а также, по справедливости, за нами и правда в этом деле. Посему я прошу вас всех преисполниться доброй отваги».

Так, а также и о других вещах, беседовали друг с другом король и мессир Бертран, оставив все мысли по поводу присланного принцем письма, так как король Энрике твердо решился на бой. Дон Телло и дон Санчо, начали надлежащим образом выстраивать своих людей и занялись приготовлением всех других вещей. Их очень чтили за успех их недавнего похода. Но теперь мы должны вернуться к принцу и рассказать, как он пошел в наступление.

Глава 241.

Битва при Наварретте, в которой побеждает принц Уэльский, поддерживавший сторону короля дона Педро против его брата бастарда. Мессир Бертран дю Геклен взят в плен, а король Энрике, сражавшийся самым доблестным образом, вынужден бежать.

В пятницу, 2 апреля, принц снялся с лагеря в Логроньо, где остановились он и его армия. Они шли в боевом порядке, как будто бы битва уже готова была начаться, так как он знал, что король Энрике находится неподалеку. Пройдя около 2 лье, он, около 9 часов, подошел к городу Наварретте, где стал лагерем. Как только они спешились, принц выслал разведчиков наблюдать за состоянием врага и узнать, где он располагается. Сев на коней, эти разведчики покинули войско и ехали вперед, пока не увидели все силы испанцев, стоящие лагерем на пустоши по ту сторону от Наварретты. Они немедленно уведомили об этом принцы, который был очень рад это услышать. Ближе к вечеру он отдал секретные приказания для армии, чтобы та находилась в готовности с первыми звуками труб, со вторыми вооружалась, а с третьими - садилась на коней и сразу бы шла за знаменами маршалов и вымпелом Святого Георгия, и чтобы никто, под страхом смерти, не покидал своих рядов, не получив на то особого приказа.

Король Энрике делал все в точности, как принц Уэльский и выслал своих разведчиков еще в пятницу вечером, чтобы разузнать состояние армии принца, что она собирается делать и где стоит лагерем. Те доставили правильные сведения, получив которые, король и мессир Бертран стали совещаться. Они накормили ужином и уложили спать своих людей очень рано, чтобы те могли быть свежее и покрепче к полуночи, когда они приказали им привести себя в готовность, вооружиться и выступить в поле в боевом порядке, так как хорошо знали, что на рассвете должен начаться бой. Поэтому испанцы устроили себе праздник, ведь у них было для этого достаточно средств, тогда как англичане испытывали великую нужду в продовольствии, по какой причине они очень желали этой битвы 48.

Трубы короля Энрике затрубили в полночь, после чего вся его армия оказалась на ногах, а после второго сигнала, они оставили свои палатки, выступили в поле и образовали 3 полка. Первым командовали мессир Бертран дю Геклен и мессир Робер де Рокбертен, виконт Арагонский. Под их началом находились все чужеземцы, как из Франции, так и из других стран. Среди них были два барона из Эно, сеньор д`Антуан и мессир Алард, сеньор Брюссельский. В этом полку также были бег де Виллэн, бег де Вильер, мессир Жан де Бержет (Bergettes), мессир Говэн де Байоль, л`Аллеман де Сен-Венан, который был посвящен в рыцари, и многие другие рыцари из Арагона, Франции, Прованса и окрестных стран. В этом полку было целых 4 тысячи рыцарей и оруженосцев, исключительно хорошо вооруженных и построившихся на французский манер.

Дон Телло и его брат дон Санчо командовали вторым полком. У них было 25 тысяч копьеносцев, как конных, так и пеших 49, которые выстроились немного позади полка мессира Бертрана, по его левую руку.

Третий, без сомнения, самый большой полк, был под командованием самого короля Энрике. В нем, выстроенном в боевом порядке, было свыше 7 тысяч всадников и 40 тысяч 50 пехотинцев, в том числе и арбалетчиков.

Когда они были, таким образом, построены, король Энрике, согласно обычаю своей страны, сел на прекрасного и сильного мула и поехал сквозь ряды воинов, раздавая похвалы сеньорам и любезно прося их приложить все усилия в этот день, чтобы защитить его честь. Он с такой веселой и доброй шуткой указывал каждому, что ему предстоит делать, что все они воодушевились. После того, как он, таким образом, осмотрел свою армию, он вернулся к своему полку. Вскоре наступил ясный день. Около восхода они начали свое движение в боевом порядке к Наварретте, чтобы встретить врага и вступить с ним в бой.

Принц Уэльский, как уже ранее сообщалось, выстроил свою армию в том же порядке, в каком он предполагал ввести ее в бой, когда еще находился перед Витторией, когда враг, вопреки его ожиданиям, так и не появился. С тех пор он не делал никаких изменений и всегда передвигался именно в таком порядке. Поэтому, с началом дня армия принца выступила в поле, двигаясь в боевом строю, ожидая встретить испанцев. Никто не выезжал вперед своего отряда маршалов, за исключением тех, кто получал задания в качестве разведчиков, и два командующих, так же как и обе армии, знали из донесений разведчиков, что они должны вскоре встретиться. Поэтому они шли вперед спокойным шагом.

Когда взошло солнце, то открылось прекрасное зрелище этих полков, с их блестящими латами, сверкающими в солнечных лучах. Так они приблизились друг к другу. Принц с несколькими людьми свиты поднялся на маленький холм и ясно увидел врага, идущего прямо на них. Спустившись с холма, он растянул свою боевую линию на равнине, и затем остановился. Испанцы, видя, что англичане остановились, сделали со своим строем то же самое. Воины каждой из сторон подтянули свои доспехи и приготовились к немедленной схватке.

Сэр Джон Чандос выехал перед фронтом полков со своим расчехленным знаменем в руке. Он подал его принцу и сказал: «Милорд, вот - мое знамя. Я даю его вам, чтобы спросить, каким образом мне следует держать его, чтобы это было лучше всего для вас, ведь, благодаря Богу, у меня нет достаточных земель, чтобы я мог сделать это сам и у меня нет средств поддерживать этот ранг так, как следует его поддерживать». Принц, в присутствии находившегося там дона Педро, взял в руки знамя украшенное гербом - красный острый кол на серебряном поле и, отрезав от него хвосты, чтобы получился прямоугольник, развернул, показал всем и собственноручно вернул ему, сказав: «Сэр Джон, я возвращаю вам ваше знамя. Бог даст вам силу и честь, чтобы сохранить его» 51.

После этого сэр Джон оставил принца, вернулся к своим людям со знаменем в руке и сказал им: «Судари, вот знамя - мое и ваше. Посему вы будете охранять его, так как оно стало вашим». Его соратники, взяв знамя, ответили с большим воодушевлением, что «если это угодно Богу и Святому Георгию, то они будут защищать его хорошо и будут достойны его, сражаясь изо всех сил». Знамя было вручено в руки достойного английского оруженосца по имени Уильям Эллестри (Allestry), который весь день нес его с честью и верно исполнил свою службу. Англичане и гасконцы вскоре спешились на пустоши и очень дисциплинировано собрались вместе, каждый сеньор под своим знаменем или вымпелом, и были они в том же строю, как шли через горы.

Было одно удовольствие смотреть и изучать эти знамена и вымпелы вместе с благородной армией стоящей под ними. Обе армии начали немного двигаться, и постепенно приближались друг к другу, но перед тем как они сошлись, принц Уэльский вознеся глаза и руки к небу воскликнул: «Истинный Бог, Отец ИИСУСА ХРИСТА Христа, который создал и сделал из меня то, что я есть, снизойди ко мне, и в своем милосердии сделай так, чтобы успех битвы этого дня был бы моим и моей армии, ведь ты знаешь, что воистину, я взялся за это дело единственно ради поддержания закона и справедливости, чтобы восстановить на троне этого короля, который был лишен наследства и изгнан и с него и из своей страны». После этих слов он протянул свою правую руку, взял в нее руку дона Педро, который стоял сбоку от него и добавил: «Сир король, в этот день вы узнаете будете ли вы чем-нибудь владеть в королевстве Кастилия, или нет». Затем он вскричал «Вперед, знамена, во имя Бога и Святого Георгия!»

Как только он это сказал, мимо него прошел полк герцога Ланкастера и сэра Джона Чандоса. Герцог сказал сэру Уильяму Бьюкампу: «Уильям, вот наши враги. Сегодня вы увидите, что я поступаю как настоящий рыцарь, или умру за это». При этих словах обе армии пошли вперед. Первая схватка произошла между полком герцога Ланкастера и сэра Джона Чандоса и полком мессира Бертрана дю Геклена и маршала д`Андреге, в котором было 4 тысячи воинов. При их первом столкновении образовалась ужасная мешанина из их копий и щитов. Долгое время они пробыли в таком положении, прежде чем смогли найти какие-нибудь бреши друг у друга. Было совершено много славных подвигов, и много рыцарей было сброшено с коней, и они больше не могли подняться сами.

Когда эти два полка, таким образом, вступили в бой, остальные не пожелали оставаться в стороне, но с яростью ринулись вперед. Принц Уэльский, сопровождаемый доном Педро и доном Мартином де ла Карра, который представлял короля Наваррского, занялись полком, которым командовали дон Телло и дон Санчо. Но оказалось, что как только принц и его полк оказались в точке соприкосновения, дона Телло охватила внезапная паника, и он повернул назад, и в беспорядке бежал, увлекая за собой 2 тысячи всадников своего полка, так и не успев обменяться ударами. Никто не узнал, в чем была причина такого поведения. Этот второй полк был вскоре сломлен, а затем и разбит, когда капталь де Буш и сеньор де Клиссон, оставив вместе со своими людьми полк графа Арманьяка, напали на него и убили и ранили бесчисленное множество испанцев. После этого принц и дон Педро двинулись на полк под командованием короля Энрике, в котором было, по крайней мере, 40 тысяч человек, как конных, так и пеших. Теперь началась серьезная битва со всех сторон, так как испанцы и кастильцы имели пращи, которые бросали камни с такой силой, что они разбивали шлемы и каски и они ранили и сбили с коней многих своих противников. Английские лучники, по своему обычаю, опасно выпускали свои стрелы, к великой досаде и пагубности для испанцев. С одной стороны слышались крики «Кастилия, за короля Энрике!», а с другой - «Святой Георгий, за Гиень!»

В течение этого времени, первый полк под командованием герцога Ланкастера, сэра Джона Чандоса и двух маршалов, мессира Жискара д`Англа и сэра Стефана Коссингтона, горячо сражался с полком мессира Бертрана дю Геклена и другими рыцарями из Арагона и Франции. Много славных дел было совершено, и каждый прилагал все свои силы, чтобы пробиться через ряды врагов. Некоторые сражались с копьями в обеих руках, которыми они раздавали свои удары, другие действовали короткими мечами и кинжалами. Вначале французы и арагонцы оказали отчаянное сопротивление и доставили много хлопот добрым английским рыцарям.

Сэр Джон Чандос проявил себя способным рыцарем и совершил много славных деяний под своим знаменем, но в пылу сражения, стараясь потеснить находившихся перед ним врагов, он столь слишком увлекся, что был окружен и оказался в толпе сбитых с коней воинов. Огромный кастильский воин по имени Мартин Ферранд, который был очень славен среди испанцев за свою храбрость, напал на него с определенным желанием убить, и тем подверг его величайшей опасности. Однако сэр Джон вспомнил о ноже, который был у него за пазухой, и когда он уже лежал под этим Мартином, он извлек его и нанес им удары в бок и в спину врага, и удары эти были смертельными. Затем он его перевернул и поднялся на ноги, так скоро, как мог это сделать. Теперь около него уже были его люди, которые с великим трудом пробились через толпу, чтобы оказаться на том месте, где он упал.

Эта суровая и кровавая битва, в которой было убито множество людей, происходила в субботу утром, между Нахаррой и Наверреттой. В этом деле принцем Уэльским, его братом герцогом Ланкастером, сэром Джоном Чандосом, мессиром Жискаром д`Англа, капталем де Бушем, сеньорами де Клиссон и де Рэ, сэром Хьюго Калверли, сэром Мэтью Горнеем, мессиром Луи де Аркуром, сеньорами де Понс и де Партене были совершены многочисленные блестящие подвиги. С другой стороны, среди гасконцев сеньоры д`Арманьяк, д`Альбре, де Поммьер и два его брата, де Мюсиден, де Розем, графы де Перигор, де Комменжа, де Кармэн, сеньоры де Кондон, де Жеронд, мессир Бертран д`Альбре, мессир Амори де Тарс, сулдиш де л`Эстрад, мессир Пти де Куртон, со многими другими рыцарями и оруженосцами, проявили такую же доблесть.

Под вымпелом Святого Георгия и под знаменем сэра Джона Чандоса находились вольные роты, которых насчитывалось целых 12 тысяч флажков 52. Среди них были добрые и отважные рыцари и оруженосцы, чьи смелость была уже испытана, а именно: сэр Роберт Чени, мессир Пердикка де Альбре, Робер Брике, мессир Гарсии дю Шатель (Garsis du Chastel), мессир Гайлар Вигуйер, мессир Жан Шарнель, Нандон де Бегеран, Эйменон д`Ортиг, Перро де Савой, ле бург Камю, ле бург л`Эспарр, ле бург де Бретей, Эспьот и другие. Я должен поэтому сказать, что мессир Бертран дю Геклен, мессир Арно д`Андреге, дон Санчо, дон Гомес Гарилс (Garilz) 53 и французские и арагонские рыцари, которые вступили в бой с этим полком, не нашли, что они лучше их, ведь роты состояли из испытанных людей, которые уже долгое время привыкли обращаться с оружием.

Было также много рыцарей и оруженосцев из Англии, находившихся под знаменем герцога Ланкастера и сэра Джона Чандоса, среди них находились: сэр Уильям Бьюкамп, сын графа Варвика, сэр Ральф Камю, сэр Уолтер Арсвик (Urswick), сэр Томас Демери (Demery), сэр Джон Грэндисон (Grandison), сэр Джон Дрейпер (Draper), сэр Джон дю Пре (Pre), мессир Амори де Рошешуар (Ruchechouart), сэр Гайлар де ла Мотт и свыше 200 других рыцарей, имен которых я не знаю.

Сказать по правде, мессир Бертран дю Геклен, маршал д`Андреге, ле бег де Виллэн, сеньоры д`Антуан и де Бридой (Brideuil), мессир Говэ де Байоль (Gauvain de Bailleul), мессир Жан де Бержет, ле бег де Вильер, л`Алеман де Сен-Венан и другие добрые рыцари, что пришли туда из Франции, выполнили свой воинский долг самым доблестным образом. Действительно, если бы и испанцы были бы также хороши, то англичанам и гасконцам пришлось бы вынести больше, чем они вынесли.

Те, кто находились около короля Энрике, вели себя как мужчины, ведь перед этим он просил их вести себя храбро. Он сам подавал пример, и совершал такие доблестные подвиги, что воодушевлял всех вокруг себя. Он возникал перед теми, кто начинал поворачивать и бежать, обращаясь к ним: «Мои сеньоры, я ваш король. Вы посадили меня на трон Кастилии и поклялись, что скорее умрете, чем покинете меня. Ради любви к Богу, сдержите ваши священные обеты, которыми вы поклялись мне, и пусть ваши дела также будут прекрасны. Сам я выполню свой долг по отношению к вам - я не отступлю ни на шаг, до тех пор, пока я буду видеть, что вы сражаетесь на моей стороне». Этими словами или другими, имевшими тот же смысл, король Энрике трижды возвращал своих людей в бой. Сам он вел себя столь отважно, что ему следует воздать большую честь и уважение. Эта битва была сопряжена с большим риском, многие были убиты, ранены и обращены в бегство.

Обычно испанцы употребляли пращи, к которым они привыкли и которыми они метали большие камни, поначалу сильно досаждавшие англичанам, но когда их первый удар закончился, и они почувствовали остроту английских стрел, то уже не долго держали строй. У короля Эрике в его полку было большое число добрых латников, как из Испании, так и из Лиссабона, Арагона и Португалии, которые вели себя чрезвычайно хорошо, и не давали никакой слабины, но сражались очень храбро копьями и гвисармами 54, пиками и мечами. У него также было на двух флангах по отряду копьеносцев, верхом на превосходных рысаках, которые поддерживали храбрость его полка тем, что когда видели, что какая-то часть его разбита или хочет отступить, то скакали туда и возвращали эту часть назад. Англичане и гасконцы здесь не сильно преуспели, но тому, чего они добились, они были обязаны своей опытности, отваге и энергии. Принц действительно имел при себе цвет рыцарства, там под его началом находились самые прославленные воины мира.

Немного правее полка принца находился король Майорки и его отряд, который храбро сражался и очень старался сделать все, что было в его силах. С другой стороны был дон Мартин де ла Карра, который представлял короля Наваррского, и он хорошо выполнил свой долг. Я не могу подробно рассказать обо всем, заслуживающим внимания и упоминания, но у принца в его полку было много достославных рыцарей из Англии и Гаскони, а именно: сэр Ричард Поншардон, сэр Томас Деспенсер, сэр Томас Холланд, сэр Нейл Лоринг, сэр Хьюго и сэр Филипп Куртене, сэр Джон Комбс, сэр Николас Бонд, сэр Томас Комбс, и другие, такие как сенешаль Сентонжа, мессир Бодуэн де Франвилль, верховные сенешали Бордо, Ла-Рошели, Пуату, Ангулема, Руэрга, Лумузена, Перигора, мессир Луи де Марнель, мессир Раймон д`Ондуэй (Ondueil) и многие другие. Вы должны знать, что они участвовали в битве все, так как это действительно было необходимо, ведь испанцев и кастильцев было около 100 тысяч человек, так что их храбрость поддерживалась их численным превосходством. Не могло быть среди них таких, кто не сражался бы хорошо и не старался бы изо всех сил.