Основное содержание диссертации. Во введенииобосновывается актуальность темы исследования, научная новизна, практическая значимость

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, научная новизна, практическая значимость. Формулируются цель, гипотеза и задачи исследования, определяются объект, предмет и методы исследования, раскрываются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Изучение особенностей и факторов развития детско-родительских отношений в семьях, воспитывающих детей с отклонениями в развитии», приводятся результаты исследований, в которых доказана главенствующая роль детско-родительских отношений в развитии ребенка; рассматриваются особенности личности родителей и характеристики детско-родительских отношений в семьях, воспитывающих ребенка-инвалида; анализируются термины и определения, описывающие психологические структуры, регулирующие материнское поведение во взаимодействии с ребенком; обосновывается необходимость их изучения в условиях рождения и воспитания ребенка с отклонениями в развитии.

Практически все отечественные и зарубежные исследования развития детейдоказывают, что основой формирования личности ребенка, всех видов его деятельности и отношений с окружающим миром является взаимодействие с матерью или другим значимым взрослым, а искажения детско-родительских отношений приводят к эмоционально-поведенческим расстройствам, нарушениям интеллектуального, моторного, психического и психосоматического развития ребенка (М. Айнсворт, Л.И. Божович, Дж. Боулби, Э. Берн, Д.В. Винникот, Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, М.И. Лисина, М. Кляйн, М. Малер, З. Фрейд, Р. Шпиц, Д.Б. Эльконин Э. Эриксон, H. Harlow, M. Harlow, О. Kernberg, G. Kohut и др.).

Одной из причин изменений в детско-родительских отношениях может стать наличие уребенка отклонений в развитии. Обобщая исследования, посвященные описанию вариативности детско-родительских отношений в семьях, воспитывающих детей с сенсорными нарушениями и интеллектуальной недостаточностью, можно выделить четыре основных типа родительских стратегий: 1) гиперопекающая стратегия – стремление оградить ребенка от проблем и трудностей; восприятие его как беспомощного, постоянно нуждающегося в опеке и защите; 2) авторитарно-отвергающая стратегия – требование неукоснительного выполнения всех заданий, упражнений и поручений; 3) гипопротекция – увеличение эмоциональной дистанции, холодность в отношениях, эмоциональное отвержение ребенка; 4) сотрудничество – конструктивная и гибкая форма взаимоответственных отношений родителей и ребенка в совместной деятельности; восприятие ребенка как здорового, но имеющего ряд особенностей, которые необходимо учитывать в процессе воспитания (Л.И. Аксенова, И.С. Багдасарьян, Н.В. Мазурова, Г.А. Мишина, Н.Н. Пронина, В.В. Ткачева, С.М. Хорош, Н.Н. Школьникова и др.). По данным отечественных исследований, наличие у ребенка отклонений в развитии в большинстве случаев оказывает негативное влияние на личность родителей, их эмоциональное состояние, которые характеризуются тревожностью, выраженными депрессивными реакциями, эмоциональной неустойчивостью в сочетании с ригидностью аффекта, повышенной чувствительностью к социальным критериям и внешним оценкам, повышенной возбудимостью и т.д. (М.Н. Гуслова, А.Р. Маллер, Л.С. Печникова, Т.К. Стуре, В.В. Ткачева и др.).

Эти данные обсуждаются в социально-историческом контексте, поскольку отношение родителей к ребенку, образ ребенка, представления о материнстве неразрывно связаны с социокультурными традициями и в различные периоды истории наполняются различным содержанием (Ф. Ариес, Э. Бадинтер и др.). Родительское отношение к детям с ограниченными возможностями здоровья формируется на основе нормативных, культурно-исторических позиций общества, проявляющихся в религиозных и философских традициях, ценностях обыденного сознания, политике и законодательстве государств в сфере образования (Н.Н. Малофеев).

С другой стороны, в основе вариативности родительского отношения к ребенку могут лежать индивидуально-психологические особенности матери, связанные с ее личной историей – спецификой собственного детского опыта, супружеских отношений, эмоционального и телесного опыта беременности и взаимодействия с ребенком в период после родов и т.д. (Е.Б.Айвазян, В.И. Брутман, А.Я. Варга, О.Р. Ворошнина, А.И. Захаров, Дж. МакДугалл, О.С. Никольская, Д. Пайнз, А.С. Спиваковская, Г.Г. Филиппова, И.Ю. Хамитова, Miller и др.). Также к числу основных факторов, обусловливающих характеристики материнского поведения во взаимодействии с ребенком с отклонениями в развитии, исследователи относят характер и степень нарушений у ребенка (Р.Ж. Мухамедрахимов, О.С. Никольская, О.И. Пальмов, Л.Ю. Панарина, Л.С. Печникова, K.E. Barnard, J. Berger, М.М. Briston, C. Brown, C. Cunningham, R.N. Emde, T.M. Fild, S.L. Harris, J.F. Kelly, M.D. Sloman, S. Springer, M. Vachon и др.).

Необходимость продолжения изучения взаимодействия в паре «мать-ребенок с отклонениями в развитии», а также обусловливающих его факторов, обосновывается результатами, полученными в ходе использования методических разработок в области ранней помощи семье с проблемным ребенком. В исследованиях, проведенных в отечественной дефектологии за последние 20 лет и посвященных изучению эффективности коррекционно-педагогической работы с детьми, имеющими различные отклонения в развитии, показана важная роль родителей и, в частности, матери в оказании ребенку своевременной помощи (Н.А. Александрова, О.С. Аршатская, Е.Р. Баенская, Т.А. Басилова, М.В. Браткова, О.Е. Громова, А.В. Закрепина, А.А. Катаева, О.А. Копыл, Б.Д. Корсунская, С.Б. Лазуренко, И.Ю. Левченко, М.М. Либлинг, Э.И. Леонгард, З.В. Луковцева, Г.А. Мишина, О.С. Никольская, Т.В. Пелымская, О.Б. Половинкина, О.Г. Приходько, Ю.А. Разенкова, Л.И. Солнцева, Е.А. Стребелева, В.В. Ткачева, В.А. Феоктистова, С.М. Хорош, Г.В. Чиркина, Е.В. Шереметьева, Н.Н. Школьникова, Н.Д. Шматко). Дальнейшее развитие этого направления предполагает необходимость изучения психологических структур, регулирующих поведение матери во взаимодействии с ребенком-инвалидом, и разработки на основе полученных результатов программ психолого-педагогической помощи семье «особого» ребенка.

Для изучения психологической регуляции материнского поведения в детско-родительских отношениях разными авторами предлагались такие конструкты, как «родительское отношение», «родительская позиция», «привязанность матери к ребенку», «психологическая готовность к материнству», «пренатальные ожидания», «базовые качества матери» и т.д. (Н.Н. Авдеева, М. Айнсворт, Дж. Боулби, А.Я. Варга, Н.И. Ганошенко, Е.И. Исенина, С.Ю. Мещерякова, А.С. Спиваковская, K.E. Вarnard, P. Coleman, J.T. Grace, M. Leifer, L.K. Martell, R.T. Mercer, E.S. Nelson, O'Callaghan, R. Rubin, D.L. Sundre и др.). По мнению исследователей, психологические образования, описываемые данными конструктами, имеют сложную структуру, включающую мотивационные, эмоциональные, когнитивные и поведенческие компоненты, а от особенностей их содержания и уровня сформированности зависят характеристики родительского поведения во взаимодействии с ребенком.

В нашем исследовании для изучения психологических структур, определяющих поведение матери во взаимодействии с ребенком, выбран теоретический конструкт «внутренняя позиция», разработанный на основе культурно-исторического подхода к развитию психики человека (Л.С. Выготский) и теории деятельности (А.Н. Леонтьев). Внутренняя позиция определяется как система потребностей и стремлений, субъективно представленная в соответствующих переживаниях, которая, преломляя и опосредствуя воздействия среды, становится движущей силой развития у человека новых психических качеств (Л.И. Божович, Т.А. Нежнова, О.А.Карабанова и др.). Применительно к исследованию материнского поведения внутренняя материнская позиция – это форма отражения, принятия и освоения женщиной своей социальной позиции матери. Внутренняя материнская позиция имеет сложную структуру: она включает как реально действующие ценности, интегрированные в мотивационную структуру личности (мотивационный уровень), так и осознаваемые ценностные представления, включающие, во-первых, «ценностные стереотипы» – осознаваемые ожидания, предъявляемые человеку той или иной социальной группой или обществом в целом, то есть нормативные, социально желательные ценности, связанные с материнством; а во-вторых, рефлексивные представления о собственных ценностях, с той или иной степенью адекватности отражающие содержание реально действующих ценностей (когнитивный уровень). Точно так же можно выделить осознаваемый и легко предъявляемый в самоотчете пласт отношения к материнству и ребенку («декларируемое» отношение, содержание когнитивного уровня внутренней материнской позиции) – и феномены, подверженные действию защитных механизмов или трудностей рефлексии, и поэтому осознаваемых и озвучиваемых в значительно меньшей степени (содержание эмоционального уровня внутренней материнской позиции) (Е.Б. Айвазян). Соответственно, исследование внутренней материнской позиции может представлять собой, во-первых, анализ ценностно-смысловой сферы женщины и места в ней ориентаций, связанных с материнством и ребенком; во-вторых, изучение представлений о материнских функциях, анализ содержания образа ребенка, образа себя как матери и образа детско-родительских отношений; и, в-третьих, анализ эмоционального отношения к себе, ребенку и своему материнству. При этом феномены внутренней материнской позиции должны быть исследованы на неосознаваемом и на «декларируемом» уровне.

По нашим предположениям, внутренняя материнская позиция в условиях воспитания ребенка с отклонениями в развитии характеризуется рядом особенностей, обусловливающих характеристики взаимодействия в паре «мать – ребенок», которые, в свою очередь, находят отражение в актуальном уровне психического развития ребенка.

В качестве экспериментальной модели в нашем исследовании была выбрана ситуация рождения и воспитания ребенка с синдромом Дауна. Исследования психического развития ребенка с синдромом Дауна показали, что психомоторное, познавательное и личностное развитие детей раннего возраста с синдромом Дауна схоже с развитием нормально развивающихся детей, однако отмечается значительная замедленность при переходе на каждую новую ступень развития. Реакции ребенка на слуховые и зрительные раздражители менее четкие; обнаружено более позднее и медленное развитие речи; ребенок инертен, апатичен (А.В. Алехина, Р.Д. Бабенкова, Е.Ф. Давиденкова, С.Д. Забрамная, И.С. Либерман, Н.Б. Лурье, Е.Н. Самодумская, С.Б. Хацкель, Л.Г. Чикина, И.И. Штильбанс и др.).

В работах, посвященных феноменологическому анализу взаимодействия в паре «мать – младенец с синдромом Дауна», выявлены типичные особенности этой группы: у детей позже появляются контакт «глаза в глаза» с матерью и улыбка; нарушено проявление таких наиболее ранних и способствующих установлению контакта видов поведения, как цепляние и хватание; в ходе социального взаимодействия они менее инициативны, более уступчивы и их поведение слабо предсказуемо (Л.Ю. Панарина, О.И. Пальмов, J. Berger, C. Brown, R.N. Emde, C. Cunningham и др.).

В связи с этими особенностями социального поведения младенца с синдромом Дауна поведение матери в рамках взаимодействия характеризуется чрезмерно высоким уровнем стимуляции и низкой чувствительностью к сигналам ребенка (Р.Ж. Мухамедрахимов, О.И. Пальмов, Л.Ю. Панарина, K.E. Barnard, J. Berger, J.F. Kelly и др.). Таким образом, во взаимодействии матери с ребенком возникает «кольцо негативных взаимодействий», так как на активное, гиперстимулирующее поведение матери ребенок реагирует чрезмерной уступчивостью и пассивностью (Л.Ю. Панарина).

Можно предположить, что специфика взаимодействия матери с ребенком с синдромом Дауна обусловлена и психологическими характеристиками матери. Постановка ребенку диагноза «синдром Дауна» может вызвать у матери сильнейший стресс и привести к различным психическим проблемам, затрудняющим установление эмоционального контакта с ребенком. Однако специалисты – дефектологи, педагоги, психологи – отмечают, что налаживание детско-родительских отношений возможно даже при наличии у ребенка самых тяжелых нарушений. Следовательно, становится необходимым выявление и описание системы условий, стимулирующих развитие детско-родительского взаимодействия в ситуации рождения и воспитания ребенка с синдромом Дауна. В этом контексте необходимо систематическое и планомерное исследование феноменов детско-родительского взаимодействия, выявление факторов, обусловливающих его особенности, в частности, психологических особенностей матери, регулирующих ее поведение при взаимодействии с ребенком.

Во второй главе «Эмпирическое исследование особенностей внутренней материнской позиции в ситуации рождения и воспитания ребенка с синдромом Дауна младенческого и раннего возраста» представлена методическая схема исследования, дана подробная характеристика испытуемых: взрослых и детей, описаны результаты диагностики нервно-психического развития детей с синдромом Дауна младенческого и раннего возраста и исследования внутренней позиции их матерей.

Методическая программа исследования включала 3 блока и проводилась в два этапа:

1этап исследования:

1 блок методик - Цветовой тест отношений (А.М. Эткинд, 1980). Для ранжирования цветов предлагались 9 объектов: «Мой ребенок сейчас» и «Мой ребенок в будущем» (отношение к ребенку); «Моя семья», «Мой муж», «Второй ребенок» (отношение к внешним объектам); «Я как мать», «Я как женщина», «Я как жена» (система самоотношения) и «Идеальная мать» (отношение к собственным представлениям о материнстве). Для обработки, анализа и интерпретации данных использовался алгоритм, качественного анализа индивидуального случая (Е.Б. Айвазян). Методика направлена на исследование неосознаваемых эмоционально-смысловых феноменов внутренней материнской позиции.

Незаконченные предложения «Эмоционально-ценностное отношение к материнству» (Е.Б. Айвазян, Г.А. Арина). Методика состоит из 27 предложений, образующих 9 шкал, объединенных в 4 блока: 1) содержание смысловой сферы (шкалы «Смысл жизни», «Смысл семьи», «Смысл замужества» и «Смысл материнства»); 2) эмоционально-ценностное отношение к ребенку (шкалы «Отношение к ребенку сейчас», «Ожидания относительно ребенка в будущем»); 3) эмоционально-ценностное отношение к себе (шкалы «Отношение к себе в материнской роли», «Оценка себя глазами мужа», «Оценка себя глазами детей»). При анализе результатов этой методики были сопоставлены ответы, приписанные персонажу, синтезированному по данным теста MMPI (прием управляемой проекции, В.В. Столин, 1981), и ответы, в которых «прямо» предъявляется собственная позиция. Такое сопоставление позволяло изучить как ценностные ориентации, так и ценностные представления испытуемых (мотивационный и когнитивный уровень внутренней материнской позиции).

Методика исследования самооценки Дембо-Рубинштейн, модифицированная для изучения осознаваемого образа себя как матери и образа ребенка.

Опросник «Измерение родительских установок и реакций» – PARI ( Е. Шеффер и Р. Белл). Направлен на изучение представлений о воспитании ребенка.

2 блок методик - Диагностика нервно-психического развития детей первых трех лет жизни (Э.Л. Фрухт, К.Л. Печора, Г.В. Пантюхина, 1987). Для детей первого года жизни уровень психического развития оценивался по следующим показателям: зрительные ориентировочные реакции; слуховые ориентировочные реакции; общие движения; движения руки; этапы развития речи; навыки и умения, действия с предметами; эмоции и социальное поведение. Для детей второго и третьего года жизни уровень психического развития оценивался по следующим параметрам: понимание речи; активная речь; сенсорное развитие; игра и действия с предметами; движения; навыки самообслуживания.

Контент-анализ видеоматериалов по взаимодействию матери и ребенка. Качество взаимодействия в различных ситуациях общения оценивалось группой экспертов лаборатории содержания и методов ранней помощи детям с отклонениями в развитии Института коррекционной педагогики (по схемам, разработанным Ю.А. Разенковой, Е.Б. Айвазян, И.А. Выродовой, Т.П. Кудриной, Г.Ю. Одиноковой); всего было проанализировано 417 эпизодов взаимодействия; характеристики взаимодействия в паре «мать-ребенок с синдромом Дауна» описаны Г.Ю. Одиноковой.

2 этап исследования:

3 блок методик - Интервьюирование матерей детей с синдромом Дауна. Проводилось через 2-3 года после 1 этапа исследования с целью сбора катамнестических данных, касающихся особенностей психического развития ребенка и самореализации матери в профессии или иных сферах.

Интервьюирование специалистов, работающих с парами «мать-ребенок с синдромом Дауна». Проводилось через 2-3 года после 1 этапа исследования с целью сбора информации, касающейся участия матери в лечебных, коррекционных и развивающих мероприятиях и ее отношения к ним.

В исследовании приняли участие 47 пар «мать – ребенок с синдромом Дауна» (далее группа ДС) и 92 пары «мать – нормально развивающийся ребенок» (далее группа НР). Группы ДС и НР уравнены по возрасту и социально-демографическим характеристикам матерей – образованию, занятости на момент исследования, семейному положению.

Возраст детей группы ДС – от 3 до 36 месяцев; возраст детей группы НР – от 2 до 36 месяцев. В целях изучения динамики развития внутренней материнской позиции в зависимости от возраста ребенка группы ДС и НР были поделены на три подгруппы: пары с детьми до одного года (12 пар в группе ДС и 44 пары в группе НР); пары с детьми от одного года до двух лет (18 в группе ДС и 24 в группе НР); пары с детьми от двух до трех лет (17 в группе ДС и 24 в группе НР).

В целях изучения опыта воспитания здорового ребенка как фактора развития ВМП, группы ДС и НР были поделены на две подгруппы: в «Подгруппу 1Р» вошли испытуемые с единственным ребенком (23 пары в группе ДС и 64 пар в группе НР); в «Подгруппу 2Р» вошли испытуемые с двумя и более детьми (23 пары в группе ДС и 28 пар в группе НР), при этом ребенок, принимавший участие в исследовании, - младший.

По уровню психического развития детей группа ДС была поделена на 2 подгруппы: «Подгруппа задержки» (17 пар, в которых дети имели отставание в психическом развитии на 2-3 эпикризных срока) и «Подгруппа выраженной задержки» (24 пары, в которых отставание детей в психическом развитии составляло 4-5 и более эпикризных сроков).

Все пары группы ДС получали педагогическую поддержку в учреждениях, осуществляющих раннюю помощь семье с проблемным ребенком: 19 пар (40,4%) – в специализированном Центре ранней помощи детям с синдромом Дауна «Даунсайд Ап», г. Москва; 17 пар (36,2%) – в лаборатории содержания и методов ранней помощи детям с выявленными отклонениями в развитии Учреждения Российской академии образования «Институт коррекционной педагогики», г. Москва, 11 пар (23,4%) – в других учреждениях (в Центре специального образования Самарской области, г. Самара, а также у специалистов г. Саранска). Помощь, оказываемая семье, была направлена на развитие возможностей ребенка, обучение матери навыкам ухода и воспитания ребенка с синдромом Дауна, на адаптацию ребенка в детском коллективе. Работа специалистов осуществлялась в индивидуальном порядке в форме надомной помощи, индивидуальных и групповых занятий; индивидуального или группового консультирования семьи. Объем участия в программах ранней помощи у семей, принимавших участие в исследовании, примерно одинаков.

Родители, воспитывающие нормально развивающихся детей, не имели опыта сотрудничества со службами ранней помощи.

В интервьюировании приняли участие 7 специалистов, работающих с данными семьями: специалисты Центра ранней помощи детям с синдромом Дауна «Даунсайд Ап», г. Москва, специалисты лаборатории содержания и методов ранней помощи детям с отклонениями в развитии Учреждения Российской академии образования «Институт коррекционной педагогики», г. Москва, специалисты Самарского центра специального образования и специалисты, работающие с семьями в г. Саранске.

Изучение особенностей содержания внутренней позиции матерей детей с синдромом Дауна проводилось путем сравнительного анализа результатов, полученных в группах ДС и НН.

Изучение актуального эмоционального состояния и эмоционального отношения к материнству позволило обнаружить, что эти составляющие внутренней материнской позициине зависят только от ситуации рождения ребенка с синдромом Дауна. Актуальное эмоциональное состояние матерей, воспитывающих ребенка с синдромом Дауна, характеризуется благополучием в 65,3% случаев; в группе НН частота благополучного эмоционального фона – 55,4% (значимых различий нет). Эмоциональное отношение к материнству в исследуемых группах позволило выделить четыре варианта:

· вариант I – « Позитивное эмоциональное отношение к материнству, ребенку и себе» (32,5% случаев в группе ДС, 35,8% в группе НН; значимых различий нет);

· вариант II - «Общее амбивалентное отношение к материнству, ребенку и себе» (36,7% и 39,1% соответственно, значимых различий нет);

· вариант III - «Амбивалентное отношение к материнству на фоне позитивного отношения к ребенку» (24,4% и 20,6%; значимых различий нет);

· вариант IV - «Амбивалентное отношение к ребенку на фоне эмоционального принятия материнской роли» (6% и 4,3%, значимых различий нет).

Результаты изучения специфики образа ребенка и себя как матери, а также представлений о воспитании в структуре внутренней материнской позиции показали, что рождение ребенка с синдромом Дауна оказывает значительное влияние на систему ценностных ориентаций и ценностных представлений, связанных с собственной самореализацией и самореализацией ребенка.

Система ценностных ожиданий, адресованных ребенку с синдромом Дауна, в значительной мере трансформируется: значимым становится не только соответствие ребенка социальным требованиям, но и удовлетворение его внутренних, психологических потребностей. Можно сказать, что в восприятии матери ребенок из «объекта ухода» становится «субъектом общения и взаимодействия». Это изменение находит отражение в трансформации воспитательных стратегий: по сравнению с «нормой», они характеризуются демократичностью, ответственностью (заботливостью), заинтересованностью по отношению к ребенку. В целом, содержание ценностных ожиданий, адресованных ребенку, и представлений о его воспитании у матерей детей с синдромом Дауна даже более благополучны, чем «в норме». Скорее всего, это является результатом деятельности специалистов, работающих с их семьями.

Образ себя в материнской роли также имеет определенную специфику. В связи с появлением «особого» ребенка созданная в период беременности или даже до ее наступления модель самореализации в роли матери разрушается или отвергается, и в первые три года жизни ребенка новая модель, общая для данной категории женщин, не складывается (в результатах группы ДС, в отличие от группы НР, обнаружена очень высокая индивидуальная вариативность и менее выраженное действие фактора социальной желательности ответа). Можно предположить, что это происходит в силу противоречий, существующих между общественными ожиданиями, адресованными матери «особого» ребенка, и просветительской работы со стороны служб ранней помощи. Во-первых, специалисты служб призывают матерей к активной и ответственной позиции, а общество требует подчинения и зависимости от семьи, специалистов и обстоятельств. Во-вторых, службы призывают матерей к эмоциональному контакту с ребенком, насыщенному радостью и оптимизмом, а общество навязывает матери стереотип «тяжелой судьбы», в котором позитивные переживания невозможны. Очевидно, что отсутствие в социальном пространстве непротиворечивых представлений о необходимых материнских качествах и об адекватном материнском поведении создает для женщины необходимость нового ценностного самоопределения, а эта задача не всегда доступна для самостоятельного решения.

Исследование опыта воспитания здорового ребенка как фактора развития внутренней материнской позиции показало, чтотакой опыт не влияет на эмоциональное отношение к материнству, однако определяет специфику представлений о супружеских отношениях, лидерской позиции и ценностных материнских качествах. Так, при отсутствии опыта материнства обнаружена особая ценность супружеских и теплых детско-родительских отношений, которые переживаются матерью как источник счастья и благополучия. Также выявлена ценность ребенка и изменений, связанных с ним. Наличие опыта материнства соотносится с ценностью самореализации и саморазвития в активной деятельности матери, как в семье, так и в профессии.

Результаты, полученные в ходе изучения динамики развития внутренней материнской позиции у женщин, воспитывающих ребенка с синдромом Дауна, в первые три года его жизни позволяют утверждать, что возраст ребенка не определяет эмоциональное отношение к материнству, но находит отражение в следующих трансформациях образа ребенка и себя в материнской роли. Динамика образа ребенка, связанная с его возрастным развитием, заключается в увеличении расхождений между ценностно-смысловым и декларируемым уровнями. Ценностные ожидания, адресованные ребенку, становятся более индивидуализированными и дифференцированными (согласованность ответов внутри подгрупп снижается; содержание ценностных ожиданий формулируется более конкретно и детально). Напротив, декларируемые ценности, связанные с ребенком, стереотипизируются и обобщаются: иерархия ценностных ожиданий представлена практически так же, как «в норме» (снижаются частоты категорий, описывающих индивидуализированные характеристики ребенка).

Динамика образа себя в материнской роли, связанная с возрастным развитием ребенка, состоит в трансформации его ценностного содержания, в которой находит отражение изменение социальной ситуации развития. На втором году жизни ребенка повышается ценностный статус проблемных вопросов, связанных с выбором путей дальнейшей самореализации, а на третьем году – вопросов, связанных с зависимостью-независимостью в супружеских отношениях.

Изучение вариативности внутренней материнской позиции у матерей, воспитывающих детей младенческого и раннего возраста с синдромом Дауна позволило описать 3 варианта.

При I варианте внутренней материнской позиции позитивное эмоциональное отношение к ребенку и к себе в роли матери обнаруживается на фоне непротиворечивой структуры ценностных ориентаций, связанных с собственной самореализацией: испытуемые ориентированы на самореализацию в семье, а амбиции относительно профессиональной деятельности и стремления к лидерству не выражены. Содержание ценностных ожиданий, адресованных ребенку, и представления о воспитательных стратегиях напоминают результаты группы НР: ориентация на социальные достижения ребенка и авторитарность, строгость, контроль в воспитании. На декларируемом уровне картина ценностей, связанных с ребенком, скорректирована с учетом его особенностей и возможностей (фокус значимости сдвигается с социальной состоятельности ребенка на его внутреннее благополучие). Расхождение между содержанием эмоционально-смыслового и декларируемого уровней образа ребенка, возможно, обусловлено действием защитных механизмов, которые позволяют разрешить противоречие между желаемым образом и реальными возможностями ребенка, сохранить позитивное эмоциональное отношение к нему и благополучный эмоциональный фон за счет отказа учитывать особенности развития и перспективы ребенка.

В структуре II варианта внутренней материнской позиции амбивалентное отношение к материнской роли соотносится с конфликтом между значимыми устремлениями и возможностями их реализации: стремления к самореализации в лидерской и профессиональной роли переживаются как недоступные или неуместные. Разрешение этого конфликта, возможно, проецируется в будущее, а в настоящем возможность самореализации связывается с особой ролью «воспитателя» или «наставника», которая наполнена представлениями о равноправных и демократичных отношениях с ребенком. Амбивалентные переживания в эмоциональном отношении к ребенку также присутствуют на фоне неразрешенного конфликта: внутреннее благополучие ребенка и его социальные достижения одинаково высоко значимы, однако переживаются как взаимоисключающие, а наличие синдрома Дауна не удается ни игнорировать, ни принять.

При III варианте внутренней материнской позиции амбивалентное отношение к материнству сопряжено со специфическими представлениями о материнской роли: материнство, являясь способом самореализации и самоутверждения, воспринимается как деятельность, требующая усилий; отношение к ребенку не включает радости, а любовь к нему наполнятся смыслами страдания, заботы и самоотдачи. В связи с этим к себе предъявляются высокие, специфические и противоречивые требования, например, одновременно значимыми являются такие материнские качества, как «мягкость» и «твердость». Ценностные ожидания, адресованные ребенку, характеризуются снижением ценности тех качеств ребенка, которые являются труднодостижимыми из-за наличия у него синдрома Дауна (здоровье, интеллект, сходство со сверстниками) и повышением ценности качеств, реально достижимых для ребенка (личностное благополучие, самостоятельность, доброта). При данном варианте внутренней материнской позиции обнаруживаются признаки безусловного принятия ребенка и представления о воспитании, характеризующиеся отсутствием как авторитарности и строгости, так и гиперопеки и контроля. Отсутствие противоречий в содержании образа ребенка соотносится с позитивным эмоциональным отношением к ребенку.

Обнаруженная вариативность внутренней материнской позиции в группе ДС показывает, что ситуация рождения и воспитания ребенка с синдромом Дауна не является единственным фактором, определяющим особенности внутренней материнской позиции. Кроме того, полученные результаты позволяют предположить, что обнаруженные варианты внутренней материнской позиции не являются по своей природе статичными и неизменными, а представляют собой стадии развития внутренней материнской позиции.

Изучение внутренней материнской позиции как фактора развития взаимодействия в паре «мать-ребенок с синдромом Дауна» и психического развития ребенка осуществлялось путем поискавзаимосвязей между вариантами внутренней материнской позиции, параметрами материнского поведения в детско-родительских отношениях и уровнем психического развития ребенка.

Соотнесение данных, характеризующих поведение матери в рамках реабилитации ребенка, с результатами оценки развития ребенка показало, что в 100% случаев «отказа» матери от участия в реабилитации ребенка («передачи» функций воспитания ребенка бабушкам, няням, специалистам круглосуточного детского сада; формального отношения к посещению центров ранней помощи, отказа от посещений, игнорирования рекомендаций специалистов и т.д.), развитие детей характеризуется значительной глубиной отставания от возрастной нормы. «Отказ» от участия в реабилитации ребенка обнаружен в 33% случаев. При этом активного участия матери в реабилитации ребенка недостаточно для его благополучного развития: у испытуемых с активным участием в реабилитационных мероприятиях в 55% случаев ребенок относится к группе задержки, а в 45% случаев – к группе выраженной задержки.

Результаты, полученные при сопоставлении уровня психического развития ребенка с характеристиками поведения матери во взаимодействии с ребенком, подтвердили наличие взаимосвязи между этими параметрами: у 94% детей, по результатам диагностики нервно-психического развития отнесенных к группе задержки, поведение матери характеризуется «позитивным контактом» (матери чувствительны к инициативам и сигналам со стороны ребенка; стимулируют и поддерживают контакт с помощью высказываний, прикосновений, позитивных оценок; предлагают разнообразные игры и т.д.). У 76 % детей, по результатам диагностики нервно-психического развития отнесенных к группе выраженной задержки, поведение матери характеризуется «негативным контактом» (матери игнорируют сигналы ребенка и его инициативы, не поддерживают диалог; затрудняются в подборе доступных игр и не принимают активного участия в играх; часто дают негативную оценку действиям ребенка и т.д.).

Характер взаимодействия матери в паре «мать – ребенок с синдромом Дауна» взаимосвязан с активностью матери в реабилитации ребенка: у 100% испытуемых с «позитивным контактом» наблюдается активное участие в реабилитации ребенка. При сочетании активного участия в реабилитации ребенка и «негативного контакта» во взаимодействии (в 26% случаев) поведение матерей характеризуется специфическими особенностями: мамы обучают ребенка «правильным» действиям с предметами и игрушками, «забывая», что эти навыки не имеют самостоятельной ценности, и обслуживают развитие у ребенка инициативности и активности, т.е. мамы сфокусированы на достижении ребенком нормативных показателей развития, но эта значимость имеет формальный характер. В результате дети находятся на более низком уровне развития, занимая пассивную позицию в общении и игре.

Сопоставление данных, характеризующих поведение матери в детско-родительских отношениях, с типом внутренней материнской позиции испытуемых (табл.№1) показало, что тип внутренней материнской позиции находит отражение в характеристиках поведения матери – как в ее активности по реабилитации ребенка, так и непосредственно во взаимодействии.

Таблица № 1

Варианты ВМП:	I вариант	II вариант	III вариант
Активное участие в реабилитации ребенка	75%	47%	100%
Отказ от участия в реабилитации ребенка	25%	53%	0%
Значимость различий	р≤0,05	Нет разл.	р≤0,01
«Позитивный» контакт	64%	31%	80%
«Негативный» контакт	36%	69%	20%
Значимость различий	Нет разл.	р≤0,05	р≤0,01

При I варианте внутренней материнской позиции имеет место активное участие в реабилитации ребенка, однако взаимодействие может характеризоваться как позитивным, так и негативным контактом; при II варианте внутренней материнской позиции имеет место негативный контакт, а поведение матери по отношению к реабилитации ребенка может быть разным; при III варианте внутренней материнской позиции имеет место и активное участие в реабилитации ребенка, и позитивный контакт при взаимодействии.

Полученные результаты в первую очередь свидетельствуют о том, что работа с матерями, воспитывающими детей первых трех лет жизни с синдромом Дауна, в службах ранней помощи должна быть дифференцирована по содержанию, методам и стратегиям взаимодействия специалистов.

Обоснование направлений психологической помощи семье, воспитывающей ребенка с синдромом Дауна раннего возраста, осуществлялось на основе анализа проблемных зон и психических ресурсов, связанных с различными вариантами внутренней позиции матери.

Наиболее благополучным с точки зрения условий для развития ребенка является III вариант внутренней материнской позиции;психологическая помощь таким матерям может оказываться по запросу, а в ряде случаев может быть достаточно педагогической поддержки. Ресурсы представительниц данной подгруппы могут быть использованы в работе с другими семьями, что может быть значимым вкладом в их собственную самореализацию.

По результатам эмпирического исследования, I вариант внутренней материнской позиции можно считать фактором риска искажений поведения матери во взаимодействии с ребенком, которые могут быть связаны с недооценкой особенностей своего ребенка и специфики его потребностей. Соответственно, специалисты должны фокусировать внимание матери на «особом» развитии ее ребенка. В ходе психолого-педагогической коррекции взаимодействия между матерью и ребенком раннего возраста с синдромом Дауна необходимы специальные формы обучения взаимодействию, целями которых должно стать повышение чувствительности матери к реакциям ребенка. Необходима разработка эффективных приемов по обучению матери поддержке и правильному реагированию на все инициативы и сигналы ребенка.

Наличие II варианта внутренней материнской позиции является фактором, определяющим необходимость, в первую очередь, психологической и психокоррекционной помощи, адресованной матери, а основным специалистом, сопровождающим семью на первом этапе в службе ранней помощи, должен быть психолог. Наблюдаемые в этой подгруппе особенности поведения, такие как снижение социальной активности, избегание социальных контактов, отказ от помощи и др., - должны рассматриваться не как сознательный выбор семьи, а как симптоматика в структуре реакции на стресс, требующая психологической коррекции. Подключение педагога и начало коррекционных занятий с ребенком на первом этапе работы семьи в службе ранней помощи может оказаться малоэффективным.

На сегодняшний день все большее распространение получает новая модель психолого-педагогического сопровождения семьи «особого ребенка», которая, помимо коррекционно-педагогической работы и поддержки ребенка, а также просветительской работы с родителями, составляющими традиционную модель психолого-педагогического сопровождения, включает методы психологической помощи членам семьи «особого» ребенка и практическое обучение родителей взаимодействию со своим ребенком. Для дальнейшего развития этой модели и повышения ее эффективности, по результатам нашего исследования, необходимо, во-первых, включение новой составляющей – психологической помощи членам семьи особого ребенка и психолого-педагогической коррекции взаимодействия между матерью и ребенком раннего возраста. Во-вторых, необходимо развитие дифференциации содержания, форм и порядка оказываемой помощи с учетом индивидуальных особенностей семьи, психологических особенностей и состояния матери, в частности, с учетом варианта ее внутренней материнской позиции. В-третьих, особой задачей, которая может быть поставлена перед службами ранней помощи, является изменение системы ценностных ориентаций у родителей, воспитывающих «особого ребенка». Для решения этой задачи требуется не только информирование, обучение и психологическая работа, но и создание долгосрочных программ по изменению социальных стереотипов в обществе – создание положительной модели матери «особого» ребенка и, в целом, его семьи.

Развитие содержания и методов психолого-педагогического сопровождения семьи, воспитывающей ребенка с ограниченными возможностями здоровья, повлечет за собой и организационные изменения. В службах ранней помощи необходима организационная вариативность: для каждой семьи требуется разработка и реализация собственного «маршрута» продвижения от специалиста к специалисту, что также должно определяться не только актуальным уровнем развития ребенка, но и особенностями внутренней материнской позиции.

В заключении представлены результаты диссертационного исследования и формулируются выводы.

ВЫВОДЫ:

1. Содержание внутренней позиции матерей детей с синдромом Дауна раннего возраста характеризуется рядом особенностей:

· в системе ценностных ожиданий, адресованных ребенку, значимым становится не только социальная состоятельность ребенка, но и удовлетворение его внутренних, психологических потребностей;

· представления о воспитании характеризуются большей демократичностью, ответственностью, заинтересованностью по отношению к ребенку;

· с одержание образа себя как матери характеризуется высокой индивидуальной вариативностью и низкой ориентацией на «нормативные», социально желательные ценности, связанные с материнством.

2. Наличие или отсутствие опыта воспитания старшего здорового ребенка не связано с содержанием внутренних конфликтов и знаком эмоционального отношения к ребенку и себе в материнской роли; опыт материнства определяет специфику представлений о супружеских отношениях, лидерской позиции и ценностных материнских качествах. П ри отсутствии опыта материнства обнаруживается особая ценность супружеских и теплых детско-родительских отношений, которые переживаются как источник счастья и благополучия, а также значимость ребенка и изменений, связанных с ним. Наличие опыта материнства соотносится с ценностью самореализации и саморазвития в активной деятельности, как в семье, так и в профессии.

3. Возрастное развитие ребенка в первые три года его жизни не связано с динамикой внутренних конфликтов в структуре внутренней материнской позиции. Возрастное развитие ребенка находит отражение в развитии структуры образа ребенка ( в процессах индивидуализации ценностных ожиданий, адресованных ребенку, и в процессах стереотипизации декларируемых ценностей, связанных с ребенком ); а также в трансформации ценностного содержания образа себя в материнской роли, связанном с изменением социальной ситуации развития (на втором году жизни ребенка повышается ценностный статус вопросов, связанных с выбором путей дальнейшей самореализации, а на третьем году – вопросов, связанных с зависимостью-независимостью в супружеских отношениях).

4. Уровень психического развития ребенка с синдромом Дауна в первые три года жизни качественно взаимосвязан с характеристиками поведения матери – как в рамках взаимодействия с ребенком, так и в деятельности по его реабилитации:

· незначительная глубина отставания психического развития ребенка от возрастной нормы соотносится с такими характеристиками поведения матери во взаимодействии с ребенком, как высокая чувствительность к сигналам ребенка, эмоциональная отзывчивость и близкая дистанция в общении; а значительная глубина отставания – с низкой чувствительностью к сигналам ребенка, эмоциональной отстраненностью, большой дистанцией в общении;

· значительная глубина отставания психического развития ребенка от возрастной нормы соотносится с «отказом» матери от активных действий по реабилитации ребенка («передачей» функций воспитания ребенка третьим лицам; формальным отношением к посещению центров ранней помощи; игнорированием рекомендаций специалистов и т.д.)

· сочетание активности матери в рамках реабилитации ребенка с эмоциональной отстраненностью, большой дистанцией в общении и низкой чувствительностью к сигналам ребенка во взаимодействии с ним отражает стремление матери к формальному достижению ребенком нормативных показателей развития и препятствует развитию у ребенка инициативности в общении.

5. Особенности поведения матери в детско-родительских отношениях качественно взаимосвязаны с вариантом внутренней материнской позиции:

· Эмоциональная отзывчивость, близкая дистанция в общении и высокая чувствительность к сигналам ребенка при взаимодействии с ним, а также активное участие в реабилитации ребенка соотносятся с III вариантом внутренней материнской позиции (позитивным эмоциональным отношением к ребенку и амбивалентным отношением к себе как матери, связанным с противоречивостью представлений о материнской роли);

· Эмоциональная отстраненность, большая дистанция в общении и низкая чувствительность к сигналам ребенка при взаимодействии с ним соотносятся со II вариантом внутренней материнской позиции (наличием негативных эмоций как в отношении к ребенку, так и в отношении к себе в роли матери, связанным с восприятием синдрома Дауна как препятствия для собственной самореализации и самореализации ребенка);

· Активность матери в реабилитации ребенка в сочетании с вариативным поведением во взаимодействии соотносится с I вариантом внутренней материнской позиции (позитивным эмоциональным отношением к ребенку и материнству, обусловленном недооценкой особых потребностей и возможностей ребенка).

6. Основным принципом оказания ранней психолого-педагогической помощи семье, воспитывающей ребенка раннего возраста с синдромом Дауна, должен стать принцип дифференцированности, означающий необходимость учета индивидуальных особенностей матери, в частности, варианта внутренней материнской позиции при определении:

· содержания, методов и приемов психологической и коррекционно-педагогической помощи семье, воспитывающей ребенка с синдромом Дауна;

· стратегий междисциплинарного взаимодействия специалистов в службах ранней помощи при работе с семьей;

· организационных форм оказания помощи семье, воспитывающей ребенка с синдромом Дауна.

Перспективы дальнейшей разработки научной проблемы видятся в проектировании и экспериментальной апробации методов и технологий психологической помощи семье, воспитывающей ребенка с синдромом Дауна; проектировании и экспериментальной апробации методов и технологий психолого-педагогической коррекции взаимодействия в паре «мать-ребенок с синдромом Дауна».