Нейман Б.В., Голованова Т.П. Портрет

ПОРТР́́ЕТ в литературном творчестве Л. Мастерство словесного П. эволюционировало вместе с его живописным и лит. творчеством. В ранний период поэт в целом остается в русле экспрессивно-патетич. манеры романтич. П. У романтиков П. фиксировал исключительность, «высокость» героев и накал их пламенных страстей, что выражалось в экспрессивности поз и аффектированности жестов; в непременной печати избранности и рока на «челе»; внешность героев находится в контрастных или гармонич. отношениях с их душевным состоянием;

П. В «Мертвых душах» Н. В. Гоголь типизировал романтич. П.таким образом: «...бросай краски со всей руки на полотно, черные палящие глаза, нависшие брови, перерезанный морщиною лоб, перекинутый через плечо черный или алый, как огонь, плащ — и портрет готов» (VI, 23). В соответствии с этим «каноном» создаются образы героев поэм Л (у Измаил-Бея сверканье очей подобно лезвию «кровавой стали», а румянец, «как в тучах зарево пожара»).

Стремление к психол. детализации П., ведущая роль освещения, создающего светотеневые эмоциональные характеристики, групповые картины, композиционно ориентированные на один или неск. источников света, — эти особенности словесного живописания особенно характерны для юношеского романа Л. «Вадим».

«Рембрандтовский» романтич. П. в зрелом творчестве Л. уступит место П. аналитическому, но интерес к загадкам и противоречиям внутр. мира человека, характерный для голл. живописца, сохранился у Л. на всю жизнь.

А. С. Пушкин ввел новые принципы в рус. портретную живопись словом. Его зарисовки внешности персонажей типичны для определ. времени и среды и вместе с тем характеристичны для каждого из персонажей («кудри черные до плеч» юного романтика Ленского, гладко зачесанные светло-русые волосы Маши Мироновой). Зрелый Л. воспринял реалистич. принципы портретного мастерства Пушкина, но углубил психол. сторону. Уже в стих. «Она не гордой красотою» (1832) впервые заявлено о предпочтении красоты «простой» красоте «гордой», царственной. Конкретность черт сочетается с характеристикой психологически типовой. В портрете Щербатовой — уравновешенный темперамент, обманчивый покой лица натуры гордой, чувствительной к злу и насмешкам, обобщается как «примета» юга («Украйны») («М. А. Щербатовой»).

В целом Л.-лирик мало зарисовывает, живописует внешние черты героев, даже в жанре «портретных зарисовок»; его интерес сосредоточен на передаче впечатлений от облика героев: зримое превращается в ощутимое, чувствуемое, портрет становится изображением впечатления.

Реально мотивированный психол. портрет сосуществует у зрелого Л. с подвижным, живописным, богато «оркестрованным» портретом романтич.В поэме «Мцыри» зримый образ героя возникает гл. обр. в динамике жестов. Его описат. характеристика к началу действия занимает всего неск. слов.: «Он страшно бледен был и худ / И слаб...». Все остальное — пластика сменяющих друг друга движений, поясняющих гл. идею («сквозное действие»): «Ты хочешь знать, что делал я / На воле? Жил...».

В романах «Княгиня Лиговская» и «Герой нашего времени» происходит изменение, дальнейшее совершенствование лит. П.: «оригинальнейшее соединение физиологического [как бы списанного с натуры, естественного. — Ред.] очерка с индивидуально-психологической характеристикой» (Удодов, с. 624). В первом особенно акцентирован социальный «физиологизм» (портрет Красинского и его бытовой фон), но наряду с типовым П. начинают по-новому обрисовываться индивидуальные психол. характеристики (Негурова, Печорин).

Особенности психол. портрета у Л. в его зрелой лирике и в прозе характеризуются тем, что диалектика души человека становится осн. предметом внимания, причем «точка зрения» в характеристике личности не сводится к авторской ценностной позиции, а в известной степени объективирована. Иск-во психол. П. наибольшей выразительности достигает в «Герое...». Детализированный, объемный, подвижный портрет Печорина не знал равного в предшествующей рус. лит-ре. Каждая черта внешности героя — позы, движения, несоответствие выражения глаз и уст — все это раскрывало глубину и противоречивость его сложного характера, изображало Печорина в его внутр. расщепленности и душевной разломанности. Для Л. вообще характерно обнажение сокровенной правды душевного мира персонажа через несоответствие его слов и выражения лица (такова сцена последнего разговора княжны Мери и Печорина). Л. впервые в рус. лит-ре создал П., говорящий об эволюции душевной жизни, изменчивости ее. Напр., по тому, как Мери слушает собеседников, как она смотрит, как улыбается, по смене ее жестов, по плохо скрываемому дрожанию рук видно движение ее чувства, внутр. душевная драма.