А. Первое отношение мысли к объективности. Метафизика

 

Метафизика в менеджменте ассоциируется с простым рассудочным мышлением. Его иначе называют механистическим или линейным мышлением, учитывающим в основном только простые линейные взаимосвязи. Это мышление наивно, поскольку в таком первоначальном отношении только вера способствует первому пониманию того, что посредством размышления познается истина.

 

Метафизика есть НЕЧТО МИНУВШЕЕ, лишь с точки зрения истории, сама же она … всегда и повсюду существует как ЧИСТО РАССУДОЧНОЕ ВОЗЗРЕНИЕ на предметы разума.

Многие специалисты по прогнозированию рынка, например, всегда сталкиваются с трудностью, что весь их «практический» опыт относится только к прошлым периодам, и поэтому прогнозирование на основе трендов является запутанным и субъективным. В будущих периодах прошлые эффекты, безусловно, могут не повториться, что часто и происходит. Чтобы выделить главное и, в частности, лучше спрогнозировать будущее, необходимым актом будет различение конечности и бесконечности в процессах.

Мы должны различать между КОНЕЧНЫМ (рассудочным) и БЕСКОНЕЧНЫМ разумным мышлением.

Разница между ними настолько важна, что на этом следует остановиться подробнее.

 

КОНЕЧНОЕ – изолированное, … то, что имеет конец, то, что ЕСТЬ, но перестает быть там, где оно соприкасается со своим другим и, следовательно, ограничено последним…, и таким образом, состоит в отношении к своему другому, которое является его отрицанием и представляет собой его границу.

БЕСКОНЕЧНОЕ – истинно, если нечто находится у самого себя, соотносится с самим собой и имеет предметом себя.

Объединяясь в ЦЕЛОЕ, вещи, хотя и противостоят друг другу, являясь отрицательными, т.е. отрицающими друг друга, но могут быть и связаны, когда они будут предметами, но в тоже время не будут ими, поскольку они уже не являются конечными противостоящими друг другу вещами и стали "моментами", частями предмета, т.е. имеют снятый идеальный «характер». ТОГДА целое:

 

«как таковое, в своей чистоте не имеет предела в себе».

 

В тоже время целое по-прежнему воспринимается как конечное, если его определения конечны, имеют ограниченный характер.

 

Конечным оно является лишь постольку, поскольку оно останавливается на ограниченных определениях, которые признаются им чем-то последним.

Бесконечное, спекулятивное мышление точно также определяет его, но определяя, ограничивая, оно снова снимает этот недостаток.

Бесконечность часто прочно противопоставлялась конечности. Однако легко видеть, что, если эти два определения противопоставляются друг другу, то бесконечность, которая должна ведь представлять собой ЦЕЛОЕ, выступает здесь как ОДНА сторона и ограничивается конечным, ограниченная же бесконечность есть лишь КОНЕЧНОЕ.

Здесь определяется важная проблема путаницы между выделением всеобщего (бесконечного) и единичного, особенного (конечного), которые будучи рассматриваемыми в одном ряду, становятся для мышления имеющими одинаковую силу.

Чтобы этого не произошло, необходимо найти такие определения, которые показывают собственное движение предмета через свои собственные определения и тогда предмет становится самодостаточным.

Истинное познание предмета должно быть напротив таким, чтобы он сам определял себя из самого себя, а не получал бы свои предикаты (определения) извне.

 

Понимание хода вещей как взаимодействия конечного и бесконечного в себе приводит к другим важным категориям – Причины и Действия, Силы и ее Обнаружения.

 

Конечные вещи относятся друг к другу как ПРИЧИНА и ДЕЙСТВИЕ, как СИЛА и ЕЕ ОБНАРУЖЕНИЕ. Взяв их с такими определениями, мы познаем их в их конечности… Но предметы разума не могут быть определены посредством таких конечных предикатов.

Исторически мы найдем много примеров, когда носители более сильной идеи становились силой, являлись причиной изменений и носителями действий.

 

Основная проблема перехода от конечности в бесконечное состоит в трудности понимания относительности понятий, мнений и т.п.

 

Исключение противоположных определений, строгое ИЛИ-ИЛИ, непременно ЛИШЬ ОДНО из двух… неистинно.

ИСТИННОЕ есть напротив, как раз то, что не имеет в себе таких односторонних определений и не исчерпывается ими, а, как тотальность, совмещает в себе те определения, которые догматизм признает незыблемыми и истинными лишь в их раздельности.

…Одностороннее не есть нечто незыблемое и существующее для себя, а содержится в целом как снятое.

Таким образом, взаимодействие отдельных определенностей, сущностей, направлений, процессов само является частью более высоких процессов и со временем должно перейти в них в снятом виде.

 

В то же самое время сам предмет содержит в себе и конечное и бесконечное. С точки зрения мыслительного процесса трудным является разделение их между собой в силу их первоначальной рядоположности.

 

Предмет же не есть ТОЛЬКО конечное или ТОЛЬКО бесконечное, он есть по-существу КАК ТО, ТАК И ДРУГОЕ, и, следовательно, не есть НИ ТО, НИ ДРУГОЕ, т.е. их определения в их изолированности не имеют силы, но получаются лишь как снятое.

 

Определяя предмет, мы стараемся найти полное количество его определений, дабы тем самым получить т.н. «полную картину».

Однако, при таком рассудочном подходе:

 

Речь может пойти лишь об ЭМПИРИЧЕСКОЙ ПОЛНОТЕ понятий, а не об их ИСТИННОСТИ И НЕОБХОДИМОСТИ таких определений.

Чтобы что-то стало истинным:

Внешние проявления должны познаваться как обусловленные его внутренней стороной.

 

Понятия конечности и бесконечности привели нас к понятию причины и действия, силы и ее обнаружения. Дальнейшее движение понятий вызывает к жизни категории свободы и необходимости. Они взаимосвязаны между собой и должны подразумевать друг друга.

 

Свобода, не имеющая в себе никакой необходимости и лишь голая необходимость без свободы – абстрактные, и, следовательно, неистинные определения.

Чем конкретнее и определеннее свобода, тем дальше она от произвола, и тем ближе она к необходимости. В полноте существенных определений свобода уходит от произвола и приходит к необходимости.

 

Свобода существенна и конкретна и всегда определена в себе и, значит, вместе с тем, необходима.

Понятие необходимости более сложно, если смотреть на нее с точки зрения воли принятия решения. Свобода, подразумевает выбор, а необходимость подразумевает определенный поток решений. В тоже время:

 

Когда говорят о необходимости, то обыкновенно понимают под этим детерминацию извне, как, например, в конечной механике тело движется лишь в том случае, если оно получает толчок от другого тела и только в том направлении, которое ему сообщено этим толчком. Это, однако, лишь внешняя необходимость, а не подлинная внутренняя необходимость, ибо последняя есть свобода.

 

 

Мы также с легкостью найдем аналогии в управленческой практике, где авторитарный руководитель может являться единственным носителем свободы, тогда как низшие по иерархии работники являются носителями необходимости и подчиненности его свободы.

 

Чтобы уточнить понятие и степень необходимости в определении понятий, примем, что:

 

Где нет определенности, и есть только абстрактное, там невозможно познание. Чистый свет есть чистая тьма.

Если мы еще не запутались, то пора привести понятие ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО ДОКАЗАТЕЛЬСТВА, которое состоит в следующем:

 

Доказательство разума, также как и рассудок, имеет своим исходным пунктом нечто другое, однако, оно в своем дальнейшем движении не оставляет этого другого непосредственным и сущим, а показывает его как опосредствованное и положенное. Таким образом, получается, что лишь мы совершаем переход от одного к другому предмету таким образом, что предмет как следствие есть вместе с тем и абсолютное основание предмета, что, следовательно, наоборот, то, что выступает как следствие, оказывается также и основанием, а то, что сначала представлялось основанием, низводится до уровня следствия. Это и есть ход разумного доказательства.