Упражнение 8 (пояснения)

 

Это упражнение называется позой ваджры ¹, так как практикующий его воспроизводит очертания ваджры — скипетра, оружия богов. Ваджра символизирует несокрушимость нашей первозданной просветлённо­сти. Три сферы бытия нередко именуются тремя ваджрами, поскольку в своём интегрированном состоя­нии эти три сферы не подвластны никаким обуслов­ливающим факторам.

Суть этого упражнения — налма ², т.е. изнеможение. Достигая изнеможения данным способом, весьма спе­цифическим, мы исчерпываем в себе невротическую привязанность к мысли как определению бытия. Опе­рировать какими бы то ни было понятиями в состоя­нии налма почти невозможно. Посредством налма становится легче войти в такое состояние, где мы смо­жем отбросить все привычные ориентиры.

¹ В тибетской традиции — дорже (rDo rJe), букв, «господин-камень», ритуальный предмет, вместе с колокольчиком (дрилбу — dril bu) используемый в тантрических обрядах.

² Налма (гNat та) в буквальном переводе означает «есте­ственное состояние».

 

Но проблема налма в том, что она влечёт за собой упадок сил. И чем больше времени уходит на то, что­бы достичь искомого изнеможения, тем дольше при­ходится отдыхать. А чем дольше мы отдыхаем, тем глубже погружаемся в дремоту.

Поза ваджры разрешает эту проблему, позволяя до­стичь состояния налма очень быстро. А в результате, столь же быстро удаётся и отдохнуть после упражне­ния. И если мы всё выполним правильно, то почув­ствуем прилив сил, заряд бодрости и свежести. Таким образом, главное в этом упражнении — скорость. Если не удаётся достичь состояния налма достаточно быст­ро, надо скорректировать позу так, чтобы она причи­няла больше неудобств.

На первый взгляд, мысль о том, чтобы причинять себе боль и дискомфорт, не очень-то вдохновляет. Но надо иметь в виду, что, достигнув самого неудобного и мучительного положения, вы тотчас упадёте и рассла­битесь. Длительность этого упражнения исчисляется даже не минутами, а секундами, и, как только исчеза­ет напряжение, боль сразу же уходит. Никакие физи­ческие травмы вам не грозят. А боль, которую вы ис­пытываете, сродни болезненным ощущениям от обыч­ных спортивных упражнений. Она помогает осознать, что мы по-настоящему живы и обладаем физическим телом. Практика дзогчена в целом ни в коей мере не стремится отвлечь нас от осознания того, что мы су­ществуем не только в плане энергий и пространства, но и в физическом мире. А данное упражнение направ­лено на то, чтобы пробудить в нас осознание и напомнить, что мы должны быть честны перед самими со­бой. Если мы не будем напрягать руки достаточно сильно или не найдём положение, создающее макси­мальную нагрузку на ноги, то для достижения желае­мого результата позу ваджры придётся держать слиш­ком долго. А наша задача — провести в этой позе как можно меньше времени, дабы и на отдых времени ушло немного.

Осваивая эту позу, вы, в зависимости от индивиду­альных особенностей и текущего состояния, столкнётесь с различными техническими проблемами. Если мышцы у вас негибкие и нетренированные, то при­дётся приседать, чуть расставив стопы и не приподни­маясь так высоко на носки. Если же у вас гибкое тело и развитое чувство равновесия, то никаких особых трудностей возникнуть не должно. Если же у вас про­блемы с чувством равновесия, то поза ваджры помо­жет обрести устойчивость не только в физическом, но и в психологическом плане. Физическое равновесие тесно связано с эмоциональным, так что по возможности это упражнение желательно выполнять каждый день.

Поза ваджры — одно из упражнений системы трул-кхор палджор¹ (санскр. янтра-йога).

¹ 'khrut 'khor rNal 'byor. Обычно этой системе обучают в составе практик тантрических разделов ану-йоги и ануттара-йоги. Но описанная здесь поза ваджры по методу трул-кхор заимствована из системы, связанной с дзогченом семдэ.

 

В общих чертах она схожа с хатха-йогой, но отличается от неё во мно­гих отношениях — и особенно это касается описанного здесь метода позы ваджры. Цель здесь — не дос­тичь совершенства в выполнении позы, а войти и со­стояние налма как можно быстрее. А потому, если у вас есть какой-то опыт занятий хатха-йогой, не под­ходите к этому упражнению с привычной установ­кой — особенно если вы занимались той разновид­ностью хатха-йоги, в которой вам рекомендовали до предела напрягать физические силы и силу воли. Не забывайте, что ваша задача — достичь налма. А для этого самое главное — научиться ставить ноги таким образом, чтобы изнеможение наступало почти мгно­венно. Если вы всерьёз занимались хатха-йогой, тело у вас, скорее всего, очень гибкое и тренированное, и в таком случае вы должны будете выполнять позу ваджры в точном соответствии с указаниями, не да­вая себе никаких поблажек. Короче говоря, чем выше уровень физической подготовки, тем труднее будет выполнить позу ваджры так, чтобы она по-настоящему сработала, — а чтобы она сработала, необходимо задействовать осознание. Если состояние налма не наступает слишком долго, попробуйте добиться со­вершенной симметрии в позе. Для этого соедините подошвы точно так же, как ладони, и раздвиньте колени шире. Уподобьте своё тело ваджре — как она изображена на ил. 4.

 

 

 

Ил. 4. Ваджра

 

 

Если вы захотите подкрепить физическое упражне­ние визуализацией, то можете прибегнуть к внутреннему аспекту этой практики: визуализируйте своё тело в виде тёмно-синей ваджры (ил. 4), окружённой оре­олом небесно-голубого пламени. Внутри сферы в цен­тре ваджры должен помещаться небесно-голубой слог ХУМ (ил. 5). На вдохе ХУМ должен сжиматься до размеров ногтя на мизинце, а на выдохе — расширяться до тех пор, пока не превзойдёт по величине ваджру вашего тела.

 

 

 

 

Ил. 5. ХУМ

 

Визуализация сделает это упражнение эффективнее, но, если она покажется вам слишком сложной, просто сосредоточьте присутствие осознания на ощущениях, которые вызывает сама поза. Как и другие упражне­ния на визуализацию, этот метод будет работать эф­фективно лишь при условии, что вы получите переда­чу от опытного мастера.

 

 

ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ

 

Вопрос: Кхандро Дечен, вы говорили, что посредством налма становится легче войти в такое состояние, где можно отбросить все привычные ориентиры, и что в состоянии налма человек менее склонен к порож­дению мыслей. Не могли бы вы рассказать об этом подробнее?

Кхандро Дечен: Если вам когда-нибудь приходилось бежать за автобусом — я имею в виду лондонский ав­тобус без дверей, но с поручнем, за который можно ухватиться и, подтянувшись, запрыгнуть на поднож­ку, — вспомните, в каком состоянии вы находились после такого спринтерского забега. И вы поймёте, что мы подразумеваем, когда говорим, что опериро­вать какими бы то ни было понятиями в состоянии налма почти невозможно. Представьте себе, как вы валитесь без сил на ближайшее свободное место, выпучив глаза и хватая воздух ртом (смеётся). И тут к вам подходит кондуктор и спрашивает, до какой остановки вы едете. А вы в этот момент вообще не соображаете, на каком вы свете, не говоря уже о том, чтобы понять, откуда вы едете и куда.

Вопрос: Понятно... Припоминаю что-то в этом роде. Значит, такими ситуациями тоже можно пользоваться?

Кхандро Дечен: Почему бы и нет? Но только имейте в виду, что изнеможение будет сопровождаться уста­лостью, от которой вас может одолеть сонливость.

 

Вопрос: Я слышал, что сонное ши-не опасно. Что это будто бы серьёзная ошибка, подстерегающая учени­ков на пути бесформенного ши-не.

Нгакпа Чогьям: Да, так говорят... Но на самом деле для большинства людей сонное ши-не не таит в себе столь уж серьёзной угрозы.

Кхандро Дечен: Оно даже помогает хорошенько отдох­нуть после тяжёлого рабочего дня. Но если вы заст­рянете на этом уровне, то не сможете продвигаться дальше. Мы встречали немало людей, дошедших в медитации до этой ступени и на ней остановивших­ся. Наши рассуждения о практиках, выводящих за пределы пустоты, их только раздражают. Однажды кто-то даже встал и ушёл, когда мы заговорили о том, что устойчивое ши-не — это далеко не последняя ступень практики. Очевидно, что в его случае сон­ное ши-не и впрямь оказалось серьёзной ошибкой.

 

Вопрос: Как-то я слышал от одного буддийского учи­теля: «В уме будды нет мысли». Какое отношение это имеет к учению дзогчена? Нет ли здесь проти­воречия?

Кхандро Дечен: Трудно что-либо сказать на этот счёт, не зная контекста. А впрочем... в Уме будды нет привязанности к мысли. Кроме того, Ум будды не огра­ничен никакими понятиями.

Нгакпа Чогьям: Полагать, будто Ум, очищенный от со­держимого, есть итог и конечная цель Пути, — всё равно что утверждать, будто обрести просветление значит превратиться в статую Будды. Многие думают, что, чем дольше ты сидишь в состоянии, сво­бодном от мыслей, тем более просветлённым становишься!

Кхандро Дечен: На вопрос о том, какие именно процес­сы включаются в этом состоянии пустоты и ведут к просветлению, обычно отвечают, что подобные вещи непостижимы для ума и невыразимы в словах. Да, действительно, слова несовершенны, а опыт просвет­ления лежит за пределами всех понятий. Но, если мы говорим о процессе, то описать его в словах вполне возможно, — при условии, что мы испытали его на себе. Важно понимать, что вы зайдёте в тупик, если не перейдёте на следующий этап практики — к про­цессу воссоединения. Надо открыто принимать всё, что истекает из этого пустого состояния, которое мы для себя обрели. Тот, кто не сможет подняться на эту ступень практики, не постигнет во всей полноте, кто он есть. А без этого постижения сущность нашего жизненного опыта в целом практически не изменит­ся. Мы по-прежнему будем испытывать неудовлет­ворённость, разочарование и смятение.

 

Вопрос: Ринпоче, я слышал, что некоторые люди осуж­дают публичные лекции о позе ваджры: она ведь считается тайной и может быть передана только уче­никам, прошедшим трёхлетний период затворниче­ства. Когда разные учения и методы в изложении раз­ных учителей противоречат друг другу, это сбивает с толку. Почему одни считают позу ваджры тайной, а другие говорят о ней открыто? Надеюсь, вы не со­чтёте этот вопрос невежливым. Я знаю, что несколь­ко тибетских лам обучают позе ваджры... но тут явно скрыта какая-то проблема, которой я не понимаю.

Нгакпа Чогьям: Для начала, пожалуй, я сам попробую задать несколько вопросов. Почему некоторые вещи держат в тайне?

Вопрос: Наверное, потому что они потенциально опасны?

Нгакпа Чогьям: Да. В Англии, например, кое-какие дети обнаружили, что, нюхая клей определённого сорта, можно получить наркотический «кайф». По­этому такой клей держат от них «в тайне», то есть под замком. В магазине о нём надо специально спра­шивать продавца, и несовершеннолетнему его не продадут. То же самое со спиртным и сигарета­ми. Но бывают, очевидно, и многие другие причи­ны для секретов. Подарок на день рождения обыч­но скрывают, пока не настанет время вручить его имениннику: считается, что подарок должен стать приятным сюрпризом. Или, например, люди скры­вают подробности своей интимной жизни, чтобы они не стали общим достоянием.

Кхандро Дечен: Но представьте себе, что вы попали в один из тех городов, где царит свобода нравов. Там вы запросто можете увидеть, например, афишу с обещанием «настоящего секса на сцене». Понятно, что здесь приняты совсем иные представления о том, что следует хранить в тайне, а что — нет. И представления эти в разных культурах и в разные эпохи различны. Вполне прилично одетая женщина на празднике в приморском городке показалась бы со­вершенно непристойной какому-нибудь суровому мусульманину. Короче говоря, в вопросе о том, что надо скрывать, а что можно обнародовать, люди да­леко не единодушны, и аргументы «за» и «против» секретности весьма многообразны и противоречи­вы, даже в рамках одной и той же культуры. Вот и ответ на ваш вопрос с точки зрения социальной антропологии.

Нгакпа Чогьям: Любой секрет, так или иначе, оправдан, а оправдание непременно связано с той или иной системой представлений. В разных колесницах буд­дизма приняты различные основания для секретно­сти и выделяются различные категории наставле­ний, которые надлежит держать в секрете. Представ­ление о том, что янтра-йогу следует хранить в тайне, восходит к тантрам ануттара-йоги ¹.

¹ Тантры ануттара-йоги по большей части принадлежат группе школ сарма, или «новых переводов» тибетского буддизма, — школам сакья, кагью и гелук. В школах сакья и кагью они подразделяются на три категории (отцовские, материнские и недвойственные), а в школе гелук — на две (отцовские и материнские).

 

С этой точки зрения следует сначала овладеть практикой кье-рим, а затем уже переходить к дзог-рим ¹, и, если какой-нибудь наставник придерживается такого подхода, он, естественно, будет утверждать, что наставления более высоких ступеней следует хранить в тайне до тех пор, пока ученик не будет готов воплотить их на практике.

Кхандро Дечен: Знания о практиках, которые нельзя тотчас же применить на деле, бесполезны.

Вопрос: Почему?

Кхандро Дечен: Ну, попросту говоря, вы же не станете открывать консервы, если не собираетесь тут же съесть их. Не станете откупоривать бутылку с тем, чтобы оставить её открытой на год-другой, а уж потом выпить. И с наставлениями дело обстоит так же, как с едой и вином.

Нгакпа Чогьям: Учение теряет силу передачи, если просто накапливать информацию, не применяя её тут же на практике. А теперь давайте вернёмся к позе ваджры. Поза ваджры в том виде, как мы её описали, происходит из дзогчена семдэ, а не из тантр ануттара-йоги. Следовательно, она вписана в другой контекст, в котором не считается секрет­ной. Описанный здесь метод визуализации тоже от­личается от методов, принятых в других системах янтра-йоги.

¹ Кье-рим (bsKyed rim) и дзог-рим (rDzogs rim) — это тант­рические стадии «зарождения» и «завершения». Практика кье-рим связана с визуализацией просветлённых существ, а дзог-рим — с каналами, ветрами и сущностными элемента­ми пространства.

 

Я могу утверждать это с полной уве­ренностью, поскольку воспринял несколько тради­ций учения о янтра-йоге и осознаю различия меж­ду ними. Различны и наставления, касающиеся самой позы. В янтре из Аро Тер Семдэ первосте­пенное значение отводится тому, как достичь со­стояния налма.

Вопрос: Цель этой практики — изнеможение?

Кхандро Дечен: Да, но не просто изнеможение, а нал­ма — исчерпание понятий посредством специфического метода, суть которого — связать фи­зическое изнеможение с изнеможением от привязанности к понятиям. Это не просто обычная физическая усталость. Вы исчерпываете в себе невротическую привязанность к мысли как опре­делению б ы тия.

 

Вопрос: Вы сказали, что поза ваджры символизирует воссоединённое состояние и несокрушимость нашей первозданной просветлённости. Не могли бы вы пояснить, что означает в этом контексте воссоединение.

Нгакпа Чогьям: Термин «воссоединение» часто исполь­зуется в наставлениях дзогчена ¹. Он играет важную роль на всех этапах практики.

¹ Ньям-ньид неаг (mNyam nyid ngag) — «состояние воссое­динения».

 

Говоря о воссоедине­нии, мы имеем в виду следующее: ничто не отделено от недвойственного состояния. Три сферы назы­ваются ваджрами или «несокрушимыми», потому что они неразрывно связаны с состоянием недвой­ственности. Достичь воссоединения значит вый­ти за пределы той стадии практики, на которой обы­денная жизнь и практика воспринимаются как две отдельные разновидности опыта.

Кхандро Дечен: Поза ваджры — и как средство переда­чи, и как метод постижения самой природы переда­чи — символизирует это физически.

 

 

Часть третья

ДЗОГЧЕН: ЛИЦОМ К ЛИЦУ СО ВСЕМ СУЩИМ

 

Глава 9

ЖИВЫЕ ВРАТА

 

Одновременное осознание¹ спокойной глади озера и рыбы, выпрыгивающей из воды, — это первый про­блеск опыта недвойственности. Это открытие ньи-ме и живые врата в дзогчен.

Обсуждая выше практики ши-не и лхаг-тонг, и опи­сывая возникновение намтогов, мы прибегли к тако­му сравнению: рыба выпрыгивает из пустоты и под­нимает рябь на поверхности озера. Эта ситуация вклю­чает три необходимых условия: спокойное озеро, прыгающая рыба и осознание, присутствующее в том и другом.

Прежде чем перейти к разговору об осознании, од­новременно присутствующем в спокойном озере и прыгающей рыбе, следует понять кое-что о контексте, в котором эти условия одновременно и подлинны, и иллюзорны.

¹ Одновременность — Нга чхимед (sNga phyi med) — букв. «ни раньше, ни позже».

 

Говоря о наличии трёх необходимых ус­ловий, мы рассуждаем с точки зрения Пути, а не его плода или результата — и тем самым расчленяем на части опыт, который в действительности неделим. Не понимая этого, мы не сможем подступить к постиже­нию ньи-ме. Кое-кому, возможно, покажется, что рас­членять цельный опыт исключительно ради того, что­бы постичь его цельность, — значит только усложнять задачу. Но по мере того как мы подходим всё ближе к подлинной практике дзогчена, парадокс всё чаще оказывается единственно возможной формулировкой на­ставления.

С самого начала необходимо ясно отдавать себе от­чёт, что расчленение это служит лишь для того, чтобы описать методы практики с учётом особенностей двой­ственного склада ума. Условия практики представлены отдельными друг от друга только для того, чтобы опре­делить нечто цельное в терминах нашего двойственно­го опыта практики. Сам факт, что мы способны отли­чать эти условия друг от друга, не только характеризует наше так называемое двойственное состояние¹, но и снабжает нас методологией для постижения недвой­ственности.

Естественное развитие лхаг-тонг выводит нас на стадию, именуемую «ньи-ме». «Ньи-ме» означает «нераздельность»². Посредством практики ньи-ме мы при­ближаемся к недвойственности и достигаем порога, за которым начинается собственно практика дзогчена. Цель стадии ньи-ме — перестать отличать свойства восприятия пустоты от свойств восприятия формы: пространство — от энергии, отсутствие намтогов — от движения намтогов, ми-тогпа от тогпа. Необходимо постичь, что все эти переживания обладают единым вкусом³. Необходимо войти в состояние, в котором ничто не будет отвлекать нас от присутствия осозна­ния — ни ментальные события, ни их отсутствие.

На самом деле практиковать ньи-ме невозможно: просто на определённом этапе практики стадия ньи-ме наступает сама по себе. Это происходит тогда, когда состояния ши-не и лхаг-тонг вдруг начинают чередо­ваться самопроизвольно. Это естественное движение⁴ проявляется само собой, как только практикующему удаётся отметить присутствие осознания в планах ми-тогпа (или не-па) и йо-ва.

С точки зрения дзогчена, оба состояния — и покой (не-па), и движение (йо-ва) — искусственны, посколь­ку оба они неполны. И только когда оба они начнут возникать свободно и непроизвольно, проявляется естественная природа реальности. И когда осознание практикующего сольётся нераздельно с этой естествен­ной природой, он постигнет на опыте, что такое еди­ный вкус пустоты и формы.

Но достичь такого состояния не всегда удаётся сра­зу: быть может, ещё довольно долго вы будете испы­тывать всего лишь чередование покоя (не-па) и дви­жения (йо-ва). Целенаправленно искать единый вкус покоя и движения невозможно.

¹ Двойственное состояние— Ньи-су ма-ва IgNyis su SМт Bа) — букв, «выраженное двумя».

² gNyis med — «неразделённый». Ньи — «два»; ме — «нет (отсутствие)».

³ Ро-чиг (го gCig) — «единый вкус».

⁴ Тхамал ранг дро (iha mal rang 'gros) — букв, «обычная походка».

 

Невозможно практиковать ньи-ме. Но в ваших силах открыто принимать возможность того, что рано или поздно вы испытаете единый вкус — а это само по себе и будет состоянием ньи-ме. С такой точки зрения, ньи-ме — это просто способность пребывать либо в безмыслии (ми-тогпа), либо в движении мыслей (йо-ва).

 

вопросы и ответы

 

Вопрос: Вы упомянули об отсутствии намтогов и дви­жении намтогов, и поставили в параллель этой паре другую — ми-тогпа и тогпа. Значит, намтог и тог­па — это одно и то же?

Нгакпа Чогьям: Можно сказать и так. Но всё зависит от того, в каком контексте мы употребляем эти сло­ва. На санскрите тогпа — витарка, а намтог — викальпа, но, когда речь заходит о дзогчене семдэ, проку от этого соображения оказывается не так уж много. Эти санскритские слова передают тот смысл, в котором они употребляются в сутрах. Говоря о присутствии осознания в движении намтогов, мы используем слово «намтог» как сокращение терми­на «намтог гомду чарва» ¹, означающего «мысль, возникающая как медитация». Следовательно, утверж­дая, что у «отсутствия намтогов» вкус такой же, как у «движения намтогов», мы подразумеваем пустое присутствие и мысль, возникающую как медитация. И это в большей мере связано с состоянием ньи-ме. Когда же мы говорим, что ми-тогпа и тогпа имеют

единый вкус, это в большей мере относится к пере­ходам между ши-не и лхаг-тонг. Здесь различие тонкое и сугубо техническое.

Кхандро Дечен: Да, и не такое уж важное, чтобы на­столько глубоко вдаваться в терминологию.

Нгакпа Чогьям: Вот именно. Это относится к области чистой теории.

Вопрос: Всё равно спасибо за ответ, особенно за пояс­нение насчёт того, что «намтог» здесь — сокраще­ние от «намтог гомду чарва» (rNam rTog bsGom du 'char ba) Этот термин заставля­ет задуматься. «Мысль, возникающая как медита­ция»... это ведь определение самого средоточия дзогчена, если я правильно понял?

Нгакпа Чогьям: Нет. Это всего лишь именно то, что мы сейчас обсуждаем.

Кхандро Дечен: И то, что может случиться в любой момент.

 

Глава 10

ИЗМЕРЕНИЕ МГНОВЕННОГО ДОСТИЖЕНИЯ

 

Это последний этап путешествия, которое не начиналось никогда. Не имея начала, оно не имеет и конца. И его заключительная стадия — это, по суще­ству, постоянно длящаяся одновременность. Линей­ные понятия, с которых мы начинали, принесли не­мало пользы, пока путешествие ещё было путешестви­ем, но теперь они утратили всякий смысл. На этом этапе начало и кульминация стали неразличимы, слившись воедино в ясной видимости¹ своего раство­рения друг в друге. Это путешествие в беспредель­ность.

Перед тем как обсудить, что означает термин непос­тепенная практика, повторим, в чём же сущность того, что мы до сих пор старались выстроить постепенно, шаг за шагом? Некоторое время мы посвятили разработке определённой последовательности образов. На каком-то уровне эти образы обеспечивали нам образную струк­туру, связанную с тем, что представляется реальным в категориях медитативного опыта.

 

¹ Сел-нанг (sGal sNang) — «ясная видимость».

 

Мы составили путе­водитель с возможными маршрутами путешествий по территории, которая, как поначалу нам казалось, не значится ни на одной карте. И того, кто осознал удиви­тельный потенциал ваджраяны, такие перспективы не могли оставить равнодушным. Но вечно цепляться за этот красивый и волнующий образ мы не можем. В ка­кой-то момент нам придётся отбросить все линейные понятия, с помощью которых мы до сих пор выходили за пределы изведанного.

До сих пор мы рассмотрели первые три практики из цикла четырёх йог: практики успокоения (ши-не), про­зрения (лхаг-тонг) и нераздельности (ньи-ме). Последняя, четвёртая, практика называется лхун-дрюп, но прежде чем обратиться к ней, мы должны будем изучить смысл че­тырёх йог и понять, в каком контексте они существуют как метод. Слово «налджор» означает «оставаться в есте­ственном состоянии». Налджор — это сокращение от слов налма и джорпа (rNal та и byor pa). Налма означает «естественный», а джорпа — «оставаться». Поскольку в тантрах словом «налджор» переводится санскритское слово йога, важно иметь в виду, что в дзогчене оно употребляется в ином, совершенно особом смысле. В тантрах йога, или налд­жор, означает «союз» или «объединение», а в дзогчене — «оставаться в естественном состоянии».

Четыре йоги составляют нёндро, то есть основные способы вхождения в практику семдэ — в раздел дзогчена, посвящённый природе Ума.

Представленные здесь четыре йоги входят в состав циклов наставлений Аро Лингмы, полученных в видении и известных под названием «Аро Тер», то есть «откровения» или «со­кровища Аро»¹. Однако эти практики встречаются и в других линиях передачи, относящихся к традиции ньингма, а также в школах традиции кагью, где име­нуются «бесформной махамудрой».

Эти термины, за исключением «лхун-дрюп», ис­пользуются не только в дзогчене, так что необходимо осознать различия между их употреблением в различ­ных контекстах сутр, тантры и дзогчена. Подробный анализ этих различий не входит в нашу задачу. Мы ог­раничимся общим обзором, описав образ действия че­тырёх йог, как самостоятельный метод медитации.

Первые две йоги — ши-не и лхаг-тонг — находят широкое применение в сутраяне, но практикуются иначе и с иных позиций, чем в представленной нами системе. Шаматха и випашьяна, как они описываются в сутрах, подобны ши-не и лхаг-тонг в системе дзогче­на семдэ, но, в отличие от них, двойственны по харак­теру применения². Названия первых трёх йог — ши­не, лхаг-тонг и ньи-ме — употребляются и в тантре, но опять-таки в ином значении, чем в дзогчене семдэ.

 

¹ Къюнгчен Аро Лингма, 1886 — 1923, последовательница школы ньингма, тертон (тертонами называют мистиков, открывающих тайные наставления).

² Шаматха и випашьяна (в переводах с англ. яз. на рус­ский часто употребляется палийский эквивалент «випассана» — Прим. ред.) — это санскритские слова, тибетскими эквивалентами которых выступают ши-не и лхаг-тонг. Сан­скритскими терминами мы обозначаем здесь практики сутраяны, а тибетскими — практики дзогчена.

 

В тантре эти термины связаны с визуализацией, а идея объединения пустоты и формы несёт особую смысловую нагрузку. Принцип же простого распознания их недвойственности принят только в дзогчене. И после­дний термин из йог, лхун-дрюп, тоже принят исключительно в системе дзогчена.

Первые три йоги описывались как серия упражне­ний, последовательно подводящих к практике ньи-ме. Мы подробно обсудили их в предыдущей главе, но сейчас перечислим ещё раз, дабы яснее обрисовать контекст предстоящей темы:

 

• Ши-не — это метод обнаружения себя в бессо­держательном пространстве Ума с присутствием полного осознания.

• Лхаг-тонг — это метод, позволяющий воссоеди­нить присутствие осознания с движением того, что возникает в пространстве Ума.

• Ньи-ме — это распознание ро-чиг, т.е. единого вкуса пустоты и формы¹.

 

¹Под формой здесь подразумевается энергия, возникаю­щая и растворяющаяся в пространстве бытия.

 

Эти три практики закладывают фундамент будущей интеграции. Для того, кто освоит их, дзогчен сможет воплотиться в реальность. Но до тех пор, пока вы не познакомитесь с ними на личном опыте, понятие дзогчена, как некой практики, останется для вас не более чем абстрактным источником вдохновения. Смысл обсуж­дения дзогчена с тем, кто ещё только пытается ут­вердить основу для практики дзогчена, собственно, и сводится к тому, чтобы вдохновлять ученика на даль­нейшую работу. С точки зрения дзогчена все мы уже просветлённы от безначальных времён. Поэтому-то идея дзогчена и способна пробуждать вдохновение. Вдохновение — это способность просветлённого состояния обнаруживаться для себя посредством себя же. Так нам открывается — на миг или на целую вечность — про­блеск обнажённости б ы тия¹.

 

¹ Джен-пар шар-па (rJen par shar ba) — букв. «появляться обнажённым».

 

Некоторый опыт в практиках ши-не и лхаг-тонг у нас уже есть. Получили мы и кое-какие намёки на то, что представляет собой ньи-ме. Но как быть с лхун-дрюп? Возможно ли хотя бы указать, куда должен двигаться желающий достичь этого состояния? Прежде чем мы сможем сказать хоть что-либо о лхун-дрюп, придётся прибегнуть к методу, которым мы до сих пор пользовались для разъяснения предыдущих практик. Иначе говоря, сидение и на этом этапе небесполезно.

Упражнение 9

 

Сядьте в удобной позе, широко раскрыв глаза. Ос­тавайтесь бдительными, но не напрягайтесь.