Упражнение 9 (пояснения)

Это упражнение похоже и на заключительные уп­ражнения из предыдущей главы, и на упражнение 1, приведённое в главе 2. Такое сходство не случайно. Оно призвано прояснить для вас на опыте некоторые важ­ные идеи. Начали мы с ума как мышления. Затем от­крыли Ум без мышления. А теперь возвращаемся к мышлению как Уму.

Однажды Кьябдже Чхимэ Ригдзин Ринпоче задал мне [Нгакпа Чогьяму. — Ред. ]вопрос. Дело было в Голлан­дии. Мы сидели с ним в саду под старой яблоней. Он указал на ветви дерева и спросил: «Что именно, по-тво­ему, движется — листья или ветер?» Лицо его было отре­шённым и в то же время исполненным живого внима­ния. За долгие годы я не раз наблюдал на лице Ринпоче это удивительное выражение. И отлично знал, что оно означает. Своим вопросом Ринпоче намеревался сломать мои привычные представления и выявить, имеют ли они под собой какую-то реальную основу. Он и раньше зада­вал мне подобные вопросы, и я уже знал, что интересует его только моя немедленная реакция — ответ, который я дам спонтанно. Если я задумывался надолго, Ринпоче переставал интересоваться ответом. «Мой ум, Ринпоче, — вот что движется», — ответил я с невинным видом, на что мой наставник улыбнулся едва заметно и спросил: «Ты, наверное, уже слышал раньше этот вопрос?» Я же сказал, что именно этого вопроса не слышал, но вспом­нил, как Кьябдже Чатрал Ринпоче спрашивал однажды о явлениях: «Что движется — явления или ум, который их воспринимает?» Ринпоче смерил меня пристальным взглядом — и мы оба расхохотались.

И природа Ума, и природа реальности характеризу­ются движением в пустоте. Реализация — это воссоеди­нение присутствия осознания со всем, что возникает как опыт бытия. Представить четыре йоги в строго линей­ной последовательности в каком-то смысле невозмож­но, поскольку опыт наш не всегда вписывается в линей­ную модель. Попытаемся объяснить, что это означает. Если в ходе практики ши-не вы переживаете возникно­вение и растворение мыслей в пустоте, что вы можете сказать об этом переживании? Если вы при этом удер­живаете присутствие осознания, то чем данное состояние отличается от состояния ньи-ме? Никто не мешает нам ответить: «Ровным счётом, ничем». Ничто не мешает нам испытать состояние ньи-ме, не проходя промежу­точных этапов. Ничто не мешает нам перейти сразу от ши-не к лхаг-тонг, миновав стадию устойчивого ши-не. Более того, некоторым людям труднее достичь устойчи­вого ши-не, чем лхаг-тонг или ньи-ме. Но у того, кто не утвердился на стадии устойчивого ши-не, состояния лхаг-тонг и ньи-ме в рамках ши-не подобны вспышкам мол­ний на фоне ясного дневного неба. Проблески просвет­ления вспыхивают постоянно. Они беспрерывно прон­зают покров непросветлённости, который мы сами беспрерывно сплетаем из ткани своего бытия. А потому любой человек может спонтанно переживать кратковре­менные вспышки лхаг-тонг или ньи-ме независимо от того, обладает он опытом медитации или нет.

Врата для подобных озарений нередко распахивают­ся перед нами болезнью или предсмертным опытом. Просветлённость — это естественное для нас состояние, и нет ничего удивительного, что время от времени она даёт о себе знать. А непросветлённость — это лишь де­ятельность, которой мы постоянно заняты. Чтобы под­держивать себя в непросветлённом состоянии, нам при­ходится беспрерывно трудиться, не покладая рук. Вот почему в те моменты, когда мы вынуждены отказаться от этих постоянных усилий, нас настигают проблески реализации. Один такой проблеск может в корне пре­образить всю вашу жизнь, но нельзя же всерьёз наде­яться, что обстоятельства «сами всё за вас сделают» в своё время! Нужно стараться привлечь в свою жизнь вспышку просветления, избавляясь от ориентиров и поддерживая присутствие осознания.

Итак, утверждать, что йога — это линейный процесс, нельзя, если только речь не идёт о человеке, чей опыт развивается линейно. Но хотя процесс этот необяза­тельно линейный, описывать его всё равно приходит­ся последовательно. Линейное описание действует таким же образом, как последовательность слов, об­разующая предложение. Начать прямо со смысла нельзя: приходится начинать с первого слова предло­жения, затем переходить ко второму, третьему, четвёр­тому и так далее. И только к концу предложения про­ясняется собственно смысл. К концу фразы становит­ся не важно, что слова были выстроены в линейной последовательности. Раз вы дочитали предложение — вы знаете его смысл. А зная смысл, вы можете вернуться к любому отдельному слову или словосочетанию в любом порядке, какой вам покажется уместным.

Лхун-дрюп — это наше спонтанное самосовершен­ство. Это четвёртая йога. Лхун-дрюп — это знание, которое мы обретаем в конце фразы. Если мы забудем смысл фразы или отвлечёмся от него, то нам опять придётся прочесть всё предложение слово за словом. Лхун-дрюп — это воссоединение опыта нераздельнос­ти (ньи-ме) со всеми без исключения аспектами бы­тия. Мы выходим за границы практики. Для работы с лхун-дрюп не существует никаких методов: необходи­мо лишь поддерживать недвойственное присутствие осознания в самом расцвете каждого мгновения.

ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ

Вопрос: Вы говорили, что лхаг-тонг включает в себя парамиты. Не могли бы вы рассказать об этом подробнее?

Нгакпа Чогьям: Конечно. Десять совершенствований (па­рамит)¹ таковы: дана — даяние или щедрость; шила — нравственность или честь; кшанти — терпимость или стойкость; вирья — решимость или энергичность; дхьяна — устойчивость в сосредоточении или меди­тации; праджня — интуитивное или проникновенное знание; упая — искусные средства; пранидхана — мо­литва или путь благопожелания; бала — сила и джняна — изначальное знание. Здесь приведены наряду с привычными эквивалентами и наши собственные пе­реводы. Давайте же рассмотрим лхаг-тонг под этим углом — или, точнее, не только лхаг-тонг, а все четы­ре йоги, поскольку десять парамит в действительно­сти применимы к ним всем. Начнём с ши-не. Дая­ние здесь необходимо для того, чтобы мы щедро уде­лили себе время для сидения и щедро посвятили время своего сидения всем живым существам. Без­молвному сидению мы предаёмся не ради самих себя — и это очень важно. Под даянием тут следует понимать выделение пространства, в котором ши-не сможет подвести нас к восприятию пустого состоя­ния. В лхаг-тонг щедрость необходима для того, что­бы позволить намтогам возникать вновь: мы не за­мыкаемся на себе, не изолируем себя в той эгоцентрической области, где всякая мысль встречается в штыки. В лхаг-тонг даяние необходимо для того, чтобы радушно приветствовать всё, что возникает, без исключения. Далее идет шила.

¹ Па-рол ту чин-па чу (pha rol tu phyin pa BСи) — «десять парамит, или совершенствований».

Ttts sByinpa, tshulkhrims, bZodpa, brTson grus, bSamgTan, shes rab, thabs, sMon lam, sTobs, ye shes.

Кхандро Дечен: Мы предпочитаем термин «честь» тра­диционному переводу «нравственность», поскольку в последнем содержится пуританская «религиозная» подоплёка. Честь — это то же самое, что и нрав­ственность, но с акцентом на чувстве собственного достоинства. Чтобы практиковать ши-не, необходима отвага, и не меньшая отвага требуется для прак­тики лхаг-тонг. Без отваги мы не сможем взглянуть в лицо пустоты и формы, и обнаружить присутствие Ведения- ригпы. Быть честным — значит исполнять то, что обещал. Быть честным — значит сидеть и тогда, когда тебе не особенно этого хочется. Быть честным — значит практиковать усердно и настой­чиво, не отвлекаясь на другие варианты. Далее следует кшанти — «терпение», «терпимость» или «стойкость» — тоже полезные слова. Наверное, смысл понятия кшанти адекватно выражается толь­ко тремя этими вариантами перевода, вместе взяты­ми. Практикуя ши-не, необходимо быть стойким. Для успешной практики ши-не нужно научиться терпеть неимоверную скуку. А для практики тантрического нёндро надо подчас выдерживать физическую боль, а кроме того — уметь смиряться с разочарованиями.

Нгакпа Чогьям: Короче, без терпения не обойтись. По­ток мыслей кажется бесконечным, но его надо вы­терпеть. Приходится бесконечно повторять одни и те же движения, и с этим тоже надо терпеливо смириться. Если вам не хватает терпения, надеяться не на что. А терпение рождается из щедрости. Вы про­явили щедрость. Вы сказали: «Бог, я дарю это время всем живым существам». Что же после этого остаёт­ся, как не проявить терпение? Что ещё остаётся, как не принять терпимо и смиренно последствия своей щедрости? Есть то, что есть. Мы с этим смирились. Мы пошли на уступку. И театр феноменальной ре­альности открылся. Сегодня — премьера. Премье­ра — каждый раз. Актёры взволнованы и полны сил. Представление поистине великолепно. Всё то, что мы так щедро отдали, теперь возвращается к нам сторицей. Мы терпеливо следим за ходом спектакля. Мы терпимо принимаем всё, что появляется на сцене.

Кхандро Дечен: «Хорошие мысли», «плохие мысли»... они приходят и уходят, и не надо их судить и оце­нивать. Белые облака скрывают солнце точно так же, как и чёрные тучи. В этом смысл терпимости.

Нгакпа Чогьям: Для практики тантрического нёндро необходимы терпение, смирение и терпимость. Нужно быть стойким, потому что в ходе практики начинают возникать самые разнообразные эмоции. И непременно появляется множество поводов от­казаться от практики, но надо продолжать. И мы продолжаем, невзирая на физическую боль и ка­жущееся отсутствие результатов. Это и есть кшанти. Далее вирья — решимость или энергичность.

Кхандро Дечен: Мы не пользуемся словом «усилие», по­тому что оно подразумевает некое тяжёлое бремя. А энергичность включает в себя и усилие, и старание.

Нгакпа Чогьям: Решимость — это сопутствующее прак­тике чувство, что ты живёшь. Я — не мёртвое тело. Я жив. В самой практике, в ши-не и лхаг-тонг, зак­лючены решимость и жизненная сила.

Кхандро Дечен: А дальше идёт дхьяна — устойчивость в медитации.

Нгакпа Чогьям: Устойчивость медитативного состоя­ния основана на щедрости, терпении и решимости.

Вопрос: И каким же образом всё это обеспечивает ус­тойчивость?

Нгакпа Чогьям: Щедрость — это свободное простран­ство, в котором, как мы уже объяснили, может появ­ляться и исчезать без помех всё, что угодно. Когда явления могут возникать и исчезать без помех, устраняется само понятие неустойчивости, поскольку отпадает необходимость в контроле. То же самое и с терпением: мы перестаём нервничать и торопиться. Явления попросту возникают и исчезают сами по себе. А решимость сообщает всему этому искру жиз­ни: благодаря ей практика не сводится к апатично­му, тупому, флегматичному смирению со всем происходящим. Щедрость, терпение и напряжение сил тождественны состраданию, мудрости и энер­гии — трём важнейшим факторам в буддийской прак­тике. В системе дзогчена терпение, энергичность и щедрость суть три сферы б ы тия: пустота, энергия и форма — дхармакая, самбхогакая и нирманакая). Та­ким образом, дхьяна-парамита входит и в нёндро тантры, и в нёндро дзогчена. Далее следует праджня — интуитивное знание, или прозрение. Праджня приходит благодаря нашей вовлечённости в практи­ку. Выбора нет: проблески знания возникают само­произвольно. На этом этапе в структуру тантричес­ких подготовительных практик начинает проникать опыт нераздельности (ньи-ме). Подготовка переста­ёт быть подготовкой: ты вдруг понимаешь, что мог бы практиковать таким образом до конца своих дней.

Можно также назвать это «очищением Ваджрасаттвы». В разных колесницах буддизма термин «очищение» понимается по-разному. В дзогчене он обозначает то, что происходит само по себе. Он подразумевает вос­приятие той или иной вещи как чистой — на том ос­новании, что она действительно уже чиста. Здесь сло­во «чистый» означает «недвойственный», а «очи­щением» называется метод постижения того, что недвойственное состояние присуще всем вещам из­начально. Следовательно, нечего и очищать — кроме представления о том, что существует нечто нечистое. Следующая парамита — упая, способ или искусные средства. Это этап, на котором мы понимаем, что наши практики в действительности составляют средоточие всего сущего. Понимание стало возможным благода­ря проблескам праджни — и теперь мы ясно видим, на что мы способны. Точнее, мы начинаем видеть, что кое-что и вправду возможно. Мы осознаём, что лично вовлеклись в процесс, не имеющий обратного хода. Мы начинаем понимать, что наш метод на самом деленепосредственно связан с тем, где мы находимся. Те­перь все эти нёндро — уже не просто какие-то тибет­ские практики. Они — часть того, что мы есть и чем мы становимся. А за этим пониманием следует пранидхана — путь благопожелания, или устремление.

Кхандро Дечен: Пранидхана можно пере­вести как «направление, в котором мы стремимся». Когда мы начинаем осознавать свои возможности, вариантов выбора не остаётся. Стоит лишь нам по­нять, что мы в силах достичь освобождения, как и освобождение всех прочих существ начинает обре­тать статус неизбежности.

ПРИЛОЖЕНИЕ