2017-12-14
1345
Россия присоединилась к Болонскому процессу в сентябре 2003 года на берлинской встрече министров образования европейских стран. Интеграция в мировую систему высшего образования системы высшего профессионального образования Российской Федерации при сохранении и развитии достижений и традиций российской высшей школы - это один из принципов государственной политики в сфере образования, который зафиксирован Федеральным законом «О высшем и послевузовском профессиональном образовании».
Минобрнауки России в декабре 2004 года провело заседание коллегии по вопросу «О реализации положений Болонской декларации в системе высшего профессионального образования Российской Федерации», на которой был одобрен соответствующий План мероприятий, впоследствии утвержденный приказом Минобрнауки России.
Центральными из этих пунктов являются: обеспечение контроля качества образования, который должен быть не только внутривузовским, но и внешним; двухступенчатая система степеней и периодов обучения (бакалавр, магистр).[4] Система «бакалавр-магистр»: бакалавр – это первая ступень высшего образования, которая должна быть, как записано в Болонском соглашении, продолжаться не менее трех лет. Но если в западных странах школьное образование длится 12 или даже 13 лет (например, в Германии), то у нас оно пока составляет 11 лет. Следовательно, для нас это реальное сокращение сроков обучения. Наше образование в рамках квалификации «дипломированный специалист» подразумевает раннюю специализацию (как правило, со второго курса), что делает образование глубоким и фундаментальным. Бакалавр, особенно в интерпретации наших разработчиков, это три-четыре года, но фактически без специализации. Таким образом, подразумевается, что фундаментальные знания студент получит на ступени магистра (два года). Но, во-первых, под это предлагают отвести мало часов и, во-вторых, о чем говорят меньше, магистратура фактически будет платной. Таким образом, налицо понижение уровня фундаментальности образования.
Ещё один важный момент связан с тем, что высшее образование не может ориентироваться преимущественно на частные инвестиции, так как такой инвестор, так или иначе, ориентируется в большей мере на текущую ситуацию и быструю отдачу, а образование осуществляется и ради стратегических целей государства, сохранения его мощи и безопасности. На уровне частных субъектов и индивидов невозможно понять все выгоды образования, которое является благом для общества в целом, а не только для отдельных его членов. Именно государство должно осознавать и поддерживать развитие фундаментальных наук, а значит и университетов, так как большинство новейших технологий являются результатом фундаментальных и прикладных научных исследований, проводимых в университетах. Тем не менее, процессы в образовании пока идут в обратном направлении, происходит постепенный переход от представлений об образовании как о благе, обеспечиваемом государством, к пониманию образования как услуги и прежде всего предмета экономических отношений. Путь «догоняющего развития» оказался невыполнимым, о чём предупреждал в 1991 г. Юрген Хабермас.[5] Центральной идеей модернизации стал отказ от принципа фундаментальности, характерного для классических университетов, ради прагматических установок, которые прикрываются красивыми фразами о создании единой образовательной среды. Но не надо себя обманывать. Вместо того, чтобы поддержать ведущие университеты и закрыть слабые (а их большинство), избираются обходные пути типа ЕГЭ (единый государственный экзамен) или ГИФО (государственные именные финансовые обязательства), которые призваны «спасти» образование.
В основе идеологии модернизации образования стоит задача либерализации всей системы управления образованием и приведение её механизмов в соответствие с новыми социальными и экономическими условиями. Основная идея модернизации, по мнению её идеологов, заключается в переходе от административной модели образования к либеральной.
Административная модель (иногда её называют советской) характеризуется жёстким перечнем направлений подготовки специальностей, определяемым государственным органом управления образования. [6]Соответственно, по всем направлениям разрабатываются утверждаемые министерством государственные образовательные стандарты, регламентирующие требования к содержанию образовательных программ. Вузы в данной модели не являются самостоятельными субъектами образования и могут выдавать дипломы лишь по утверждённым направлениям и специальностям. В рамках этой модели возникает противоречие между тенденцией открытия всё новых направлений и специальностей и позицией министерства, ограничивающего такое расширение, чтобы сохранить эффективность управления.
Происходит отказ от самого понятия «перечень образовательных программ». Их количество не ограничивается, а определяется потребностями общества, в том числе и рынком. Это меняет систему финансирования вузов: от прямого бюджетного финансирования, независимо от результатов образовательной деятельности – к грантовому финансированию под образовательные программы и проекты.
Для Европы «болонизация» связана с необходимостью «переварить» массу молодёжи, включая и иммигрантскую, не задействованную на рынке труда.[7] Социализация молодёжи – вот на самом деле центральная проблема европейской модернизации образования, поэтому Болонский процесс является важным каналом диалога между обществами. Укрепление европейского измерения, постепенная демократизация мобильности, возможность пройти часть обучения в другой стране призваны способствовать лучшему пониманию друг друга, распространению общих ценностей, повышению доверия, которого сегодня так не хватает российско-европейским отношениям. В связи с теоретической направленностью образования в России возникает проблема различия понятий академической квалификации и профессиональной. В Российской Федерации запись в дипломе должна сообщать о профессиональной квалификации, которая на практике приобретается после получения соискателем некоторого опыта работы по окончанию вуза. Вкладыш или приложение к диплому позволяют разгрузить сам диплом от избыточной информации.
Болонский процесс, как и попытка создать интегрированную европейскую образовательную систему по своим принципам очень хорош. Понятно это и как геополитическая задача в виде своеобразной альтернативы дальнейшей американизации европейского пространства. С другой стороны, неграмотная и поспешная его реализация может привести к необратимым потерям специфики национальных систем образования. Последнее уже сегодня вызывает протест, в том числе и со стороны студентов, в частности, Германии и Франции. Необходимо понимать, что образование это не просто некоторая отрасль, а часть национальной культуры, причем ее системообразующая часть. Например, в России по официальным цифрам около 40 млн. человек так или иначе задействованы в этой сфере.[8] В наиболее развитых в образовательном отношении странах, имеющих собственные традиции прежде всего университетского образования (Франция, Германия, Италия и др.), ректоры крупнейших университетов относятся к этому процессу очень осторожно и настаивают на сохранении национальных приоритетов собственных образовательных систем. Например, во Франции ряд очень известных институтов, которые не подчинены министерству, фактически игнорируют данное соглашение. В ряде скандинавских стран со стороны ректоров идет пассивное сопротивление этому процессу, рассчитанное на то, что от принятия решений центром пройдет очень много времени до их реализации на местах. Трудно себе представить, что Германия откажется от традиционной университетской системы образования, основанной на земельной самостоятельности университетов. Хотя, к сожалению, это происходит волевыми методами.
Любопытно, что инициаторами болонского процесса выступили министры образования, а не сами образовательные структуры.[9] Но разумные люди понимают, что единство не должно означать тождества, а напротив, предполагает сложную и гибкую модель, включающую различные подсистемы. Это единство разнообразного, а не единство однообразного, то есть «мертвого» единства, выражаясь философским языком. Любая система более эффективна и в большей степени подвержена развитию, если ее элементы дополняют друг друга, а не отрицают путем подчинения. Существует прекрасная французская система образования, существует очень сильная немецкая модель. Существует, наконец, российская система образования, которая не уступает по многим параметрам, другим системам. Так зачем же отказываться от наших преимуществ?
Не лучше ли попытаться их синтезировать… Кстати говоря, сами документы Болонского процесса вовсе не заставляют осуществлять механическую интеграцию, они фактически декларируют самые общие принципы, позволяя учитывать особенности национальных систем образования. Но, к сожалению, внутри страны эти принципы реализуют чиновники, которым легче любой процесс реформы упрощать до предела. В отличии от нас, западные государства в ходе Болонского процесса последовательно и твердо отстаивают свои позиции. Что-то они принимают, что-то не принимают. А вот у нас происходит нечто странное – мы собираемся присоединиться к конвенции на чужих условиях. При этом забывается, что Московский университет и другие ведущие университеты России задолго и независимо от болонских новшеств участвовали в интегративных образовательных процессах. Унификация, навязываемая нам, неизбежно снижает качественный уровень образования, так как предлагает ориентироваться на усредненный уровень.[10]
Заключение
Сегодня, когда поднимаются споры о соединении науки и образования, забывают, что университеты сами по себе с самого начала и были созданы, как такие центры единения. В университетах ученые преподают, вынося на лекции результаты последних научных открытий, а преподавателям необходимо заниматься научной деятельностью. Российское образование всегда базировалось на фундаментальной науке. Выражением этого являлось последовательное обучение студентов своему предмету, в отличии от мозаичной системы многих других стран. Это предполагает, что студенты очень рано начинают приобщаться к научным школам за счет ранней специализации, которая начинает осуществляться со второго курса. Студенты практически сразу же включаются в работу кафедры, попадают в научный коллектив, совместно работают над научной тематикой вместе со студентами старших курсов и аспирантами.[11] Из этого потом часто вырастают научные школы. Таким образом, постсоветский период стал переломным в социокультурной жизни российского общества, послужил новым поворотом в развитии образования. Присоединение России к Болонскому процессу повлекло за собой пересмотр системы высшего образования в стране с целью усовершенствования, гармонизации европейского образования, повышения своей конкурентоспособности и признания отечественных дипломов в мире. Основным негативным последствием данного процесса для России является разрушение национальной специфики высшего образования, также поднимается проблема соответствия академических и научных степеней европейской системе, терминологического несоответствия в определениях ступеней, уровней образования и квалификаций.
Список использованной литературы
1. Данилова С. Влияние глобализации на образовательный процесс. 2013 г. / Педагогика // Allbest – банк рефератов, студенческих и научных работ. [Электронный ресурс] URL: https://knowledge.allbest.ru/pedagogics/3c0b65635a3bc68a5d43a88421206d36_0.html
2. В. Миронов Болонский процесс и национальная система образования [Электронный ресурс]. URL: http://www.lomonossow.de/2005_03/3_05_bildungssystem.pdf
3. А.В. Панибратцев Болонский процесс как компонент глобализации высшего образования Научный вестник МГТУ ГА, 2017, № 191 [Электронный ресурс] URL: https://cyberleninka.ru/article/n/bolonskiy-protsess-kak-komponent-globalizatsii-vysshego-obrazovaniya
4. Статьи Владимира Васильевича Миронова. 1. Болонский процесс и национальная система образования. 2. Россия в глобальном мире: отечественное образование и Болонский процесс.[Электронный ресурс]. URL: http://atheismru.narod.ru/humanism/journal/43/mironov.htm
5. Вашко О. А. Республиканский институт высшей школы (г. Минск) Болонский процесс в России и проблемы интеграции российской системы образования в мировую [Электронный ресурс]. URL: http://www.pws-conf.ru/nauchnaya/lss-2008/253-pedagogika-tehnologii/6373-bolonskiy-protsess-v-ross.html
