Конституционные проекты П. И. Пестеля и Н. М. Муравьева

Разработка конституционных проектов и планов вооруженного выступления занимала первостепенное место в деятельности декабристских обществ после 1821 г. В 1821—1825 гг. были созданы две политические программы революционных преобразований в России — "Русская Правда" П. И. Пестеля и Конституция Ники­ты Муравьева; в принципе был согласован и план совместного вы­ступления обоих обществ.

В основу декабристских проектов политического и социально­го переустройства России были положены принципы "естественно­го права", выработанные мыслителями Века Просвещения, — Локком, Руссо, Монтескье, Дидро, Гольбахом, с произведениями кото­рых авторы декабристских конституций были хорошо знакомы. Под "естественным правом" понимались неприкосновенность личности, свобода слова и совести, равенство всех перед законом, непризна­ние сословных различий, гарантии защиты частной собственности, а в политическом плане — введение представительного образа прав­ления при разделении властей на законодательную, исполнитель­ную и судебную. Эти положения были направлены против фео­дально-абсолютистских порядков и содержали в себе большой для того времени революционный заряд. Они закладывали основы бур­жуазного правового государства. При разработке своих проектов

Пестель и Н. Муравьев опирались и на конституционный опыт дру­гих государств Европы и Америки.

"Русская Правда" Пестеля провозглашала решительное уничтожение крепостного права, установ­ление в России республики и равенства всех граждан перед зако­ном. "Рабство крестьян должно быть решительно уничтожено, — писал Пестель, — и дворянство должно непременно навеки отречь­ся от гнусного преимущества обладать другими людьми". Крестья­не должны были получить не только личную свободу, но и землю.

При решении аграрного вопроса Пестель исходил из двух пред­посылок: земля есть общественное достояние, из которого каждый гражданин имеет право получить земельный надел, но вместе с тем признавалась и частная собственность на землю, ибо "труды и ра­боты есть источник собственности". Пестель стремился согласовать общественное и частное начала путем деления всего земельного фонда страны на две части — землю общественную и землю частную. Общественная земля передавалась в распоряжение волостно­го общества (первичной административно-хозяйственной ячейки

страны), поэтому она называлась "волостной". Каждый гражданин должен был быть для этого приписан к определенной волости. Чем бы он ни занимался (торговлей, промышленностью и пр.), в случае неудачи в своей деятельности он всегда мог найти в своей волости средство пропитания за счет причитающегося ему участка общест­венной земли. Эта земля не могла быть ни продана, ни заложена, а предоставлялась в безвозмездное пользование каждого, который желал заняться сельским хозяйством. Она, по мысли Пестеля, пред­назначалась для производства "необходимого продукта", чтобы обес­печить необходимые жизненные средства каждому гражданину и тем самым должна была служить гарантией от нищенства и голода.

В общественный земельный фонд должны были войти все ка­зенные и монастырские земли. Кроме того, для его пополнения пре­дусматривалась частичная конфискация земли у крупных поме­щиков-землевладельцев: у имевших свыше 10 тыс. десятин поло­вина отбиралась без всякого вознаграждения, у владельцев от 5 до 10 тыс. десятин половина отчуждалась либо за денежную компен­сацию, либо за предоставление равноценного участка в другом мес­те. Частные земли находились в свободном товарном обращении и служили "доставлению изобилия", т. е. были призваны содейство­вать развитию частной предпринимательской инициативы в сель­скохозяйственном производстве.

Свое отношение к частной собственности Пестель строил, ис­ходя из разумного сочетания общественного и частного интереса ("блага"). "Богатые всегда будут существовать, — писал он, — и это очень хорошо". Однако, подчеркивал он, "недопустимо присое­динять к богатству другие политические права и преимущества в ущерб остальному населению", т. е. устанавливать, например, иму­щественный ценз для занятия государственных должностей. Пре­дусматривая ряд мер для защиты частной собственности и частно­го предпринимательства, Пестель вместе с тем выступал против крупных собственников (или, как он говорил, "аристокрации бо­гатств"), которые, как он видел на примере Англии и Франции, оказывают сильное влияние на политику правительства. Пестель считал "аристокрацию богатств" даже более опасной, нежели "аристокрацию феодальную".

Подлежало упразднению прежнее сословное деление. Все со­словия "сливаются в единое сословие — гражданское". Граждан­ские и политические права получали мужчины, достигшие 20-лет­него возраста. Вместо прежней рекрутчины вводилась всеобщая воинская повинность с 15-летним сроком службы. Ликвидирова­лись военные поселения. "Русская Правда" декларировала свободу слова, печати, собраний, занятий, передвижения, вероисповедания, неприкосновенность личности и жилища, введение нового суда, равного для всех граждан, с гласным судопроизводством и правом обвиняемого на защиту. Однако предусматривались и ограничения в пользовании некоторыми из этих прав. Категорически запреща-

лись всякие общества и объединения, "хоть открытые, хоть тай­ные, потому что первые бесполезны, а последние вредны". Беспо­лезность первых Пестель видел в том, что их занятия "входят в круг действий самого правительства"; вторые вредны потому, что сам факт тайной деятельности заставляет подозревать их в "зло­вредности", ибо новый общественный порядок "ничего доброго и полезного не принуждает скрывать, но даже, напротив того, все средства дает к их введению и обнародованию законным поряд­ком". Устанавливалась цензура нравов. "Сочинитель" и издатель привлекались к суду за произведения, нарушающие "правила нрав­ственности" или наносящие урон чести и достоинству гражданина. Правительство обязывалось иметь "бдительный и строгий надзор" за различного рода частными и общественными "празднествами и увеселениями", чтобы "они не были противны чистейшей нравст­венности и не заключали в себе разврата и соблазна".

Обучение детей, согласно проекту Пестеля, должно проводиться в правительственных учебных заведениях. Частным лицам катего­рически запрещалось "заводить пансионы и другие учебные заве­дения". Этот запрет Пестель мотивировал невозможностью контро­лировать частные учебные заведения со стороны правительства.

В "Русской Правде" провозглашалась свобода совести. Православие объявлялось "господствующей верою великого государства Российского", однако предоставлялась свобода и другим вероиспо­веданиям, "если только не противны они российским законам, ду­ховным и политическим, правилам чистой нравственности и не на­рушают естественных обязанностей человека". Духовные лица рас­сматривались как государственные чиновники, "исполняющие осо­бые должности". Сохранялись монастыри, но постригаться в мона­хи разрешалось лицам не моложе 60 лет.

В "Русской Правде" детально разработаны гражданские и семейно-правовые отношения. Возрастом совершеннолетия предла­галось считать 15 лет, когда юноши и девушки в торжественной обстановке приносят присягу на верность отечеству. С этого момен­та девушки получают право вступать в брак; юноши же получают такое право с 20 лет, равно как и право избирать и быть избранны­ми в органы государственного управления на всех уровнях, посту­пать в военную и гражданскую службу. Над несовершеннолетними детьми родители имеют полную власть, но и несут ответственность за их воспитание и поступки.

Пестель выступал горячим сторонником установления в Рос­сии республиканского правления. Называя самодержавие "разъя­ренным зловластием", он выступал против любой формы монархи­ческого правления, полагая, что всякая монархия неизбежно "кон­чится деспотизмом". Как установило следствие, Пестель считал необходимым во время революционного переворота "истребление" всей царствующей фамилии.

По "Русской Правде" будущая Российская республика долж­на быть единым и нераздельным государством, с сильной центра­лизованной властью. Пестель был противником федерации, пола­гая, что она будет способствовать развитию центробежных и сепа­ратистских тенденций и тем самым — ослаблению государства, а возможно и его распаду. Федеративное устройство он рассматри­вал как восстановление "прежней удельной системы", какая суще­ствовала на Руси, со всеми ее отрицательными последствиями. В административном отношении Российская республика должна была состоять их десяти больших областей, в каждую из которых входи­ли бы пять округов (или губерний); округа делились на уезды (или поветы), а уезды — на волости.

Высшая законодательная власть, по "Русской Правде", при­надлежала однопалатному Народному Вече в составе 500 человек, избираемых на 5 лет. Каждый год 1/5 часть Народного Веча пере­избиралась. Исполнительную власть предстояло осуществлять Дер­жавной Думе в количестве 5 человек, избираемой Народным Вечем также на 5 лет. Председательствовал в Думе тот, кто пребывал в ее составе последний, пятый, год. Высшая контрольная ("блюстительная") власть вручалась Верховному собору из 120 человек. В него пожизненно избирались наиболее авторитетные и заслуженные граждане страны. Распорядительную власть на местах осуществ­ляли областные, окружные, уездные и волостные "наместные соб­рания", а исполнительную — областные, окружные, уездные и во­лостные "наместные правления". Главами "наместных собраний" и одновременно "наместных правлений" должны были стать выбор­ные "посадники" (в волостях — "волостные предводители"). Мест­ные органы власти избирались сроком на один год.

При решении национального вопроса Пестель исходил из двух противоречащих друг другу принципов: "права народности", т. е. права национального самоопределения, и "права благоудобства" — признания за "всяким большим государством" его стремления "к установлению границ, крепких местным положением и сильных естественными оплотами", и вместе с тем — стремления "к тому, чтобы силы маленьких народов, его окружающих, умножали его собственные силы, а не силы какого-либо соседственного большого государства, основывая сие стремление и старание на праве безо­пасности". Оба права Пестель называл одинаково законными и спра­ведливыми, однако, по его мнению, право на самоопределение ре­ально можно предоставить только тем народам, которые имеют силы и возможности "оное сохранить", в противном случае они не могут "по слабости своей пользоваться самостоятельною политическою независимостью" и неизбежно попадут под власть "которого-либо из больших соседственных государств". Поэтому это право для ма­лых народов есть "мнимое и несуществующее". "К тому же малень­кие народы, между большими находящиеся, служат всегдашним поприщем военным действиям, разорениям и гибельным действиям

всякого рода". Поэтому, указывал Пестель, "лучше и полезнее бу­дет для них самих, когда они соединятся духом и обществом с боль­шим государством". Исходя из этих посылок, Пестель считал, что по отношению к народам, населяющим Россию, должно действо­вать "право благоудобства". Исключение он делал для Польши, ко­торая получала политическую самостоятельность при условии, что в ней при помощи русской революции утвердится демократическая ч республика и будут произведены те же преобразования, как и в России, с которой она вступит в "вечный союз".

У Пестеля всякий житель России именовался "русским". Это наименование обозначало не столько принадлежность к русской национальности, сколько определяло статус гражданина Россий­ской республики. Вхождение малых народов в состав Российского государства не связывалось им с насильственной христианизацией и русификацией. Не допустима, по мысли Пестеля, никакая дис­криминация по национальному признаку: все народы пользуются одинаковыми правами и несут одинаковые обязанности. Отдавая явный приоритет "праву благоудобства", Пестель указывал, что в перспективе "не должно противиться враждебными чувствами и действиями правильному отдельному существованию народов, мо­гущих воспользоваться полною политическою независимостью".

"Русская Правда" Пестеля была призвана служить "Наказом" Временному правительству, облеченному диктаторской властью сроком на 10 лет. В течение этого необходимого, по Пестелю, пере­ходного периода оно проводит в жизнь записанные в "Наказе" пре­образования. По истечении 10-летнего срока должна была быть принята новая конституция, закреплявшая произведенные, соглас­но "Русской Правде", преобразования, а Временное революционное правительство слагало свои полномочия.

"Русская Правда" Пестеля является самым радикальным кон­ституционным проектом декабристов. Записанные в ней преобра­зования предполагалось провести с помощью жесткой революци­онной диктатуры, предусматриваемой Пестелем.

Конституционный проект Н. М. Муравьева исходил из иной политической концепции. В отличие от "Русской Правды" Пестеля проект Муравьева предусматривал сохранение монархии, ограниченной конституцией. Кроме того, Му­равьев был противником строго централизованной власти и унитарного государства. Россия, по его проекту, должна стать федера­цией из 14 "держав" и двух областей (по второму проекту — из 13 "держав" и двух областей) со своими столицами и самостоятель­ным управлением. По мнению Муравьева, в такой обширной стра­не, как Россия, федеративное устройство явится противовесом чрез­мерному усилению центральной власти, которая в централизован­ном государстве неизбежно превратится в деспотию. Таким обра­зом, федеративное устройство страны лучше обеспечит сохранение свобод граждан.

Но при определении федеративного устройства Муравьев ис­ходил не из национальных, а хозяйственно-экономических особен­ностей тех регионов, которые должны были стать "державами". По его проекту "державы" привязывались либо к берегам морей или крупным судоходным рекам. Соответственно они и получали на­звания: Ботническая, Балтийская,3аволжская, Камская, Обийская,.Ленская, Окинская, Бужская, Днепровская, Черноморская и т. д. Столицами "держав", по мнению Муравьева, должны были стать крупные торгово-промышленные центры, речные или морские пор­ты. В Российскую Федерацию не включалась Польша, она должна была получить государственную самостоятельность. "Державы" делились на "поветы"(уезды), которых должно было насчитывать­ся в общей сложности 569, а они в свою очередь — на волости по 500—1500 жителей мужского пола в каждой. Столицей федерации должен был стать (как и у Пестеля) Нижний Новгород, который переименовывался в Славянок (у Пестеля — во Владимир).

Муравьев проводил строгое разделение властей — на законо­дательную, исполнительную и судебную, что было призвано, наря­ду с федеративным устройством, стать гарантией против возник­новения в стране диктаторской власти. Высшим законодательным органом власти в будущей Российской Федерации являлось двух­палатное Народное Вече, состоявшее из Верховной думы (верхней палаты) и "Палаты представителей народных" (нижней палаты). Депутаты в обе палаты избирались не 6-тилетний срок, при этом каждые два года 1/3 их переизбиралась. В верхнюю палату изби­рались по 3 депутата от каждой "державы" и два — от "области", а в нижнюю — один депутат от 50 тыс. жителей мужского пола.

В каждой "державе" законодательным органом являлось Дер­жавное вече, состоявшее также их двух палат — Державной думы и Палаты выборных. Державное вече избиралось на 4 года, при этом 1/4 часть его состава ежегодно переизбиралась.

Право участвовать в выборах в центральные и местные орга­ны власти получали граждане мужского пола в возрасте не менее 21 года. Кроме того, они должны были иметь постоянное место жи­тельства, недвижимую собственность не менее чем на 500 руб. се­ребром или движимую на 1000 руб., исправно платить налоги и исполнять общественные повинности, а также не быть у кого-либо "в услужении". А для того чтобы быть избранным в местные и центральные органы власти или занимать государственные долж­ности, устанавливался еще более высокий имущественный ценз. Для занятия высших государственных должностей необходимо было иметь на 30 тыс. руб. серебром недвижимого и на 60 тыс. руб. дви­жимого имущества. Таким образом, высокий имущественный ценз давал доступ к участию в активной политической жизни страны главным образом имущим слоям населения, при этом, как видим, владельцы недвижимой собственности (а это были в основном дво­ряне-землевладельцы) имели двойное преимущество перед обла­дателями капитала (буржуазией).

Высшая исполнительная власть принадлежала императору. Он являлся Верховным главнокомандующим, в его компетенции были переговоры с другими странами, он назначал с согласия Верховной думы послов и консулов, судей верховных судебных мест и мини­стров. При вступлении на престол император должен был прино­сить присягу в верности и защите конституции. Он считался "пер­вым чиновником государства". Ему выделялся высокий оклад жа­лованья (от 8 до 10 млн. руб. серебром в год), на который он мог содержать свой двор. Однако придворные, как находившиеся "в услужении", на время своей службы императору лишались изби­рательных прав и тем самым участия в политической жизни страны.

Исполнительную власть в "державе" осуществляли держав­ный правитель и его наместник, назначаемые Державным вечем.

Распорядительная и исполнительная власть в уезде вручалась вы­борному тысяцкому.

В проекте Муравьева детально разработано преобразование судебной системы. Вводился гласный суд с присяжными заседате­лями, адвокатурой, состязательностью сторон. Суд объявлялся рав­ным для всех граждан страны. Высшим судебным органом страны являлось Верховное судилище, в державах — державное, а в уез­дах — уездное судилища, Низшей судебной инстанцией становил­ся волостной "совестный суд".

Проект Муравьева провозглашал упразднение сословной струк­туры общества, введение всеобщего равенства граждан перед зако­ном, защиту неприкосновенности личности и имущества, широкую свободу слова, печати, собраний, свободный выбор занятий. Проект Муравьева, в отличие от проекта Пестеля, считал неотъемлемым правом граждан создавать различного рода объединения и сообще­ства.

В Конституции Муравьева торжественно декларировалась S ликвидация крепостного права: "Крепостное право и рабство отме­няются. Раб, прикоснувшийся земли русской, становится свобод­ным". Однако помещичье землевладение объявлялось неприкосно­венным ("земли помещиков остаются за ними"). Первоначально Муравьев предполагал освободить крестьян совсем без земли, и лишь в последнем варианте своего проекта он предусматривал пре­доставить бывшим помещичьим крестьянам их усадьбы и по две десятины на двор, что было явно недостаточно для нормального ведения крестьянского хозяйства и неизбежно заставило бы кре­стьянина идти в кабалу к своему бывшему помещику. В более вы­годном положении оказывались государственные и удельные кре­стьяне, а также военные поселяне: за ними закреплялась вся на­дельная земля, которой они пользовались ранее. Муравьев пола­гал, что в будущем вся земля, в том числе и крестьянская надель­ная, должна стать частной собственностью их владельцев.

Принято было считать, что конституционный проект Муравье­ва как более "умеренный" носит на себе в большей степени "черты классовой, дворянской, ограниченности" и поэтому стоит "ниже"

пестелевского. Между тем проект Муравьева ближе подходил к условиям тогдашней России, нежели проект Пестеля. Еще в 1820 г. Никита Муравьев стоял за республику, но после глубоких размыш­лений и изучения тогдашнего состояния России, в которой среди широких народных масс преобладали царистские иллюзии, при­шел к выводу о целесообразности для страны конституционной мо­нархии. Введение им имущественного ценза для занятия государ­ственных должностей преследовало цель во время социально-по­литических преобразований в стране опереться на состоятельные, наиболее активные слои населения, предоставляя им более благо­приятные условия для хозяйственного предпринимательства.

Оба конституционные проекта декабристов не были заверше­ны. Из десяти предполагаемых глав "Русской Правды" Пестель написал только пять, а до этого им был составлен краткий конспект проекта под названием "Конституция Государственный Завет". Что же касается Конституции Никиты Муравьева, сохранились два не­оконченные списка и краткое содержание ее, написанное им в ка­земате Петропавловской крепости по требованию следствия.

Варианты этих конституционных проектов обсуждались в уз­ком кругу декабристов и по существу не были приняты как про­граммные документы. Несмотря на ограниченность в решении важ­ных социальных проблем, противоречивость и утопичность отдель­ных положений, оба проекта являются замечательными памятни­ками декабристской политической мысли, они отражают горячее стремление декабристов приспособить к российским условиям пе­редовые идеи Века Просвещения.

Петербургские совещания 1824—1825 гг. характерны активизацией деятельности декабристских организаций, особенно Северного обществ Южного общества. Значительно возросла их численность за счет приема преимущественно в 1824 г. военной молодежи. Вплотную была поставле­на задача непосредственной подготовки военного выступления.

Весной 1824 г. в Петербург прибыл Пестель с целью догово­риться с руководством Северного общества об объединении его с Южным. Переговоры шли трудно. Пестель добивался объединения обоих обществ на идейной платформе "Русской Правды". Его про­ект вызвал бурные споры в Северном обществе, руководство кото­рого (особенно Н. М. Муравьев и С. П. Трубецкой) выступало против предлагаемой Пестелем диктатуры Временного правительства на переходный период, отстаивало идею Учредительного собрания и федеративного устройства будущей России. Возражало оно и про­тив проекта Пестеля "разделения земель". Серьезным препятстви­ем к объединению служили и опасения "честолюбивых", "дикта­торских" намерений, в которых подозревали Пестеля. Хотя объе­динения обоих обществ не произошло, тем не менее стороны дого­ворились о выработке компромиссного варианта конституционного

проекта, а главное — о совместном выступлении, намечавшемся на лето 1826 г.

Планы восстания Предполагалось начать выступление в Петербурге, "яко средоточии всех властей и правлений", вос­станием гвардии и флота, затем "вывезти царскую фамилию в чу­жие края" (за исключением самого императора, который удержи­вался под арестом до решения вопроса о форме правления — кон­ституционной монархии или республики), созвать Сенат, "дабы чрез него обнародовать новый порядок вещей". На периферии ("в армии и в губерниях") тамошние члены тайного общества должны были оказать военную поддержку восстанию в столице. Это было, по свидетельству Пестеля, "главнейшее мнение".

Но руководители Васильковской управы Южного общества С. И. Муравьев-Апостол и М. П. Бестужев-Рюмин выдвигали дру­гой план переворота: начать восстание не в столице, а на перифе­рии. По их плану, во время царского смотра войск члены тайного общества, переодетые в караульных солдат, должны арестовать царя, поднять войска, затем двинуться с ними в двух направлени­ях — на Москву и на Киев, присоединяя к себе на пути другие воинские части. Одновременно должны были быть изданы две про­кламации — к войску и народу — о целях восстания.

Васильковская управа дважды пыталась реализовать этот план во время царских смотров войск в Бобруйске в 1823 г. и в Белой | Церкви в 1824 г., но по настоянию Пестеля (из-за неготовности тай-;

ного общества к выступлению) вынуждена была отказываться от;

этих замыслов. Новый план захвата царя, намеченный на 1825 г. во время предполагавшегося смотра царских войск в Белой Церкви, отпал из-за того, что Александр I, осведомленный из поступивших доносов о готовившемся против него заговоре, отменил смотр.

В 1823 г. руководители Васильковской управы вошли в кон­такт с Польским патриотическим обществом (возникло в Варшаве в 1821 г.). Переговоры вел под контролем Пестеля М. П. Бестужев-Рюмин. В 1825 г. было заключено предварительное соглашение о поддержке выступления декабристов польскими революционными силами.