История развития науки конституционного права

Развитие дореволюционной российской конституционно-правовой мысли, с одной стороны, опиралось на достижения западной, прежде всего западноевропейской, науки конституционного права, а с другой — отражало медленный и мучительный процесс перехода России в эти годы от абсолютной к конституционной монархии (вторая половина XIX — начало XX в.), утверждения последней (1905—1906) и ее гибели (февраль — март 1917 г.). В свою очередь реформы государственного устройства, прошедшие в России в этот период вплоть до 1917 г., во многом были подготовлены предшествующим развитием науки конституционного (государственного) права, пытавшейся в целом с демократических позиций теоретически решать важнейшую и сложнейшую для страны проблему соотношения самодержавия и народного представительства. В рамках этой науки успешно разрабатывались также идеи и концепции естественного нрава, народного суверенитета, народного представительства, разделения властей, парламентаризма, правового государства, независимого правосудия и др. Тем самым, опираясь на исследования реального опыта западного конституционализма, показывалась отсталость политико-правового устройства тогдашней России и обосновывались необходимость и важность использования указанного опыта на российской почве, в частности, утверждения конституционной монархии, которой в России не было до 1905-1906 гг.

После Октября 1917 г. возможности для свободного развития науки конституционного (государственного) права резко сужаются, что было связано с постепенным утверждением безраздельного господства идеологии марксизма-ленинизма, с порога отвергавшей идеи и принципы естественного права, парламентаризма, разделения властей, и др., как проявлений буржуазной идеологии, и признававшей единственно возможной и прогрессивной политическую систему диктатуры пролетариата. С таких позиций классового и даже сверхклассового понимания и оценки государства и права разрабатывались и вопросы государственного права такими известными юристами 20-х гг., как П.И. Стучка, Д.И. Курский, Е.Б. Пашуканис, Н.В. Крыленко, М.А. Рейснер, И.П. Разумовский и др.

Но и в этих сложнейших и крайне неблагоприятных для развития подлинно научных исследований в области конституционного права условиях движение научной мысли и в этой наиболее идеологизированной области правоведения не остановилось абсолютно. Далеко не все содержание публикаций этого периода и даже периода сталинского ГУЛАГа сводилось к апологетике диктатуры пролетариата и «сталинской конституции», хотя все они, несомненно, не могли не отражать в той или иной мере позицию пролетарской идеологии. Достаточно напомнить о вышедшей в 1925 г. книге В.Н. Дурденевского «Иностранное конституционное право», о ряде работ конца 20 — начала 30-х гг. Г.С. Гурвича, И.Д. Левина, И.П. Трайнина и др., о четырехтомном издании «Конституции буржуазных стран» (1935—1937) и др.

Утверждение культа личности Сталина и тоталитарной политической системы, разработка и апологетика «сталинской» Конституции СССР 1936 г., восхождение на «трон» юридической мысли А.Я. Вышинского и ряд других условий и факторов еще более усложнили развитие науки государственного права, во многом буквально парализовав ее. Это крайне отрицательно сказалось на состоянии этой науки, начиная со второй половины 30-х гг., в течение нескольких десятилетий.

Решительную борьбу с тоталитарным конституционным правом и его наукообразной апологетикой вели многие представители российской государственно-правовой мысли, вынужденно покинувшие страну в послеоктябрьский период (Н.Н. Алексеев, И.А. Ильин, Н. Тимашев и др.). Они (и особенно И.А. Ильин) уже в 20—50-е гг. глубоко и последовательно вскрывали подлинные корни, истоки, пороки, опасности и перспективы тоталитарной системы.

Современный этап в развитии науки конституционного (государственного) права в нашей стране связан прежде всего с переходом от тоталитарного к демократическому праву. Уже в 80-х гг. в науке стали зарождаться и крепнуть идеи перехода к демократизации страны, действительного признания и соблюдения прав и свобод человека, утверждения правового государства, подлинного разделения властей, обновления федерализма, использования местного самоуправления и др. Конечно, решающую роль здесь сыграло коренное изменение социально-политической обстановки в стране на рубеже 80—90-х гг., прежде всего события августа 1991 г. и их последствия. Но нельзя не видеть, что переход к демократизации страны во многом опирался и на достижения нашей конституционно-правовой науки.