Горнозаводской промышленности

Время петровских преобразований не прошло бесследно для Кузнецкой земли. В связи с Северной войной (1700—1721 годы) стали усиленно строиться по инициативе правительства рудники и заводы на Урале. А вслед за Уралом в 20-е годы XVIII века развернулись поиски руд и строительство заводов в Сибири. К этому же времени относится открытие в стране каменного угля. Берг-коллегия снаряжала команды рудоискателей. Один из них, Г. Капустин, в 1721 году открыл каменный уголь на Дону, рудоискатель М. Титов и крестьянин И. Палицын нашли залежи угля в Подмосковье. А в Земле кузнецкой М. Волков открыл каменный уголь на берегах Томи.

Михайло Волков по праву считается первооткрывателем угля в Кузбассе. Достоверных сведений о нем сохранилось очень немного. В документах берг-коллегии он назван крепостным крестьянином помещицы Рязанского уезда Селивановой. В рукописи Ганса Веймарна, командовавшего пограничными войсками южной Сибири, Волков представлен как казачий сын из Тобольска. Последующая судьба М. Волкова, к сожалению, неизвестна. Уголь был найден в семи верстах от Верхотомского острога в горелой горе. Открытие Волкова имело выдающееся значение для будущего развития Кузнецкой земли. Но в те времена это открытие не нашло практического применения. Вместе с углем на Алтае и в Кузнецкой земле были открыты богатые залежи металлических руд.

Их открытие пробудило интерес у известного промышленника Акинфия Демидова. В 1726 году берг-коллегия разрешила ему строить медеплавильные заводы на Алтае. Демидов сделал попытку использовать кузнецкий уголь. Предприятий Акинфия Никитича в Кузбассе не было, зато местные крестьяне были приписаны к демидовским заводам и рудникам.

Серьезное значение для развития Кузнецкой земли имела Вторая Камчатская экспедиция, организованная Сенатом совместно с Академией наук во главе с Витусом Берингом (1681—1741 годы). Академический отряд экспедиции посетил Кузбасс. Его участники в 1734 году проехали и проплыли на лодках от Кузнецка до Томска. Находившийся в нем будущий знаменитый исследователь студент С. П. Крашенинников записал, что проехали мимо деревень Щербаковой, Багровой, Щеглаковой (Щегловой) и Кемеровой. След этого посещения остался в трудах известных ученых — участников экспедиции академиков Гмелина и Миллера.

Одновременно с первыми серьезными научными исследованиями природных богатств Кузбасса были проведены геодезические работы и составлены карты «Ландкарта Кузнецкого уезда» геодезиста П. Чичагова (1729 год), а позже ландкарта В. Шишкова (1737 год), дополненная чертежами «куриозных мест» (т. е. оригинальных). Шишковым были срисованы древние наскальные рисунки по берегам Томи, получившие название «Томской писаницы».

В 1744 году императрица Елизавета Петровна узнала о тайной выплавке серебра на демидовских заводах и распорядилась передать их царскому Кабинету. Указом 12 мая 1747 года был создан Колывано-Воскресенский горный округ, куда вошла огромная территория, в том числе земли Кузнецкого уезда. Горный округ представлял собой частное владение царской фамилии Романовых, их горнозаводскую вотчину. Кузнецкие крестьяне попали в феодальную зависимость от царской семьи и перешли под управление Кабинета ее императорского величества.

Кабинет имел больше возможностей для поиска полезных ископаемых и строительства заводов, чем Демидовы. Знаток минералогии, выпускник Московского университета Василий Чулков (1746—1807 годы) использовал сведения местных жителей о месторождениях железных руд на левом берегу реки Томь-Чумыш. Недалеко от этого месторождения Чулков предложил построить железоделательный завод. В 1770—1771 годах под руководством Дорофея Федоровича Головина он был построен и получил название Томского. Это был первый завод, воздвигнутый на Кузнецкой

земле, в 50 километрах к западу от г. Кузнецка, у села Томского современного Прокопьевского района. Он располагался в глухом участке Салаирской тайги. Корпуса завода были деревянные, горны сложены из кирпича. Продукция отличалась разнообразием: чугунное литье, железо, сталь и разные изделия.

Руководство завода сделало попытку использовать для плавки каменный уголь из небольшой штольни в 45 верстах от завода. Однако технические сложности заставили проводить процесс плавки на древесном угле.

Плавка чугуна велась без каких-либо приборов, на глазок, самые тяжелые работы производились в непосредственной близости от расплавленного металла. Засыпщики, задыхаясь от газов, вручную загружали в печь руду, уголь, флюсы. Чугун в процессе плавки более тяжелый, чем шлак, скапливался на дне печи. Четыре раза в сутки чугун выпускали из печи, и он шел по дорожкам, сделанным в земляном полу, застывая в особых песчаных формах. Железо производилось в особых кричных горнах.

Наибольший интерес царский Кабинет проявлял к серебру. Производство драгоценных металлов было основной задачей горнозаводской промышленности Алтая и Кузбасса.

В 1781 году ссыльным рудоискателем Дмитрием Поповым были открыты крупнейшие месторождения серебряных руд в Салаи-ре. Попов расспрашивал местных охотников о встречающихся интересных камнях в горной тайге, обещая награду за указание их мест. Охотник Нарышев дал Попову несколько кусков руды, но место не открыл. Попов увез образцы руды в Барнаул и вскоре вернулся с горными служителями. После долгих переговоров и обещания награды (лошади с седлом и ружьем) удалось убедить Нарышева показать месторождение. Так были открыты в 80-х годах XVIII века богатые салаирские серебряные руды, которые стали активно разрабатываться Кабинетом. Здесь поблизости друг от друга возникли три рудника. Первоначально салаирские руды увозили для переплавки на алтайские заводы. Однако затем горное начальство посчитало более выгодным постройку завода на месте добычи руды. Так был построен в 1795 году сереброплавильный

завод, названный по распоряжению императрицы Екатерины II Гавриловским в честь начальника алтайских заводов Гавриила Симоновича Качки.

Салаирские рудники, Томский и Гавриловский заводы представляли собой предприятия мануфактурного типа с ручным производством и разделением труда. Лишь в ограниченных размерах использовалась сила падающей воды, приводившей в движение молоты и воздуходувки. На шахтах и заводах господствовал тяжелый труд, на котором держалась вся промышленность в России. Процесс плавки обслуживали мастеровые работники, а вспомогательные операции: перевозку и разборку руды, рубку леса для древесного угля и т.д. — производили приписные крестьяне.

В начале XIX века Гавриловский завод уже не мог обеспечить нужды Кабинета. Появилась потребность в постройке второго сереброплавильного завода. Управляющий Салаирским краем Поликарп Михайлович Залесов получил распоряжение найти площадку для строительства нового завода, где бы сочетались гидротехнические ресурсы с лесными массивами для топлива. При этом учитывалось наличие в близлежащей округе пашен и сенокосных угодий для жителей будущего поселка. К этому времени Залесов уже обладал значительным опытом. Он родился в семье сержанта Барнаульского завода, окончил горное училище первым учеником. Его учителем был известный русский электротехник В. В. Петров. Залесов оказался талантливым механиком, архитектором и администратором. Он прекрасно справился со сложной задачей. Место для завода было найдено в 1811 году на реке Ба-чат. Но вопрос о строительстве завода отложен до лучших времен по причине начавшейся войны с Наполеоном.

Сереброплавильный завод был пущен 15 ноября 1816 года в день святых мучеников Гурия и Дмитрия и получил название Гурьев-ского. Но вскоре определилось новое его назначение, и завод стал развиваться как предприятие черной металлургии. В то время Томский и Гурьевский заводы были единственными железоделательными мануфактурами обширного кабинетского хозяйства в Западной Сибири.

В 20-е годы XIX века в цехах Гурьевского завода стали производиться опытные плавки чугуна и железа с использованием кузнецкого каменного угля. Во главе этих начинаний стоял Петр Козьмич Фролов, реформатор горного дела в Сибири. Выпускник Петербургского горного института, талантливый инженер, передовой администратор Фролов сумел существенно рационализировать многие процессы в металлургии в Кузбассе. Опытные плавки на минеральном сырье прошли успешно. Но уход Фролова в отставку в 1830 году отрицательно сказался на дальнейшем внедрении нового вида топлива, и добыча угля была прекращена. Сказались объективные причины — наличие примитивных установок для получения древесного кокса. Все это не позволило в дореформенный период заменить древесный уголь на каменный.

Накануне отмены крепостного права Горный Совет констатировал ветхость построек Томского и Гурьевского заводов. Рушились некогда прочные здания. Пришли в негодность молоты и наковальни. Условия производства требовали настоятельно перейти от подневольного труда к вольному найму. Горный Совет, принимая во внимание потребность кабинетских предприятий в изделиях из железа и чугуна, разрешил произвести дорогостоящие ремонтные работы на Гурьевском заводе, а при добыче руд использовать труд вольнонаемных рабочих.

Во второй четверти XIX века заводы в Кузбассе оставались предприятиями, где преобладал ручной труд. Вододействующие механизмы применялись лишь при отдельных трудоемких операциях. Высокой была доля подсобных рабочих, что повышало издержки при производстве продукции. Однако на определенном этапе естественным образом возникали проблемы технической модернизации. Мировое производство в конце XVIII века переходило на новый этап развития. Начинался промышленный переворот, переход от ручного труда к машинному, от мануфактуры к фабрике. Фабричные трубы задымили над страной, которую называли «мастерской» Европы — Англией.

К началу XIX века на заводах и рудниках Кабинета, в том числе на кузнецких предприятиях, сложились предпосылки для про-

мышленного переворота: наличие квалифицированных кадров, специализированных инструментов, конных и вододействующих установок. Но не было необходимых экономических стимулов. Кабинетское хозяйство было основано на монопольном праве использования природных богатств горного округа. Отсутствовала конкуренция на этих обширных землях. Не возникал вопрос об удешевлении рабочей силы, так как использовался труд подневольных работников — мастеровых, приписных крестьян.

Вместе с тем именно в это время было сформировано четкое представление о Кузнецком каменноугольном бассейне. Горный инженер Лука Александрович Соколовский описал месторождения каменного угля в 70 верстах от Салаирского рудника. Он определил площадь «каменноугольной области» в 40 тысяч квадратных верст, отметил мощность угольных пластов, богатые месторождения железных руд и, наконец, быструю, судоходную Томь как удобный путь сбыта продукции. Публикация Соколовского в «Горном журнале» в 1842 году привлекла внимание ученых.

Но еще до этой публикации из Петербурга на Алтай выехал чиновник по особым поручениям при штабе Корпуса горных инженеров Петр Александрович Чихачев. Он получил основательное домашнее образование под руководством преподавателей Царскосельского лицея. Позже слушал лекции в Горной академии Фрейбурга в Германии, изучал химию, геологию, минералогию, палеонтологию. В дальнейшем он посвятил свою жизнь научным исследованиям и путешествиям. Чихачев приобрел мировую известность своими научными трудами о результатах путешествий по Италии, Ближнему и Среднему Востоку, по Северной Африке и Алтаю.

Перед Чихачевым была поставлена задача: обследовать Алтай и Кузнецкую землю в геологическом и орографическом (описание элементов рельефа местности) отношениях. В марте 1842 года ученый с группой участников экспедиции выехал из Петербурга, в мае он прибыл на Алтай, а 23 августа исследователь прибыл в Кузнецк. Посещение Бачатского района поразило ученого мощными угленосными отложениями между горным хребтом Алатау и реками

Чумыш, Кондома, Мрассу и Уса. «Я назову, — писал он, — ограниченную таким образом область Кузнецким бассейном, по имени города, расположенного в ее южной части». П. А. Чихачев составил первую геологическую карту бассейна Алтая, Кузнецкой и Минусинской котловин и Саян. На этой карте была впервые оконтурена площадь распространения угленосных отложений Кузнецкого бассейна, «крупнейшего из всех угольных бассейнов мира».

Результатом экспедиции Чихачева на Алтай и Кузнецк явилась книга «Путешествие в Восточный Алтай», изданная в Париже на французском языке в 1845 году (русский перевод — Москва, 1974). Книга богато иллюстрирована рисунками художников И. К. Айвазовского и Е. Е. Мейера.

Книгу Чихачева В. Г. Белинский назвал «дельной, патриотической книгой». Именем Чихачева был назван один из величайших хребтов Алтая. За заслуги перед наукой ученый был избран почетным членом Русского географического общества, Российской академии наук, многих западноевропейских академий.

Два года спустя после Чихачева по Алтаю и Кузбассу путешествовал известный русский ученый-геолог, профессор Московского университета Григорий Ефимович Щуровский. Он был одним из основоположников геологии и минералогии в России. В путешествии по Кузбассу ученого сопровождал инженер Л. А. Соколовский. Результатами поездки явились обобщенные материалы по геологии и полезным ископаемым разных частей бассейна. Свои размышления и наблюдения Щуровский изложил в книге «Геологическое путешествие по Алтаю с историческими и статистическими сведениями о Колывано-Воскресенских заводах». Ученый был поражен угольными богатствами Кузнецкого бассейна, но одновременно крайне мрачно смотрел на близкие перспективы промышленного использования кузнецких углей.

Золотая лихорадка»

Колоссальные запасы угля в Кузнецком бассейне продолжали оставаться в полном забвении. Металлургические заводы работали на древесном угле. Безнадежно устарели традиционные приемы плавки цветных металлов. В погоне за серебром в отвал отправляли медь, свинец, цинк, которые содержались в полиметаллических рудах Салаира. Если во второй половине XVIII века наблюдался расцвет кабинетской промышленности, то в первой половине XIX века происходит ее упадок. Ему способствовала и куда более выгодная добыча золота. Быстрый подъем золотопромышленности стал особенностью развития Кузбасса в 30—60-е годы.

Еще в 1826 году началась выдача разрешений на поиски золота в Сибири отдельным крупным капиталистам, а в 1835 году были изданы Правила по добыче золота на государственных землях частными лицами. Разработка золотых россыпей сулила миллионы. Купеческие капиталы начали активно вкладываться в сибирскую золотопромышленность.

Первооткрывателями россыпного золота в Западной Сибири были вольные старатели из местных крестьян. Они стали добывать золото в тайге по реке Кие. Вслед за ними в тайгу проникли купеческие поисковые партии.

Известия об открытии золота по соседству с кабинетскими владениями побудили министра финансов Е. Ф. Канкрина начать поиски золота в Салаирском крае. Партия инженера Мордвинова в 1830 году открыла богатую россыпь по реке Фомихе. Тогда же начал работать кабинетский прииск, названный Егорьевским в честь министра финансов Егора Канкрина. В следующем году на поиски золота были отправлены уже девять партий. Результатом стало открытие еще трех приисков. В поисках золота администрация горного округа использовала опыт Урала.

Условия работы поисковых партий в необжитой, неисследованной тайге Кузнецкого Алатау и Горной Шории были исключительно тяжелыми. Дороги отсутствовали, сообщение совершалось по рекам

на лодках или верхом по еле видимым тропкам, проложенным проводниками. Повсюду простирались едва проходимые болота, осыпи, обвалы, глубокие стремнины и утесы. Горные реки, быстрые и порожистые, таили в себе немало опасностей.

Самым крупным кабинетским прииском был Царево-Николаев-ский, названный в честь императора Николая I. Всего в 40-е годы XIX века на кабинетских приисках было занято 1 027 рабочих, из них 513 человек работали на Царево-Николаевском. По данным горных инженеров Пранга и Ярославцева, Кабинет получил золота за 30—50-е годы XIX века на общую сумму свыше 9,5 миллиона рублей. Добыча россыпного золота приносила намного больше доходов, чем выплавка серебра.

На золотых промыслах кабинета работы производились летом и зимой. Зимние работы были менее продуктивны и особенно тяжелы для рабочих. Им приходилось работать в ледяной воде, не имея непромокаемой одежды и обуви. В связи с отсутствием свежих овощей, молока и мяса на приисках зимой свирепствовала цинга. Большинство работ производилось вручную. Лишь при промывке песков применялись вододействующие механизмы.

Обнаруженные золотоносные пласты, как правило, были покрыты торфом, т.е. породой. Его надо было снять вручную кайлами и лопатами. Затем золотоносный песок грузили на тачки и доставляли к месту промывки опять же вручную. Лишь на крупных приисках действовала конная доставка. Не менее тяжелой была операция по промывке песка. Рабочий на специальном лотке растирал комки добытой породы и направлял под струю проточной воды. Она сносила легкие части породы, а тяжелые крупинки золота оседали.

В целом производительность труда на кабинетских золотых приисках была невысокой. Их удельный вес в золотопромышленности Сибири был невелик. В 1860-е годы произошло сокращение производства, и Кабинет посчитал более выгодным передать прииски в аренду частным предпринимателям.

Открытие купеческих приисков в тайге по Кие имело огромное значение для всей Сибири. В золотоносные районы тайги первы-

ми отправили поисковые партии уральские купцы-миллионеры Я. Рязанов, Г. Кузнецов, Андрей и Степан Поповы. В 1829 году там были открыты золотые россыпи, знаменитый Кундустуюльский ключ. Он дал несколько сот пудов золота на миллионы рублей.

В золотоносные районы вслед за купцами ринулись за золотом сотни разведчиков. В Сибири началась золотая лихорадка. Быстро развивающейся частной золотопромышленности требовались десятки тысяч рабочих. Главным источником рабочей силы для приисков стала сибирская ссылка, т.е. ссыльные поселенцы. Они нанимались к купцам на сезонные работы. Купеческие прииски работали только в летнее время. Вместе с ссыльнопоселенцами на прииски приходила крестьянская и городская беднота. Таким образом, одно из основных отличий сибирской частной золотопромышленности от кабинетской заключалось в широком использовании наемного труда. С самого начала своего формирования эта отрасль была чисто капиталистической с существованием двух антагонистов: капиталистов и наемных рабочих.

Но было и нечто общее, что связывало частную и кабинетскую золотопромышленность — нежелание вкладывать капиталы в технику и механизацию производства, стремление выжать из приискового рабочего максимум сил.

Легко достававшиеся прибыли развращали владельцев, которые часто не имели элементарной технической культуры. Правда, купец твердо знал, что приискового рабочего необходимо основательно кормить, т.к. голодный рабочий много не выработает. Рабочие вволю ели свежий хлеб, ежедневно получали по фунту мяса (409 граммов) или солонины. На содержание рабочего отпускалось 2,5 пуда муки в месяц, необходимое количество соли и крупы. На прииске купец устраивал магазин, где продавались рукавицы, полушубки, сукно, холст, табак. Все эти товары администрация отпускала рабочим в счет зарплаты, не стесняясь обсчитывать их при этом. На некоторых приисках открывались больницы, аптеки, строились церкви.

Рабочие трудились без выходных. А после 10 сентября, прозванного современниками Юрьевым днем, они устремлялись

75

в жилые места. Из тайги выходили крупными партиями по известным маршрутам. Уже в первых селениях рабочих встречали толпы торговцев, владельцев кабаков и притонов. После тяжелых трудов рабочий позволял себе отдых в виде потребления вина. Все это завершалось отчаянным разгулом всей братии. Места эти были хорошо известны — села Тюсюль (современный Тисуль) и Кийское. За неделю спускался заработок, добытый каторжным трудом. Здесь рабочих караулили, как дорогих птиц, приказчики и управляющие тех же самых приисков. Обобранный до нитки рабочий был вынужден продавать себя для новой кабалы. Приисковая администрация платила за несчастного бедолагу подати и выдавала задаток (15—20 рублей). За умеренную плату владелец обеспечивал себя рабочей силой на будущее лето.

Главным сборным пунктом для рабочих, желавших работать на таежных приисках, стала Кийская слобода. В 1856 году она была обращена в окружной город, названный в 1857 году Мари-инском. Ближнюю тайгу, расположенную на территории нового Мариинского округа, стали называть Мариинской.

Непомерная эксплуатация рабочих, обсчеты, притеснения привели к тому, что уже в 1830-х годах начались волнения и забастовки на купеческих приисках. Еще серьезнее вырисовывалась картина на кабинетских приисках. В докладах управляющего Салаирски-ми приисками постоянно сообщалось о побегах, преступлениях, болезнях рабочих. Оказалось, что побегов на приисках больше в 15 раз, преступности в 7 раз, смертности в 15 раз более, чем на других предприятиях Кабинета.

С конца 30-х годов XIX века центр тяжести сибирской золотопромышленности переместился в Енисейскую тайгу. Сняв сливки, выхватив наиболее богатые участки, золотопромышленники устремились дальше на восток к более богатым по содержанию золота енисейским месторождениям. Затем золото было открыто в Якутии, в Забайкалье, в Амурской области. Сибирское золото пополняло золотой запас России и способствовало укреплению ее финансовой системы. Золотодобыча в Мариинской тайге уменьшилась вдвое. А выплавка серебра не выдержала конкуренции с золотом. Про-

изводства железа устарели, их здания обветшали. Рабочей силы не хватало. Заводы приходили в упадок. В золотодобывающей промышленности большинство приисков было заброшено, хотя они не были окончательно выработаны. В промышленности Кузбасса начинался кризис.