Индустрия шагает по округе

Продолжая экскурс по времени, на некоторое время оставим артель «Башкортостан» и вновь перенесемся в сколь романтичные, столь же бурные тридцатые годы. Мы лишь временно прервем хронологическое исследование сельских аулов, и оценим обстановку сложившуюся в будущем городе Ишимбай на промежутке тридцатых-сороковых годов.

Совет народных комиссаров СССР предложил обеспечить в планах «Союзнефти» на 1931 год глубокое бурение месторождений нефти в Башкирии, особенно в районе деревни Ишимбаево. И вскоре, как мы знаем, под Ишимбаем зафонтанировала нефть. Первые вышки в Ишимбаево построили и эксплуатировали Бакинские нефтяники. Как только в районе Ишимбаево была открыта нефть, рабочая газета «Вышка» (Баку) немедленно берет шефство над башкирскими нефтеразведчиками. Из Грозного и Баку в Башкирию направляются специалисты и квалифицированные кадры рабочих. В этот ответственный период выезжает в Башкирию и академик Губкин. В трудные моменты первоначального развертывания эксплуатационных работ экстренным порядком отгружаются для Ишимбаево необходимые машины: из Москвы – грузовики, из Челябинска – «катерпиллеры» из Харькова – тракторы. Московский нефтяной институт ускоренно готовит проект Ишимбаевского нефтепромысла.

Совет труда и обороны 22 июня 1932 года принимает решение обязывающее «форсировать в течение текущего операционного года разведочные работы в Стерлитамакском районе, заложив дополнительно 15 скважин». Газета «Правда» систематически выступает со статьями о рождении и развертывании нового нефтяного района. Постоянно освещала ход работ в районе Ишимбаево также центральная газета «За индустриализацию».

Воодушевленные успехами разведочного бурения, рабочие нефтяники с большим подъемом приступили к строительству промыслов. В июне 1932 года прошел многолюдный митинг, посвященный открытию ишимбайских месторождений. Месяц спустя, в июле 1932 года рабочие и инженерно-технические работники строящегося промысла обратились в ЦК ВКП (б) и СНК СССР с обязательством превратить Ишимбаево «в важный промышленный район Советского Союза». «Башкирская партийная организация в 1932 году направила на постоянную работу в Ишимбай 100 коммунистов и 500 комсомольцев, многие из которых были зачислены на курсы «Востокнефти» и стали буровиками или вышкомонтажниками».

Это пафосные выдержки из официальных документов того времени. Как бы мы не уважали романтизм и трудовой героизм прошлого, фактически положение на промыслах представляется несколько иным. Работа продвигалась, но медленно. Все техническое обеспечение промысла составляли: две автомашины «Амо», трактор «Коммунар» и электросварочный агрегат «Линькольн», к которому частенько недоставало электродов. Буровые и промысловые вышки монтировали из вручную напиленных на высоких козлах досок. Бревна заготавливали в верховьях реки Белой, и сплавляли по воде. У разведчиков имелось всего три буровые машины, три ротора, три паровые машины и девять паровых котлов. Бурение велось за счет паропривода, отчего вышки скрывали густые клубы пара и дыма. Земляные «амбары» для хранения нефти рыли лопатами.

Но несмотря на трудности, на организацию строительства нефтепромысла постоянно прибывает поток вербованного пополнения из деревень и отдаленных районов. Авторы книги «Ишимбай» Уфа. Башкирское книжное издательство. 1968г. утверждают, что в поселке Ишимбае в 1932 году было всего 147 человек, уже в 1933 году в поселке имелось 5 тысяч квадратных метров жилья. Даже по нормам сегодняшнего дня, на них свободно сможет расселиться тысяча жителей! Прим. авт.

Возрасла и техническая оснащенность парка действующего бурового оборудования: в 1933 году нефтяники уже имели 11 двухскоростных лебедок, 11 роторов, 10 паровых машин и 21 паровой котел. Имелось три грузовых автомобиля и трактор.

Неквалифицированные кадры разбавляют специалисты с Кавказа или бригады буровиков приехавшие из Чусовых городков. В 1931-32 годах всего треть времени буровики расходовали на сам процесс бурения и производство спуско-подъемных работ, остальное время занимали простои из-за ремонта паровых машин, котлов и другого бурового оборудования. Из отчетов нефтеразведчиков видно, что скважина №703 была пробурена со скоростью 43,4 метра на станко-месяц. На каждое долото приходилось 1,5-2,0 метра ствола. Живут квалифицированные переселенцы в наспех вырытых землянках, а местные подмастерья, в основном башкиры и казахи, ютятся в юртах. Даже землянки строить не поспевали и расселяли приезжих по окрестным деревням по нескольку семей в один дом. Расселяли на огромной территории от Стерлитамака до Зиргана. Вот эта смесь из сотен неграмотных крестьян, сотен бросивших вызов трудностям энтузиастов и несколько десятков затуманенных агитационной пропагандой вербованных добровольцев с лопатами и топорами в руках вершила «великий порыв» индустриализации района.

Случались в «великом порыве» и крупные неприятные эпизоды. Весной 1933 года произошло катастрофическое наводнение. Река Белая грозит сорвать мост, прекратить сообщение между берегами, оставить левый берег без электроэнергии, материалов и, следовательно, сорвать ход строительства промысла. Партийные организаторы и администрация стройки спешно мобилизует на устранение создавшейся ситуации трудовые массы и специалистов. Люди вручную роют обводные каналы, на лошадях подвозя землю, строят дамбы и насыпи. В короткий срок стихия была побеждена. И, несмотря на напор весеннего паводка, апрельский план был выполнен, а летом 1933 года уже далеко позади оставлены показатели предыдущего года.

Выше опять приведены строки из официальной прессы несколько идеализирующей героизм и самоотверженность труженников. Однако прошедшие перемены в обществе оголили корни и тенденции былой самоотверженности. Посмотрим на происшествие глазами местных жителей. По всей видимости, именно этот эпизод частично отражен в воспоминаниях жительницы деревни Юрматы Нурии Туктамышевой, современницы событий. «В 1924 году в Юрматы из Кантона переселились мои предки: дед – Гизетдин Туктамышев и бабушка – Загида Туктамышева. Семья их была многодетной, они имели 14 детей. Но бабушка для того времени являлась человеком образованным. Она свободно читала по-арабски Коран и Хадисы пророка Мухаммеда. Сельчане её Хадисы слушали с удовольствием. Деревня была небольшая – в 50 дворов и занималась хлеборобством и разведением скота.

В марте месяце 1933 года начали партиями прибывать вербованные, в большинстве молодежь и женщины. Их сразу заставили рыть канаву, готовили малые речки к разливу, так как ожидалось большое половодье. Река Агидель действительно потом сильно разлилась. Земля в округе казалась сплошным месивом из перепачканной нефтью грязи. Все работы в основном выполняли мужчины молодого возраста, приезжие, а также мобилизованные из близьлежащих деревень. Работать приходилось не считаясь со временем, причем вручную, совершенно без всякой механизации.

С 1934 года в округе повелась большая и бесконечная стройка. Строили железную дорогу, возводили буровые вышки, а в 1935 году уже монтировали перегонный завод. Территория в округе была постоянно изрыта траншеями, засыпана кучами щебня и гравия. Коллектив собранных переселенцев являл собой весьма интернациональный состав: чуваши, мордва, немцы, украинцы, греки. Однако отношения складывались очень доброжелательными. Люди общались между собой, уважали старших, аксакалы учили молодежь принципиальности и справедливости. У местных жителей имелось подсобное хозяйство: животные и огород в несколько соток. Родители, уходя на работу, давали малым детям задания. Ведь трудились они от зари до темна! Дети пололи картошку, поливали овощи, разгоняли хищных птиц, убирали двор и ловили рыбу. Во время сенокоса вносили посильный вклад в колхозные работы: рвали траву вдоль дорог вручную или жали серпом, собирали сухой компост и делали кизяк. Собирали семена травы «Костер» для последующего посева, споры ржи и васильки голубиные на лекарственные цели. Дети постарше помогали родителям на кирпичном заводе…».

Здесь мы прервем воспоминания для некоторых пояснений, и продолжим их в более близком по теме месте. Упомянутый «Кантон» в просторечье символизировал главную деревню, в данном случае Нижне-Буранчино, которая являлась административным центром 7 кантона. И когда-то начальником его был именно предок Нурии - чиновник 13-го класса Хабибулла Юлдубаевич Туктамышев. Несмотря на некоторые расхождения в приведенном воспоминании с «поселенным списком…» в части конкретной семьи Туктамышевых (такая фамилия в списках жителей деревни Юрматы не встречается), они ценны уже тем, что подтверждают факт переселения части семей из Кантона в Юрматы. Кроме того, ярко показывают нынешнему поколению: трудности и нищета тех лет являлись настолько обыденными, что они даже не выпячиваются в воспоминаниях очевидцев.

Чтобы реальнее представить всю широту и масштабность развернувшейся в округе деятельности, опять посмотрим на округу глазами участников подлинных событий. Для этого представим картину окрестностей, видимую стоящим на одной из буровых вышек 1934 года бурильщикам. Находясь на отметке 18 метров, одетые в насквозь промасленные, тускло блестящие от слоя покрывающей их нефти и машинного масла спецовки, буровые мастера созерцали большие площади. Сменив очередную обсадную трубу, бросая беглый взгляд на мартовский поселок и его окрестности с высоты птичьего полета, они могли видеть следующее зрелище: два десятка саманных бараков, да несколько полуземлянок лишь наметками выказывают направление улиц Промысловой и пересекающей её под прямым углом улицы Геологической.

По заснеженным и раскатанным санями путям улицы Промысловой в сторону Волчьего поселка движутся целые обозы из санных повозок, запряженных лошадьми. В ясную погоду взор может охватить разом полтора десятка лошадиных упряжек. В туманной дымке южного горизонта высокими маяками маячит десяток ажурных дощатых буровых вышек. На повозках знакомые нам жители деревень Юрматы, Ирек, Кызыл Батыр. Они везут на промыслы: доски, дрова, продукты питания, оборудование. Обратно доставляют своих усталых сородичей с лопатами и топорами.

Неопределенной длины деревянный мост, поддерживаемый стройными рядами вбитых в грунт многочисленных свай, соединяет правый и левый берега поселка. По скользкому льду, под мостом, двугорбые верблюды размеренно тащат тяжелые роспыски с восьмиметровыми буровыми трубами. Около самого моста, на крутом правом берегу дымит единственная металлическая труба одноэтажного деревянного здания временной электростанции.

Весной 1934 года на скважине №725 случилась авария – там забил фонтан, и третьи сутки его не могут остановить. Обратим внимание на порядковый номер скважины – 725. Всего два года назад, рядом более года бурили скважину с порядковым номером 702! Растет мастерство и квалификация буровых мастеров. На помощь буровой №725 после окончания своих смен идут рабочие других буровых. Проводится субботник по прокладке канавы для отвода воды из озера, образовавшегося вокруг буровой. Субботник организован жестко: промартели «Башкортостан», например, отмерен участок в 120 погонных метров и определен срок - вырыть канал к утру! Несмотря на тяжелые условия работы, канал к утру был прорыт, авария своевременно устранена.

Так в трудных условиях бездорожья и полного отсутствия или с примитивными средствами механизации закалялись и зрели жители окрестных нефтепромыслам деревень, набирали опыт рабочие кадры. На нефтяных промыслах выросли десятки ударников труда: это – буровые мастера Лебедев, Молчанинов, Андриянов, Комендантов, Малышев, Кубагушев, Ишимбаев, Кунягин, Юлдашбаев и многие другие. Они происходили из приезжих переселенцев, но встречаются и знакомые башкирские фамилии местных жителей – Юлдашбаев, Ишимбаев. Их имена знала уже вся Башкирия, их знала страна.