Понятие и признаки внешнеэкономических сделок

Гражданский кодекс РФ в ряде статей, посвященных форме до­говоров и сделок, упоминает понятие «внешнеэкономическая сдел­ка» (п. 3 ст. 162, п. 2 ст. 1209). При этом несоблюдение письменной формы влечет недействительность сделки в соответствии с п. 3 ст. 162 ГК РФ. Однако ни Кодекс, ни иной нормативный акт России не дают легального определения такой сделки. В то же время наличие специ­альных положений в российском законодательстве о внешнеэкономи­ческих сделках требует выяснения содержания и признаков данного понятия.

В доктрине имеется множество подходов к определению внеш­неэкономической сделки. В советское время такие сделки связыва­лись с производством экспортно-импортных операций, когда имеет место вывоз товаров, работ или услуг за границу или их ввоз в РФ.

В частности, Л.А. Лунц отмечал, что к внешнеторговым сделкам относятся такие, «в которых по меньшей мере одна из сторон является иностранцем (иностранным гражданином или иностранным юриди­ческим лицом), и содержанием сделки являются операции по ввозу товаров из-за границы или по вывозу товаров за границу либо какие-нибудь подсобные операции, связанные с вывозом или ввозом товаров. Сюда, следовательно, относятся прежде всего договор купли-прода­жи товаров, подлежащих ввозу из-за границы или вывозу за границу, а также связанные с товарным экспортом или импортом сделки подряда, комиссии, перевозки, поклажи, кредитно-расчетные отно­шения и др.».

В современных условиях подходы к определению понятия «внеш­неэкономическая сделка» изменились. Необходимо отметить, что указанное понятие является собирательным. Под эту категорию подпадают не только отдельные виды договоров, такие как между­народная купля-продажа, международные перевозки и т.д., но и одно­сторонние сделки, например доверенности. Как отмечает И.С. Зыкин, «практически при использовании термина «сделка» применительно к отношениям во внешнеэкономической сфере имеется в виду до­говор».

Выделяют обязательные и факультативные признаки внешне­экономической сделки. Первым обязательным признаком является нахождение коммерческих предприятий сторон сделки в разных государствах. Термин «коммерческое предприятие стороны» взят нами из международных договоров, в частности из Венской кон­венции о договорах международной купли-продажи товаров 1980г., из Конвенции о международном финансовом лизинге 1988 г., участ­ницей которых является и Россия. В этих конвенциях термин «ком­мерческое предприятие» имеет специальное значение и характеризует не субъект права, а место основной деятельности стороны, постоян­ное место осуществления деловых операций (place of business). Этот термин используется и в законодательстве РФ. Так, согласно Закону РФ «О международном коммерческом арбитраже» 1993 г. в между­народный коммерческий арбитраж «могут по соглашению сторон передаваться споры из договорных и других гражданско-правовых отношений, возникающие при осуществлении внешнеторговых и иных видов международных экономических связей, если коммерческое предприятие хотя бы одной из сторон находится за границей».

Таким образом, для признания сделки внешнеэкономической не имеет решающего значения национальность (государственная при­надлежность) сторон сделки. К примеру, российское юридическое лицо (то есть организация, зарегистрированная на территории России) может осуществлять свою деятельность на территории иностранного государства (то есть иметь там свое коммерческое предприятие). Соответственно, контракт, заключенный между таким российским юридическим лицом и другой российской организацией, будет рас­сматриваться как внешнеэкономическая сделка.

Между тем практика показывает, что российские суды и арбитражи не исследуют вопрос, где находится коммерческое предприятие (place of business) конкретной организации - участника спора, а за основу при­нимается место регистрации компании. К примеру, критерий place of business закреплен и в Законе о международном коммерческом арбит­раже 1993 г. (п. 2 ст. 1), и в Регламенте МКАС при ТПП РФ (п. 2, § 1). Однако в опубликованных решениях МКАС не содержится информации по поводу того, входил ли МКАС в рассмотрение вопроса о месте основной деятельности компании, а лишь констатируется тот факт, что фирма является иностранной (очевидно, что за основу принимается факт регистрации организации за рубежом) и что российский партнер также зарегистрирован в России. Например, в деле №97/2002 (решение от 6 июля 2003 г.) МКАС констатировал следующее: «Продавцом по кон­тракту является учрежденное в Российской Федерации российское от­крытое акционерное общество. [...] В соответствии с нормой ст. 7 ГК РФ к правоотношениям сторон, возникшим в связи с реализацией контракта, подлежат применению положения Венской конвенции 1980 г., что соответствует и ее предписаниям - п. 1 «Ь» ст. 1...» (курсив мой. - В.К.).

Однако в п. 3 ст. 1 Венской конвенции сказано: «Ни национальная принадлежность сторон (то есть место регистрации. - В,К.), ни их гражданский или торговый статус... не принимаются во внимание при определении применимости настоящей Конвенции». В другом деле МКАС установил «действительный адрес ответчика путем наведения справок через генеральное консульство ФРГ в Санкт-Петербурге» и, констатировав на этой основе нахождение коммерческого предприятия соответствующей стороны в ФРГ, применил к контракту Венскую кон­венцию (дело № 164/2001, решение от 16 июля 2003 г.). Действительно, место регистрации компании в большинстве случаев может совпадать с местом ведения ею своего бизнеса. Однако в практике МКАС встре­чаются дела, в которых местом регистрации некоторых иностранных партнеров являются Швейцария, Кипр, Лихтенштейн, Британские Виргинские Острова и прочие известные офшорные территории, что свиде­тельствует, скорее, в пользу офшорной природы зарегистрированных там компаний. В соответствии же с законами офшорных территорий компа­нии, в них зарегистрированные, не имеют права вести там свой бизнес, а следовательно, по определению не могут иметь в соответствующих государствах (территориях) своих коммерческих предприятий. Сущест­вуют, однако, дела, в которых МКАС все же принимал во внимание фактический статус иностранного партнера, его место деятельности по исполнению конкретного контракта. Например, по одному из дел конт­ракт был заключен в Москве, и действия, связанные с исполнением контракта, осуществлялись в России, а стороны представляли собой офшорные компании, зарегистрированные российскими лицами. МКАС решил применять при рассмотрении данного дела российское законода­тельство, хотя законодательством предусмотрено применение права стра­ны-продавца (дело № 178/93).

Вторым обязательным признаком внешнеэкономической сделки является связь сделки с предпринимательской деятельностью, что следует из первого признака. Очевидно, что коммерческие предприятия могут иметь лишь те субъекты, которые занимаются предпринима­тельской деятельностью. Косвенным указанием на предприниматель­ский характер внешнеэкономической сделки служит положение п. 2 ст. 1209 ГК РФ, согласно которому обязательное подчинение формы внешнеэкономической сделки российскому праву предусмотрено для ситуаций, когда в сделке участвует российское юридическое лицо или российский предприниматель. Связь сделки с предприниматель­ской деятельностью не позволяет относить к внешнеэкономическим те сделки, которые направлены на удовлетворение личных, бытовых потребностей.

Исходя из законодательства, а также международных договоров России, можно согласиться с определением внешнеэкономической сделки (договора), сформулированным И.С. Зыкиным: к внешнеэконо­мическим относятся «совершаемые в ходе осуществления пред­принимательской деятельности договоры между лицами, ком­мерческие предприятия (основное место деятельности. — В.К.) которых находятся в разных государствах».

Факультативными признаками внешнеэкономической сделки яв­ляются следующие:

1. Перемещение товаров через государственную границу. Пере­мещение товара через государственную границу влечет применение к сделке таможенного законодательства, административного по сво­ей природе. Данный признак характерен не для всех внешнеэконо­мических сделок.

В частности, в литературе приводится пример, когда российская организация заключила договор на поставку угля с зарубежной фирмой. При этом отгрузка угля производилась в адрес третьей, находящейся в России организации, с которой иностранная фирма состояла в договорных отношениях. Арбитражный суд квалифицировал договор между российской и иностранной фирмами как внешнеэкономический, несмот­ря на то что пересечения товаром границы не произошло.

2. Различная национальная (государственная) принадлежность контрагентов. В большинстве случаев внешнеэкономический конт­ракт (сделка) характеризуется тем, что заключается с иностранным партнером. Иными словами, в большинстве случаев национальность (государственная принадлежность) сторон совпадает с местом нахождения их коммерческих предприятий (американская фирма имеет коммерческое предприятие в США, французская - во Франции и т.д.).

3. Использование при расчетах с контрагентом иностранной валюты. При расчетах по внешнеэкономическим сделкам использу­ется валюта, которая как минимум для одной из сторон является иностранной. Данный признак является факультативным, поскольку расчеты между сторонами могут производиться с использованием международных расчетных (денежных) единиц. Например, договор купли-продажи, заключенный между итальянской и испанской фир­мами, предусматривает производство расчетов с использованием евро. Поскольку в большинстве заключаемых российскими участни­ками внешнеэкономической деятельности контрактов обязательства сторон выражаются в валюте, которая для российской стороны яв­ляется иностранной, расчеты по сделкам в иностранной валюте подпадают под установленный законодательством РФ режим валют­ных операций. В контрактах с контрагентами из стран СНГ активно используется рубль.

4. Специфика рассмотрения споров, вытекающих из внешнеэко­номических сделок. Споры из внешнеэкономических сделок условно можно разделить на две категории: а) частноправовые споры с контрагентом по договору (иностранным партнером); б) публично-правовые споры - с контролирующими органами, связанные с нарушением (предполагаемым нарушением) таможенного, налогового, валютного законодательства. Первая группа споров - предмет рас­смотрения как государственных судов (в России - государственных арбитражных судов), так и международных коммерческих арбитражей. Спор рассматривается как в России, так и за рубежом. Публично-правовые споры рассматриваются в государственных судах, и удель­ный вес таких споров в российской судебной практике значителен (в основном споры связаны с валютным и таможенным законодатель­ством). Специфика споров, вытекающих из внешнеэкономических сделок, является факультативным признаком, поскольку споры меж­ду сторонами сделки могут и не возникнуть.

5. Специфический круг источников, регулирующих сделку. Внешнеэкономическая сделка - это сделка гражданско-правовая.

Но признание сделки внешнеэкономической означает, что она под­падает под особый режим регулирования. Во-первых, в отличие от «внутренней сделки», внешнеэкономическая сделка (контракт) нахо­дится в сфере действия гражданского (торгового) права нескольких государств. Соответственно, возникает проблема выбора приме­нимого национального права для регулирования такой сделки. Во-вторых, государства заключают международные договоры для того, чтобы упорядочить, привести к единообразию процесс заклю­чения, исполнения и прекращения внешнеэкономических сделок. В-третьих, содержание таких сделок во многом предопределяется и применимыми к сделке международными торговыми обычаями. Кроме того, на содержание экспортно-импортных сделок большое влияние оказывает публичное право. Так, товары, перемещаемые через таможенную границу, подпадают под определенный россий­ским законодательством таможенный режим и в связи с этим нуждаются в определенном таможенном оформлении и т.д. Спе­цифический круг источников, регулирующих сделку, относится к факультативным признакам, поскольку при исполнении своих обя­зательств стороны могут руководствоваться лишь положениями конкретного договора, не обращаясь к положениям каких-либо нор­мативных актов.

В зарубежной литературе к критериям международности контрак­та, как правило, относят факт нахождения мест бизнеса сторон контракта в различных государствах. При этом не рассматриваются как имеющие существенное значение для определения критерия международности такие факторы, как различная национальность, домициль или обычное местожительство сторон, факт заключения за рубежом контракта. Однако место исполнения контракта за рубежом является важным фактором в выборе применимого права. Так, конт­ракт между двумя австралийскими сторонами, заключенный в Авст­ралии, но исполненный в Индонезии, является чисто международным по характеру. Некоторые авторы считают, что контракт, связанный с внутренней куплей-продажей импортируемых товаров, должен рас­сматриваться как международный. Исходя из Римской конвенции 1980 г., стороны чисто внутреннего контракта могут выбрать иност­ранное право для регулирования их отношений (ст. 3.3). Делается вывод, что простой выбор права приводит к международности конт­ракта.

Публично-правовое регулирование внешнеэкономических сделок

В курсе международного частного права исследуется лишь част­ноправовая характеристика внешнеэкономических сделок. Однако, как отмечается в литературе, «нормы... публичного права непосред­ственно не регулируют отношения между сторонами внешнеэконо­мической сделки. Но частноправовые последствия норм публичного права бесспорны:...нарушение норм публичного права ведет к юри­дической невозможности исполнения частноправовой сделки».

К актам публично-правового регулирования сделки относятся прежде всего ФЗ «Об основах государственного регулирования внешне­торговой деятельности» 2003 г., ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле» 2003 г., Таможенный кодекс РФ 2003 г., нор­мативные акты ЦБ РФ и других ведомств. Например, положения, касающиеся содержания внешнеторговых контрактов, содержатся в письме ЦБ РФ № 300 «О рекомендациях по минимальным требо­ваниям к обязательным реквизитам и форме внешнеторговых конт­рактов» от 15 июля 1996 г.

Необходимо учитывать положения указанных документов. Как показывает практика, соответствующие государственные органы при квалификации сделки в качестве внешнеэкономической исходят прежде всего из содержания именно этих нормативных актов. По мне­нию В.А. Бублика, «для каждого из органов, осуществляющих конт­роль за внешнеэкономической деятельностью резидентов РФ, важен свой признак, наличие которого они признают обязательным в кон­кретном внешнеэкономическом контракте».

К актам публично-правового регулирования следует отнести также положения международных торговых договоров, соглашений о това­рообороте и платежах, товарных соглашений, соглашений по вопро­сам тарифов и торговли. Такие соглашения создают позитивный фон в торговле между странами. Например, торговые договоры, заключен­ные Россией с различными государствами, устанавливают режим наибольшего благоприятствования в торговле для отечественных юридических и физических лиц с контрагентами из соответствующе­го иностранного государства. К этой же группе относятся акты раз­личных международных организаций, в частности резолюции Совета Безопасности ООН, решения органов Европейского Союза и других международных интеграционных объединений. В частности, в на­стоящее время идет процесс переговоров о присоединении России к Всемирной торговой организации (ВТО) и действующим в рамках этой организации документам, прежде всего к Генеральному согла­шению о торговле и тарифах (ГАТТ).

 

Литература для дополнительного изучения

1. Ануфриева Л.П. Международное частное право. Т. 2. Особенная часть: Учебник. М.: БЕК, 2000;

2. Арбитражная практика за 1996-1997 гг. / Сост. М.Г. Розенберг. М.: Статут, 1998;

3. Арбитражная практика Между­народного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 1998 г. / Сост. М.Г. Розенберг. М.: Статут, 1999;

4. Бахин С.В. Субправо. СПб., 2002;

5. Белов А.П. Международное предпринимательское право: Практи­ческое пособие. М.: Юстицинформ, 2001;

6. Бублик В.А. Гражданско-пра­вовое регулирование внешнеэкономической деятельности в Российской Федерации: проблемы теории, законотворчества и правоприменения. Екатеринбург: УрГЮА, 1999;

7. Вилкова Н.Г. Договорное право в между­народном обороте. М.: Статут, 2002;

8. Гудовичева Л.Б. Форс-мажор во внешнеэкономических контрактах // Российский юридический журнал. 1993. № 1;

9. Зыкин И. С. Договор во внешнеэкономической деятельности. М.: Междунар. отношения, 1990;

10. Зыкин И. С. Внешнеэкономические операции: право и практика. М.: Междунар. отношения, 1994;

11. Кабатова Е.В. Новый этап развития российского международного частного права // Российский ежегодник международного права 2003. СПб., 2003;

12. Канашевский В.А. Внешнеэкономические сделки. М.: Междунар. отно­шения, 2005;

13. Кудашкин В.В. Экспорт продукции военного назначения. Правовое регулирование. М.: Спарк, 2000;

14. Мальцев А. Коллизионные привязки международного частного права в электронных сделках потре­бителей // Российская юстиция. 2003. № 10; Мата О. Правомерность выбора применимого права сторонами контракта: опыт США // Россий­ская юстиция. 2002 г. № 8;

15. Международное коммерческое право: Учеб­ное пособие / Под общ. ред. В.Ф. Попондуполо. М.: Омега-Л, 2004;

16. Мусин В.А. Международные торговые контракты. Л.: Изд-во ЛГУ. 1986;

17. Поздня­ков B.C., Садиков О.Н. Правовое регулирование отношений во внешней торговле. Ч. 1 и 2. М.: Междунар. отношения. 1985, 1986;

18. Правовое регулирование внешнеэкономической деятельности / Под ред. А.С. Комарова. М.: ДеКА, 2001;

19. Практика Международного коммерческого арбитражного суда. Научно-практический комментарий / Сост. и автор комм. М.Г. Розенберг. М.: МЦФЭР, 1997;

20. Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 1999-2000 гг. / Сост. М.Г. Розенберг. М.: Статут, 2002;

21. Практика Международного коммер­ческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2003 г. / Сост. М.Г. Розенберг. М.: Статут, 2004;

22. Рубанов А.А. «Автономия воли» в международном частном праве как теоретическая проблема // СЕМП. 1986. М.: Наука, 1987;

23. Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА / Пер. А.С. Комарова. М.: Междунар. отношения, 2003;

24. Симонович П.С. Регулирование электронной цифровой подписи нормами права: между­народный опыт // Журнал российского права. 2002. № 3;

25. Соловяненко П. Правовое регулирование электронной торговли и электронной подписи (международный опыт и российская практика) // Хозяйство и право. 2003. № 2;

26. Федосеева Г.Ю. К вопросу о понятии «внешнеэкономическая сделка» // Журнал российского права. 2002. № 12;

27. Чельцов Ю. Понятие внешнеторговой сделки по законодательству СССР // Революционная за­конность. 1926. № 15/18;

28. Чубыкина Е.В. Принцип автономии воли сто­рон во внешнеэкономическом договоре // Законодательство. 2001. № 10;

29. Шмиттгофф К.М. Экспорт: право и практика международной торговли. М.: Юрид. лит., 1993.

 

Глава IX