В праве зарубежных стран

Римская конвенция 1980 г.

Коллизионное регулирование договорных обязательств в странах ЕС осуществляется Римской конвенцией о праве, применимом к до­говорным обязательствам, 1980 г., вступившей в силу 1 апреля 1991 г. Ее особое значение состоит в следующем. Во-первых, Конвенция имеет приоритет перед национальными нормами государств-участни­ков. Это приводит к тому, что на практике положения национальных законов государств-членов Конвенции, определяющих выбор применимого права к международным контрактам, не применяются, что в известной степени лишает практической значимости их анализ. Иначе говоря, Римская конвенция является общим правом всех го­сударств-членов ЕС. При этом всякая страна, которая присоединится к ЕС, должна присоединиться к Римской конвенции. Конвенция, од­нако, не открыта для участия в ней государств, не участвующих в ЕС. Во-вторых, право, определяемое в соответствии с Конвенцией, должно применяться независимо от того, является ли оно правом договаривающегося государства (ст. 2). Таким образом, для примене­ния Конвенции нет необходимости в том, чтобы сторона-участник спора была зарегистрирована или проживала в государстве-участни­ке Конвенции. Единственное условие для применения Конвенции -спор должен рассматриваться в государстве-участнике. Так, если между российской организацией и американской компанией заклю­чен договор, спор по которому был по соглашению сторон передан на разрешение английского или немецкого суда, то применимое право к контракту будет определяться на основании Римской кон­венции (хотя ни Россия, ни США в Римской конвенции не участву­ют; кроме того, ни английские, ни немецкие суды не будут применять свои коллизионные нормы в области регулирования договорных обязательств).

В-третьих, Римская конвенция послужила в известной степени моделью для многих норм раздела VI ГК РФ. В этой связи вызывают интерес не только ее положения, но и комментарии, и практика ее применения зарубежными судами и международными арбитражами для понимания, а также толкования и применения ГК РФ. Кроме того, как отмечает К.М. Шмиттгоф, «она [Римская конвенция] пред­ставляет собой коллективное мнение юристов-специалистов по между­народному частному праву Западной Европы о том, каким должно быть современное коллизионное право, регулирующее контрактные отношения».

а) Автономия воли. Конвенция применяется к договорным обя­зательствам в любой ситуации, когда имеет место выбор между за­конами различных государств. Она не применяется для определения вопросов, касающихся статуса или правоспособности физических лиц, обязательств, касающихся завещаний и наследования, прав и обязанностей, возникающих из семейных отношений, обязательств в отно­шении векселей, чеков и других оборотных документов, арбитражных соглашений и соглашений о выборе суда, вопросов, регулируемых правом компаний, и некоторых других (ст. 1). В качестве отправного момента для регулирования договоров Конвенция закрепляет принцип автономии воли сторон договора. Согласно ст. 3 «контракт регули­руется правом, избранным сторонами». Большинство комментаторов полагает, что термин «право» в Конвенции должен пониматься как «право государства». Таким образом, избранное сторонами право должно быть современной правовой системой, причем стороны долж­ны быть связаны всеми последующими изменениями в ней.

Возможность сторон договора самим выбирать применимое к отно­шениям из такого договора национальное право, то есть принцип, кото­рый закреплен в национальном законодательстве практически всех стран мира, за исключением небольших и частично изолированных юрисдик­ции, таких как Вьетнам, Куба и Северная Корея. Как отмечает Дж. Лью, несмотря на различия между странами общего права, цивильного права и социалистического права, все эти государства имеют тенденцию к признанию права сторон избирать правовую систему, регулирующую их контрактные отношения. Такая тенденция в каждой стране развилась независимо, без какого-либо серьезного влияния со стороны междуна­родного сообщества; это результат самостоятельной, одновременной и прагматичной эволюции внутри различных национальных систем кол­лизионного права.

Согласно Римской конвенции выбор права должен быть прямо выраженным или вытекать с достаточной определенностью из усло­вий контракта или обстоятельств дела. Конвенция отвергла подход, берущий начало из английского права, согласно которому суды пытались найти применимое право исходя из гипотетической воли сторон. Согласно Конвенции суд должен принимать во внимание реальное, а не подразумеваемое намерение сторон. В официальном докладе о Римской конвенции его авторы - М. Гулиано и П. Лагард приводят несколько примеров ситуаций, когда может быть установ­лен «реальный выбор права»:

• использование стандартных форм, которые, как известно, должны регулироваться конкретной правовой системой;

• предшествующая деловая практика сторон (заведенный порядок) по ранее заключенным контрактам, содержащим прямое указание на применимое право, которое отсутствует в данном контракте;

• выбор конкретного суда для рассмотрения спора или конкретного места проведения арбитража;

• ссылки в контракте на конкретные положения отдельных право­вых систем.

К примеру, если контракт содержит положение о том, что к нему должен применяться определенный иностранный закон, это может рассматриваться как свидетельство того, что право принявшего закон государства должно регулировать контракт. «Отсылка в контракте к конкретным статьям французского ГК свидетельствует о том, что стороны обдуманно выбрали применимое право».

b) Выбор права при отсутствии соглашения сторон. Право, тесно связанное с договором. В случае, если контракт не содержит положения о применимом праве и выбор сторон не может быть «про­демонстрирован с достаточной определенностью из условий контракта или обстоятельств дела» (ст. 3), Римская конвенция предусматривает применение права страны, с которой контракт имеет наиболее тесную и реальную связь (ст. 4). При определении тесной связи суд полагается на такие обстоятельства, как место (места) заключения или исполнения контракта, связи самих сторон с соответствующими странами, место нахождения недвижимости - предмета договора, страна регистрации судна, на котором товары должны были пере­возиться, валюта, в которой выражена цена контракта. При этом презюмируется, что контракт наиболее тесно связан со страной, в которой находится сторона, чье исполнение является «характерным» («characteristic perfomance»). Что является характерным исполнени­ем контракта? Как отмечается в официальном докладе к Римской конвенции, в обычном двустороннем контракте, согласно которому одна сторона должна уплатить другой стороне деньги в обмен на оказанные услуги или поставленные товары, характерное исполне­ние - это скорее оказание услуги или поставка товара, чем уплата цены. Иными словами, характерное исполнение - это обычно то исполнение, за которое производится платеж, например поставка товара, предоставление права пользования собственностью, оказание услуги. Так, к контракту купли-продажи товаров применимым пра­вом будет право продавца; к договору страхования - право страхов­щика; к договору на оказание банковских услуг - право банка; к договору подряда - право подрядчика. По мнению А, Джеффи, выбор права стороны, которая предоставляет товары или услуги, а не стороны, которая платит цену, может быть обусловлен, по боль­шому счету, тем, что именно исполнение этой стороны является более активным и сложным, и поэтому именно данная сторона вынуждена чаще обращаться к праву в процессе исполнения контракта. Кроме того, это сторона, чей бизнес (business efficacy) может потре­бовать, чтобы все контракты, содержащиеся в стандартной форме, на основе которых она вступает в отношения со сторонами из различных стран, регулировались одним и тем же правом. Такая презумпция не применяется к контрактам, предметом которых является право на пользование недвижимостью, а также перевозку товаров. Эта презумпция не применяется также в случаях, если в целом из обстоятельств следует, что контракт более тесно связан с другой страной, чем страна той стороны, которая осуществляет характерное исполнение.

Таким образом, в Римской конвенции за основу принят подход, согласно которому существует общая презумпция, основанная на концепции характерного исполнения, вместе со специальными пре­зумпциями для каждого отдельного вида контракта. Поскольку об­щая презумпция (характерное исполнение) является неопределенной, Конвенция пытается разрешить данную неопределенность в установлении применимого права путем использования специальных презумп­ций. При этом М. Гулиано и П. Лагард утверждают, что применимое право может быть определено единственно путем обращения к пре­зумпциям без поиска страны, с которой контракт имеет наиболее тесную связь. С другой стороны, если, например, в договоре купли-продажи исполнение покупателя и все факторы свидетельствуют в пользу покупателя, то обращения к презумпции не требуется.

Отдельные правила определения применимого права предусмотрены в Конвенции для договоров с участием потребителей (ст. 5) и дого­воров найма (ст. 6), что связано с необходимостью защиты интересов слабой стороны (потребителя и работника).

Избранное сторонами или определенное судом право регулирует вопросы толкования договора, его исполнения, последствия наруше­ния договора, прекращение обязательств сторон, исковую давность, последствия недействительности договора (ст. 10).

Действительность и форма договора. Согласно п. 1 ст. 8 Римской конвенции «существование и действительность контракта и любого его условия должно определяться правом, которое регулировало бы контракт согласно Конвенции, если бы контракт был действительным». «К примеру, - отмечают Дж. Чешир и П. Норт, - действительность оговорки о применении права Нью-Йорка регулируется правом Нью-Йорка. Сходным образом вопрос о том, является ли оговорка об арбитраже в Англии законно инкорпорированной в контракт, регу­лируется английским правом». Согласно Римской конвенции кон­тракт признается действительным в отношении формы, если он соответствует требованиям к форме, предусмотренным применимым к контракту правом (lex causae). При этом контракт, заключенный в одной стране, считается действительным, если он соответствует по форме требованиям права этой страны. Контракт, заключенный между лицами, которые находятся в различных странах, является действительным по форме, если он по форме удовлетворяет требованиям lex causae или требованиям права любой из этих стран (ст. 9).

Императивные нормы и публичный порядок. Статья 7 Конвенции предусматривает, что суд вправе во всяком случае применять к конт­ракту нормы права своей страны, невзирая на право, избранное на основании Конвенции, если нормы права страны суда являются им­перативными, то есть применяются независимо от применимого права. Более того, суд может применять также императивные нормы третьих стран: при применении положений права страны, определенного на основании Конвенции, приоритет может быть отдан императивным нормам другой страны, с которой контракт тесно связан, если согласно праву этой другой страны данные нормы должны применяться незави­симо от применимого к договору права с учетом природы и цели этих норм, а также последствия их применения или неприменения. Соглас­но ст. 16 Конвенции суды вправе не применять иностранное право, если найдут, что оно противоречит публичному порядку страны суда.

Соединенные Штаты Америки

Как уже отмечалось, коллизионное право США отличается спе­цификой: прецедентный характер; положения о разрешении межштатовских коллизий применяются и к разрешению международных коллизий; наличие самостоятельного коллизионного права у каждого штата (или по крайней мере возможности для его принятия), в связи с чем федеральное коллизионное регулирование сводится лишь к при­нятию модельных законов. Важнейшими источниками коллизионного регулирования договорных отношений в США на федеральном уров­не являются Reinstatement и Единообразный торговый кодекс (ЕТК). В настоящее время в США действует второй Reinstatement (1971 г.), который, хотя и не является законодательной кодификацией, тем не менее обладает большим авторитетом, и на него часто ссылаются судьи при вынесении решений. Предыдущий Reinstatement 1934г. при коллизионном регулировании договорных обязательств исходил из иных позиций, нежели действующий. В первом Reinstatement и в законодательстве штатов за основу были приняты жесткие коллизионные нормы. При этом одни штаты придавали решающее значение закону места заключения сделки, тогда как другие - закону места исполне­ния. Однако после так называемой американской революции в международном частном праве во второй половине XX в. в коллизионном праве изменился подход и применяются различные методики опре­деления применимого права.

Второй Reinstatement и ЕТК признают в качестве основополага­ющего принципа регулирования договорных обязательств автономию воли сторон. Однако она ограничивается выбором права государства, имеющего существенную связь с контрактом. Так, ст. 1-105(1) ЕТК предусматривает: «...когда сделка имеет разумную связь с настоящим штатом, а также с другим штатом или государством, стороны могут договориться, что право либо настоящего штата, либо другого штата или государства должно регулировать их права и обязанности. При отсутствии соглашения сторон ЕТК применяется к сделкам, имею­щим достаточную связь с данным штатом». Согласно § 187 («Право государства, избранного сторонами») второго Reinstatement стороны контракта могут выбрать применимое право при условии, что: 1) оно имеет существенную связь (substantial relationship) с избранным штатом; 2) для выбора в конкретном случае имеется «разумная ос­нова»; 3) выбор не противоречит «публичному порядку государства (штата), имеющего наибольший интерес к сделке».

Если стороны не изберут применимое право, то за них это сделает суд. Так, § 188 второго Reinstatement предусматривает: 1) права и обя­занности сторон в отношении какого-либо вопроса в контракте регу­лируются внутренним правом государства, которое в отношении этого вопроса имеет наиболее существенную связь со сделкой и сторонами согласно принципам, изложенным в § 6; 2) при отсутствии выбора сторонами права применимое право к контракту определяется судом, принимая во внимание принципы, изложенные в § 6, и следующие факторы: а) место заключения контракта; Ь) место проведения пере­говоров о заключении контракта; с) место исполнения; d) местонахож­дение предмета договора; е) домициль, место жительства, гражданство или место инкорпорации сторон, а также место осуществления сто­ронами своего бизнеса.

В соответствии с § 6 («Принципы выбора права») при определении применимого права суд должен принимать во внимание следующие принципы: 1) следовать указаниям закона своего штата о выборе права; 2) при отсутствии таких указаний суд должен учитывать факторы, относящиеся к выбору применимого права, которые вклю­чают: а) нужды межштатовской и международной систем; Ь) соответ­ствующие интересы страны суда; с) соответствующие интересы других штатов и государств; d) защиту законных ожиданий сторон; e) основную направленность норм соответствующей области права; f) определенность, предсказуемость и единообразие в достижении результата; g) простоту в установлении применимого права.

Следует отметить, что Reinstatement 1934г. не предусматривал право сторон контракта избирать к нему применимое право. В США в данный период применимое право основывалось на строгом при­менении закона места заключения сделки (lex loci contractus). Reinstatement 1934г. исходил из того, что существует только одно место, в котором заключается контракт, и что это место никогда не может подвергаться серьезному сомнению. Как видно, Reinstatement 1971 г. (второй) предусматривает право сторон на выбор права, но такой выбор должен быть тесно связан с избранным штатом (государством). Это будет юрисдикция, в соответствии с которой существенная часть контракта заключена и исполнена. В отсутствие избранного сторонами применимого права применимым правом будет то, которое имеет наиболее существенную связь со сделкой.

Поскольку коллизионное право США фактически и по большей части продолжает оставаться правом отдельных штатов, а ЕТК и Reinstatement носят рекомендательный характер (см. § 4 гл. II), в каждом штате действует своя система коллизионного права, при­менимого к контрактам.