Вторая ошибка языковедов состояла в отожествлении языка и культуры. Это отожествление неправильно, так как культура — :яо идеология, а язык не относится к идеологии

Отожествление языка с культурой влекло за собой целый ряд неверных выводов, так как данные предпосылки неверны, т. е. культура и язык не одно и то же. Культура в отличие от языка может быть и буржуазной и социалистической; язык, будучи сред­ством общения, всегда общенароден, обслуживает и буржуазную и социалистическую культуру. '<

Каково же отношение между языком и культурой? Националь­ный язык есть форма национальной культуры. Он связан с культу­рой и немыслим вне культуры, как и культура немыслима без язы­ка. Но язык не идеология, которая является основой культуры.

Были, наконец, попытки, в частности у Н. Я. Марра, уподо­бить язык орудиям производства.

Да, язык — орудие, но «орудие» в особом смысле. С орудиями производства (они являются не только вещественно-материальными, фактами, но и необходимым элементом общественной структуры общества) у языка общее то, что они безразличны к надстройке и обслуживают разные классы общества, но орудия производства производят материальные блага, язык же ничего не производит и служит лишь средством общения людей. Язык — это идеологичес­кое орудие. Если орудия.производства (топор, плуг, комбайн и т. п.) обладают конструкцией и устройством, то язык обладает структурой и системной организацией.

Таким образом, язык нельзя причислить ни к базису, ни к над­стройке, ни к орудиям производства; язык нетожествен культуре, и язык не может быть классовым.

Тем не менее язык — это общественное явление, занимающее свое, особое место среди Других общественных явлений и обла­дающее своими специфическими чертами. Каковы же эти специфические черты?;

Так как язык, будучи орудием общения, является одновремен- но и средством обмена мыслями, естественно возникает вопрос о! соотношении языка и мышления.

В отношении этого вопроса существуют две противоположные и в равной мере неправильные тенденции: 1) отрыв языка от мышле­ния и мышления от языка и 2) отожествление языка и мышления.

Язык — достояние коллектива, он осуществляет общение члс -, нов коллектива между собой и позволяет сообщать и хранить нуж­ную информацию о любых явлениях материальной и духовной жизни человека. И язык как коллективное достояние складывает­ся и существует веками.

Мышление развивается и обновляется гораздо быстрее, чем язык, но без языка мышление — это только «вещь для себя», при­чем не выраженная языком мысль — это не та ясная, отчетливая мысль, которая помогает человеку постигать явления действитель­ности, развивать и совершенствовать науку, это, скорее, некото­рое предвидение, а не собственно видение, это не знание в точном смысле этого слова.

Человек всегда может использовать готовый материал языка (слова, предложения) как «формулы» или «матрицы» не только длй известного, но и для нового. В главе II («Лексикология») будет показано, как можно в языке находить средства выражения для новых мыслей и понятий, как можно создавать термины для но­вых объектов науки (см. § 21). И Именно, находя себе нужные слова, понятие делается не только понятным для других членов общества,.но и для того, кто эти новые понятия хочет ввести в науку и в жизнь. Об этом когда-то говорил греческий философ Платон (IV в. до н. э.). «Смешным, думается мне, Гермоген, может показаться, что вещи становятся ясными, если изображать их посредством букв и слогов; однако это неизбежно так» («Кратил»)а.

Каждый педагог знает: только тогда он может утверждать то', что он преподает, когда ему ясно — когда он сможет словами рассказать это своим ученикам. Недаром римляне говорили: Docendo discimus («Обучая, учимся»).