2017-11-01
811
Поведение - одна из форм реализации личности человека в повседневной жизни. В психологии такие термины, как «поведение», «поведенческий акт», «деятельность», «действие», еще недостаточно дифференцированы и часто употребляются как синонимы. Так, С. Л. Рубинштейн писал: «Под поведением разумеют определенным образом организованную деятельность, осуществляющую связь организма с окружающей средой... Обычно различают три основных, различных по своей психологической природе, типа поведения: инстинктивное поведение, навыки и разумное поведение».1 К. К. Платонов предлагал закрепить за термином «поведение» широко признанное исторически сложившееся значение, согласно которому поведение есть внешнее выражение деятельности, учитываемой без ее субъективного компонента. Поэтому термин «поведение» может быть отнесен не только к человеку, но и к животным и даже к роботам. Как видим, и в первом и во втором случае термин «поведение» определяется через термин «деятельность».
На наш взгляд, понятие «деятельность» значительно шире понятия «поведение» и включает его как составную часть. Поведение - это комплекс ответных реакций, обусловленных действием на организм внешних условий существования, это совокупность поступков по отношению к объектам живой и неживой природы, к отдельному человеку или обществу. Деятельность же всегда связана с трудовым процессом, в результате которого создается продукт труда. С этой точки зрения бездумно сломанная ветка дерева - результат поведения, а использование той же ветки в качестве колышка для туристской палатки - деятельность. Аналогичным образом свадьба или праздничное застолье - групповое повеление, тогда как производственное совещание или субботник - коллективная деятельность.
Иное дело, что и поведение, и деятельность основаны на действиях. «Осуществление сколько-нибудь сложной деятельности требует выполнения ряда действий, - отмечал А. Н. Леонтьев. - Действия - относительно самостоятельные процессы... (безразлично - внешние, практические, или внутренние, умственные)... признаком которых является их направленность на достижение сознательной цели. В отличие от собственно деятельности действия не имеют самостоятельного мотива, а подчиняются мотиву той деятельности, содержание которой они образуют. Относительная же самостоятельность действий выражается в том, что одно и то же действие может входить в состав разных деятельностей. Сохраняя при этом свою прямую цель, оно меняется лишь по своей мотивации и, собственно, по своему смыслу для субъекта, а значит, и по своей напряженности, эмоциональной окраске и т. д.».1
Действие, по определению С. Л. Рубинштейна, составляет и основу поступков (а, следовательно, и поведения), ибо поступок - это действие, которое воспринимается и осознается самим действующим субъектом как общественный акт, как проявление субъекта, которое выражает отношение человека к другим людям.
Человеческая жизнь проявляется в поведении и деятельности. Сложное взаимопереплетение этих форм активности часто приводит к тому, что их трудно бывает вычленить и разграничить. Тем не менее, существенные их различия, о которых говорилось в начале этой главы, очень важны.
Человеку свойственно рассудочное поведение. Это значит, что его поступки, влияющие на характер поведения, определяются интеллектуальным «высвечиванием» существующих между предметами связей и отношений. Рассудочное поведение не является исключительной привилегией человека. Как отмечал Ф. Энгельс, «нам общи с животными все виды рассудочной деятельности: индукция, дедукция, следовательно, также абстрагирование... анализ незнакомых предметов (уже разбивание ореха есть начало анализа), синтез (в случае хитрых проделок у животных) и, в качестве соединения обоих, эксперимент (в случае новых препятствий и при затруднительных положениях)».1
Простейшие формы поведения, как известно, основаны на инстинктивных действиях. Элементы рассудочного поведения появляются в тех случаях, когда поведение опирается на отражение соотношения между предметами (появление так называемых обходных действий), и в особенности при использовании предметов в качестве орудий.
Многие наши поступки и особенности поведения со: временем становятся привычками, т. е. автоматическими действиями. Автоматизируя наши действия, привычка делает движения более точными и свободными. Она уменьшает степень сознательного внимания, с которым совершаются действия. С. Л. Рубинштейн отмечал, что образование привычки означает появление не столько нового умения, сколько нового мотива или тенденции к автоматически выполняемым действиям. Другими словами, привычка - это действие, выполнение которого становится, потребностью.
Приобретение привычки с физиологической точки зрения есть не что иное, как образование в мозговых структypax устойчивых нервных связей, отличающихся повышенной готовностью к функционированию. Система таких нервных связей служит основой более или менее сложных форм поведенческих актов, которые И. П. Павлов назвал динамическими стереотипами. В комплекс нервных структур, обеспечивающих привычный образ действий, как правило, включаются и механизмы эмоционального реагирования. Они вызывают эмоционально положительные состояния в период реализации привычки и, напротив, рождают отрицательные переживания в обстоятельствах, мешающих ее осуществлению.
Учитывая важное свойство нервной системы, легко формировать и закреплять привычки, даже если они являются ненужными или вредными (курение, увлечение спиртными напитками и т. п.), можно смело утверждать, что процесс рассудочного управления привычками есть, по существу, управление поведением. Ведь даже вредные привычки, явно наносящие ущерб здоровью организма, со временем начинают восприниматься как нормальное явление, как нечто необходимое и приятное. И смысл управления поведением заключается в том, чтобы вовремя заметить предпосылки к образованию ненужной или вредной привычки и устранить их, дабы не оказаться у нее в плену.
Руководить привычками, формировать только полезные для развития личности, для здоровья и повседневной деятельности привычки - значит сознательно и целенаправленно совершенствовать стиль своего поведения. Только в этом случае нервная система человека становится его надежным другом, а не врагом. Следует иметь в виду, что искоренение ненужных привычек и замена их новыми, разумными требует не только известных внутренних усилий, но и определенных знаний. В психологии на этот счет установлены следующие правила.
1. Человек, пожелавший освободиться от старой привычки и выработать новую, должен сформулировать для себя твердое и бесповоротное решение действовать в намеченном направлении. Пока такое решение не принято, он не сможет развить достаточных усилий для работы над собой. Принятое решение сформирует в нервной системе необходимый энергетический центр, который будет обеспечивать последующую деятельность по реализации решения.
2. На первых порах не следует подвергать волю слишком тяжелым испытаниям, и поэтому необходимо избегать тех условий, в которых старая привычка станет проявляться с особой настойчивостью. Наоборот, вначале лучше намеренно создавать такую обстановку, которая благоприятствовала бы формированию и поддержанию новой привычки. Тем самым с каждым новым днем соблюдения нового режима вероятность его нарушения будет в значительной степени снижаться.
3. Очень важно ни разу не отступать от соблюдения новой привычки до тех пор, пока она не закрепится в такой степени, что ее случайное нарушение уже не будет представлять опасности. Постоянство тренировки - важнейшее условие непогрешимой и надежной деятельности нервной системы. В период, когда еще имеет место своеобразная борьба привычек, всего важнее обеспечить одной из них непрерывный ряд побед, пока благодаря их повторению новая привычка не укрепится настолько, что сможет успешно преодолевать старую при любых условиях. Важно при этом помнить, что одна победа дурной привычки уничтожает результаты многих побед хорошей.
Таким образом, при выработке новой привычки необходимо обеспечить определенный успех в этом деле в самом начале. Сознание успеха стимулирует развитие усилий в желаемом направлении, тогда как неудача способна парализовать энергию при последующих попытках. Вообще же искусство «переделывать себя» в значительной степени определяется умением следовать в выбранном направлении по узкому пути, не глядя ни вправо, ни влево, а тем более не оглядываясь назад. Это умение вырабатывается у человека в том случае, когда в повседневной жизни он систематически приучается «преодолевать себя» хотя бы в мелочах. Именно благодаря этому происходит постепенная тренировка моральных сил, необходимых для управления поведением. Тот, кто ежедневно высказывает добрые намерения и не осуществляет ни одного из них на деле, похож на человека, который пытается перепрыгнуть ров, но, разогнавшись, каждый раз останавливается у его края, не решаясь сделать последнего толчка и тем самым вырваться из круга бесплодных попыток.
4. Необходимо использовать каждый благоприятный случай в повседневной жизни для того, чтобы действовать в направлении, подсказанном разумными доводами, моральными чувствами. Решения или стремления оставляют в нервной системе заметный след не сами по себе, а лишь тогда, когда они выливаются в определенные действия, становясь актами рассудочного поведения. Если, например, человек не пользуется каждым конкретным случаем, чтобы проявить свою нравственную активность, то его моральный облик не будет совершенствоваться, хотя бы он и обладал большим запасом прекрасных морально-этических правил. Когда высоконравственное решение не завершается необходимым действием, человек не только обедняет свою личность, лишаясь «доброго дела», но и вместе с тем создает в нервной системе «внутренние барьеры» для совершения таких действий в будущем. Именно таким образом формируются бесплодные мечтатели и «высокочувствительные» натуры, которым за всю жизнь не удается сделать ни малейшего шага в направлении своей мечты или доброго намерения. Пасуя перед некоторым усилием, необходимым для того, чтобы привести что-нибудь в исполнение, они тем самым становятся на путь создания привычки к бездействию. Точно так же, предоставляя своим эмоциям возможность бесплодно испаряться, человек со временем теряет способность продуктивно использовать их движущую силу, становится вялым, нерешительным и беспомощным.
В качестве обобщения вышесказанного можно выдвинуть следующее положение: эффективность управления поведением обеспечивает живая способность к внутренним усилиям, пусть небольшим, но ежедневно упражняемым. Проявление человеком своеобразного аскетизма и «героизма» в мелочах повседневности приучает его психику к самоуправлению, к систематической самоорганизации поведения. Такой человек может быть уверен в том, что при появлении необходимости преодолеть настоящие жизненные трудности он найдет в себе достаточно сил для этого.
Обобщая выше изложенные теоретические положения и практический опыт оперативных работников в реализации ролевого поведения, можно четко выделить психологические условия успешного осуществления такого поведения.
К важнейшим психологическим условиям успешного ролевого поведения относятся: самомобилизация, оптимальное распределение физических и психических сил на основе знания своих индивидуальных особенностей, самоконтроль за своими действиями.
Глава 2
Понятие и значение перевоплощения в оперативно-розыскной деятельности
§ 1. Понятие и значение перевоплощения для успешного решения задач оперативно-розыскной деятельности
Специфические задачи, стоящие перед работником оперативно-розыскных служб и следствия, требуют от них в ряде случаев исполнения различного рода ролей, имитации тех или иных социальных типов и отдельных характеров. Сегодня мы не располагаем ни какими другими систематизированными материалами и методиками, кроме тех, которыми пользуется драматическое искусство. В этой ситуации обращение к профессиональному опыту и приемам, накопленным театральной педагогикой, является вполне оправданным.
Искусство актера, навыки импровизированного общения (в заданном сценическими условиями образе) с партнером имеют, в принципе, много общего с ролевым перевоплощением в ходе решения оперативно-служебных задач. Однако при этом следует обязательно помнить, что конечная цель процесса перевоплощения в театральном искусстве и в сыскном деле принципиально различна, даже противоположна. Артист создает художественный образ, заботясь о его сценической выразительности, яркости, заботясь о жанровых и стилевых особенностях играемого произведения, о передаче зрителю своего художественного отношения к создаваемому образу, что, в конечном счете, должно привести к сильной эстетической реакции зрителя, потрясенного удивительной игрой. Оперативный же работник должен стать другим неотличимо от реального «прототипа» своей «роли», никакой видимый зазор между исполнителем и «образом» здесь недопустимы: в данном случае ни о какой «художественности» исполнения речи быть не может, самый последовательный натурализм становится ведущим принципом такого перевоплощения. В то же время и тут, и там существуют общие черты и принципиальные установки, главной из которых можно признать следование формуле, предложенной Е.Б. Вахтанговым: «Быть другим, оставаясь самим собой».
Сходство технологических моментов и различие профессиональных задач позволяет сделать весьма далеко идущие выводы о качествах способностей, необходимых в данном случае «исполнителю» – оперативному работнику. Разумеется, наличие некоторых специфических актерских данных (развитые воображение и фантазия, способность поверить в воображаемую ситуацию, общая подвижность психики и т.п.) существенно поможет. Однако при этом оперативному работнику совершенно не обязательно заботиться о сценичности, выразительности, художественной заразительности для «зрителя» (партнера по общению или наблюдаемого) создаваемого образа (более того, всякая «художественность» здесь просто губительна), а ведь именно эти качества в первую очередь определяют профессиональную пригодность драматического актера. Поэтому отсутствие некоторых данных, немыслимое для профессионального актера, не только не помешает оперативному работнику, но и в некоторых случаях, напротив, поможет ему быть особенно убедительным, достоверным, неброским.
Нам придется обратить внимание и на такую проблему, как распределение «ролей». Здесь дело не только в том, насколько типажные – внешние и психологические – данные, уровень культуры, профессиональные навыки и прочие качества исполнителя соответствуют параметрам имитируемого лица. Речь пойдет о некоторых свойствах личности сотрудника, о природе его психологического склада, о врожденной склонности в процессе перевоплощения идти «от себя» или от внешних характерных черт персонажа. На этом вопросе мы подробнее остановимся при дальнейшем рассмотрении практической стороны ролевого перевоплощения.
Сначала разберемся в том, что такое «перевоплощение», что значит «перевоплотиться» и чем перевоплощение отличается от «воплощения». Если следовать точному значению слов, «воплотить» значит создать «во плоти», превратить идею, замысел – в реальность. «Перевоплотиться» – значит настолько, следуя замыслу, изменить самого себя, что собственная плоть станет новой, иной. Это значит настолько полно слиться с воплощаемым персонажем, что его плоть исполнитель начинает воспринимать, как свою собственную. Но такое вживание в чужую плоть просто невозможно без освоения и всей психической стороны жизни образа. В конечном итоге, исполнитель, перевоплотившись в своего героя, должен начать действовать от его лица, как от своего собственного. Однако, и при этом где-то внутри созданного образа живет собственное творческое «Я» артиста, руководящее поведением персонажа. В нашем же случае это исполнительское «Я» должно быть запрятано как можно глубже; сотруднику необходимо полностью скрыться за всеми внешне проявляющимися качествами избранной роли.
Да и что такое «роль» в ситуации, когда речь идет об оперативно-розыскной работе? Если в театре артисту приходится оживлять образ, созданный фантазией драматурга, оправдывать его поступки и слова, искать его внешние проявления, то при решении оперативно-служебных задач материалом для «роли» должно служить предельно скрупулезное следование жизни, знание которой для оперативного работника становиться совершенно необходимо. Именно поэтому ведущим принципом такой работы является наблюдение. Только наблюдаемое, подсмотренное, а затем осмысленное, глубоко прочувствованное знание натуры, среды обитания, привычек и способов поведения в разных обстоятельствах, словесного багажа, характера произнесения слов и построения фраз, а в конечном итоге – способа мышления, отношения к миру, только такое знание может обеспечить убедительное воссоздание того или иного социального типа. Драматургом здесь становиться сама жизнь.
С другой стороны, представления, почерпнутые из произведений искусства, особенно театра, кино, телевидения, могут оказаться исключительно вредными в силу своей вторичности, банальности, несоответствия реальности. Искусство – представление о жизни, зачастую далеко не во всем ей соответствующее. Особенно опасны штампы восприятия, прививаемые нам массовым искусством. Приученные невысокого уровня кинематографом к определенным условностям, мы уже представляет себе, что все уголовники зловеще спокойны или надрывно истеричны, все рабочие монументальны и ходят в кепках, крестьяне «чавкают» и утираются рукавом, а физики задумчивы и носят очки. При этом зрители, имеющие близкое отношение к тому или иному кругу социальных явлений, остро ощущают «липу» всего того, что связано со знакомой им действительностью, но при этом легко принимают «на веру» все, что им в достаточной мере не знакомо.
Помня об этой опасности впасть в грех подражания ложным представлениям и штампам, можно рекомендовать молодому оперативному работнику строго следовать жизненной реальности, сделав наблюдение за проявлением человеческих характеров и типов необходимым элементом своей профессиональной деятельности. Руководствуясь принципом наблюдения, мы и в разговоре о теоретических основах методики перевоплощения будем стремиться адресоваться непосредственно к реальной жизни.
