2013-12-28
683
по доброй воле».
Хедин сказал:
45 «Поцелуй меня, Свава!
Не суждено мне
ни в Рогхейм вернуться,
ни в Рёдульсфьёлль тоже,
пока не отмщу
за Хьёрварда сына,
что конунгом был
лучшим под солнцем!»
Говорят, что Хельги и Свава вновь родились.
Первая песнь о Хельги убийце Хундинга [374]
Здесь начинается Песнь о Хельги, убийце Хундинга и Хёдбродда.
Песнь о Вёльсунгах
1 В давние дни
орлы клекотали,
падали воды
со склонов Химинфьёлль;
Хельги тогда,
духом великий,
Боргхильд сын
родился в Бралунде.
2 Ночь была в доме,
норны явились
судьбу предрекать
властителю юному;
судили, что он
будет прославлен,
лучшим из конунгов
прозван будет.
3 Так нить судьбы
пряли усердно,
что содрогались
в Бралунде стены;
нить золотую
свили и к небу —
к палатам луны [375] —
ее привязали.
4 На восток и на запад
концы протянули,
конунга земли
нитью отметили;
к северу бросила
Нери сестра [376]
нить, во владенье
север отдав ему.
5 Горе одно
у славного Ильвинга [377]
и юной жены,
радость родившей:
ворон голодный
каркнул ворону
с ветви высокой:
«Вести узнал я!
6 Сигмунда сын
в кольчуге стоит:
день лишь ему,
но время приспело!
Взор его зорок —
взор воителя,
друг он волкам,
будет нам праздник!»
7 Дружина судила —
витязем станет,
доброе время
настало для воинов;
вождь приехал,
битву покинув,
лук благородный
герою вручил он. [378]
8 Имя дал Хельги
и земли: Хрингстадир,
Сольфьёлль, и Снефьёлль,
и Сигарсвеллир,
Хрингстёд, Хатун
и Химинвангар —
и крови змею [379]
брату Синфьётли. [380]
9 Начал расти
на радость друзьям
вяз благородный,
радости свет;
щедро давал он
верной дружине
жаркое золото,
кровью добытое.
10 Вождь недолго
с войною медлил,
пятнадцать зим
исполнилось князю,
когда убил он
Хундинга храброго,
властителя многих
земель и людей.
11 Виры тогда
требовать стали
Хундинга родичи
у сына Сигмунда;
конунгу месть
замышляли они
за смерть отца
и все, что он отнял.
12 Не дал конунг
выкупа родичам,
не заплатил
за убийство виры;
молвил, что ждет
бури великой,
копий железных [381]
и ярости Одина.
13 Спешат бойцы
на сходку мечей, [382]
быть ей – решили —
у склонов Логафьёлль;
кончен мир Фроди [383]
рыщут по острову
Видрира псы, [384]
трупов алкая.
14 Князь отдыхал
под Камнем Орлиным
после убийства
Альва и Эйольва,
Хьёрварда с Хавардом
Хундинга племя;
род изничтожил он
Мимира копий. [385]
15 Вдруг лучи
блеснули у Логафьёлль,
прянули молнии,
ярко сверкавшие:
девы в шлемах
с просторов небесных
мчались в кольчугах,
обрызганных кровью,
свет излучали
копья валькирий.
16Рано в лесу,
волчьем жилище,
конунг спросил
у дев валькирий,
с бойцами они
домой не поедут ли
нынче ночью;
а битва гремела.
17 С коня наклонясь,
Сигрун валькирия
конунгу молвила
(битва утихла):
«Есть и другие
у дев заботы,
чем пиво пить
с конунгом щедрым.
18 Дочь отдать
обещал отец мой
грозному воину,
Гранмара сыну;
о Хёдбродде я
тебе говорю,
о конунге злом,
отродье кошачьем.
19 Близится время —
конунг придет,
коль место битвы
ему не укажешь
иль не отнимешь
деву у князя».
20 «Убийцу Исунга, [386]
дева, не бойся!
Мечи загремят,
коль буду живым я!»
21 Гонцов послал
оттуда властитель
по суше, по водам
скликать на битву,
щедро сулил
моря сверканье [387]
воинам сильным
и сыновьям их.
22 Хельги сказал:
«Велите скорей
идти к кораблям,
чтобы отплыть
от острова Брандей!»
Там поджидал
конунг прибытья
рати несметной
с острова Хединсей.
23 От тех берегов,
от мыса Ставнснес,
вышли ладьи его,
золотом убраны;
Хельги тогда
спросил у Хьёрлейва: [388]
«Видел ли ты
властителя дерзкого?»
24 Ответил ему
юноша конунг,
что их и не счесть —
у мыса Трёноейр —
драконоголовых
ладей с дружиной,
что выплывали
из Эрвасунда.
25 «Двенадцать сотен
верных мужей,
а вдвое больше
воинов в Хатуне —
вот князя войско, —
близится битва!»
26 Хельги сорвал
шатер на носу [389]
так, что дружина
от сна пробудилась;
воины видят —
рассвет наступил, —
проворно они
паруса расшитые
начали ставить
в Варинсфьорде.
27 Шумели весла,
железо звенело,
гремели щиты,
викинги плыли;
мчалась стремительно
стая ладей,
несла дружину
в открытое море.
28 Грохот вставал,
когда налетали
сестры Кольги [390]
на длинные кили,
как будто прибой
разбивался о скалы.
29 Выше велел
воинам Хельги
поднять паруса,
на смелых пловцов
рушились волны,
Эгира дочь [391]
опрокинуть пыталась
моря коней.
30 Сигрун дружину
оберегала,
валькирия смелая;
стремилась ладья
от Ран [392] ускользнуть,
из рук ее рвался
моря олень [393]
близ Гнипалунда.
31 Вечер настал,
в залив Унавагар
входили ладьи
в убранстве ярком,
смотрели на них
со склона Сваринсхауг,
скорбя, озирали
вражью дружину.
32 Тогда спросил
благородный Гудмунд: [394]
«Кто этот вождь,
с дружиной плывущий?
Чьи рати сюда
к берегу правят?»
33 Синфьётли крикнул,
вздернув на мачту
щит червленый [395]
с каймой золотою;
стражем он был,
в спорах искусным,
который героям
умел ответить!
34 «Вечером скажешь,
скликая свиней
и псов собирая,
чтоб корм раздать им, —
Ильвинги славные,
битвы взалкав,
с востока пришли
из Гнипалунда!
35 Там Хёдбродд найдет
конунга Хельги,
что бегства в бою
никогда не ведал,
нередко в битвах
орлов насыщал он,
пока ты дома
рабынь целовал».
36 Гудмунд сказал:
«Князь, позабыл ты
древние саги,
если героев
встречаешь бранью!
Лакомство волчье —
падаль – глотал ты,
брата убийцей
был твоего,
всем ненавистный,
в груде камней
ползал ты, корчась, [396]
и раны зализывал!»
37 Синфьётли сказал:
«Колдуньей ты был
на острове Варинсей,
как злобная баба
ложь ты выдумывал;
говорил, что не хочешь
мужей в кольчугах,
что один лишь тебе
Синфьётли нужен!
38 Ведьмой ты был,
злобной валькирией,
ты восставал,
дерзкий, на Одина;
Вальгаллы жители
распрю затеяли,
баба коварная,
из-за тебя!
39 Девять волков
на мысе Саго
мы с тобой вывели, —
был я отцом им!»
40 Гудмунд сказал:
«Не был отцом ты
волков свирепых,
не был им старшим:
коль не забыл я,
тебя оскопили
у Гнипалунда
турсов дочери
на мысе Торснес!
41 Валялся в лесу ты,
пасынок Сиггейра,
слушая волчьи
знакомые песни;
все на тебя
обрушились беды,
когда ты вонзил
в брата свой меч,
когда злодейством
себя прославил!»
42 Синфьётли сказал:
«Был ты на Бравеллир
Грани женою, [397]
взнузданным был ты,
к бегу готовым,
я на тебе,
усталом и тощем,
немало скакал
по горным склонам!
43 Был ты в те дни
юнцом бесчестным,
когда у Голльнира [398]
коз выдаивал,
потом оборванкой,
дочерью Имд, [399]
был ты однажды;
что мне ответишь?»
44 Гудмунд сказал:
«Дай мне раньше
у Волчьего Камня
трупом твоим
воронье насытить,
чем псов и свиней
твоих накормить;
пусть боги тебя
покарают, как должно!»
45 Хельги сказал:
«Не лучше ли было б
тебе, Синфьётли,
битву вести
орлам на радость,
чем попусту речи
бросать на ветер,
хотя друг друга
вожди ненавидят?
46 Плохи, сдается мне,
Гранмара дети,
хотя о героях
лгать не годится, —
они показали
при Моинсхеймар,
что славно умеют
мечами разить».
47 Погнали коней,
помчались до Сольхейма,
Свипуд и Свейгьод
их уносили
по склонам росистым
в темные долы,
дрожала земля
от бега коней.
48 У самых ворот
встретили воинов,
сказали, что князь
вражеский близко.
Был тут Хёдбродд
в шлеме железном, —
всадников видя,
так он подумал:
«Что это нынче
не веселы Хнифлунги? [400]»
49 Гудмунд сказал:
«К берегу правят
ладьи боевые,
моря олени, —
длинные реи,
гладкие весла;
щитов там сотни, —
то войско морское,
веселы Ильвинги.
50 Пятнадцать дружин
сходят на берег,
еще семь тысяч
осталось в Согне;
у Гнипалунда
в гавани стали
ладьи черно-синие
в убранстве из золота.
Где еще было
столько их видно!
Хельги не станет
медлить с битвой».
51 Хёдбродд сказал:
«Пусть кони мчатся
на тинг великий
и скачет Спорвитнир
к Спаринсхейд,
а Мельнир и Мюльнир
до чащи Мюрквид;
пусть не отстанет
никто из воинов,
из тех, чьи мечи
наносят удары!
52 Хёгни зовите
и Хринга сынов,
Ингви и Атли,
старого Альва, —
жаждут они
в битве сразиться;
Вёльсунгов рати
мы разобьем!»
53 Вместе сошлись,
яростно сшиблись
стальные клинки
у Волчьего Камня;
Хельги, убивший
Хундинга в битве,
первым в бою был,
где б ни сражались,
рвался вперед он,
страха не ведал;
желудь духа [401]
княжий был крепок.
54 Ринулись с неба
валькирии в шлемах
князю на помощь,
бой разгорался;
молвила Сигрун —
летали валькирии,
волк пожирал
ворона пищу:
55 «Будешь ты править
долго и счастливо,
конунг достойный,
Ингви [402] потомок;
ты ведь сразил
храброго князя, —
был он убийцей
страх порождавшего.
56 Отныне, властитель,
твои по праву
кольца из золота,
знатная дева;
будешь владеть
долгие годы
дочерью Хёгни
и Хрингстадиром
и многими землями;
кончена битва!»
Вторая песнь о Хельги убийце Хундинга [403]
О Вёльсунгах
Конунг Сигмунд, сын Вёльсунга, был женат на Боргхильд в Бралунде. Они назвали своего сына Хельги в честь Хельги, сына Хьёрварда. Хагаль воспитал Хельги.
Одного могущественного конунга звали Хундинг. По его имени страна называется Хундланд. Он был очень воинствен и имел много сыновей, которые воевали. Вражда и столкновения были между конунгом Хундингом и конунгом Сигмундом. Они убивали друг у друга родичей. Конунг Сигмунд и его род назывались Вёльсунги и Ильвинги. [404]
Хельги отправился тайно разведать о дружине конунга Хундинга. Хеминг, сын конунга Хундинга, был дома. А когда Хельги уезжал, он встретил пастушка и сказал:
1«Хемингу молви,
что Хельги помнит,
какого мужа
убили воины; [405]
серого волка [406]
в доме держали,
конунг Хундинг
думал – то Хамаль [407]».
Хамалем звали сына Хагаля. Конунг Хундинг послал людей к Хагалю, чтобы найти Хельги. А Хельги не мог укрыться иначе, как одеться рабыней и начать молоть зерно. Они искали и не нашли Хельги. Тогда сказал Блинд Злокозненный:
2 «Сверкают глаза
у рабыни Хагаля, —
уж не мужчина ли
жернов вращает?
Ломается жернов,
грохочет основа!
3 Тяжелая доля
досталась герою;
вождю довелось
зерна молоть! [408]
Руке той привычна
меча рукоять,
а вовсе не палка,
что жернов вращает».
4 Хагаль ответил и сказал:
«Дива тут нет,
что грохочет основа, —
конунга дочь
жернов вращает;
носилась она
над облаками,
сражаться могла,
как смелые викинги,
прежде чем Хельги
в плен ее взял;
это сестра
Хёгни и Сигара,
взор ее страшен —
взор Ильвингов девы».
Хельги спасся и отправился на боевой корабль. Он сразил конунга Хундинга, и с тех пор его стали звать Хельги Убийца Хундинга. Он стоял со своим войском в бухте Брунавагар, и там они порезали скот. [409] и ели сырое мясо. Одного конунга звали Хёгни. У него была дочь Сигрун. Она была валькирия и носилась по воздуху и по морю. То была родившаяся вновь Свава [410] Сигрун подъехала к кораблям Хельги и сказала:
5 «Кто там направил
ладью к побережью?
Где вы живете,
смелые воины?
Чего ожидаете
здесь в Брунавагар?
Куда отсюда
вы держите путь?»
6 Хельги сказал:
«Хамаль [411] направил
ладью к побережью,
все мы живем
на острове Хлесей, [412]
ветра попутного
здесь поджидаем,
путь мы хотим
держать на восток».
7Сигрун, сказала:
«Где ты сражался,
воин могучий,
где ты кормил
гусят валькирий? [413]
Почему кольчуга
обрызгана кровью,
ешь мясо сырое,
шлем не снимая?»
8 Хельги сказал:
«Вот что исполнил
на запад от моря
Ильвингов родич,
коль знать желаешь:
медведей убил я [414]
в Брагалунде
и племя орлов
накормил до отвалу;
9 вот и сказал я,
какая причина,
что мало жаркого
в море мы ели».
10 Сигрун сказала:
«О победе ты молвишь;
Хельги причина,
что конунг Хундинг
в поле погиб;
битва была,
за родича мщенье,
хлынула кровь
струей на мечи».
11 Хельги сказал:
«Точно ли знаешь,
мудрая женщина,
что воинам этим
за родича мстил я?
Много сынов есть
смелых у конунга,
недружелюбных
к нашему роду».
12 Сигрун сказала;
«Утром вчера
близко была я,
вождь дружины,
в час гибели князя;
хитрецом назову
Сигмунда сына,
что темные речи
ведет о победе.
13 Тебя я не раз
видала и раньше,
стоял ты в ладье,
залитой кровью,
а вокруг ледяные
волны играли;
что ж хочешь, герой,
от меня таиться?
Хёгни дочь
Хельги узнает».
Гранмаром звали могущественного конунга, который жил в Сварингсхауге. У него было много сыновей: первый Хёдбродд, второй Гудмунд, третий Старкад. Хёдбродд был на сходке конунгов. Ему была просватана Сигрун, дочь Хёгни. Но когда она узнала об этом, она поскакала с валькириями по воздуху и морю в поисках Хельги.
Хельги был тогда на горе Логафьёлль, он сражался с сыновьями Хундинга. Там сразил он Альва и Эйольва, Хьёрварда и Херварда. Он был очень утомлен боем и сидел под Орлиным Камнем. Там нашла его Сигрун, и бросилась ему на шею, и целовала его, и сказала, почему она пришла к нему, как об этом говорится в Древней Песни о Вёльсунгах: [415]
14 Сигрун пришла
к счастливому князю,
Хельги она
гладила руки
и целовала
его приветно,
конунгу дева
тогда полюбилась.
15Сказала ему,
что Сигмунда сына
она полюбила
прежде, чем встретила.
16Сигрун сказала:
«Хёдбродду я
в походе обещана,
но за другого
хотела бы выйти;
страшен мне гнев
старшего родича:
волю отца
я не исполнила».
17Не стала дочь Хёгни
кривить душою,
сказала, что хочет
Хельги любви.
18 Хельги сказал:
«Стоит ли гнева
Хёгни страшиться
или вражды
вашего рода!
Дева, ты будешь
всегда со мною;
род твой, прекрасная,
мне не страшен».
Хельги собрал тогда большой флот и отправился к Волчьему Камню. Их застигла в море страшная буря. Над ними стали сверкать молнии, и они попадали прямо в корабль. Воины увидели в воздухе девять скачущих валькирий и узнали Сигрун. Тогда буря улеглась, и они в целости добрались до берега.
Сыновья Гранмара сидели на некой горе, когда корабли подплывали к берегу. Гудмунд вскочил на коня и поехал на разведку на гору у гавани. Тогда Вёльсунги убрали паруса. Тут Гудмунд сказал, как об этом было раньше написано в Песни о Хельги: [416]
«Кто этот вождь,
с дружиной плывущий?
Чьи рати сюда
к берегу правят?»
Синфьётли, сын Сигмунда, ответил, и это тоже уже было написано. [417]
Гудмунд поехал домой рассказать о приближающемся войске. Тогда сыновья Гранмара собрали рать. Многие конунги пришли туда. Там был Хёгни, отец Сигрун, и его сыновья Браги и Даг. Произошла большая битва, и все сыновья Гранмара пали и вся их знать. Только Даг, сын Хёгни, получил пощаду и дал клятву Вёльсунгам. [418]
Сигрун пришла на поле битвы и нашла Хёдбродда умирающего. Она сказала:
25 «Не будет у Сигрун,
девы из Севафьёлль,
Хёдбродд-конунг
в объятьях покоиться!
Часто волкам
достаются трупы, —
пали сыны
Гранмара в битве».
Затем она нашла Хельги и очень обрадовалась. Он сказал;
26 «Тебе не во всем,
валькирия, счастье,
в иных событьях
норны повинны:
утром погибли
у Волчьего Камня
Браги и Хёгни, —
я их сразил!
27 А конунг Старкад
пал на Стюрклейвар,
сыны же Хроллауга
на Хлебьёрг убиты;
видел я конунга,
в ярости страшного,
был обезглавлен,
а тело сражалось.
28 Многих родичей
смерть настигла,
трупы их ныне
в землю зарыты;
ты не могла
битве препятствовать,
волей судьбы
раздор ты посеяла».
Тогда Сигрун заплакала. Он сказал:
29 «Сигрун, утешься,
была ты нам Хильд; [419]
судьбы не оспоришь!»
Сигрун сказала:
«Оживить бы убитых
и в объятиях твоих
укрыться бы мне!»
Вот что сказал Гудмунд, сын Гранмара:
19 «Кто этот конунг,
ладьи ведущий?
Чей стяг боевой
по ветру вьется?
Мира то знамя
не обещает;
отблеск багряный
вокруг дружины».
20 Синфъётли сказал:
«Хёдбродд может
Хельги узнать,
храброго в битвах,
ладьи ведущего;
наследье богатое
вашего рода,
золото Фьёрсунгов
он захватил».
21 Гудмунд сказал:
«Будем сначала
у Волчьего Камня
палками битвы [420]
с врагами спорить!
Хёдбродд, пора
для мести настала,
слишком часто
нас побеждали!»
22 Синфъётли сказал:
«Гудмунд, сперва
коз попаси ты,
по скалам крутым
за ними карабкайся,
крепче держи
ветку орешника, —
милей тебе это,
чем сходка мечей!»
23 Хельги сказал:
«Не лучше ли было б
тебе, Синфьётли,
битву вести
орлам на радость,
чем попусту речи
бросать на ветер,
когда вожди
ненавидят друг друга.
24 Плохи, сдается мне,
Гранмара дети,
хотя о героях
лгать не годится, —
они показали
при Моинсхеймар,
что славно умеют
мечами разить».
Хельги женился на Сигрун, и у них были сыновья. Хельги не дожил до старости. Даг, сын Хёгни, принес Одину жертву, чтобы тот помог отомстить ему за отца. Один дал Дагу свое копье. Даг встретил Хельги, своего зятя, у рощи, которая называется Фьётурлунд. [421] Он пронзил Хельги копьем. Хельги пал, а Даг поехал в горы и рассказал Сигрун, что произошло;
30 «Сестра, не хотел бы
о горе поведать
и слезы твои,
сестра, увидеть, —
убит поутру
под Фьётурлундом
герой, меж князьями
самый достойный,
себе подчинявший
воинов смелых».
31 Сигрун сказала:
«Пускай тебя
покарают те клятвы,
которые дал ты
когда-то Хельги, [422]
клялся ты светлой
влагой Лейфтра [423]
и камнем Унн [424]
в холодной росе!
32 Пусть не плывет
отныне корабль твой,
как бы ни дул
ветер попутный!
Пусть не бежит
конь твой послушно,
когда от врагов
спасенья ты ищешь!
33 [425]
Пусть не разит
меч твой в битве,
разве что сам ты
сражен им будешь!
Было бы местью
за гибель Хельги,
если б ты волком
скитался в чаще,
нищим и сирым,
вечно голодным,
разве что трупы
тебя б насыщали!»
Даг сказал:
«Сестра, ты безумна,
затмился твой разум,
коль беды зовешь
на голову брата!
Один повинен
в этом несчастье,
меж нами руны
раздора посеяв.
35Золото брат
тебе предлагает,
Вандильсве весь
и Вигдалир тоже;
половина страны
выкупом станет
за горе твое
и твоих сыновей!»
36Сигрун сказала:
«Как ни богато
живу я в Севафьёлль,
жизни не рада
ни утром, ни ночью,
жду, не блеснет ли
войско князя,
Вигблер под князем
сюда не примчится ли,
как бы тогда я
конунга встретила!
37Так убегали
в страхе безмерном
перед Хельги враги
и родичи их,
как козы бегут
по горным склонам,
страхом гонимы,
спасаясь от волка.
38Так возвышался
Хельги меж конунгов,
как ясень гордый
в зарослях терна
или олень,
росой обрызганный,
он из зверей
самый высокий,
рога его блещут
у самого неба!»
Холм был насыпан на могиле Хельги. И когда он попал в Вальгаллу, Один предложил ему править всем наравне с ним самим. Хельги сказал:
39«Хундинг, сначала
всем ноги омоешь,
огонь разведешь,
и привяжешь собак,
и свиньям дашь поило,
коней попасешь, —
тогда только смеешь
об отдыхе думать».
Служанка Сигрун шла мимо кургана Хельги и увидела, что Хельги со многими людьми подъехал к кургану. Служанка сказала:
40«Чудится мне,
или настал
света конец?
Мертвые скачут!
Что же вы шпорите
ваших коней,
разве дано вам
домой возвратиться?»
41Хельги сказал:
«Нет, не почудилось
все, что ты видишь,
и не настал
света конец,
хоть мы и шпорим
наших коней,
но не дано нам
домой возвратиться»
Служанка вернулась домой и сказала Сигрун:
42«Сигрун, скорее
из Севафьёлль выйди,
если ты конунга
хочешь встретить!
Раскрылся курган,
Хельги вернулся!
Раны сочатся, —
просил тебя конунг
кровавые капли
его осушить».
Сигрун пошла в курган к Хельги и сказала:
43«Так радуюсь я
встрече с тобою,
как рады взалкавшие
Одина соколы, [426]
что убитых почуяли
теплое мясо
иль видят рассвет,
росою омытые.
44Сперва поцелую
конунга мертвого,
а ты сними
доспех окровавленный;
иней покрыл
волосы Хельги,
смерти роса [427]
на теле конунга,
руки как лед
у зятя Хёгни;
как мне, конунг,
тебя исцелить?»
45Хельги сказал:
«Ты в том повинна,
Сигрун из Севафьёлль,
что Хельги обрызган
горя росою: [428]
слезы ты льешь,
убрана золотом,
с юга пришедшая,
солнечноясная;
падают слезы
на князя кровавые,
жгут его грудь,
горем насыщены.
46Будем мы пить
драгоценный напиток,
хоть счастье и земли
мы потеряли!
Не запевайте
горести песен,
видя мои
кровавые раны!
Отныне в кургане
со мною, убитым,
знатная дева
вместе пребудет!»
Сигрун постелила постель в кургане:
47«Здесь тебе, Хельги,
ложе готово, —
радости ложе,
Ильвингов родич;
в объятьях твоих
уснуть бы хотела,
как с конунгом я
живым уснула б!»
48Хельги сказал:
«Ныне нет ничего,
ни поздно, ни рано,
что невозможным
в Севафьёлль было б,
если в объятьях
мертвого спишь,
в кургане его,
Сигрун, дочь Хёгни,
ты, живая,
рожденная конунгом!
49Ехать пора мне
по алой дороге, [429]
на бледном коне [430]
по воздушной тропе;
путь мой направлю
на запад от неба,
прежде чем Сальгофнир [431]
героев разбудит».
Хельги и его воины ускакали, а Сигрун со служанкой вернулась домой. На следующий вечер Сигрун велела служанке стоять на страже у кургана. И в сумерки, когда Сигрун пришла к кургану, она сказала:
50«Если б приехать
сюда собирался
Сигмунда сын
из дома Одина!
Нет, не приедет,
померкла надежда,
если орлы
на ясень садятся,
а люди идут
на тинг сновидений [432]».
21Служанка сказала:
«Не будь безумной,
одна не ходи ты,
конунга дочь,
в мертвых жилище!
Ночью сильней
становятся все
мертвые воины,
чем днем при солнце».
Сигрун вскоре умерла от скорби и печали.
В древнее время верили, что люди рождаются вновь, но теперь это считают бабьими сказками. Говорят, что Хельги и Сигрун родились вновь. Он звался тогда Хельги Хаддингьяскати, а она – Кара, дочь Хальвдана, как об этом рассказывается в Песни о Каре. [433] Она была валькирией.
О смерти Синфьётли
Сигмунд, сын Вёльсунга, был конунгом во Фраккланде. [434] Синфьётли был его старшим сыном, вторым был Хельги третьим – Хамунд. У Боргхильд, жены Сигмунда, был брат, которого звали…! [435] И вот Синфьётли, её пасынок, и… посватались оба к одной женщине, и поэтому Синфьётли убил его. А когда он вернулся домой, Боргхильд велела ему уехать прочь, но Сигмунд предложил ей выкуп, и ей пришлось его принять. На тризне Боргхильд подавала пиво. Она взяла яд – большой полный рог – и поднесла Синфьётли. Но когда он заглянул в рог, он понял, что в нем яд, и сказал Сигмунду: «Мутен напиток, батюшка!». Сигмунд взял рог и выпил. Говорят, что Сигмунд был нечувствителен к яду, так что он не мог повредить ему ни снаружи, ни внутри. Но все сыновья его были нечувствительны к яду только снаружи. Боргхильд поднесла Синфьётли второй рог и просила выпить, и снова произошло то же самое. И в третий раз поднесла она ему рог – и на этот раз понося его за то, что он его не пьет. Он снова сказал то же самое Сигмунду. Тот сказал: «Выпей, сын [436]» Синфьётли выпил и сразу умер. Сигмунд понес его далеко в своих руках и пришел к некоему узкому и длинному фьорду, и там была небольшая ладья и на ней какой-то человек. [437] Он предложил Сигмунду перевезти его через фьорд. И когда Сигмунд внес труп на ладью, она стала нагруженной полностью. Человек сказал Сигмунду, чтобы тот ехал внутрь фьорда. Человек оттолкнул ладью и сразу же исчез.
