Песнь о Нибелунгах 4 страница

Семьсот исландцев встали железною стеною.

Звенели их доспехи, оружие блестело.

За состязаньем наблюдать им госпожа велела.

Вступила в круг Брюнхильда, но вооружена

Была скорей для боя, чем для игры она.

Сияло золотое, блестящее шитье

На пышном платье шелковом, надетом на нее.

Несли за нею следом оруженосцы щит,

Что золотом червонным искусно был обит

И прочными стальными застежками снабжен.

Брюнхильде в состязаниях служил прикрытьем он.

Расшит ремень подщитный каменьем был у ней.

Травы каменье это казалось зеленей

И пламенело ярче, чем золото щита.

Да, лишь героем быть могла Брюнхильда добыта!

Хоть щит ее широкий нз золота и стали

Четыре сильных мужа с натугой поднимали

И был он посредине в три пяди толщиной,

Справлялась с ним играючи она рукой одной.

Когда увидел Хаген, как этот щит тяжел,

Лихой боец из Тронье в изрядный гнев пришел

И Гунтеру промолвил: "Погибнуть мы должны.

Вы в дьяволицу сущую, король мой, влюблены".

Я про одежду девы еще не кончил речь.

Поверх брони спускалась у ней рубаха с плеч

Из ткани, что красою всем женщинам мила,

Из ацагоукскихix шелков рубаха та была.

Затем велела дева копье себе подать.

Она его умела без промаха кидать.

Огромно было древко тяжелого копья

И остры наконечника каленые края.

На то копье железа истратили немало

Четыре с половиной четверика металла.

Три воина Брюнхильды несли его с трудом,

И горько пожалел король о сватовстве своем.

Державный Гунтер думал: "Да что же здесь творится?

Сам черт живым не выйдет из рук такой девицы,

И окажись я чудом в Бургундии моей,

Поостерегся б докучать я вновь любовью ей".

Сказал отважный Данкварт, брат Хагена меньшой:

"В том, что сюда приехал, я каюсь всей душой.

Мы - витязи лихие; тем горше будет стыд,

Коль обезглавить женщина таких бойцов велит.

Нет, плыть на этот остров нам было ни к чему.

Вот если б брат мой Хаген и я, под стать ему,

Мечи свои не сдали на сохраненье здесь,

С людей Брюнхильды сразу бы слетела вся их спесь.

Но если б даже дали исландцы нам уйти,

А я сто раз им честью поклялся мир блюсти,

Все ж до того, как пал бы мой господин в бою,

Пришлось бы гордой девушке утратить жизнь свою".

Ответил Хаген брату: "И в плен не взяли б нас,

И плыли б мы спокойно на родину сейчас,

Когда бы нам вернули доспехи и клинки.

Тогда б уж было чваниться Брюнхильде не с руки".

Услышала Брюнхильда двух братьев разговор

И молвила с усмешкой, взглянув на них в упор:

"Коль впрямь они так смелы и нравом горячи,

Пусть им доспехи отдадут и возвратят мечи".

Дала приказ Брюнхильда - и вот мечи несут.

От радости зарделся отважный Данкварт тут.

"Пусть начинают игры! - воскликнул громко он.

Пока при нас оружие, король не побежден".

Безмерной силой дева была наделена.

Внести метальный камень велела в круг она,

А этот тяжкий камень размером был таков,

Что подняли его с трудом двенадцать смельчаков.

Вслед за копьем метала она его всегда.

Почуяли бургунды, что им грозит беда.

"Вот горе! - молвил Хаген. - Король влюбился зря:

В мужья ей нужно дьявола, а не богатыря".

Проворно засучила Брюнхильда рукава

И щит на левый локоть повесила сперва,

Затем рукою белой схватилась за копье.

Испуг король почувствовал, увидев прыть ее.

Бой начался, и Гунтер простился б с головою,

Когда бы друга Зигфрид не подменил собою.

Он за плечо бургунда украдкой тронул вдруг

И этим пуще прежнего привел его в испуг.

"Да кто ж это коснулся оплечья моего?"

Подумал муж отважный, не видя никого.

И тут услышал шепот: "Мой друг, воспрянь душой!

Я - Зигфрид, и с Брюнхильдою мы выиграем бой.

На локоть незаметно повесь мне щит свой прочный

И повторяй за мною мои движенья точно.

Ты только притворяйся - все сделаю я сам".

Король, душою вновь воспряв, внимал его словам.

"Коль никому не скажешь ты о моем обмане,

Ты избежишь бесчестья, которому заране

Обречь тебя сегодня воительница мнит.

Смотри, какой уверенный у королевы вид!"

Тут дева-богатырша копье метнула в цель.

Столь страшного удара в сражениях досель

Могучий сын Зиглинды не отбивал щитом.

Из стали искры брызнули и вверх взвились столбом.

Конец копья каленый сквозь щит прошел, звеня,

И грянул в прочный панцирь, исторгнув сноп огня.

Толчок поверг бы наземь воителей лихих,

Но спас от верной гибели плащ-невидимка их.

Кровь хлынула струею из Зигфридова рта.

Отпрыгнул нидерландец и вырвал из щита

Застрявшее в навершье Брюнхильдино копье,

Чтоб отплатить противнице оружием ее.

Но жалость к королеве вдруг овладела им,

И он копье направил вперед концом тупым,

С такою силой древко в исландку он метнул,

Что издала ее броня протяжный звонкий гул.

Столбом взметнулись искры, сверкнула сталь, как жар,

И ощутила дева чудовищный удар.

На землю им Брюнхильду сын Зигмунда свалил:

У Гунтера для этого недоставало сил.

Вскричала королева, вскочив с земли сырой:

"Спасибо, Гунтер знатный, вам за удар лихой!"

Она ведь полагала, что с нею бьется он.

Нет, ей другим, кто посильней, удар был нанесен.

Затем огромный камень, лежавший рядом с ней,

Взметнула богатырша над головой своей

И вдаль его швырнула, придя в великий гнев,

И прыгнула вослед ему, кольчугой зазвенев.

В двенадцати саженях упал он на песок,

Но королеву дальше уже унес прыжок.

Тогда за камень Гунтер схватился для того,

Чтоб все подумали, что сам он и метнул его.

Был витязь нидерландский высок, силен и смел.

Он бросить камень дальше, чем девушка, сумел

И обогнал в полете его одним прыжком,

Хотя и прыгал не один, а вместе с королем.

Когда же пал на землю тот камень необхватный,

То близ него, как прежде, стоял лишь Гунтер знатный.

Отважный нидерландец его вторично спас.

От гнева лик красавицы зардел в последний раз.

Решив, что перепрыгнул король почти весь круг,

Брюнхильда объявила толпе вельмож и слуг:

"Ко мне, мои вассалы, ко мне, моя родня!

Вы - подданные Гунтера с сегодняшнего дня".

С себя доспехи сняли и дева и жених.

Пред Гунтером Бургундским, владыкой новым их,

Пришлось склонить колени исландским удальцам:

Все думали, что выиграл он состязанье сам.

Он поклонился деве, как витязю к лицу,

И протянула руку Брюнхильда удальцу,

Ему передавая свою страну и трон,

Чем даже Хаген доблестный был умиротворен.

Бургундов попросила Брюнхильда наконец

Пожаловать немедля с ней вместе во дворец.

Теперь прием радушный нашел там каждый гость,

Что по душе и Данкварту и Хагену пришлось.

Меж тем отважный Зигфрид опять сумел схитрить,

Успев в надежном месте плащ-невидимку скрыть,

Затем вернулся в замок, вошел в приемный зал

И там, при дамах, Гунтеру такую речь сказал:

"Король, что ж не спешите вы игры начинать?

Мне, вашему вассалу, не терпится узнать,

Что ждет - венец иль плаха владыку моего?"

И все подумали, что он не видел ничего.

Спросила королева: "А по какой причине

Вы, Зигфрид, пропустили те игры, в коих ныне

Ваш господин победу стяжал своей рукой?"

И Хаген из Бургундии ей дал ответ такой:

"Нас так смутил сначала суровый ваш прием,

Что в час, когда тягались вы с рейнским королем,

Ушел на берег Зигфрид и наш корабль стерег.

Вот почему он, госпожа, на играх быть не мог".

Отважный Зигфрид молвил: "Признаюсь откровенно,

Я рад, что смелый витязь сломил ваш прав надменный,

Что и на вас управа нашлась среди мужчин

И увезет вас, госпожа, на Рейн мой властелин".

Красавица сказала: "Не торопитесь так.

С вассалами обдумать должна я этот шаг.

Родимый край не раньше смогу покинуть я,

Чем мне на то согласие дадут мои друзья".

Брюнхильда разослала по острову гонцов,

Чтоб те мужей созвали со всех его концов.

Пускай ее вассалы к ней в Изенштейн спешат

В дар каждому из них она даст дорогой наряд.

К Брюнхильдиному замку со всей ее земли

Дружины королевы и днем и ночью шли.

"Беда! - воскликнул Хаген. - Пока мы медлим тут,

Сюда мужи исландские с оружием идут.

А вдруг, собрав вассалов со всей земли своей,

Ведь мы отнюдь не знаем, что на уме у ней,

На нас она внезапно возьмет да нападет?

Ох, всем нам эта девушка наделает хлопот!"

Сказал могучий Зигфрид: "Я и на этот раз

Предотвращу опасность, что вам грозит сейчас,

И приведу на помощь таких бойцов сюда,

Каких еще никто из вас не видел никогда.

Меня вы не ищите - уеду я тайком.

Пусть сохранит Создатель вам жизнь в краю чужом,

Пока не подоспеют, за Зигфридом вослед,

К вам десять сотен воинов, которым равных нет".

Державный Гунтер молвил: "Не медлите в пути

И постарайтесь быстро подмогу привести".

Ответил Зигфрид: "Скоро вернусь я с удальцами,

А вы Брюнхильде скажете, куда я послан вами".

АВЕНТЮРА VIII. О ТОМ, КАК ЗИГФРИД ЕЗДИЛ ЗА СВОИМИ НИБЕЛУНГАМИ

Плащ-невидимка снова воителю помог

Тайком уйти на взморье и там найти челнок.

Взял королевич весла, уселся на скамью,

И словно ветром унесло от берега ладью.

Стрелой она летела, греб Зигфрид все сильней,

Но думали исландцы, гребца не видя в ней,

Что гонит лодку ветер, и только он один.

Нет, то работал веслами Зиглинды смелый сын.

Весь день и ночь в придачу он греб что было сил.

Сто длинных миль иль больше сын Зигмунда проплыл

И увидал с рассветом в тумане пред собой

Край нибелунгов, где хранил он клад бесценный свой.

Он вытащил на берег суденышко свое,

Пошел к горе соседней, поднялся на нее

И в замок, там стоявший, стучаться громко стал,

Как всякий путник делает, когда в пути устал.

Ждал нидерландец долго у запертых ворот

Закрыт врагу надежно был доступ в замок тот,

Пока на окрик гостя и непрестанный стук

Привратник, ростом исполин, не отозвался вдруг.

Был этот страж суровый отважен, зол, силен.

С оружьем даже ночью не расставался он.

"Кто ломится в ворота?"- воскликнул великан.

Тут Зигфрид голос изменил и ввел его в обман.

Ответил он: "Я - витязь. Впусти скорей меня,

Не то с постели мягкой до наступленья дня

Поднимет многих в замке мой верный спутннк - меч".

Разгневала привратника столь дерзостная речь.

Спустя минуту к бою готов был он совсем:

Схватил свое оружье, надел огромный шлем,

Повесил щит на локоть, ворота распахнул

И к пришлецу незваному, рассвирепев, шагнул.

Как смеет гость тревожить хозяев здешних мест?

Бил исполин так сильно, что гул пошел окрест.

Щит Зигфрида удары выдерживал с трудом,

И все застежки прочные полопались на нем.

Свист палицы железной услышав над собой,

Стал Зигфрид опасаться, что проиграет бой,

И все ж не рассердился на своего врага:

Он счастлив был, что у него столь преданный слуга.

Весь замок нибелунгов от грохота дрожал.

Врывались через окна и лязг и крики в зал.

Но гость осилил стража и, повалив, скрутил,

Чем нибелунгов доблестных встревожил и смутил.

В той потайной пещере, где Зигфрид спрятал клад,

Услышал грозный Альбрих, как панцири звенят.

Он взялся за оружье и побежал туда,

Где смелый гость привратника вязал не без труда.

Был карлик и отвагой и силой наделен,

Броней и прочным шлемом надежно защищен.

Держал в руке могучей он золотой кистень.

Пришлось вторично Зигфриду сражаться в этот день.

Кистень с семью шипами был тяжек до того,

Что разъяренный Альбрих при помощи его

Одним ударом метким разбил герою щит.

Сын Зигмунда почувствовал, что смерть ему грозит.

Он бросил щит разбитый, вложил в ножны клинок:

Слуге, который честно его же клад стерег,

Не мог удар смертельный он сгоряча нанесть

Быть даже в гневе сдержанным повелевает честь.

В объятиях железных сдавил врага смельчак,

За бороду седую его рванувши так,

Что карлик взвыл от боли и побелел с лица.

Подобного приема он не ждал от пришлеца.

"Пощады! - вскрикнул Альбрих. - Даю вам, рыцарь, слово,

Что если бы я не был вассал бойца другого,

Кому до смерти верность поклялся я блюсти,

Во мне слугу отменного могли б вы обрести".

Стал, как и великана, пришлец его вязать

И мощными руками пребольно сжал опять.

"Да кто ж вы?"- молвил пленник, когда нажим ослаб.

Герой ответил: "Зигфрида тебе узнать пора. б".

Сказал могучий Альбрих: "Я счастлив видеть вас.

Делами доказали вы и на этот раз,

Что взяли власть по праву над нашею страною;.

Коль вы мне жизнь оставите - располагайте мною".

Промолвил витязь Зигфрид: "Ступай да поскорей

Сыщи меж нибелунгов мне десять сот мужей

Отважных, сильных, рослых, привычных к бою смлада".

Он умолчал лишь об одном - зачем сыскать их надо.

Веревки с великана и карлика он снял.

Помчался Альбрих в замок, влетел с разбегу в зал

И крикнул нибелунгам: "С себя стряхните сон!

К нам Зигфрид припожаловал. Вас хочет видеть он".

Всех нибелунгов поднял с постели этот крик.

Одежду и доспехи они надели вмиг,

К воротам устремились трехтысячной толпой,

И встречен был торжественно вассалами герой.

За рвенье королевич их поблагодарил,

Вина с дороги выпил и так заговорил:

"Я за море с собою вас, удальцы, возьму"

Готов был каждый нибелунг сопутствовать ему.

Но выбрал из трех тысяч мужей отважных этих

Воитель нидерландский всего одну лишь треть их.

Велел одеться пышно он спутникам своим

В страну Брюнхильды завтра же они отбудут с ним.

Он молвил: "Не забудьте, что все вы без изъятья

Предстать очам Брюнхильды должны в богатом платье.

Взирать на вас там будет немало знатных дам,

А значит, понаряднее одеться нужно вам".

Они отплыли утром, чуть заалел восток.

Нарадоваться Зигфрид на спутников не мог:

Их кони были резвы, богато платье их

Не стыдно было ко двору везти бойцов таких.

Пригожие девицы стояли на стене.

Спросила королева: "Скажите, девы, мне,

Кто жалует к нам в гости и чьи это суда

Под парусами белыми стрелой летят сюда?"

Властитель рейнский молвил: "К вам так стремился я,

Что от меня в дороге отстала рать моя,

Но я послал: за нею, и вот плывет она".

В гостей вперили жадный взор все девы, как одна.

Стоял, от всех поодаль, на судне головном

Неустрашимый Зигфрид в наряде дорогом.

Спросила королева: "Почтить мне их приветом,

Иль вы не видите, король, нужды особой в этом?"

Король в ответ: "Вы встретить их у дворца должны.

Вниманьем вашим будут вассалы польщены".

Всех обласкала дева, как наказал он ей,

И обошлась лишь с Зигфридом чуть-чуть похолодней.

С бойцов доспехи сняли, им отвели жилье.

Смекнул жених Брюнхильды, что в замке у нее

Нельзя гостей столь многих удобно расселить,

И молвил, что пора ей с ним в Бургундию отплыть.

Брюнхильда объявила: "Отличен будет мной

Тот, кто гостей одеждой и золотой казной

Мне одарить поможет". И Данкварт ей сказал

(Млад Гизельхеру он служил и был его вассал):

"Уж коль ключи доверить благоволите мне вы,

Гостей не обделю я дарами, королева,

А обделю, так буду один и виноват".

Всем доказал брат Хагена, что он не скуповат.

Едва ему Брюнхильда ключи велела дать,

Как стал он всех казною без счета награждать.

Бедняк, кому богатством казалась раньше марка,

Отныне мог в довольстве жить за счет его подарка.

По сотне фунтов разом давал он всем подряд,

И тот, кто накануне обноскам был бы рад,

Роскошною одеждой теперь дворец дивил.

Не в меру щедрый казначей Брюнхильду прогневил.

"Король, я опасаюсь, - воскликнула она,

Что ваш слуга ретивый мое добро сполна

Раздарит, не оставив мне ровно ничего.

Скажу спасибо я тому, кто сдержит прыть его.

Торопится он слишком - еще не умерла я.

К тому ж сама сумею, коль смерти возжелаю,

Я отчее наследье истратить без труда".

Такого казначея мир не видел никогда!

Владетель Тронье молвил: "Поболее, чем здесь,

И золота и платья у нас на Рейне есть.

Добро везти с собою вам, госпожа, не след

У государя моего ни в чем нехватки нет".

Сказала королева: "Не сомневаюсь в том,

И все же мы в дорогу десятка два возьмем

Казною и шелками наполненных ларцов,

Чтоб в Вормсе одарить могла я мужниных бойцов"

Тут принесли ей груды каменьев дорогих,

Но по ларцам рассыпал уже не Данкварт их,

А спальники Брюнхильды, над чем исподтишка

Посмеивался с Хагеном ее жених слегка.

Спросила королева: "Кого назначить мне

Блюстителем престола в моей родной стране?"

Промолвил Гунтер знатный: "Такой ответ я дам:

Пусть будет здесь наместником тот, кто угоден вам"

Ближайшего из присных - был деве дядей он

Назначила Брюнхильда блюсти исландский трон:

"Пусть вам подвластны будут мой край и мой народ,

Пока их под руку свою сам Гунтер не возьмет".

По слову королевы две тысячи мужей,

А также нибелунги, приехавшие к ней,

Отправились на берег и там на корабли

Снесли свое оружие и лошадей взвели.

Взяла с собой Брюнхильда, блюдя свой сан и честь,

Девиц придворных - сотню, дам - восемьдесят шесть,

И всем им не терпелось в Бургундию отплыть.

Зато оставшимся пришлось немало слез пролить.

Простясь, как подобает, с народом и страной,

Расцеловалась дева с ближайшею родней

И тут же знак к отплытью поторопилась дать,

И больше ей не довелось отчизну увидать.

От скуки по дороге никто не изнывал:

Тот тешился беседой, тот игры затевал.

Гудел попутный ветер в надутых парусах.

Все на чужбину ехали с веселием в сердцах.

Но не исторг у девы жених любви залог,

Покуда не приплыли они в свой час и срок

На Рейн, в страну бургундов, где в Вормсе наконец

Повел король ликующий Брюнхильду под венец.

АВЕНТЮРА IX. О ТОМ, КАК ЗИГФРИД БЫЛ ПОСЛАН В ВОРМС

В десятый раз зардела заря на небосклоне,

Когда бургундам молвил лихой владетель Тронье:

"Известье в Вормс на Рейне пора отправить нам.

Давно бы нашему гонцу быть надлежало там".

"Вы правы, друг мой Хаген, - сказал король в ответ,

И лучшего посланца, чем вы, конечно, нет.

В Бургундию родную отправьтесь сей же час

И нашим милым землякам поведайте про нас".

"Нет, - отмахнулся витязь, - в гонцы я не гожусь

И с большею охотой здесь, в море, потружусь,

Оберегая женщин, поклажу и казну,

Пока не возвратимся мы в бургундскую страну.

Пусть лучше Зигфрид едет гонцом от вас туда.

Он ваше порученье исполнит без труда.

А если вам отказом ответит он в досаде,

Его просите уступить сестрицы вашей ради".

Послал державный Гунтер за Зигфридом людей

И молвил: "Мы подходим к родной стране моей,

И должен известить я сестру и мать о том,

Что в стольный Вормс мы вскорости по Рейну приплывем.

Коль быть гонцом согласны вы, друг бесстрашный мой,

В долгу я не останусь, когда вернусь домой".

Не согласился Зигфрид, но Гунтер стал опять

С настойчивыми просьбами к герою приступать.

"Вам за услугу эту воздам не только я

Вовеки не забудет о ней сестра моя,

Пригожая Кримхильда, которой Зигфрид мил".

Тут королевич сразу же решенье изменил.

"Служить гонцом я счастлив вам, Гунтер благородный,

Я для сестрицы вашей готов на что угодно.

Ужели отказать я хоть в чем-нибудь решусь

Той, чье благоволение утратить так страшусь?"

"Тогда скажите Уте, что сватовство свое

Осуществил с успехом счастливый сын ее.

Скажите также братьям и всем друзьям моим,

Что ныне в добром здравии в отчизну мы спешим.

Вас передать прошу я сестре моей пригожей

Земной поклон от брата и от Брюнхильды тоже.

Пусть ведает вся челядь и каждый мой вассал,

Что я добился за морем того, чего желал.

Пусть Ортвин, мой племянник, немедля разобьет

И уберет богато шатры у рейнских вод,

И пусть без промедленья даст знать моей родне,

Что я на свадьбу всех прошу пожаловать ко мне.

Уведомите, Зигфрид, сестру мою особо,

Что буду я Кримхильде признателен до гроба,

Коль, встретившись впервые с невестою моей,

Радушье и внимание она окажет ей".

Брюнхильде Зигфрид отдал почтительный поклон.

Со свитой королевы затем простился он

И в Вормс помчался сушей, чтоб обогнать суда.

Никто гонца проворнее не видел никогда.

Скакало с нидерландцем две дюжины бойцов.

Весь город всполошило прибытье храбрецов

Узнав, что королевич вернулся к ним один,

Решили вормсцы в ужасе: "Погиб наш господин!"

Как только Зигфрид спрыгнул с коня у стен дворца,

Сбежал ему навстречу млад Гизельхер с крыльца,

За ним вдогонку Гернот, который закричал,

Узрев, что королевич в Вормс без Гунтера примчал:

"С приездом, смелый Зигфрид! Я был бы слышать рад,

Что с Гунтером случилось. Где наш любезный брат?

Ужель не совладал он с Брюнхильдой молодою

И завершилось сватовство великою бедою?"

"Ни вам, ни вашим ближним тревожиться не след.

Через меня мой спутник вам шлет большой привет.

С чужбины возвратился он цел и невредим.

С хорошими известьями вперед я послан им.

Вы лучше так устройте, чтоб я сию ж минуту

Мог повидать Кримхильду и королеву Уту

Мне передать велели невеста и жених,

Что к счастью обоюдному все сладилось у них".

Млад Гизельхер ответил: "Идемте к ним сейчас.

Ручаюсь, будет рада сестра увидеть вас.

Она о брате слезы и днем и ночью льет,

Но все ее сомнения рассеет ваш приход".

"Я, - молвил смелый Зигфрид, - ей предан всей душой,

Все для нее свершу я с охотою большой,

Но мой приход внезапный перепугает дам".

И Гизельхер пообещал, что предварит их сам.

Он отыскал немедля свою сестру и мать

И стал с веселым видом такую речь держать:

"К нам Зигфрид Нидерландский явился во дворец.

Он Гунтером вперед на Рейн отправлен как гонец.

Я вас прошу покорно принять скорей его.

Пускай он все расскажет про брата моего

Ведь им же вместе ездить в Исландию пришлось".

Немалые волнения доставил дамам гость.

Они оделись наспех, и был в покои к ним

Введен посланец знатный с почтением большим.

Предстал Кримхильде Зигфрид к восторгу своему,

И обратилась девушка приветливо к нему:

"С приездом, славный Зигфрид, храбрейший из мужей!

Но где ж державный Гунтер, король страны моей?

Ужель мой брат могучий Брюнхильду не сломил?

Коль на чужбине он погиб, мне белый свет не мил".

Сказал отважный витязь: "Не лейте больше слез.

Я радостные вести, красавица, привез

И жду за них награды, положенной гонцам.

Жив и здоров ваш смелый брат, меня пославший к вам.

Он и его невеста должны быть скоро тут

И в ожиданье встречи родне поклоны шлют.

Вы плачете напрасно, ручаюсь в этом честью".

Кримхильда век не слышала отраднее известья.

Оборкой платья белой, как первый зимний снег,

Она смахнула слезы с ланит, ресниц и век.

Прошли ее печали, рассеялась тревога,

За что она была гонцу признательна премного.

Кримхильда сесть велела посланцу на скамью

И молвила сердечно: "Признательность мою

Вот все, что дать в награду могу я вам, смельчак:

Тому не нужно золота, кто им богат и так".

"Будь я, - ответил Зигфрид, - богаче в тридцать раз,

Любой подарок принял я и тогда б от вас".

Красавица зарделась: "Благодарю за честь",

И приказала спальнику дары гонцу принесть.

Две дюжины запястий, широких, золотых,

Украшенных рядами каменьев дорогих,

Дала послу Кримхильда, но не взял их герой.

А щедро ими одарил ее прислужниц рой.

Когда ж и Ута стала его благодарить,

Он молвил: "Вас обеих я должен предварить,

Что просьбу к вам имеет король, ваш сын и брат.

Коль вы ее исполните, он будет очень рад.

Надеется он твердо, что всех гостей его

Вы примете с почетом, и хочет, сверх того,

Чтоб вышли вы со свитой на берег их встречать.

Я думаю, его не след отказом огорчать".

Воскликнула Кримхильда: "Вовек не откажу!

Всегда с большой охотой я брату услужу.

Что мне он ни прикажет, я все исполню вмиг".

И заалел от радости ее прекрасный лик.

Теплей не принимали ни одного посла.

Не будь ей стыдно, дева его бы обняла.

Когда ж он с ней учтиво простился наконец,

Все сделали бургунды так, как им велел гонец.

Созвали Синдольт, Хунольт, а также Румольт смелый

Дворцовую прислугу и принялись за дело,

Спеша убрать к прибытью невесты с женихом

Шатры, уже разбитые на берегу речном.

Отважный Ортвин с Гере трудились, им под стать.

Они гонцов к вассалам успели разослать,

На свадьбу государя прося их всех прибыть.

Не управлялись женщины себе наряды шить.

В дворцовых помещеньях все стены до одной

Увешали коврами в честь Гунтера с женой.

Богато изукрашен был пиршественный зал.

С веселым нетерпением весь город свадьбы ждал.

Родные и вассалы трех братьев-королей

И день и ночь скакали на Рейн встречать гостей.

Все в Вормсе неизменно приезжим были рады,

Все доставали из ларцов богатые наряды.

Внезапно от дозорных известия пришли,

Что корабли Брюнхильды уже видны вдали.

Народ на берег хлынул, поднялись шум и гам

Всегда на храбрецов взглянуть охота храбрецам.

Промолвила Кримхильда своим подружкам тут:

"Те, кто со мною вместе гостей встречать идут,

Одежду побогаче пусть вынут из ларцов,

Чтоб заслужили мы хвалу приезжих удальцов".

Затем явилась стража, чтоб дам сопровождать.

И челядь поспешила коней к крыльцу подать

На берег предстояло им женщин отвезти.

Их сбруя так была пышна, что краше не найти.

Отделкой золотою слепили седла взгляд.

На сбруе самоцветы нашиты были в ряд.

Порасставляла челядь для всадниц молодых

Подножки золоченые, подстлав меха под них.

Перед крыльцом дворцовым, как помнить вы должны,

Наездниц знатных ждали лихие скакуны.

Поперсия их были из шелка дорогого

Никто из вас, наверное, и не видал такого.

Придворных дам, а было их восемьдесят шесть,

Взяла с собой Кримхильда, блюдя свой сан и честь.

Шли вслед за ними девы, одна милей другой,

Покамест не носившие повязки головной.x

Горели ленты ярко в их русых волосах.

Богатыри смотрели с волнением в сердцах,

Как пятьдесят четыре девицы эти шли

Встречать с почетом Гунтера, владыку их земли.

Богатством отличались наряды дев и дам.

Красавицы мечтали понравиться гостям

И потому оделись с изяществом таким,

Что мог лишь тот, кто очень глуп, быть равнодушен к ним.

На оторочку платьев пошли у них у всех

И шкурки горностая, и соболиный мех.

Шелк рукавов широких запястья облегали.

Нет, все уборы их назвать под силу мне едва ли.

Была неотразима их гордая краса.

Вкруг талий обвивались цветные пояса.

Под тонким феррандиномxi из аравийских стран

Угадывался явственно прелестный гибкий стан.