в 1814 году -"Воспоминания в Царском Селе". В стихотворении есть не только описание всех красот Царского Села, но и размышление Пушкина об Отечественной войне 1812 года:
И быстрым понеслись потоком
Враги на русские поля.
Пред ними мрачна степь лежит во сне глубоком,
Дымится кровию земля;
И селы мирные, и грады в мгле пылают...
... Сразились. Русский -победитель!
И вспять бежит надменный галл;
Но сильного в боях небесный вседержитель
Лучом последним увенчал...
Там Наполеон упомянут как "любимый сын и счастья, и Белонны"(римская богиня, сестра бога войны Марса),... презревший правды глас, и веру, и закон", который "в гордыне возмечтав мечом низвергнуть трон, исчез, как страшный сон".
В этом стихотворении Пушкин однозначно выражает свое негативное отношение к Наполеону как к захватчику. Это можно объяснить тем, что война закончилась только два года тому назад и патриотические чувства еще горели в нем. Также стоит отметить, что во время войны русские полки проходили через Царское Село, и ещё тогда в молодом Пушкине взыграл патриотизм, который отражен в стихотворении:
Страшись, о рать иноплеменных!
России двинулись сыны;
Восстал и стар и млад; летят на дерзновенных,
Сердца их мщеньем зажжены...
Следующее стихотворение "Наполеон на Эльбе" было написано в 1815, в первые дни "100 дней" (период, когда Наполеон сбежал с о-ва Эльбы, куда был сослан). В связи с этим Наполеон представлен нам как "губитель", "хищник", который "новую в мечтах Европе цепь ковал". По этому стихотворению мы видим, что по прошествии года мнение Пушкина о Наполеоне не изменилось. И он как бы предвидит, что Бонапарт ещё сыграет свою роковую роль в истории.
Следующее стихотворение, под названием "Наполеон", которое стоит отметить, было написано в 1821 году (сразу после смерти Наполеона). По этому стихотворению сразу видно, как изменилось отношение Пушкина к Бонапарту. В то время Александр Сергеевич вступает в романтическую пору своего творчества, а Наполеон идеально подходит под образ романтического героя (одинокий, всеми отвергнутый, непризнанный гений и др.). Это становится понятно уже по эпиграфу, который, кстати, был написан только в черновой рукописи поэта: "Ingrata patria, ne ossa quidem mea habebis", который переводится так: "Неблагодарное отечество, даже и кости мои тебе принадлежать не будут". Вот что пишет Пушкин:
Чудесный жребий совершился:
Угас великий человек.
В неволе мрачной закатился
Наполеона грозный век.
Исчез властитель осужденный,
Могучий баловень побед.
И для изгнанника вселенной
Уже потомство настает.
В стихотворении также есть неоднозначные, противоречивые строки:
Над урной, где твой прах лежит,
Народов ненависть почила
И луч бессмертия горит.
Здесь Пушкин говорит, что Бонапарта, конечно, некоторые будут ненавидеть, но над ним - "луч бессмертия". Таким образом, видно, что к началу 20-х годов 19 века отношение Пушкина к Наполеону сильно изменилось: он допускает, что даже великого человека может пленить самовластие ("Тебя пленило самовластье разочарованной красой"), жажда славы может "обуять его дивный ум". Также Пушкин признает, что и Наполеон мог чувствовать, любить:
Где иногда в своей пустыне
Забыв войну, потомство, трон,
Один, один о милом сыне
В унынье горьком думал он.
С окончанием Южной ссылки закончился целый период в творчестве Пушкина. По приезде в Михайловское он пишет стихотворение "К морю". Море - это романтический символ свободы, поэтому неудивительно, что Пушкин упоминает в стихотворении Байрона - великого романтика ("Он был, о море, твой певец".). Важно отметить, что наряду с ним был упомянут и Наполеон:
Одна скала, гробница славы...
Там погружались в хладный сон
Воспоминанья величавы:
Там угасал Наполеон.
Там он почил среди мучений.
И вслед за ним, как бури шум,
Другой от нас умчался гений,
Другой властитель наших дум...
Также важно сказать, что две последние строчки можно отнести не только к Байрону, но и к Наполеону. Таким образом, Пушкин приобщает Наполеона к сонму романтических героев.
В поздней лирике у Пушкина появляется интерес к Бонапарту как к человеку, а не как к исторической личности. Например, в стихотворении "Герой" он восхищается не ратными подвигами Наполеона, а его мужеством и великодушием, когда он посещает умирающих от чумы:
Одров я вижу длинный строй,
Лежит на каждом труп живой,
Клеймённый мощною чумой,
Царицею болезней... он,
Не бранной смертью окружен,
Нахмурясь, ходит меж одрами
И хладно руку жмет чуме
И в погибающем уме
Рождает бодрость...
-