Наследником престола после смерти бездетного Александра I должен был стать его брат Константин. Но тот не только женился на особе не царской крови — графине Иоанне Грудзинской, но и наотрез отказывался от престола. Он хорошо помнил судьбу своего отца и был уверен, что его «удушат, как отца удушили», если он примет трон, и поэтому неоднократно подтверждал свое нежелание царствовать. В 1819 г. Александр I сообщил своему брату Николаю об отречении Константина и о назначении его, Николая, наследником престола. 16 августа 1823 г. Александр I подписал указ об отречении Константина и назначении наследником престола третьего брата — Николая. Обнародовать этот манифест при жизни Александр не решился по причинам не совсем понятным. Это решение держалось в глубокой тайне, о нем знал лишь узкий круг членов царской семьи и духовенства. Этот документ был отдан Александром на хранение московскому митрополиту Филарету, а также в Государственный совет, Сенат и Синод, с предписанием немедленно вскрыть его после смерти императора. Таким образом, необнародованный манифест Александра не имел силы закона, поэтому наследником престола продолжал считаться Константин. 27 ноября 1825 г. население Петербурга, войска, правительственные учреждения и сам Николай Павлович были приведены к присяге новому императору Константину I. Однако он, официально не принимая престола, не пожелал объявить и о своем отречении. Создалось крайне напряженное двусмысленное положение междуцарствия. Перед императорской фамилией вновь встал призрак дворцовых междоусобиц. Переломным днем междуцарствия стало 12 декабря 1825 г. В этот день Николай, получив очередной полуофициальный отказ Константина от престола, решился назначить переприсягу.
Известие о смерти Александра I ошеломило членов тайных обществ не меньше, чем двор и генералитет, но совершенно по другой причине. Момент, который мог повернуть Россию на путь политической свободы, о котором они мечтали не один год и к которому внутренне готовились, неожиданно наступил.
Переприсяга в Петербурге была назначена на 14 декабря 1825 г. Члены тайного общества решили использовать этот благоприятный момент для выступления. На квартире К.Ф.Рылеева был разработан план восстания: 14 декабря на Сенатскую площадь должны были выйти войска под командованием членов тайного общества. Диктатором восстания был выбран гвардии полковник князь Сергей Трубецкой. Предполагалось не допустить сенаторов до присяги, заставить их объявить о низложении правительства и издать Манифест к русскому народу, в котором объявлялось «уничтожение прежнего правления» и учреждение Временного революционного правительства. Одновременно гвардейский морской экипаж и Измайловский полк должны были двинуться к Зимнему дворцу и арестовать императорскую семью. Командование этими войсками было поручено Якубовичу. Кроме того, К.Ф.Рылеев попросил П.Каховского проникнуть в Зимний дворец и убить Николая I. Но Каховский и Якубович отказались выполнить эти поручения, тем самым резко осложнив задуманный план действий.
Ранним утром 14 декабря солдаты Московского полка, руководимые братьями Александром и Михаилом Бестужевыми, первыми пришли на Сенатскую площадь и построились в боевом порядке. Около 11 часов утра к восставшим приехал пользовавшийся большим авторитетом в армии герой войны 1812 г. петербургский генерал-губернатор граф М.А.Милорадович, который стал уговаривать солдат разойтись, клянясь в том, что присяга Николаю принесена правильно. Опасаясь, что его агитация будет иметь успех у солдат, начальник штаба восставших Е.П.Оболенский штыком повернул лошадь Милорадовича, ранив при этом его самого в бедро, а пуля, в этот же момент выпущенная Каховским, смертельно ранила генерала. В это же время выяснилось, что в здании Сената никого нет, поскольку сенаторы уже присягнули новому императору. Таким образом, первая и главная цель восстания не была достигнута. В тот момент среди его участников начались разногласия. Диктатор восстания Сергей Трубецкой в назначенный час не явился на Сенатскую площадь, что внесло смятение в ряды восставших, которые, тем не менее, отбили несколько атак конной гвардии. В этих условиях Николай I отправил на переговоры с восставшими митрополита Серафима и киевского митрополита Евгения, которые в тот момент находились в Зимнем дворце для благодарственного молебна по случаю присяги императору. Но в ответ на их речи о законностипринятой присяги раздались угрозы и оскорбления, что вынудило митрополитов покинуть место восстания.
Вскоре к восставшему Московскому полку присоединилось ещё несколько воинских соединений: отряд лейб-гренадер под командованием Сутгофа (1-я фузилерная рота), гвардейский морской экипаж, руководимый капитан-лейтенантом Николаем Бестужевым (старшим братом Александра и Михаила), и отряд лейб-гренадер, который был приведен поручиком Пановым. Восставшими был выбран новый «диктатор» — князь Оболенский. Он трижды пытался созвать военный совет, но было уже поздно: Николай I взял инициативу в свои руки, сумев сосредоточить на площади силы, почти вчетверо превосходившие восставшие войска, в том числе кавалерию и артиллерию.
Зимний день короток. Было уже 3 часа дня. Стало заметно темнеть. В этот момент Николай отдал распоряжение стрелять по восставшим картечью. Раздалась соответствующая команда, но выстрела не последовало. Канонир, зажегший фитиль, не вложил его в пушку. Тогда офицер Бакунин выхватил запал из рук солдата и выстрелил сам. Под градом картечи ряды восставших дрогнули, началось беспорядочное бегство. Михаил Бестужев попытался на льду Невы построить солдат в боевой порядок, но эта попытка не удалась. К наступлению ночи все было кончено. В квартире Рылеева собрались участники выступления, чтобы договориться как держать себя на допросах. Поражение восстания было очевидным. В ночь на 15 декабря в Зимний дворец стали свозить арестованных.