2013-12-27
669
Пролог
Часть 1. Песнь Забвения
Война Вселенных
Предисловие
Ну что сказать в напутствие, при начале чтения этого романа. Прежде всего то, что писался он ни много, ни мало а семь лет. От этого есть явная разница как в стиле, так и в объеме глав первых двух и последних двух частей.
Хочется добавить, что те, кто ищет тут «кое-что о хоббитах», попали немного не по адресу. Книга весьма серьезна. Да и что таить греха, местами очень жестока. Ее основной герой - мой главный персонаж, вполне возможно, вызовет много разных ассоциаций, но не торопитесь обвинять его в чем-то… Быть может, в каждом из нас есть часть его…
Что еще? Ах, да - посвящение.
Я посвящаю эту книгу всем тем, кто не верил в то, что она вообще появится…
Бледные лучи далекого, голубоватого солнца пронизывают полупрозрачные занавески и бросают неровные, колыхающиеся тени на черный и холодный мраморный пол. Лучащиеся отсветы пробираются между гигантскими, испещренными иероглифами колоннами и изваяниями, изображающими зверей с человеческими телами. Свет вырывает из густого мрака столбы, обвитые каменными змеями и стены, такие же черные и холодные, как и пол, с ледяным металлическим блеском на врезанных в мрамор глифах. Падает свет и на бассейн в центре зала, с гладкой темной водой. Она всегда холодна и бассейн тот не имеет дна. Перед бассейном стоит трон, вырубленный из цельного куска черного бриллианта, украшенный драгоценными камнями и серебристыми узорами. Трон пуст, подлокотники и витые рога, оплетает вековая паутина. Она повсюду, на потолке, между гигантскими колоннами и на полупрозрачных, серебристых занавесках.
Со скрипом и стальным лязгом распахиваются двери, и из непроглядного мрака в зал входит Он. Отсветы лунного света отбрасывает блики на его короткую, черную, лоснящуюся шерсть, покрывающую все тело и на мягкие черные волосы, спадающие на грудь. Он – существо из плоти и крови, но он, как и все, в этом пустынном месте, не подвластен ни Жизни, ни Смерти. Его преследует шепот потерянных в бездонной тьме душ, и на колоннах гигантского зала зажигаются бледно-голубым светом тысячи факелов. Этот свет вырывает из мрака Властелина Мор-Тегота, становится заметно его обнаженное изящное тело и шакалья голова с длинными заостренными ушами и узкой, вытянутой мордой. Глаза, подведенные серебристой краской, тускло сверкают желтоватым блеском.
Он проходит по залу, задержавшись возле бассейна с темной водой и несколько долгих мгновений смотрит на свое отражение в воде. Взгляд янтарно-желтых глаз несколько грустный и безжизненно-холодный, как и взгляд любого бога. В сиянии факелов видна узкая и влажная полоса, рассекающая его левую щеку и бровь, чудом не задевая глаз. Из этой раны уже не идет кровь, но она никогда заживет, навсегда оставшись печатью доисторического кошмара, о котором нельзя ни говорить, не вспоминать. Тени, следующие за ним по пятам, шепчут его имя – непроизносимое для человеческого языка, состоящее из серии высокочастотных звуковых колебаний, но которое можно произнести и иначе – Селкер.
Шакал садится на мраморный пол, неотрывно глядя в толщу кристально-чистой воды и на мраморные стены бассейна, уходившие в непредставимую глубину.
Память – ужасная вещь и сейчас она оживает. Здесь, в этом неподвластном времени месте, в сумрачной цитадели Крэллов Иркастане, носящей еще имя Мор-Тегот. Сколько тысячелетий, сколько событий… сколько всего произошло в этих базальтово-мраморных стенах.
Сейчас это место пустынно, но оно совсем не всегда было таким… Ему ли, бывшему некогда Владыкой Мертвых, повелителю темного царства Дуат и Земли Блаженства Иалу, не знать, каким оно было раньше? Он знает, и постоянно задает себе вопрос, как он мог быть таким, каким был в те времена? А еще память возвращает его в дни, когда умирала старая Вселенная. В дни Войны, о которой не говорят среди Бессмертных и о которой позабыли Смертные. В дни, когда Реальность с Забвением схлестнулись в смертельной битве…
Под Черной Пирамидой, именуемой Мор-Теготом, под ее незыблемыми базальтовыми стенами, раскинулся подземный некрополис – сотни тысяч квадратных километров надгробий и вмурованных в гранитную твердь прозрачных саркофагов. Это гробница всей разумной жизни трехмерного мира, постоянно расширяющаяся и пополняющаяся новыми телами. Здесь мертвые не мертвы, но только спят, ожидая команды своего Властелина. Спят, в вечной тишине, среди незнающих бега времени катакомб Дуата, по которым никогда не проходило живое существо. Воздух подземелий недвижен и ветер не смеет тревожить мертвенно-бледное свечение настенных факелов.
…Он идет сквозь тьму, и яркий свет, исходящий от его кристаллического жезла, освещает ему путь. Его глаза холодно мерцают фиолетовым огнем, а острые когти полузвериных ног царапают гранит. Он не обращает никакого внимания на гекатомбы мертвых тел, ибо они его не интересуют. Он безраздельно правит Мор-Теготом и Склепами Дуата, а потому для него не существует Смерти. Вместе с ним, в царство тишины приходит стук когтей по камням и отрывистое дыхание. Ангел Смерти не мертв, но и не жив. Ему свойственно все, что свойственно и живым, и мертвым. Он – Высший. Более того, он – Траг’гон. Он правит Домом Мертвых и, возможно, всем трехмерным космосом. Он – траг’гон, а это значит, что его родина не это Мироздание…
Хозяин Смерти выходит в зал-шахту, поднимающуюся вверх насколько хватает глаз и спускающуюся в непостижимые глубины. Все стены шахты уставлены саркофагами, излучающими голубоватое трупное свечение. Он идет медленнее, чем раньше, всматриваясь в сгустившиеся между саркофагами тени. Неужели, он кого-то опасается? В это трудно поверить, если представить себе истинную степень его власти и могущества.
Повелитель Мор-Тегота встает на светящийся круг в самом центре зала-шахты. К этому кругу ведут несколько невидимых мостов, о которых знает только Ангел Смерти и его создания, обитающие в Йилфе. Он делает едва заметное движение левой рукой, и светящийся диск, постепенно разгоняясь, устремляется вниз, к невидимому во мраке дну шахты. Вскоре он преодолевает скорость звука, мимо пролетают стены с неисчислимыми саркофагами… Наконец платформа плавно тормозит у дна шахты. Ангел Смерти сходит с нее и снова тает в густой тьме. Единственный источник света – его жезл.
Заброшенные и забытые всеми базальтовые катакомбы Нижнего Дуата ведут Ангела Смерти в недра Йилфа. Впрочем, это уже не Йилф, да и вообще не трехмерная Вселенная. Это Цета – жуткое измерение-тюрьма, где вечно страдают те, кто нарушил Закон Равновесия в той степени, какая необходима Ангелу Мертвых для вынесения приговора. Врата Цеты расположенные в Нижнем Дуате невидимы и неосязаемы, но только Властелин Мор-Тегота может свободно пройти сквозь них и потом выйти обратно. Цета близка, и тьма сменяется пульсирующими отсветами кроваво-красного пламени. Тишина отступает перед какофонией криков, грохота и металлического лязга. Однако, Ангел Смерти не спешит выйти из катакомб Дуата на багровые равнины Цеты. Он спускается еще ниже, в базальтовый мешок, где течет вязкая черная масса. Она живая, и в ней бессмысленно тычутся в разные стороны мириады белесых червей. Здесь, в подземном и межпространственном озере Корхит, отбывает наказание единственный, кто в своем посмертии был приговорен к наказанию Забвением.
Ангел Смерти легко касается поверхности отвратительной жижи концом жезла и произносит:
— Тот, кто при жизни звался Скайриусом Карном. Твой час настал. Пробудись. Я освобождаю тебя от твоей кары.
Вода Корхита бурлит и клокочет. Из черного омута поднимается человек с золотистой кожей. Он не мертв, и внутри его живого тела ползают белесые и слепые плотоядные черви.
— Я даю тебе власть слышать и говорить. – продолжает Ангел Смерти, каждое его слово, это резкий лай.
Человек медленно поворачивает голову и смотрит на Хозяина Мертвых пустыми провалами глазниц, в которых копошатся разбухшие черви.
— Значит ты все еще жив Эриел… - выдавливает из себя слова оживший труп.
— Я уже давно не Эриел. – отвечает Ангел Смерти. – Это имя было моим много веков назад, но теперь оно в прошлом. Вместе с тобой.
— Почему бы тебе ни дать мне власть видеть и чувствовать? – спрашивает человек.
— Глаза и нервы тебе не нужны. – на черной морде Ангела Смерти играет хищная усмешка, - Мне нужно что бы ты мог слышать меня и отвечать на мои вопросы. Не более.
— Значит тебе мало того, что сделал со мной… - в голосе человека чувствуется горечь. – Вспомни, ведь это я вырвал тебя из лап гулов, я научил тебя всему, что знал сам…
— Мне это не пригодилось. – резко обрывает человека Ангел Смерти. – Ты просто дал мне возможность вспомнить, что я хоть и полукровка, но все же траг’гон. А потом ты и твой Совет Высших, стали мне мешать. Я понял, что ваше самоуправство и методы невмешательства ведут Вселенную к неизбежному коллапсу. Именно поэтому ты, и подобные тебе, закончили свои дни таким плачевным образом. Я, кстати, имею чувство благодарности, и ты отделался легче всех прочих. Ну, посмотри на себя со стороны… Чем ты лучше Смертного? Да ничем. Вы отличались от Младших только технологиями и психокинетическими способностями. Но если Смертных можно во многом оправдать, то вас – нет! В конце концов, эту Вселенную создали Траг’гоны, они и будут ею управлять.
— Когда-нибудь цикл завершится и ты, подобно траг’гонам и крэллам, покинешь эту Вселенную. – покачал полусгнившей головой Скайриус. – И тогда расы Смертных получат долгожданную свободу.
— Да никогда они ее не получат! Они не знают, что с ней делать. Я не позволю им уничтожать по собственной глупости других живых существ и мнить себя богами!
— Когда ушли крэллы, и мы выгнали всех порождений Внешних Реальностей из Мироздания, Смертные стали впервые учиться пользоваться свободой. Но потом пришел ты… И все началось снова… Мы сумели бы скорее достигнуть Равновесия с помощью Совета Высших. Ты же достигнул его при помощи войн, катастроф, эпидемий, голода и уничтожения целых цивилизаций…
— Прибереги метафизику для других, святоша. Я упорядочил Жизнь и Смерть, сделал существование Смертных осмысленным и правильным… Я даровал Смертным – Смерть, как смысл жизни… И вообще я пришел сюда не препираться с кормом для червей! Я хочу, что бы ты кое-что объяснил мне.
— А если я откажусь?
— Дурак! Ты мертв. Я убил тебя сотни тысяч лет назад, ты позабыт всеми, и только я и моя память стоят между тобой и бездной Ур’Ксулта. Откажешься? Хорошо. Я – Властелин Мертвых, и я смогу силой заставить тебя все сказать. А потом скормлю Неименуемым… Как уже скормил всех твоих последователей.
Ангел Смерти улыбается, обнажая длинные белые клыки. Он видит, как Скайриус вздрогнул при последней фразе. Несколько червей выпадают из разорванного когтями горла ожившего трупа.
— Спрашивай. – говорит Скайриус.
— Есть одно древнее пророчество. – вкрадчивым голосом говорит Ангел Смерти. – Одна строчка из него мне не очень понравилась. Звучит она примерно так:
Не вечна вечность, в свой черед,
И Смерть и Время – все умре т.
Это пророчество возникло раньше, чем родился я. Однако ты в это время уже был главой Совета Высших Рас. Можешь ли ты рассказать мне об авторе этих строк?
— Пророчество… да нет, скорее Проклятье Танокаля. – вздыхает Скайриус. Еще бы мне его не знать. Оно не относится к какому-либо определенному временному промежутку, а просто символизирует конечный триумф Небытия над Бытием. И не обманывай себя, Ангел. И ты рано или поздно присоединишься к ордам Ур’Ксулта.
— А… ну, да… Оставим этот вопрос. А что там насчет Смертного, который отворит Врата К’Лаана? Врата К’Лаана воздвиг наш Триумвират после вашего свержения. Не намек ли это на то, что Проклятие свершится еще при моем правлении и Забвение уже стучится в двери?
— Не мне судить это. – отвечает Скайриус. – Мне уже все равно. Я, благодаря твоим стараниям, и так уже наполовину жертва Ур’Ксулта. А вот ты, шакал, дрожишь от одного упоминания о Султане Забытых Древних. Приятно осознавать, что тебе еще бывает страшно. Страх сохраняет ощущение реальности и не дает отупеть.
— Сейчас тебе должно быть страшно за самого себя! – рычит Ангел Смерти. – Я могу вернуть тебе все твое сознание и все твои чувства, а потом живьем окунуть в Корхит! Говори все, что знаешь!
— Все очень просто. Высшие не смогут, да и не станут открывать Врата К’Лаана. А вот Смертные, с их весьма странными способностями, вполне могут это сделать. А знаешь почему? Потому что многие из них ненавидят Трагонидов. Трехмерным миром должны править Высшие трехмерного мира, а не иновселенские отродья вроде тебя.
— Какой ты стал разговорчивый. – угрожающе произносит Ангел Смерти. – Значит вся причина во мне?
— Только отчасти. Знаешь, я ненавижу тебя, если только к Высшему может быть применимо это слово. О, как я хочу сейчас поменяться с тобой местами, и когда-нибудь это произойдет… Но мне и жаль тебя. Я боюсь того, что может сделать с тобой Ур’Ксулт, когда Пророчество сбудется. А это обязательно случится… Забвение нельзя отогнать при помощи Куполов и Врат. Оно просочится и сквозь них, если уже не просочилось. Смертные должны узнать об Ур’Ксулте и Дальних Сферах. Только так Забвение перестанет быть Забвением.
— А ты много стал знать о Забвении. – замечает Ангел Смерти. – Не зря я покарал тебя именно им.
— Покарал. Только для того, что бы никто ни узнал, как началась Война за Возвышение. Помнишь тот день, когда твои когти оборвали нить моей жизни? А ведь я знал, что рано или поздно ты убьешь меня… Поверь, по этому пути ты уже очень скоро снизойдешь в К’Лаан.
— В тебе говорит злоба и зависть. – констатирует Повелитель Мертвых. – Я смог добиться того, чего ты никогда не достиг бы.
Ангел Смерти прохаживается по гранитному берегу Корхита. Иногда он распугивает толкущихся в воде червей электрическими разрядами, исходящими из жезла. Изредка молнии перескакивают на труп Скайриуса.
— Я не спорю, что ты сильнее меня и тех, кто был со мной во много раз. – говорит Скайриус. - Но ты правишь трехмерной Вселенной, не понимая того, что ей нужно. Именно поэтому тебя страшит Пророчество Танокаля. Мироздание обрело покой кладбища, а могилы очень часто забываются.
— Знаешь Скайриус, ты нужен мне как посредник между Реальностью и Внешней Тьмой. Собственно, только из-за этого я до сих пор терплю твои слова и не причиняю боли твоей душе. – снова усмехается Хозяин Мор-Тегота. – Но если так пойдет и дальше, то я просто избавлюсь от тебя.
— И потом вновь ощутишь потребность во мне, как сегодня? – голос Скайриуса становится ехидным. – Ты стал Падшим Ангелом еще до того, как вообще объявил себя Ангелом. И не моя вина, что Ур’Ксулт уже тянет к тебе свои бесформенные лапищи… Поверь, мне действительно жаль тебя… В час, когда твоя тирания падет, новые хозяева Мироздания могут пощадить твоих созданий, ибо они ни в чем не виноваты… Но ты… Ты, Ангел Смерти, расплатишься за все…
Властелин Мор-Тегота не отвечает. Он отворачивается и выходит из подземелья. За его спиной тело Скайриуса вновь погружается в Корхит. Страшный крик захлебывается едва начавшись.
И вновь тишина воцаряется в Дуате…
