2013-12-27
716
…Яркий свет врывается в полутемный зал, отражаясь и играя своими лучами в многоцветных витражах. Его источник – серебристый сгусток чистой энергии, зависающий над центром зала и касающийся полупрозрачными, фосфоресцирующими щупальцами колонн и стен. Постепенно энергетическое облако уплотняется, принимая определенную форму. Из мелкой ряби, бегущей по поверхности светящегося образования, проявляются темные очертания человекоподобного существа с шакальей головой. Свет превращается в плоть, покрытую гладкой и лоснящейся черной шерстью, волны сияния сливаются вместе, сворачиваясь в руки и ноги, которые сродни звериным лапам. Водопад ослепительных лучей затухает становясь длинной гривой великолепных черных волос с белой челкой. Последние отблески света гаснут, исчезая в янтарно-желтых глазах существа, которые сначала вспыхивают холодным лиловым огнем, а затем рассыпаются искорками по зрачкам, меняя цвет глаз на фиолетовый.
Он идет сквозь погруженные в тень залы, сумрачные коридоры обветшалого храма, спускается вниз по длинным лестницам и наконец выходит в залитую неживым, зеленовато-синим светом шахту. Из сверкающих глубин поднимаются сворачивающиеся в жгуты, колыхающиеся столбы теплой энергии, уходя к темно-синему, усыпанному звездами небу. В волнах света купаются такие же осязаемые облака живого сияния, подобные тому каким было само шакалоподобное создание еще совсем недавно.
Он продолжает идти по натянутому над бездной лучу, и с другой стороны зала к нему подлетает существо, словно составленное из вращающихся по странным осям прозрачных кристаллов, висящих на скрученных световых спиралях. Вспышка, и на месте скопления искажающих пространство многоугольников и пирамид стоит одетый в пышные одежды человек, но его тело от покрывает изумрудно-фиолетовая чешуя и голова у него змеиная, с длинными, темными волосами, украшенными золотым гребнем.
— Здравствуй, Селк. – существо молчит, но голос чувствуется в колебаниях волн света и дрожании потоков энергии. – Я, честно говоря, надеялся на твое более раннее возвращение.
— Так получилось, отец. – отвечает шакал.
— Я что-то раньше не видел тебя в таком облике. Наконец-то нашел себе воплощение?
— Честно говоря, я долго искал что-то такое, чего еще не использовали другие…
— И взял себе облик зверя, поедающего мертвых? – говорящий судя по всему недоволен.
— Да? Впрочем, какая разница. Неужели меня будут судить по внешнему виду? По-моему, куда важнее то, что ты делаешь.
— Ты прав Селк, но увы, Смертные, среди которых, ты наверняка будешь жить, не верят делам. Они смотрят на внешность. И твое новое тело, хоть и очень красивое, они будут воспринимать негативно. У кого-то оно вызовет смех, у кого-то злобу или отвращение…
— Да и пускай. Пускай говорят и думают, что хотят. Это же просто Смертные.
— Зря… Не только мы влияем на окружающий мир, но и окружающий мир влияет на нас. И я боюсь, Селкер, что рано или поздно ты можешь стать таким, каким тебя будут представлять Смертные…
— Не стану, пускай видят меня каким угодно… - говорит Селкер, прижимаясь к отцу. – Но я обещаю, что сделаю так, что бы они жили хорошо… Без болезней, без горя, без войн…
…потоки плазменного огня проносятся по планете, испаряя океаны и сжигая леса. Толстые, до сотни футов диаметром лучи вонзаются в плоть городов, сметая высотные здания и разбрасывая в разные стороны обугливающиеся тела еще недавно живых существ. Затянутое смрадным, багрово-черным дымом небо, серебристыми искрами прорезают кристаллические звездолеты со знаком Сотах на борту.
— Я прошу вас, прекратите это… - в зал флагманского корабля втаскивают лысоватого, полного человека в сером костюме. – Мы вам ничего не сделали…
На хрустальном троне сидит существо, похожее на человека и на черного шакала одновременно.
— Вы нарушили Закон Равновесия… - лениво отвечает шакал, играя с удобно устроившимся у него на руках маленьким черным котенком. – Поэтому, ваш мир будет очищен…
В обзорный визор видно, как огненная волна прокатывается по планете еще раз, оставляя за собой серую пепельную пустошь…
…Сухой и приторно-сладкий ветер треплет длинные, перепачканные и слипшиеся волосы Селкера и шакал просыпается от принесенной порывами ветра вони. Он встает и оглядываясь видит, что остался в пещере совершенно один. Нет ни Ксунартуса, ни его вещей… исчезла и вся провизия. Неожиданно, хотя… и предсказуемо. Селкер предполагал, что Высший может выкинуть нечто подобное. Ксунартус забрал с собой, а скорее просто скинул в пропасть всю броню, которую шакал снял с себя, оружие и что самое страшное – вместе с Высшим исчезла и карта.
И куда теперь идти? Искать Ксунартуса бесполезно. Может быть он сбежал, может быть его утащили местные твари, отчего-то не позарившиеся на траг’гона. Селкер покидает пещерку и беспомощно осматривается. Он конечно может идти назад, на пустынную равнину, но стоит ли, ведь сбиться с пути и пропасть там очень легко. Еще легче заплутать в десятках пещер, которыми изобилуют Скалы Тнара. А кто он теперь такой – уставший, раненый, безоружный, из всей брони осталась лишь обматывающая бедра тряпка… Легкая жертва для любого, кто выползет на него из зловонного пара. Однако, если идти вперед опасно, а оставаться на месте смысла не имеет, то лучше идти вперед. Почему Высший исчез, бросив его тут? Скорее всего, дала о знать о себе застаревшая ненависть, которую так просто не спрячешь и не забудешь. Какой удобный способ свести счеты – завести в неизведанные, населенные безымянными созданиями уголки Забвения и бросить. Пусть выбирается как хочет. Селкер возвращается в пещеру и забравшись в дальний угол ложится на теплые камни.
Как все-таки страшно быть одному. Когда от тебя ушли все, кто мог поддержать и когда тебя бросили все, кому ты хоть немного верил. Может быть Ксунартус изначально пошел с ним лишь для того, что бы оставить в месте, подобном этому? Селкер ловит себя на мысли, что втайне желает появления гломмов или еще каких чудовищ, способных прекратить его трепыхание и попытки что-то изменить. Что может изменить муха, уже попавшая в паучью сеть? А может быть не ждать гломмов? Вот она, пропасть-то, рядом. Один шаг и… а если не получится? Если смерть не будет конечной? Что тогда? Сотни раз повторять момент падения? Нет, это еще хуже, чем пообщаться с громадными и раздувшимися душами неродившихся детей.
Что-то мелькает перед глазами, темная тень закрывает вход в пещеру и Селкер видит, что путь из каверны перекрыт. Высокие, массивные существа, в черных уродливых доспехах, оплетенных багровой, ползучей биомассой, появляются из волн серого тумана. Они все вооружены, некоторые держат на длинных цепях похожих на собак зверей, но у собак нет двух голов и закованного в чешуйчатый панцирь тела. Они входят в пещеру быстро и уверенно, точно знают кого и где ищут. У Селкера нет ни возможности, ни желания сопротивляться. Он знает точно, что пришли за ним. Может быть сам Азарг Кун наконец то решил снизойти до поисков беглого траг’гона, может быть это ищейки Скайриуса Карна, выследившие их с Ксунартусом от самого леса вриинов. Никакой существенной разницы. Шакал медленно поднимается с камней, но на него набрасываются сразу четверо, снова валят на землю, защелкивая на руках и ногах тяжелые цепи. Все происходит тихо, беззвучно, и Селкер видит, что под открытыми шлемами захвативших его созданий нет лица – лишь неровная, смазанная, будто по ней провел ладонью неумелый скульптор, темная плоть, похожая на вязкую глину, с которой стекают струи черного газа, образующего их конечности и тело.
Его поднимают на ноги и выводят из пещеры. Цепи мешают Селкеру идти, и безмолвные демоны Забвения тоже замедляют шаг, постоянно держась возле шакала. Его не подгоняют, не бьют, а просто ведут в сторону множества пещер и по направлению к фиолетово-синей равнине, на которой стоит затерянный и проклятый город Вел Лид. Однако, возле темных гротов, идущий впереди воин поворачивает в сторону и ведет отряд к еле заметной горной тропке, спускающейся в скопление зловонного пара. Извилистая тропка, по которой мог с трудом пройти даже один человек, выводит Селкера, которого обступают со всех сторон безликие воины в небольшую темную долину, где у подножия гор раскинулись темные, с красными рунами, палатки и шатры. По пути, Селкер оступается, из под его ног выскакивают камни и шакал чуть не срывается в пропасть. Но идущий следом демон успевает схватить его за руку и, вытянув из расселины, снова ставит на тропинку.
Селкер с все более нарастающим страхом осматривает лагерь, удобно разместившийся в тени уродливых шарообразных деревьев с бесформенными ветвями и проступающие из тьмы очертания исполинских безобразных изваяний, вокруг которых горят синим огнем железные колонны, разукрашенные отталкивающими барельефами. Траг’гон вспоминает слоа Ксунартуса о том, что возле Вел Лида берут свое начало глубочайшие подземные ходы, уходящие в потаенные, мрачные склепы.
Лагерь, в который они входят заполнен безликими тварями, а в длинных стальных клетях сидят напуганные, грязные, покрытые ссадинами и шрамами люди. Селкер сперва думает, что и его посадят в одну из таких клеток, но его проводят дальше и он видит чернокожего человека в роскошном парчовом халате и богато украшенной золотым шитьем чалме. Лишь пустые рыбьи глаза выдают его нечеловеческое происхождение. Но более всего Селкера удивляет то, что рядом с этим человеком стоит Ксунартус. Высший тоже замечает шакала и подойдя к нему говорит извиняющимся голосом:
— Прости. У меня не было выбора. Они связались со мной в ту ночь, когда ты был в лесу, до того, как пришел Скайриус. У меня огромный долг перед ними и эти существа обещали мне не только забыть про него, но и дать мне возможность вернуться домой, на Срединные миры. А за тебя ныне Азарг Кун готов отдать все…
Селкер вздыхает:
— Я понимаю тебя. Может быть, ты поступил и верно… Ты отдашь меня Им, а они выведут тебя в мир, который вот-вот проглотит Забвение. И ты снова окажешься тут… Ты заключил сделку с Азаргом Куном? Так смотри, он пересмотрит ее условия в любой момент.
Шакала подталкивают к чернолицему человеку в чалме и он придирчиво осматривает пленника.
— Он и вправду траг’гон? – скрипучим и противным голосом спрашивает человек у Ксунартуса.
— Да, мастер Амахан.
— Необычно. Я представлял их немного иными…
Амахан поворачивается к охранникам:
— Отведите нашего драгоценного гостя в отдельную клетку. Следить за ним постоянно. В Амфитеатр я его не отдам, он поедет в город Керешкихаль.
Безликий воин подталкивает Селкера тупым концом копья и ведет его в дальний серый шатер.
— Но наш уговор… - возражает Ксунартус, однако Амахан перебивает его:
— Он продолжает действовать. Я списываю твой долг, как мы и условились. Что касается Азарга Куна, то он непременно прибудет во Дворец Желаний, когда узнает, какого пленника заполучил Хозяин Вожделения. Ксар’Кул очень многое отдаст за такого пленника и мы совершим двойную сделку.
— Зачем Ксар’Кулу траг’гон? Ему что, своих порождений не хватает?
Амахан разводит руками:
— Меня это не волнует. Но поговаривают, что он неравнодушен к красивым человекоподобным зверям. Попользует немного твоего шакала, а потом передаст его в Амфитеатр…
Оказавшись запертым в тесной стальной клетке с толстыми прутьями, к которым приварены отточенные лезвия, Селкер ложиться на пол и начинает следить за тем, как прислуга человека в чалме суетится, сворачивая лагерь. Клетки с простыми заключенными увозят на больших черных повозках, которые сопровождают безликие стражники, а маленькую, в которой сидит Селкер, взваливают себе на плечи кряжистые многоногие и многорукие демоны. Вокруг толпиться множество охранников, а чуть поодаль на фиолетово-черном паланкине несколько рабов несут Амахана. Селкер не сразу понимает, что вся эта процессия, с факельщиками и отрядом прикрытия движется не в сторону серых, возвышающихся в тумане мрачными горгульями Скал Тнара, а наоборот, к пугающим изваяниям и мерцающим столбам, возле которых, в темные глубины ведут забытые тоннели.
Когда они достигают широкой лестницы из черного мрамора, уходящей вглубь, вперед выступают вооруженные необычным оружием безликие воины, которые начинают расстреливать сгустившуюся тьму, посылая в непроглядный подземный мрак разряд за разрядом. Селкер немного удивляется, впервые увидев в Забвении местный аналог импульсного оружия из Срединных Миров. В бледно-сиреневых отблесках становится видно, что все потолок и стены доисторического тоннеля кишат мелкими, черными тварями, коим нет числа. Свет разгоняет их сонмище и они стараются скрыться от его губительных лучей во мраке первобытных катакомб. Заметив это, Селкер зажигает над головой огонек, на всякий случай.
Сумрачные древние своды смыкаются над караваном и четырехрукие факельщики берут в свои руки стальные жезлы со вставленными в них светоносными кристаллами. Это свет держит на почтительном расстоянии обитателей бездонных гротов, а самых нахальных и назойливых расстреливают вооруженные охранники. Лишь один раз подземные жители пытаются наброситься на караван, они облепляют носильщиков, но не могут прокусить роговые панцири этих демонов, их отогняют обратно во мрак и больше стычек не происходит. Селкеру повезло – до него не добирается ни один из этих выползней, но качающаяся из стороны в сторону клетка причиняет шакалу немало мучений, когда его откидывает на острые лезвия решетки. Приходится вцепиться в железный столб, стоявший в центре клетки и ждать, пока стражники не расправятся с черными подземными бесами.
Так они минуют осклизлые, мерзкие коридоры и выходят на берег подземного моря – глубочайшего в Нарат-Даге. Все побережье занято руинами древнего города и чуть поодаль, у черного пирса стоит необычное судно – вроде бы корабль, но вроде и нет, где в переплетениях влажной биомассы видны доски и листы железа. Безликая стража встречает процессию у самого пирса, и Селкер видит, что кораблем управляют и вовсе уж непонятные исчадия глубин Забвения, едва сохраняющие свой постоянный облик, то растекающиеся в аморфные сгустки, то снова становясь вязкой и блестящей массой.
Клетку с Селкером вносят на корабль и спускают в просторный трюм, где уже стоят такие же клетки, в которых томятся всевозможные создания – человекоподобные и нет. Охранник ставит ему за решетку еду и траг’гон с недоверием смотрит на тарелку. В ней бултыхается что-то белесое, густое и холодное, от одного вида этой стряпни начинает тошнить. Шакал с омерзением отодвигает тарелку в сторону, предпочитая голодать, нежели впихивать в себя эту баланду.
Он не знает, что его ждет в городе с названием Керешкихаль, но понимает, что рассчитывать на что-то хорошее не придется. Со смесью любопытства и страха он смотрит в круглое окошко, наблюдая, как рябь идет по глади подземного моря когда корабль отходит от пирса. Снаружи доносится скрип дерева, влажное всхлипывание струящейся сквозь перекрытия судна биомассы, плеск воды и шелест невесть откуда взявшегося подземного ветра. Где-то под днищем корабля слышны вздохи и стоны и Селкера передергивает от одной мысли о том, кто двигает этот корабль по безмятежным пещерным водам.
Но вот каменные своды отступают, и их сменяет темно-фиолетовое небо, с каскадами громоздящихся друг на друга фосфоресцирующих туч. За ними видны черные звезды, а внезапно открывшиеся берега, густо облепленные непонятными, уродливыми строениями, залиты гнилостным зеленым светом. Только сейчас Селкер понимает, что Ксунартус сдержал свое слово и привел его в Дальнее Забвение.
Подгоняемый попутным ветром и приводимый в движение невидимыми подводными чудовищами, корабль пролетает мимо высоких шпилей заброшенных городов, от которых несет гнилью и приторным запахом чумы, мимо дворцов, похожих на скрученный кишечник, мимо тлетворных земель, где в вечной тишине бродят лишь бестелесные фантомы. Бесцветные, нависающие над темным морем изогнутые башни страны снов позабытых душ, окруженные хороводами огоньков, черные базальтовые дворцы, под безлунным, фиолетово-черным небом. Селкера словно дурманят эти пейзажи, с раздувшимися, размером с башню, грибами и черными реками, над которыми переброшены уродливые мосты. А потом вдруг заканчивается даже вода. Корабли вздрагивает и он взлетает в мутно фиолетовой пустоте, с закручивающимися в исполинскую воронку черными облаками и скоплениями странного фосфоресцирующего газа. Селкер хочет увидеть больше, но его клетка далековато от окна и он может разглядеть лишь ничтожный клочок всей величественной картины. На короткий миг мелькают удаляющиеся жуткие пейзажи и траг’гон понимает, что корабль летит в самую бездну Забвения, к тем центральным его мирам, где правят Забытые Древние и где в центре Черной Галактики Нааргаль дремлет, лениво пережевывая пространство и время безобразный, растекшийся по залам К’Сайна первородной слизью Султан Забвения Ур’Ксулт. Шакал прижимается к железному столбу в центре клетки и застонав хватается за голову, потому как громче чем когда-либо звучат в его разуме богомерзкие барабаны и дико воют, барахтаясь в изначальной пустоте слепые и безликие Забытые Боги, чья власть превыше власти любого бога…
Вероятно, он потерял сознание, потому что когда Селкер приходит в себя, он уже не видит страшных космических пейзажей, а в окошко трюма пробиваются лучи желтоватого света. Корабль тихо покачивался на темных волнах сонного моря, вдаль, к странно наклоненным темным башням неведомого города уходил песчаный пляж с белесой галькой и темно-серой травой. Пологие холмы покрывают руины и остатки храмов, построенных в честь неведомо каких покровителей.
Корабль снижает ход и подходит к пирсу. Селкер слышит, как суетятся наверху слуги Амахана, безликие стражники распахивают люк, ведущий на палубу и Селкера чуть не выворачивает наизнанку от пропитавшего воздух запаха разложения и странного зловония, не похожего ни на один запах из Срединных миров. Стражи открывают двери клеток и выводят пленников наружу. Распахивается и дверь клетки Селкера. Безмолвные твари вытаскивают его на палубу и шакал пораженно смотрит на затянутые дымкой оранжево-огненные небеса, в которых перемигиваются фиолетовые светила и над всем этим крутится необъятный, неостановимый вихрь звездных облаков и черного газа, словно воронка всасывающий в себя пространство и время. Прямо на Селкера смотрят врата той самой бездны, где под грохот барабанов и неумолкающий рев Забытых Древних, бродит в своем средоточии аморфного хаоса сам Ур’Ксулт.
Шакал наблюдает, как из нижнего трюма вывозят на отвратительных повозках, с впряженными в них жабоподобными существами, десятки людей и он может лишь предполагать, какая судьба ждет этих несчастных. С привезенными в верхнем трюме, стражники обращаются более учтиво, избегая причинять им вред. Селкера подводят к фонтану с прозрачной, лишенной запаха водой и полностью раздев, смывают с него грязь, засохшую кровь и расчесывают волосы. Все это не нравится шакалу, равно как ему противны и прикосновения плотных и тягучих сгустков темного газа из которого состоят руки стражей. С его рук и ног снимают кандалы и окружив со всех сторон ведут по дороге, вымощенной красным, с фиолетовыми вздутыми прожилками камнем. Дорога эта ведет к великолепному, утопающему в роскоши дворцу. На его стенах, выложенных из красного кирпича, изобилуют мерзейшие рисунки и барельефы, а у закрытых стальной решеткой ворот, возвышаются неописуемые в своей гротескности и уродстве статуи, напоминающие самых странных и причудливых морских животных.
Амахан на своем паланкине едет вместе с колонной пленников, и завидев его, незримые стражи ворот поднимают решетку и процессия входит во дворец. Шакала чуть не валит с ног жуткий запах и он видит его источник – огромные ванны, заполненные разогретой коричневато-красной жижей, в которой с довольным фырканьем купаются, нелепо перебирая толстыми, складчатыми конечностями розовато-белые гломмы. Изнутри убранство дворца оказывается еще более роскошным, однако все портит ползущая по стенам и потолку хлюпающая биомасса, просачивающаяся сквозь узорчатые решетки и скапливающаяся вздрагивающими грудами в углах. Залы дворца очень просторны и на потолке Селкер замечает странные металлические конструкции, словно рельсы. Однако ему даже не хочется знать, что могут перевозить по ним Один за другим стражники уводят пленников в сверкающий багровым огнем портал и более не появляются назад. Когда настает очередь Селкера, шакал пятится назад от сияющего зева, однако стражник аккуратно, но очень сильно бросает его в пульсирующие волны света. Перед глазами Селкера взрывается ослепительная вспышка и он, не удержавшись на ногах, падает на холодный пол каменной камеры, единственный выход из которой закрывает толстая дверь из черного металла с вырезанными на ней страшными, непонятными глифами. Откуда-то с верхних этажей дворца звучал низкий вой, выводивший заунывные песнопения и от самого этого звука, который не в состоянии издать существо со Срединных Миров Селкера бросало в дрожь. Еще он слышит дыхание за своей спиной и понимает, что в камере не один.
Позади него на полу сидит очень симпатичное внешне существо, среднего роста, с длинными черными волосами, похожее на человекоподобную пятнистую кошку, какой была Сира и каким был Ангел Жизни Шедо. Песочно-желтая, почти темно-коричневая на спине, и почти белая на животе шерсть свалялась и кое-где слиплась от засохших пятен крови. Положив голову на сложенные на коленях руки, существо смотрит на Селкера усталым взглядом зеленых кошачьих глаз, от уголков которых вниз по лицу спускаются черные полосы, похожие на слезы.
Селкер подходит ближе, осторожно, стараясь не делать резких движений. Но существо не боится его и вообще не реагирует на присутствие в камере другого пленника. Шакал садится рядом, он не знает языка, на котором может изъясняться встреченное им создание, а потому ему остается ждать, пока оно заговорит первым. Но минуты идут, и тишина, отгоняемая иногда усиливающимся воем невидимых жрецов с верхних этажей дворца, становится невыносимой.
— Ты ведь из Срединных Миров Картай-Шеола? – спрашивает Селкер на языке единственной кошачьей расы которую он встречал, той, к какой принадлежала Сира. Еще, на всякий случай, он употребляет общепринятое среди Старших и Высших Рас название трехмерного пространства.
Судя по выражению красивой кошачьей мордашки, наполовину скрытой спадающими черными волосами, пленник понял слова Селкера.
— Да. Я из расы феррани, с планеты Вирридан, – кивает сокамерник, отвечая на ломанном наречии Аркониса. – Меня зовут Шейри, если это настолько важно в подобном месте.
— Говори на родном языке, тогда нам будет проще общаться – просит шакал.
— Ты что, выучишь язык за несколько секунд? – недоверчиво спрашивает Шейри на диалекте и этого Селкеру вполне хватает.
— Да. Я могу подстроиться под любой язык Срединных Миров, – объясняет траг’гон, не замедлив сделать то, о чем он говорил. – Как ты попал сюда?
— Не помню… Я вообще мало что могу вспомнить. Наш мир погиб в одночасье… все проглотил мрак, в котором жили кошмарные твари, словно выползшие из чьих-то бредовых снов и галлюцинаций. Меня захватили, многих просто уничтожили. А ты откуда знаешь про Срединные Миры?
— Я? – вопрос приводит шакала в замешательство. – В некотором роде, я был там… кем-то вроде бога… Слушай, я честно говоря, не знаю, как тебе это все объяснить. Но раз ты знаешь наречие Аркониса, значит ты один из Высших?
— Нет. Нашу расу называли Старшей. Но никак не Высшей. Может, кстати, и ты назовешь мне свое имя?
— Эриел. Но на языке моих предков меня зовут Селкер.
— Селкер? – глаза Шейри вспыхивают зеленым огнем. – Ангел Смерти? Последний из траг’гонов?
— Это имеет тут какое-то значение? – мрачно спрашивает шакал. – Я тут не сильнее тебя. Вся моя сила ничто в Забвении.
— Нет, прости… Конечно не имеет. Просто я слышал, что ты сбежал в свою Вселенную… Отрекся от наших миров. Обрек всех на гибель.
— И когда это случилось?
— Около одного стандартного месяца назад. Скайриус Карн объявил об этом.
— Целый месяц я уже торчу тут? – Селкер вздыхает. – Нет, как видишь, я ни от кого не отрекался. Меня убили и предали Забвению. Так я попал сюда.
— И что, ОН об этом не знает?
— Предводитель армии вторжения? Знает. Теперь знает. Шейри, я с радостью расскажу тебе и побольше, но это займет очень много времени. Ты хоть знаешь, где мы находимся? И почему мы оказались тут? Вместе.
— Да, определенное представление имею. Это сортировочные камеры. Вместе помещают всех, кто так или иначе имеет сходное анатомическое строение. А место это… Дворец Желаний в городе Керешкихаль.
— Ты застал тут других пленников? – интересуется Селкер.
— Да. Были тут трое. Тоже со Срединных Миров. Но их увели день назад. Больше они не возвращались. Они считали, что попасть сюда это лучшая судьба, нежели встретить Истинную смерть в Амфитеатре Шак’тар-Зур. – Шейри печально усмехается. – Они ошиблись. Это место ничем не лучше.
— Да уж… вонь тут ужасная. А еще эта дрянь на стенах… - Селкер чувствует себя немного более уверенным, общаясь с таким же как он существом, а не с человеком.
— Дело совсем не в дряни. Это владения Забытого Древнего, известного под именем Ксар’Кул. Хозяина Вожделения. Он покровительствует гломмам, ты их видел во дворе, где они купаются в своих ваннах. Раз в несколько дней, Ксар’Кул устраивает дикие, первобытные оргии у себя во дворце. Если тебя тоже привезли сюда на корабле, то ты наверняка видел, как из нижних трюмов вывозят тележки с пленниками. Они – еда для пиршества. Но наша с тобой участь, еще хуже…
— Хуже?
— Со всех миров, во Дворец Желаний свозят существ, обладающих хорошей внешностью, для участия в плотских утехах Забытых Древних, когда они принимают осязаемый облик. Процедура, думаю, малоприятная как морально так и физически. Вот те, кого везут на верхней палубе корабля именно такие пленники.
— Восхитительно… - смысл слов Шейри доходит до Селкера. – И когда у Них было последнее сборище?
— Вчера. Так что думаю, у нас есть еще дня три – четыре. Что, впрочем, не имеет значения. Выхода-то отсюда нету, – феррани обводит взглядом камеру. – И я, и ты, в своем родном пространстве обладали определенными способностями, кто-то в меньшей, кто-то в большей степени. Но тут я не сильнее котенка, а ты не страшнее простого щенка.
Нечего возразить. Селкер вздыхает, понимая насколько прав Шейри. Перспектива тоже не особо приятная. Может быть действительно проще было бы закончить свой путь в Амфитеатре, чем тут и таким способом. Но увы, он здесь, в этом мерзком дворце, с его ползучей, похожей на кишечник розовой массой, кипящими ваннами, и демоническими знаками на стенах. И того, что произошло изменить нельзя.
— А ты уже видел Древнего? – Селкер так же кладет голову на руки и закрывает глаза.
— Нет. Я только могу догадываться, что это такое. Я слышал лишь голос, громкий, низкий и булькающий, принадлежащий существу огромных размеров. И стальной звон за дверью. А потом только песнопения, вой и приглушенные крики.
— Ты говоришь, ваш мир захватила армия Забвения? Значит наша Вселенная еще не до конца уничтожена?
— Нет. Но по всей видимости такой исход это лишь вопрос времени. Ты мог бы защитить ее… Но ты здесь.
Селкер грустно смотрит на Шейри:
— И ты действительно веришь в то, что я мог бы спасти Срединные Миры?
— Верю… Вернее, верил… - признается феррани.
Страшная тяжесть сковывает сердце Селкера. Выходит в него верили и верят до сих пор. Там, в обреченной Вселенной, в мирах, на которые наступает демоническая армия Владыки Небытия. Там, где уже не верят никаким богам, до сих пор верят ему… Не об этом ли говорил в свое время Космограф… В тебя верят Селкер, а ты… ты скоро станешь игрушкой для Забытых Древних. Мерзко и страшно до тошноты, но сделать ты ничего не можешь. Даже, хотя бы для начала, открыть дверь камеры. А даже если откроешь, у тебя нет ни единого оружия, и какой вред ты нанесешь мечом или энергетическим ружьем живому газу, охраняющему дворец?
— Ассамблея на Арконисе много говорила, но почти ничего не делала, – продолжает Шейри. – Какой от них был толк, если они даже не вступили в войну с Забвением, когда оно пришло?
— Да… Они начали войну со мной. – хихикает Селкер. – А их лидер, Скайриус Карн и вовсе принял сторону Азарга Куна. Неудивительно, что после того, как он захватил меня и казнил, отправив потом сюда, всем рассказал, будто я сбежал в Альтернативную Вселенную. Выбираться отсюда надо…
Шейри отрицательно качает головой:
—Нет, для таких как мы, отсюда выход не предусмотрен.
— У меня выбора нет. – Селкер проводит рукой по резным глифам на двери. – Надо уничтожить Аэстер. Только так я могу надеться переломить ход войны за Срединные Миры.
— Аэстер, Кристалл Забвения? – Шейри недоверчиво косится на шакала. – И давно тебе пришла в голову такая мысль?
— Намного раньше, чем попал сюда. Я сдался Ассамблее и дал себя убить лишь для того, что бы оказаться в К’Лаане. Увы, тут все пошло немного не так, как я предполагал.
Остальные слова лишние. Селкер и Шейри молча сидят на каменном полу камеры и каждый думает о своем. Возможно, Шейри с трудом может поверить, что с вместе ним, в этом каменном мешке, сидит существо, некогда бывшее самым сильным во Вселенной Смертных, хотя многое говорит именно об этом. Что касается Селкера, то его мысли обращены лишь к черной, зависшей над бескрайним темным океаном башне. Он старается не думать о Сире, а скорее робко прощается с ней…
Символы на двери вспыхивают и железные блоки расползаются в стороны. В камеру проникает красно-оранжевый свет от факелов и уродливых светилен. Шейри моментально подбирается, словно готовящаяся к прыжку кошка. Селкер наоборот, даже не ведет ухом. Он устало поднимает взгляд, и с безразличием смотрит на человека в золотисто-красном балахоне с черным капюшоном, входящего в узилище. Человек отбрасывает капюшон и Селкер узнает Ксунартуса.
— Что тебя привело сюда? – спрашивает Селкер холодным тоном. – Решил посмотреть на представление из первых рядов?
— Пойми, Селкер, - примирительно говорит Ксунартус, но на его лбу выступают капельки пота. – У меня просто не было других путей. Я же должен был провести тебя в Дальнее Забвение? Ты помнишь перелет через пустоту, мимо безымянных галактик? Как бы я провел тебя сюда без этого корабля? Тебе наверняка казалось, что ты потерял сознание во время полета, но это было развоплощение, когда корабль преодолел Дальние Врата. Он плыл по спящим, безжизненным пространствам почти два месяца.
— Это еще кто? – Шейри явно в недоумении.
— Один мой знакомый. – отвечает Селкер. – Из Ассамблеи Аркониса. Ладно, Ксунартус, допустим, все это было частью твоего хитрого плана. Тогда почему я тут, а не в К’Сайне?
— Извозчик душ решил получить за тебя побольше. Не в моей власти, было его переубедить. Он отвез тебя сюда, что бы получить сначала награду от Ксар’Кула, в потом и за сделку самого Ксар’Кула с Азаргом Куном. Ты ведь знаешь, что и Азарг Кун прибывает на это сборище, которое планируется устроить послезавтра?
— Этого еще не хватало… - стонет Селкер
— Он теперь не торопиться. Он празднует свою победу в Срединных Мирах и ты тоже часть этого праздника.
— Я уже второй раз становлюсь неотъемлемой частью праздника. Надоело. Раз ты такой умный, Ксунартус, может быть и подскажешь, как нам выбраться отсюда?
— Подскажу. Но тебе это не понравится. Увы, иной идеи мне в голову не приходит.
— Давай, рассказывай.
— Дождаться празднества надо в любом случае. Заключенных выведут из клеток и если, теоретически, освободить всех, то тут начнется хаос. Воины Забвения хороши, но, ты понял это еще при встрече с бхарру-гла, они абсолютно не привыкли встречать сопротивление. Они замешкаются и создадут еще большую неразбериху. Наша задача – спасти как можно больше людей, что бы хватило для управления кораблем Древних. Он и доставит нас на К’Сайн. Но, Селкер, как ни крути, а на пиршестве побывать необходимо. Это усыпит подозрительность Забытых Древних.
— Да, великолепно… Только ты забыл, что мы тут не боги, – отмечает Селкер
— И как мы причиним вред охранникам? – вмешивается в разговор Шейри. – У них же почти все тело из газа.
— Это големы по своей сути, – объясняет Ксунартус. – Тело у них из газа, но оно должно поддерживаться извне. В данном случае, их энергия концентрируется в голове. Я не совсем в этом уверен, но это наиболее вероятно.
— Боюсь, что после праздника мы будем уже не в состоянии что-либо делать, – говорит Селкер. – Нельзя дожидаться пиршественной церемонии. Ты все хорошо расписал, но подзабыл, что все боеспособные единицы, необходимые для выполнения твоего плана будут, возможно, уже небоеспособными. Ты хоть знаешь, для чего нас тут держат?
— Увы, знаю. Но по крайней мере, вас не съедят под томатным соусом. Может, найдешь себе пару из числа Богинь Забвения…
Если бы взгляд мог сжечь, то Ксунартус давно бы превратился в факел.
— Тебе говорить легко. Ты снаружи, мы внутри.
— Я такой же заложник, как и вы. Я тут никто, к моему мнению не прислушаются и только определенные отношения с перевозчиком душ дают мне возможность относительно свободно ходить по дворцу. – Ксунартус направляется к выходу. – Все, мне нельзя долго тут пропадать. Если я задержусь, то быстро стану вашим соседом.
Высший выходит, закрывая дверь камеры. Диковинные глифы снова вспыхивают, по створкам пробегают ветвистые молнии, и железные плиты опять врастают в стены. Шейри недоуменно смотрит на Селкера и тому приходится рассказать всю историю с Ксунартусом, от того дня, когда произошел Суд Богов до того момента, когда чернолицый и большеротый извозчик душ говорил с Высшим в страшном лагере возле потерянного города Вел Лид. Шейри слушает внимательно, не перебивая и лишь в конце спрашивает:
— Ну и что, ты ему веришь?
— У меня нет выбора, – признается Селкер. – До сих пор, Ксунартус ни разу не обманул меня, хотя и доставил в Дальнее Забвение не так, как того желал я. Что касается тебя, то уж прости, кое-кому несказанно повезло, что я попал именно в эту камеру.
— С этим не спорю, – вздыхает Шейри. – Я до сих пор не могу поверить, что говорю с настоящим траг’гоном.
— Если уж мы выберемся отсюда, куда ты пойдешь? – шакал изучает дверь, снова ставшую словно частью стены.
— Куда? Откуда я знаю… - в голосе Шейри чувствуется безнадежность. – Получится избегнуть смерти тут, попаду в Амфитеатр. А все из-за того, что похож на твоих созданий. Меня сюда приволокли, потому что считали трагонидом.
— Любопытно… Слушай, мне очень нужна помощь, но я не могу о ней просить. Это исключительно моя ноша и перекладывать ее на кого-то я не могу. Но сейчас…
— Ты про Аэстер?
— Да. Мне одному не сделать то, что я хочу.
— Это действительно поможет переломить ход войны?
— Должно помочь. Уничтожение Аэстера смешает и разорвет все токи энергий Забвения и Азарг Кун не сможет черпать силу от Султана Забытых Древних. Возможно, все младшие миньоны К’Лаана сойдут с ума. Нам же гарантирована дорога домой… Если мы не распадемся на элементарные энергетические частицы при разрушении Аэстера.
Шейри молчит, его зеленые глаза перестают блестеть. Кажется, что он погружен в свои мысли.
— На твое предложение нет двух вариантов ответа, – говорит он наконец. – Помочь тебе, это хоть маленькая надежда вернуться. Пусть даже в пустой и разрушенный мир. Отвергнуть твою просьбу, это все равно что предать самого себя. Поэтому я не вижу причин отказывать. Я постараюсь сделать все, что смогу, ведь в любом случае меня ждет Истинная Смерть.
Они садятся, каждый в своем углу длинной и темной камеры и продолжают ждать. Сквозь камень и сталь доносится неумолчный вой нечеловеческих голосов, распевающих чудовищные песнопения в честь Забытых Древних и приглушенные камнями крики. Однажды, возле камеры начинает скрежетать и лязгать железо и этот скрежет сопровождается жутким хлюпающим звуком, словно по коридору волочат многотонный мешок с сырым, мокрым мясом. В этот момент, Селкер вжимает голову в плечи, словно готовясь к удару, а шерсть Шейри встает дыбом. Страшный, низкий и булькающий голос что-то бормочет, в дверь камеры тыкается нечто мягкое и влажное, а потом лязг стали удаляется, унося с собой ужас и режущий глаза запах протухшей плоти.
