Советско-польская война

Решающие сражения гражданской войны

Весной 1919 г. Россия вступает в третий, самый тяжелый этап гражданской войны. Верховный совет Антанты разработал план очередного военного похода. На сей раз, как отмечалось в одном из его секретных документов, интервенция должна была «выражаться в комбинированных военных действиях русских антибольшевистских сил и армий соседних союзных государств».

Ведущая роль в предстоящем наступлении отводилась белым армиям, а вспомогательная — войскам малых пограничных государств — Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы, Польши. Все они получили щедрую экономическую и военную помощь Англии, Франции и США. Только колчаковцам и деникинцам было передано за зиму 1918/19 г. около миллиона винтовок, несколько тысяч пулеметов, около 1200 орудий, танки и самолеты, боеприпасы и обмундирование на несколько сотен тысяч человек. Руководитель снабжения колчаковской армии английский генерал А. Нокс имел все основания заявить, что «каждый патрон, выстреленный русским солдатом в большевиков, сделан в Англии». Да и как могло быть иначе, если другой подданный британской короны, военный министр У. Черчилль без обиняков разъяснял: «Ошибочно думать, что мы сражались на фронтах за дело враждебных большевикам русских. Напротив, русские белогвардейцы сражались за наше дело».

Военно-стратегическая обстановка заметно обострилась на всех фронтах. Буржуазные правительства Эстонии, Латвии и Литвы, удерживавшие к началу года лишь незначительные территории, быстро реорганизовали свои армии и перешли к активным наступательным действиям. В течение 1919 г. советская власть в Прибалтике была ликвидирована, 18-тысячиая армия Н. Н. Юденича обрела надежный тыл для операций против Петрограда. Но это не помогло генералу. Юденич дважды (весной и осенью) пытался овладеть городом, но всякий раз неудачно.

В марте 1919 г. хорошо вооруженная 300-тысячная армия А. В. Колчака развернула наступление с востока, намереваясь соединиться с деникинцами для совместного удара на Москву. Захватив Уфу, колчаковцы с боями пробивались к Симбирску, Самаре, Воткинску, но были вскоре остановлены Красной Армией. В конце апреля советские войска под командованием С. С. Каменева и М. В. Фрунзе перешли в наступление и летом продвинулись в глубь Сибири. К началу 1920 г. колчаковцы были окончательно разбиты, a caif адмирал арестован и расстрелян по приговору Иркутского ревкома.

Летом 1919 г. центр вооруженной борьбы переместился на Южный фронт. 3 июля генерал А. И. Деникин издал свою известную «московскую директиву», и его армия в 100 тыс. штыков и сабель начала движение к центру страны. К середине осени она захватила Курск и Орел. Но уже к концу октября войска Южного фронта (командующий А. И. Егоров) разгромили белые полки, а затем стали теснить их по всей линии фронта. Остатки деникинской армии, во главе которых в апреле 1920 г. встал генерал П. Н. Врангель, укрепились в Крыму.

25 апреля 1920 г. польская армия, снаряженная на средства Франции, вторглась в пределы Советской Украины и 6 мая захватила Киев. Глава польского государства маршал Ю. Пилсудский вынашивал план создания «Великой Польши» от Балтийского моря до Черного, включающей немалую часть литовских, белорусских и украинских земель — в том числе никогда не управлявшихся Варшавой. Этому авантюристическому плану не суждено было сбыться. 14 мая началось успешное контрнаступление войск Западного фронта (командующий М. Н. Тухачевский), 26 мая — Юго-Западного фронта (командующий А. И. Егоров). В середине июля они вышли к рубежам Польши.

12 июля министр иностранных дел Великобритании лорд Д. Керзон отправил ноту советскому правительству — фактически ультиматум Антанты с требованием остановить наступление Красной Армии против Польши. В качестве линии перемирия предлагалась так называемая «линия Керзона», проходившая в основном по этнической границе расселения поляков. В случае непринятия требований, подчеркивал Керзон, державы Антанты «сочтут себя обязанными помочь польской нации защитить свое существование всеми средствами, имеющимися в их распоряжении». В ответ Москва затеяла сложную дипломатическую игру, затягивая время и вовсе не собираясь отказываться от своих планов относительно Польши.

Политбюро ЦК РКП(б), явно переоценив собственные силы и недооценив силы противника, поставило перед главным командованием Красной Армии новую стратегическую задачу: с боями войти на территорию Польши, взять ее столицу и создать все необходимые военно-политические условия для провозглашения в стране власти Советов. Оперативно формируется советское правительство Польши — Временный революционный комитет в составе Ф. Э. Дзержинского, Ф. М. Кона, Ю. Ю. Мархлевского и др. По заявлению самих большевистских вождей, в целом это была попытка продвинуть «красный штык» в глубь Европы и тем самым «расшевелить западноевропейский пролетариат», подтолкнуть его на мировую революцию.

Попытка эта закончилась катастрофой. Войска Западного фронта в августе 1920 г. были наголову разбиты под Варшавой и откатились назад.

В чем же причины столь беспрецедентного по масштабам поражения красных? Они по своему характеру распадаются на собственно военно-стратегические и политические:

наступление советских армий изначально развивалось по двум расходящимся линиям (Западный фронт — на Варшаву, Юго-Западный — на Львов), что затрудняло координацию их действий и заметно ослабляло силу боевого натиска на поляков. Попытка исправить положение и перебросить часть войск с львовского направления на главное, варшавское, было предпринято слишком поздно;

серьезную ошибку допустил командующий Западным фронтом, в недавнем прошлом гвардейский подпоручик М. Н. Тухачевский. Он не учел, что основные силы противника находятся не на острие его удара, а на фланге (юго-восточнее Варшавы). Это позволило польским войскам, руководимым опытным французским генералом М. Вейганом, нацелить ответный удар в самое уязвимое место атакующих армий и быстро выйти им в тыл;

неверный анализ политической ситуации в Польше. Московские стратеги исходили из того, что по мере продвижения Красной Армии к Варшаве будет нарастать волна «классовой солидарности» польских рабочих и крестьян. Произошло же прямо противоположное. Русские солдаты воспринимались практически всеми слоями польского общества не в качестве освободителей от «гнета помещиков и капиталистов», а как захватчики, стремящиеся вновь закабалить Польшу. Это вызвало невиданный всплеск патриотических чувств миллионов людей, решивших отстаивать свободу своей страны до конца.

«Операция эта была несравнимая и несравненная,— вспоминал председатель Реввоенсовета Л. Д. Троцкий, до конца жизни сохранявший иллюзорную веру в то, что где-то в промышленной глубинке Польши тлели в дни войны очаги «пролетарской солидарности».— Наступление армии во много десятков штыков и сабель без остановок и дневок... Войска входят сначала в территории сочувственные, затем колеблющиеся, затем с ярко враждебным окружением. Тяжелый тыл все более и более отстает, и в конце концов движется героический фронт, оторванный от своего тыла. Куда он движется? Он ищет нового тыла, новый тыл являет сочувствующая пролетарская Польша, стало быть, остановиться между покинутым старым тылом и не достигнув нового тыла нельзя, ибо за Бугом они утеряли сочувствие, в Ломже и Сувалках не нашли. Стало быть, они должны были торопиться до тыла, до очагов, где им сочувствуют, поддержат их. И та основная политическая задача, которая была дана, и логика самой военной операции говорили, что остановиться мы никак не могли... Когда мы в сомнамбулическом состоянии приблизились к Варшаве, где революционного подъема не было, а был создан кулак, контрреволюционный, руководимый французами, он ударил нас метко и ловко, и получилась одна из величайших катастроф, которые когда-либо мы переживали на наших военных фронтах».

В октябре воюющие стороны заключили перемирие, а в марте 1921 г.— мирный договор. По его условиям к Польше отошла значительная часть земель на западе Украины и Белоруссии.


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



double arrow
Сейчас читают про: