Секретный протокол в действии

Накануне грозных испытаний

Пакт о ненападении

1939 г. На рубеже 1938—1939 гг. Берлин определил направление дальнейшей экспансии. Планировалось захватить Польшу, а затем, накопив необходимые силы и укрепив тылы, выступить против Франции и Англии. В отношении же СССР нацисты взяли курс на «инсценировку нового рапалльского этапа». Такими словами охарактеризовал этот курс сам Гитлер, имея в виду свое намерение превратить СССР во временного «союзника» стремящейся к мировому господству Германии и тем самым до поры до времени нейтрализовать его, не допустить вмешательства Москвы в боевые действия на англо-французской стороне. Германские дипломаты получили указание при встрече со своими советскими коллегами неизменно заводить разговоры о стремлении к расширению торговых связей и вообще об улучшении отношений с СССР. В июле 1939 г. советскому послу в Берлине было без околичностей заявлено: «Пусть в Москве подумают, что может предложить ей Англия. В лучшем случае — участие в европейской войне и вражду с Германией, что едва ли является для России желанной целью. А что можем предложить мы? Нейтралитет и неучастие в возможном европейском конфликте и, ежели Москва того пожелает, германо-советское соглашение о взаимных интересах».

Семена «нового Рапалло» упали на подготовленную почву. Несмотря на неудачу первой попытки «навести мосты» между Москвой и Берлином (конфиденциальные разговоры на эту тему были прерваны в середине 1937 г. по инициативе германского руководства), И. В. Сталин и его окружение по-прежнему не исключали возможности сближения с Германией как альтернативы другого сближения — с западными демократиями. Между тем последнее становилось все более проблематичным.

Проходившие в Москве в июле — августе 1939 г. англо-франко-советские переговоры (сначала общеполитические, затем — военных миссий) выявили жесткие, бескомпромиссные позиции сторон, почти не скрывавших острого недоверия друг к другу. И это не было случайным. И. В. Сталин располагал сведениями об одновременных тайных переговорах Лондона и Парижа с Берлином, в том числе о намерении Англии сделать очередной шаг по умиротворению Германии: отказаться от обязательств по защите Польши, разыграв на останках этой страны новый вариант «Мюнхена» с ясно выраженной антисоветской направленностью. В свою очередь в западноевропейских столицах знали о негласных контактах германских и советских дипломатов самого высокого ранга (включая В. Молотова, возглавившего в мае 1939 г. наркомат иностранных дел). В ходе этих контактов, особенно интенсивных с июля 1939 г., представители двух стран довольно быстро нашли общий язык.

В середине августа 1939 г. И. В. Сталин сделал свой выбор. 23 августа, когда еще вяло тянулись военные переговоры с Англией и Францией, В. М. Молотов и министр иностранных дел Германии А. Риббентроп подписали в Москве пакт о ненападении и секретный дополнительный протокол к нему о разделе «сфер влияния» в Восточной Европе. Согласно последнему, Берлин признавал «сферой влияния» Советского Союза республики Прибалтики, Финляндию, восточную часть Польши и Бессарабию. Через неделю после подписания пакта Германия напала на Польшу. Англия и Франция, потерпев поражение в тайных и явных попытках сговориться с Гитлером за счет СССР, объявили о военной поддержке Варшавы. Началась вторая мировая война. СССР официально определил свое отношение к воюющим государствам как нейтральное.

Главным выигрышем от пакта о ненападении И. В. Сталин считал стратегическую паузу, полученную СССР. С его точки зрения, отход Москвы от активной европейской политики придавал мировой войне чисто империалистический характер. Классовые противники советского государства взаимно истощали свои силы, а само оно получило возможность передвинуть на Запад собственные границы (в соответствии с секретным соглашением с Германией о сферах влияния) и выигрывало время для укрепления военно-экономического потенциала. Кроме того, с заключением пакта появлялась возможность воздействовать через Берлин на беспокойного восточного соседа. За последние годы агрессивная политика Японии уже привела к двум крупным военным конфликтам с СССР (на озере Хасан в 1938 г. и на реке Халкин-Гол в 1939 г.) и грозила новыми, еще более масштабными столкновениями.

Япония откликнулась на событие в Москве еще быстрее и резче, чем ожидало советское руководство. Пакт Молотова — Риббентропа явно застал Токио врасплох и серьезно подорвал его надежды на помощь своего стратегического союзника во враждебных действиях против СССР, тем более что последние не приносили успеха. В японском генштабе начался пересмотр планов предстоящих военных операций. Центральное место в них теперь занимало южное направление — наступление на колониальные владения Англии и США (Малайя, Бирма, Филиппины и др.). Развивая успех, СССР в апреле 1941 г. подписал с Японией пакт о нейтралитете.

Под прямым воздействием советско-германских соглашений стремительно менялась политическая география Восточной Европы. 17 сентября 1939 г. на восточные земли гибнущего под ударами вермахта Польского государства вошли советские войска. К СССР были присоединены Западная Украина и Западная Белоруссия — территории, ранее входившие в состав Российской империи, но утерянные в результате советско-польской войны и мирного договора 1921 г.

Затем настала очередь Прибалтийских государств. В сентябре — октябре 1939 г. сталинское руководство навязало Эстонии, Латвии и Литве «договоры о взаимопомощи», по условиям которых они предоставляли СССР свои военные базы. В следующем году, обвинив балтийские страны в нарушении этих договоров, Москва потребовала создания в них коалиционных «народных правительств», контролируемых политическими уполномоченными Москвы и поддерживаемых Красной Армией. Вскоре были проведены «выборы» в сеймы Литвы и Латвии и в Госсовет Эстонии. В них участвовали лишь кандидаты, выдвинутые местными компартиями и проверенные советскими спецслужбами. Избранные таким образом парламенты обратились с просьбой о принятии своих стран в состав СССР. В конце августа 1940 г. эта просьба была удовлетворена и Советский Союз пополнился тремя новыми «социалистическими республиками».

Тогда же СССР потребовал от Румынии возвращения Бессарабии, находившейся в составе России с начала XIX в. вплоть до января 1918 г., и Северной Буковины, никогда не принадлежавшей России. На эти земли без промедления вводятся советские войска. В июле 1940 г. Буковина и часть Бессарабии были присоединены к Украинской ССР, а другая часть Бессарабии — к Молдавской ССР, образованной в августе 1940 г.

Подобный замысел вынашивался и в отношении Финляндии. В ноябре 1939 г. советское руководство спровоцировало войну с ней и тут же сформировало марионеточное правительство «народной Финляндии» во главе с деятелем Коминтерна О. В. Куусиненом. Боевые операции сопровождались большими потерями Красной Армии (95 тыс. убитых и умерших от ран против 23 тыс. с финской стороны). Кроме того, война повлекла за собой серьезные внешнеполитические осложнения для Москвы. В декабре 1939 г. СССР был исключен из Лиги Наций как государство-агрессор. Англия, Франция и США готовили военную помощь Финляндии. В этих условиях И. В. Сталин не решился идти на Хельсинки. «Советизация» Финляндии сорвалась. Но все же ее правительство в соответствии с мирным договором от 12 марта 1940 г. уступило СССР часть территории: на Карельском перешейке, северо-западнее Ладожского озера, на северных полуостровах Средний и Рыбачий. В аренду на 30 лет передавался полуостров Ханко в Балтийском море. В «назидание» финским властям была образована новая союзная республика — Карело-Финская ССР, включавшая Карелию и часть отвоеванных у Финляндии земель (упразднена в 1956 г. и без слова «Финская» в названии присоединена к РСФСР в качестве автономной республики).

На вновь приобретенных землях, где проживало 23 млн. человек, начались «социалистические преобразования», аналогичные тем, что были проведены в СССР на рубеже 20—30-х гг. Они сопровождались террором и депортацией больших масс людей в Сибирь (свыше 1 млн. поляков, около 200 тыс. человек из Прибалтийских республик, что равнялось 4% всего их населения, 200 тыс.— из Бессарабии и Буковины). Как недавно установлено по секретным документам ЦК ВКП(б) и НКВД, весной 1940 г. было расстреляно почти 22 тыс. «пленных и интернированных офицеров, жандармов, полицейских, помещиков и т. п. лиц бывшей буржуазной Польши», заключенных в советские концлагеря и тюрьмы. Часть из них подверглась бессудной расправе в Катынском лесу близ Смоленска.

За тревогами и заботами по расширению границ И. В. Сталин не забывал о стратегической задаче — сохранить нейтралитет страны на максимально длительный срок. Добиться этого, по его мнению, можно было лишь при одном условии: если фашистская Германия будет уверена, что пакт о ненападении обеспечивает ей надежный тыл на Востоке Европы, исключавший в обозримой перспективе войну на два фронта. Созданию такой уверенности у нацистской верхушки были подчинены главные усилия кремлевского диктатора. В их русле находились договор о «дружбе и границе» между СССР и Германией от 28 сентября 1939 г., ряд торговых соглашений, обеспечивавших огромные поставки советского стратегического сырья и продовольствия в Германию, содействие, под прикрытием нейтралитета, боевым операциям немецкого флота.