Амурский вопрос в российской политике. Русско-китайские и русско-японские отношения

Возвращение к пограничным вопросам. Рассмотрение этого вопроса предполагает некоторое нарушение заявленных ранее хронологических рамок, а именно – включением первого десятилетия второй половины ХIХ века. Необходимость такого шага обусловлена стремлением авторов сохранить логику, последовательность и завершенность процесса складывания русско-китайских и русско-японских отношений в ХIХ в.

А теперь вернемся к освоенному Россией и оставленному по условиям Нерчинского договора Приамурью. Грандиозные успехи России по исследованию и приобретению территорий на северо-востоке и вдоль побережья Тихого океана заставляли все чаще задумываться об отношениях с соседями и пограничных разграничениях. Нерчинский договор, заключенный в условиях слабой изученности Приамурья и прилегающих к нему территорий, не отражал точности в определении границы. В результате длительных переговоров о перспективах российско-китайской торговли в 1727 г. в г. Кяхте был подписан Кяхтинский договор о торговле и границе. В нем конкретизировались некоторые участки прежней границы и оговаривались условия торговли. Но уверенности в прочности и длительности дружественных отношений с Китаем не было. Русское правительство, не имея возможности использовать Амур для снабжения своих дальневосточных владений, неоднократно обращалось к китайским властям с просьбами о разрешении судам проходить с грузами по Амуру, но китайцы отвечали отказом. Параллельно русские исследователи все-таки продолжали изучение Амура и Приамурья, а русские охотники по мере возможности промышляли там.

Самими китайцами территория Приамурья не использовалась, земли в районе бывшего Албазина пустовали. Между тем к 40-м годам ХIХ в. возникла серьезная угроза захвата некоторых дальневосточных территорий другими странами, прежде всего Англией и Францией. Их суда неоднократно появлялись в тихоокеанских водах у берегов российского Дальнего Востока. На английских картах появилось наименование “порт Мэй” - английское название бухты, названной впоследствии Золотой Рог, а залив, известный нам под названием Амурский, был обозначен заливом Виктории. Правда, в то время перед западными державами стояли более актуальные задачи – покорение стран Юго-Восточной Азии и они не предприняли серьезных шагов для захвата бухт на юге Приморья.

Учитывая всю сложность ситуации, царская администрация предприняла некоторые превентивные шаги. В 1805 г. в Пекин было отправлено посольство (242 чел.) во главе с Ю. Головкиным. Истинной целью его было желание русской стороны разрешить вопросы о торговле, о возможности захода русских судов в Китай и судоходства по Амуру, а также о границе. Миссия не удалась, частично из-за внутренних проблем в Китае, частично из-за срыва британскими миссионерами. Но в дальнейшем “опиумные войны” и внутренний кризис подтолкнул Китай к поиску союзника, в роли которого могла выступить только Россия. Российское правительство, воспользовавшись ситуацией, в 1844 г. отдает распоряжение Российско-Американской компании снарядить за казенный счет судно для исследования устья Амура, главная цель которой заключалась “в тщательном исследовании устья реки Амура, о котором существует мнение, что вход в него из-за наносных песков не только затруднителен, но и невозможен даже для самых мелкосидящих шлюпок…”. В мае 1846 г из Ново-Архангельска (Русская Америка) вышел небольшой бриг под командованием поручика А. Гаврилова. Участники экспедиции произвели замеры глубин в некоторых местах с мая по август и сделали заключение о несудоходности устья реки для больших судов.

Роль Г.Невельского и Н.Муравьева в возвращении амурских земель. В 1849 г. в Санкт-Петербурге был создан Особый комитет для подготовки правительственных решений по амурскому вопросу. В комитет вошли высшие чиновники (министр иностранных дел, военный министр, начальник Главного морского штаба, министр внутренних дел и др.).

В то же время Н.Н. Муравьев проявлял крайнюю обеспокоенность по поводу медлительности правительства в решении амурской проблемы.

“Амур необходим для Восточного края России, как необходимы берега Балтийского моря для Западного его края”. Потеря устья Амура лишила бы Россию всей Сибири, ибо “Сибирью владеет тот, у кого в руках левый берег и устье Амура” - писал он в своих донесениях с Востока.

Спустя год после экспедиции Гаврилова с инициативой повторного исследования устья Амура выступил морской офицер Геннадий Иванович Невельской.

Осенью 1847 г. Невельской был назначен командиром транспортного судна “Байкал” отправлявшегося с Балтики на Дальний Восток с различными грузами для Петропавловска и Охотска.

Им была высказана мысль о возможном использовании “Байкала” для исследования Амура. Начальник Главного морского штаба А.С. Меньшиков порекомендовал ему обратиться к генерал-губернатору Восточной Сибири Николаю Николаевичу Муравьеву. Идея его заинтересовала. Судьба удивительно свела этих двух людей во благо России. Н.Муравьев без правительственных санкций разработал и вручил Г.И. Невельскому инструкцию о необходимости подробного описания северной части Сахалина с восточной и западной его стороны, а также лимана и устья реки Амур.

В августе 1848 г. транспорт “Байкал” снялся с якоря на кронштадском рейде и вышел в далекий путь. В конце июня 1849 г. судно вошло в Амурский лиман.

В результате тщательных исследований Невельской установил, что лиман и устье реки Амур судоходно. Попутно Невельской сделал еще ряд важных географических открытий – в частности, опроверг существовавшее ранее мнение о полуостровном положении Сахалина. Его исследования доказали также, что устье Амура не занято никакой иностранной державой, в том числе и Китаем. После соответствующего доклада Невельского на заседании Особого комитета в феврале 1850 г. было принято постановление, утвержденное царем. В нем предписывалось “в какой-либо местности на юго-восточном берегу Охотского моря, но отнюдь не в лимане, а тем более на реке Амур, основать зимовье. В зимовье том Российско-Американской компании производить расторжку с гиляками, но ни под каким видом и предлогом не касаться лимана и р. Амура”. Русское правительство, таким образом, проявляло крайнюю осторожность с тем, чтобы не обострить противоречия с западноевропейскими странами в восточном вопросе.

Выполнение данного постановления было возложено на Невельского. В конце июня 1850 г. на берегу залива Счастье было основано зимовье, названное Петровским. Выполнив задание правительства, он основал также военный пост на левом берегу Амура, названный им Николаевским. 1 августа 1850 г. здесь был поднят русский флаг, что свидетельствовало о принадлежности к России. А герою этих событий пришлось отчитываться перед Особым советом за превышение своих полномочий. Высоких чиновников беспокоило возможное негативное отношение к такому шагу со стороны Китая. Поддержка Николая I, назвавшего поступок Невельского благородным и патриотическим, смягчила ситуацию.

Между тем, настойчивость Н.Н. Муравьева в вопросе возвращения возымела действие. Ему удалось получить официальную поддержку со стороны правительства для дальнейшего продвижения на Амур. Главное внимание Муравьев уделял укреплению обороноспособности региона, для чего в 1851 г. было создано Забайкальское казачье войско. Не меньшее значение придавалось им экспедиционным исследованиям, административному переустройству края. В 1854 г. он совершил первый сплав войск по Амуру, затем еще два сплава были совершены в 1855 и 1858 гг. По ходу сплава основывались поселения и посты. Часть войск были переброшены в Петропавловск.

Последующие события доказали правильность такого шага. Дело в том, что к началу Крымской войны (1853-1856 гг.)

Петропавловск оказался слабо укрепленным, и появилась реальная угроза его захвата со стороны военно-морских сил Англии и Франции. 20 августа 1854 г. объединенная англо-французская эскадра из шести кораблей, вооруженных 212 орудиями, попыталась овладеть Петропавловском. Гарнизон порта, насчитывавший с прибывшим подкреплением менее тысячи человек, сумел отбить атаку и 27 августа англо-французская эскадра покинула Авачинскую бухту. Уверенности в том, что это не повторится, не было. Во время последующих сплавов количество солдат, вооружения, различных военных грузов увеличилось. Кроме того, благодаря сплавам, на Амур прибыли новые переселенцы. Продолжались исследования в Уссурийском крае. В 1854 г. офицерами фрегата “Паллада” под командованием И. Унковского были описаны восточный берег полуострова Корея, залив Посьета, острова Римского-Корсакова. Русские корабли впервые вошли в залив Петра Великого.

После окончания Крымской войны западноевропейские державы усилили интерес к дальневосточным территориям и, особенно, к Китаю. Возможность превращения Китая в послушное орудие в руках Англии и Франции не сулила России ничего хорошего. Нужны были радикальные шаги в решении вопроса о границах.

Юридическое закрепление прав России на Приамурские земли. Во время одного из сплавов в мае 1858 г. Муравьев вышел к китайскому городу Айгунь (правый берег Амура), где его ждала делегация Китая, обеспокоенного действиями русских на Амуре. В результате шестидневных переговоров был подписан договор, вошедший в историю как Айгуньский.

Доводы Муравьева о том, что Охотское побережье, Камчатка и даже Русская Америка уже несколько веков принадлежат России и что река Амур – это географический выход к этим землям, к тому же земли по Амуру тоже открыты более двух веков русскими землепроходцами были неоспоримы. Что же им было предусмотрено? Согласно договору, территория по левому берегу Амура, начиная от реки Аргуни до устья Амура, признавались владением России. Земли по правому берегу Амура до реки Уссури оставались китайскими. Уссурийский край – территория между рекой Уссури и озером Ханка, с одной стороны, и берегом татарского пролива и Японского моря – с другой, временно оставались в общем владении; предусматривалось, что территория Уссурийского края будет разграничена позднее. Айгуньский договор предусматривал возможность плавания по рекам Амуру, Уссури и Сунгари только русским и китайским судам. Разрешалась также взаимная торговля русского и китайского населения.

Безусловно, подписание Айгуньского договора являлось успехом русской дипломатии, хотя он вернул России не все земли, уступленные ею в пользу Цинской империи при нерчинском разграничении. Тяньцзинский трактат, подписанный 1 июня 1858 г., дополнительно предусматривал, что неопределенные части границ между Китаем и Россией будут без отлагательства исследованы на местах доверенными лицами от обоих правительств. Окончательное закрепление условий Айгуньского договора и Тяньцзинского трактата могло произойти только после утверждения их на правительственном уровне. Тем временем освоение русскими людьми Приамурья значительно ускорилось. Если в 1857 г. на Амуре возникло 15 казачьих станиц, то летом 1858 г. появилось 35 селений. 30 мая 1858 г. был основан военный пост Хабаровка, ставший впоследствии одним из крупнейших центров Дальнего Востока.

Окончательному решению вопроса о границах предшествовали события, оказавшиеся благоприятными для России. В то время Китай находился в состоянии разрушительной Второй опиумной войны. В сентябре 1860 г. англо-французские войска подошли к Пекину. Китайское правительство обратилось к русскому посланнику в Китае Н.П. Игнатьеву выступить посредником в переговорах между Китаем и союзниками. Игнатьев согласился на условиях удовлетворения Китаем требований России по разграничению в Уссурийском крае. Спустя два дня после прекращения штурма Пекина в ноябре 1860 г. был подписан Пекинский договор между Россией и Китаем.

Он подтверждал условия Айгуньского договора и признавал Уссурийский край территорией России. Договор предусматривал, что работы по точному разграничению на местах продолжат специальные комиссии.

Россия окончательно закрепила за собой земли, открытые и освоенные русскими людьми, создала основу для добрососедских отношений, обезопасила дальневосточные рубежи от возможного вторжения со стороны западных держав. Пограничные вопросы с Китаем были разрешены посредством дипломатии. Началась активная колонизация приамурских земель.

Русско-японские отношения. Успехи в решении пограничных вопросов с Китаем вдохновляли Россию на такие же шаги и в отношении Японии. Стараниями русских мореплавателей Капитана Шпанберга и лейтенанта Вальтона Россия получила достаточно емкие сведения о Курильских островах и восточном береге Сахалина, в том числе факт принадлежности Японии только одного острова Хоккайдо. С 60-х гг. ХVIII в. интерес русских к Курилам перешел в плоскость практического освоения. Все чаще пристают к берегам русские промысловые суда, а местное население (айны) на островах Итуруп и Уруп было приведено в русское подданство. Русские научили айнов пользоваться огнестрельным оружием, разводить скот, основали там зимовья и стоянки. В конце 70-х гг. русские купцы доходили до о. Хоккайдо и пытались завести торговлю с местными жителями.

Долгое время японцы, несмотря на географическую близость Курильских островов, интереса к ним не проявляли. Как известно, Япония находилась в добровольной изоляции от внешнего мира. Законом об изоляции 1639 г. предписывалось: “На будущее время, доколе солнце освещает мир, никто не имеет права приставать к берегам Японии, хотя бы даже под страхом смерти”.

Первая японская экспедиция для исследования Курил была снаряжена только в 1785 г. Возглавивший экспедицию правительственный чиновник Могами Токунай побывал на Кунашире, а затем на Итурупе, где встретил проживавших там русских. К тому времени русские довольно уверенно чувствовали себя на Курилах. Имели постоянные поселения, занимались хозяйственной деятельностью. С появлением японцев на островах возникло негласное соперничество двух стран за влияние на этих территориях. В 1799 г. японские рыбопромышленники появляются на Кунашире, а затем на Итурупе, где уничтожают русские кресты и ставят столбы с обозначением, указывающим о принадлежности их Японии. В 1805 г. русскими моряками с фрегата “Юнона” и тендера “Авось” на берегу залива Анива был поставлен столб с российским флагом, а японская стоянка на Итурупе была разорена. Местные жители отнеслись к русским дружелюбно. Каких-либо серьезных шагов для выяснения отношений между Россией и Японией в тот момент предпринято не было.

Как уже отмечалось выше, к середине ХIХ в. ряд обстоятельств привели Россию к насущной необходимости осуществить пограничное размежевание на Дальнем Востоке. Это непосредственно касалось и русско-японских отношений. Установление дипломатических и торговых связей с Японией, по мнению российского правительства, должно было привести к укреплению позиций России в Тихоокеанском регионе. Кроме того, учитывались намерения США и европейских держав открыть порты Японии, что могло создать угрозу для российского Дальнего Востока.

Особый комитет, созданный специально для решения вопросов, связанных с интересами России на Дальнем Востоке, рекомендовал правительству отправить в Японию экспедицию под начальством вице-адмирала Е.В.Путятина.

В его миссию входило установление торговых и дипломатических отношений, а также решение вопроса о разграничении русских и японских владений. Главе экспедиции было предписано действовать исключительно мирными средствами, во всем сообразуясь с желаниями японской стороны. Путятину было вручено письмо от Николая I для передачи японскому императору, в котором подчеркивался дружественный характер намерений русских и содержалась просьба об открытии японских портов для захода российских торговых судов.

В 1852 г. на фрегате “Паллада” экспедиция вышла из Кронштадта. Почти одновременно к берегам Японии отправилась эскадра американских кораблей. Причем, американское правительство, узнав об отправке русской экспедиции, направило ноту Министерству иностранных дел России.

Русский посланник Е.В. Путятин, проявив дипломатические способности и знание обычаев Японии, сумел добиться расположения японской стороны в отношении подписания договора.

В январе 1855 г. Е.В. Путятин и японские уполномоченные Цуцуи и Кавадзи подписали в храме Гекусэндзи в Симода договор о торговле и границе. Согласно тексту договора между Россией и Японией устанавливались “постоянный мир и вечная дружба”. Подданные одной стороны должны были пользоваться покровительством и защитой официальных властей на территории другой стороны, им гарантировались неприкосновенность собственности и личная безопасность. Граница в районе Курил устанавливалась между островами Уруп и Итуруп, а Сахалин признавался “неразделенным”. Японское правительство открывало для захода русских судов порты Хакодатэ, Нагасаки и Симода, в которых допускало осуществление торговых сделок, правда, в ограниченных размерах и под контролем чиновников. Как русские, так и японские подданные стали обладать правом экстерриториальности. Между Россией и Японией устанавливались дипломатические отношения и с 1856 г. разрешалось пребывание консула в одном из открытых портов. Японская сторона не возражала также против включения в трактат статьи о предоставлении России режима наибольшего благоприятствования.

Подводя итог, следует отметить, что в целом миссия Е.В. Путятина и поведение русских моряков отражали миролюбивый характер российской политики в отношении Японии, а Симодский трактат закладывал основу дружественных отношений между двумя странами. В 1858 г. в Хакодатэ открылось российское консульство. Открытыми были порты Симода и Нагасаки. Первым консулом был назначен Иосиф Антонович Гошкевич. При консульстве было организовано обучение местного населения русскому языку.

Таким образом, Россия, решив вопросы о границах с Китаем и Японией, укрепила свое положение на Дальнем Востоке. Вместе с тем, успокаиваться было рано. События второй половины ХIХ в. неоднократно ставили на повестку дня в российской жизни дальневосточные проблемы.

Литература к модулю 2

Алексеев И.А. Амурская экспедиция 1849-1855 гг. М., 1974.

Алексеев А.И. Освоение русскими людьми Дальнего Востока и русской Америки до конца ХIХ в. М., 1982.

Александров В.А. Россия на дальневосточных рубежах (вторая половина ХVII в.). Хабаровск. 1984.

Билим Н.Н. История Российского Дальнего Востока. ХVII-ХХ вв. Учебное пособие. Хабаровск..1999.

История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма (ХVII в. – февраль 1917 г.). М., 1991.

История Российского Приморья. Владивосток. 1998.

История Сахалинской области с древнейших времен до наших дней. Южно-Сахалинск. 1995.

Кабузан В.М. Дальневосточный край в ХVII – начале ХХ вв. (1640-1917 гг.). М. 1985.

Кожевников В.В. Российско-японские отношения в ХVII – ХIХ вв. Владивосток.1997.

Крестьянство Дальнего Востока СССР. ХIХ-ХХ вв. Владивосток. 1991.

Невельской Г.И. Подвиги русских офицеров на крайнем Востоке России. 1849-1855 гг. Хабаровск., 1969.

Очерки истории родного края. Хабаровск. 1969.

Очерки истории дальневосточных организаций КПСС (1900-1937 гг.). Хабаровск. 1982.

Полевой Б.П. Первооткрыватели Курильских островов: из истории русских открытий на Тихом океане в ХVIII в. Южно-Сахалинск. 1982.

Приморский край. Владивосток. 1979.

Приморский край. Краткий энциклопедический справочник. Владивосток. 1997.

Рябов Н.И., Штейн М.Г. Очерки истории русского Дальнего Востока. ХVII – начало ХХ века. Хабаровск. 1958.

Саначев И.Д. История Дальнего Востока. Курс лекций для студентов гуманитарных факультетов. Часть первая. Владивосток. 1997.

Сафронов Ф.Г. Тихоокеанские окна России: из истории освоения русскими Охотского и Берингова морей, Сахалина и Курил. Хабаровск. 1988.

Смоляк А.В. Традиционное хозяйство и материальная культура народов Нижнего Амура и Сахалина. М. 1984.

Ткаченко Б.И. Восточные границы между Россией и Китаем в договорах и соглашениях. ХVII-ХХ вв. Владивосток. 1998.

Федорова С.Г. Русское население Аляски и Калифорнии. М.1971.

Шелихов Г.И. Российского купца Григория Шелихова странствия из Охотска по Восточному океану к Американским берегам. Хабаровск. 1970.