Особенности феодального синтеза в ущельях Северной Осетии

Эволюция феодальных отношений у народов Северного Кавказа.

Этническая карта Северного Кавказа в XVI-XVII вв.

Обрел бессмертие народ...

В сказанья этих величавых

Лекция. Народы Северного Кавказа XV-XVIII вв. (2 часа)

Этническая карта региона в XVI—XVII вв., как и в предыдущие эпохи, не оставалась неизменной. Многие этнические названия, известные в прошлом, постепенно исчезали. Происходило складывание более крупных этнических объединений, кото­рые постепенно консолидировались в народности. В описываемое время на Северном Кавказе окончательно сложились территориально-языковые общности. Одной из крупных этнических общностей региона являлись адыги, известные в источниках данной поры под общим назва­нием черкесов. По сведениям турецкого путешественника Эвлия Челеби, «страна Черкестан простирается от склонов Анапских гор, вплоть до берегов реки Кубани»'. Западную часть Черкесии в 40—60-х годах XVII в. занимали адыгские племена.

К началу XVI в., с отходом кабардинцев на восток от бассейна Кубани, завершается процесс расселения абазин по вер­ховьям Лабы, Уруха, Большого и Малого Зеленчуков и бассейна Верх­ней Кумы. Карачаевцы и балкарцы занимали смежную территорию у отрогов Эльбруса.

Карачаевцы к 30—40-м годам XVII в. прочно обосновались в вер­ховьях Баксана. На карте А. Ламберти (XVII в.) карачаевцы (карачполи) помещены на территории нынешнего Карачая. Согласно русским источникам 1639 г., карачаевцы жили по Баксанскому ущелью. В пер­вой половине XVII в. часть карачаевцев из-за феодальных раздоров вы­селилась в верховья Кубани.

В первой половине XVII в. балкарцы были расселены по Балкарско­му ущелью вдоль р. Черек. Местоположение балкарских поселений не изменилось и во второй половине XVII в. Граница между западной (Закубанской) Черкесией и Кабардой проходила от Эльбруса на север по Пятигорью до верховьев Кумы. Восточный предел адыгейской этни­ческой группы составляли кабардинцы. К XVI в. они занимали равнин­ные места и предгорья по левым притокам Терека, до входа в горные ущелья, по правому берегу Терека и левому берегу Сунжи. Пятигорье в описываемое время уже не было местом их постоянного жительства.

В связи с распадом в конце XVI в. Кабарды на Большую (от Малки до Уруха) и Малую (от Уруха до Среднего Терека и по правому берегу Терека), происходили массовые внутрнэтнические передвижения населе­ния, охватывавшие большие пространства края, хотя и не все эти тер­ритории были местом постоянного их обитания. Подвижность кабардинцев связана была не только с характером их хозяйства и внутриполити­ческими событиями, но и с постоянной опасностью крымско-султанской агрессии.

Этническая территория осетин находилась преимущественно в преде­лах горных ущелий, у верховьев Терека и его левых притоков: Гнзельдон, Фиагдон, Ардон и Урух. В описываемое время происходил также процесс этнической ассимиляции отдельных групп осетин в соседних с Дигорней ущельях. Продолжалась начавшаяся в предыдущие эпохи миграция части осетин в Южную Осетию.

В XVI—XVII вв. как ингуши, так и чеченцы именовались по назва­ниям отдельных обществ. Лишь грузинские источники называют их «кисти». Народы Дагестана называли чеченцев «мычигиш», точно так же и русские источники нередко именуют всех чеченцев «мичикизы» — тер­мином, заимствованным у кумыков Дагестана. В русских документах того периода встречаются и названия отдельных обществ. Как и прежде, чеченцы и ингуши населяли труднодоступные горные ущелья к востоку от верхнего течения р. Терек до Дагестана. К концу XVI в. завершилось переселение кистинцев-бацбийцев в Тушетию, где они стали называться «цоветушмны». В XVII в. началось также переселение чеченцев и ингушей к р. Сунже, постепенно приближаясь к городкам терских казаков.

Некоторое перемещение населения в описываемое время происходило и в Дагестане. К концу XVI в. относится миграция тюменцев в Засулакскую Кумыкию.

В XVII в. завершается процесс переселения части цахуров из Даге­стана на юг, в пределы Северо-Западного Азербайджана. В XVII в. цахурские султаны обосновались в с. Елису.

В XVI—XVII вв. продолжалось и переселение аварцев в Джаро-Бело-каиы.

Миграция части населения Южного Дагестана на южные склоны Главного Кавказского хребта была связана с формами ведения их земледельческо-скотоводческого хозяйства, в результате чего горцы Дагестана оседали на постоянное жительстве в указанных pайонах.

Миграция ногайцев на Северный Кавказ, в частности в Пятигорье, как указывалось выше, началась в XV в. В XVI—XVII вв. многочис­ленные передвижения ногайцев в районы Приазовья, Причерноморья по Кубани, Зеленчукам, Баксану, Тереку и оседание их среди местного на­селения были постоянным явлением. Особенно заметно этот процесс про­исходил в середине XVI в., когда Ногайская Орда, раздираемая внутрен­ними противоречиями, разделилась на Малую и Большую орду. Отдель­ные подразделения Малого Ногая в начале XVII в. с Дона откочевали «с улусными людьми к Теркам в Кумыки» и кочуют, по словам совре­менника, «ныне меж Койсы и Аксаю».

В 40-х годах XVII в. по западному побережью Каспийскою моря ко­чевали отдельные подразделения ногайцев во главе с ханами Уракон и Карасой. Вначале владетели Кумыкии не препятство­вали их расселению. Но когда приток поселенцев по Сулаку заметно уве­личился, владетели Засулакской Кумыкии переселяли их в низовья Те­река и Сулака. Как и следовало ожидать, эти меры намного обострили противоречия между ногайскими мурзами. В итоге междоусобной борьбы некоторая часть ногайцев, не желая оказаться под властью местных мурз, откочевала на левый берег Терека. С этого времени их стали именовать черными, простыми ногайцами, не имевшими мурз.

На Северо-Западном Кавказе среди адыгов в описываемое время жили абазины. Эвлия Челеби называет ряд этнических групп, находившихся между Бзыбыо и Туапсе, говоривших «и по-абазннски и по-черкесски»: смешанная абазо-адыгскяя группа хамыш (кумыш); саджа-сад-зы — джипеты — абхазцы. Абазины жили меж­ду адыгами и северо-западнее Туапсе — у Анапы вплоть до Кубани.

Развитие экономики. Сельское хозяйство на Северном Кавказе в XVI—XVII вв. продолжало развиваться на основе традиционно устано­вившегося естественного разделения труда. Процессы консолидации тер­риториально-языковых общностей, развитие экономической жизни северо­кавказских народов в этот период приводили к дальнейшей стабилизации и дифференциации хозяйства по зонам.

Основными культурами, возделываемыми жителями Северного Кавка­за, по-прежнему были просо, рожь, овес, ячмень, пшеница, бобы местно­го происхождения, которые отличались засухоустойчивостью, стойкостью против вредителей и болезней, скороспелостью.

Зерно мололи с помощью водяных мельниц, строившихся вблизи се­лений. Применялись также и ручные мельницы простой конструкции.

Наряду с земледелием на плоскости и в предгорьях Северного Кав­каза было развито стационарное и отгонное скотоводство.

В экономике населения горных и высокогорных районов Северно­го Кавказа ведущей отраслью продолжало оставаться овцеводство. Летом скот пасли на горных пастбищах и в речных долинах, а с осени пере­гоняли в равнинные зоны на зимние пастбища. На летних пастбищах стада каждого аула обычно занимали определенный участок, а после перегона на равнинные пастбища и первого снегопада их размещали по зимним хуторам, кошам и ставили на кормление сеном. Кочевое скотоводство было развито у ногайцев. В поисках подножного корма для скота ногайцы передвигались по степям Северного Кавказа. На зиму скот в кошары не загонялся, и от сильных морозов погибало большое количество овец. В XVII в. под влиянием соседей ногайцы ста­ли заниматься земледелием. Весной они засевали поля просом и уходили кочевать. Осенью же возвращались на свои поля и собирали урожай. Однако переход от кочевого скотоводства к оседлому земледелию и ста­ционарному скотоводству у ногайцев происходил очень медленно.

Все народы Северного Кавказа, как известно, занимались коневод­ством. Но особенно коневодство было развито у западных адыгов и ка­бардинцев, где оно носило отраслевой характер. Лошади «черкесской» и «кабардинской» пород славились красотой, быстротой своего бега и высо­ко цепились на виутреппих и международных рынках.

Рыболовством занимались жители восточного берега Азовского и за­падного побережья Каспийского моря: «Около города Терка...— свиде­тельствует тверской купец и путешественник Ф. А. Котов,— находится остров Чечеиь.... Этот остров большой, и около него много рыбы, на нем терские жители, тарковские кумыки и горские черкесы ловят рыбу» ".

Большая часть Закубанья, Чечни и Ингушетии была покрыта лесом. Лес использовался для строительства домов и мостов.

Дальнейшее разделение труда, общее развитие производи­тельных сил, увеличение внутреннего и внешиего обмена способствовали повсеместному развитию домашних промыслов.

Горцы Северного Кавказа, свидетельствует Кемпфер, «очень трудолю­бивы и добывают даже железо из рудников, которое они также куют и изготовляют из него всякого рода орудия». Горными промыслами, до­бычей нефти и, особенно, руды занимались осетины, чеченцы, ингуши, народы Дагестана. Известно даже, что в чеченских обществах покупали свинец жители русских городов Северного Кавказа.

Все народы Северного Кавказа, как и ранее, занимались обработкой дерева, камня, глины, кожи, шерсти.

В XVI—XVII вв. в Дагестане еще больше углубился процесс спе­циализации отдельных населенных пунктов по производству того или иного предмета. Так, сел. Кубачи, Амузги специализировались в основ­ном по обработке железа и цветных металлов, изготовлению вооружения, Балхар, Испик, Сулевкент — по производству глиняной посуды, Андн — по изготовлению бурок, селения Южного Дагестана — по обработке дере­ва и т. п. В одном из крупных ремесленных центров Дагестана, сел. Тарки, знаменитый путешественник Адам Олеарий встретил «человека по имени Матфия Махмара, из Эттингена Вюртембергской страны... По ре­меслу он был ткач бархата бумажной материи».

Социальные отношения. Характерной особенностью усилившегося процесса феодального развития XVI—XVII вв. была децентрализация политиче­ской власти феодальных владетелей, рост феодальной фамильной собст­венности и феодальной раздробленности. Однако не везде на Северном Кавказе феодальные отношения развивались равномерно. В ряде райо­нов, особенно в высокогорной части Северного Кавказа, феодальные от­ношения находились в стадии становления.

Устойчивость сельских общин приводила к образованию и возвыше­нию крупных союзов общин (в Дагестане, Чечни и Ингушетии и у запад­ных адыгов), которые успешно отстаивали свою независимость в борьбе против наступления соседних феодальных владений.

Господствующим классом в ссверокавказских феодальных государст­венных организациях были: шамхалы, майсумы, ханы, беки, мур­зы—в Дагестане; князья, уорки – у адыгов; алдары — в Осетии; мурзы — у балкар, чеченцев и ингушей.

В XVI в. в составе феодального сословия выделилась еще одна кате­гория, известная в Дагестане под названием «чапка», пли «чапка-тал-хаи», а в Кабарде и на Северо-Западном Кавказе — «тума». Дети фео­далов, рожденные от женщин более низкого происхождения, были лишены прямого наследства. Кроме того, в описываемое время сформи­ровалась еще одна группа феодального класса, известная у кумыков под названием «сала-уздени», «сынли-уздени» («лучшие уздени») и «баты­ри» — у карачаевцев и балкарцев; «эзди» и «бяччо» — у чеченцев и ин­гушей.

Феодалы, используя право сильного, сосредоточив в своих руках большие массивы летних и зимних пастбищ, подвергали эксплуатации крестьян не только своего владения, но и оказывавшееся под их властью население соседних народов. Причем зависимость части чечено-ингуш­ского, карачаевского, балкарского, осетинского и другого населения от феодалов Кабарды и Дагестана была установлена внеэкономическим пу­тем. В условиях непрекращающейся междоусобной борьбы феодальных владетелей и постоянной угрозы иноземных нашествий некоторые сель­ские общины, чтобы обезопасить себя, принимали покровительство более сильных соседних феодальных владений с обязательством нести соответ­ствующую подать — «ясак», становились как бы «ясачными людьми» (по терминологии русских источников). Часть сельских обществ нагор­ной зоны, не имея для содержания скота зимних пастбищ, вынуждена была пасти свой скот на пастбищных землях, принадлежащих соседним феодалам, что ставило их в зависимое положение от владельцев пастбищ. Известно, что осетинские общества Дигор и Стургор, жившие в ущелье р. Уруха, платили «ясак» феодалам Большой Кабарды («с кабака по 10 коров, или быков, да по ясырю, да по лошади по доброй, да со дво­ра по овце по суягной, да по четверику пшеницы, да по четверику про­са»). В ясачной зависимости от кабардинских князей находились чечен­ское общество Шубут, а также ряд балкарских, ингушских, осетинских и абазинских обществ ".

Шамхалы, хапы, уцмии, князья-иши, мурзы и члены их семей вы­ступали верховными собственниками всей земли (пашен и пастбищ).

Наряду с государственной собственностью члены феодальных фами­лий имели частновладельческие земли, которые обрабатывались зависи­мым от них крестьянством (по терминология русских источников «пашен­ными людьми»).

Во всех северокавказскпх феодальных владениях и союзах сельских обществ основную часть населения состав­ляли лично свободные крестьяне: уздени — в Дагестане, Балкарин, Че­чне и Ингушетии, тлофокотли — у адыгов, акави – у аба­зин, адамихаты — в Осетии. Они составляли сословие лично свободных общииников, незакрепощенных крестьян, которые находились у разных народов в различной степени зависимости от верховных правителей, фео­далов или общинной знати.

Категория крепостных пополнялась также из пленников-ясырей, по­саженных на землю. Однако самой бесправной частью населения явля­лись рабы — лаги, лай, уиаты. Основным источником образования катего­рии рабов по-прежнему являлись пленные.

Жестокая эксплуатация рабов, посаженных на землю, осуществлялась путем взимания государственных повинностей в пользу правителей вер­ховных собственников феодальных владений.

С постоянным углублением феодальной раздробленности, наряду с государственной формой эксплуатации в процессе развития сеньориаль­ных отношений в превращения общинной знати в феодалов, появляется частная собственность типа феодального аллода. Однако этот процесс протекал здесь чрезвычайно замедленно. Государственная собственность по-прежнему являлась основой развития феодальных производственных отношений.

Углубление феодальной раздробленности. Политический строй фео­дальных владений Северного Кавказа соответствовал уровню их социаль­но-экономического развития, Шамхалы, ханы, уцмин, майсумы, беки — в Дагестане, уорки. пши — в Кабарде и у западных адыгов, мурзы — в Осетии, Чечено-Ингушетии, Балкарии и Карачае, хотя и отличались друг от друга, все же являлись верховными сюзеренами на подвластной им территории. Носители верховпой власти в Кабарде и в некоторых владениях Дагестана формально выбирались па высшем совете предста­вителей патриархально-феодальной знати из владельческих фамилий пожизненно, по принципу старшинства. Младшие представители господ­ствующей фамилии несли службу на местах, хотя их зависимость от центральной власти в ряде владений зачастую была номинальной.

Административное устройство феодальных владений было несложным. Шамхальство, ханство, уцмийство, майсумство, княжества Северного Кавказа делились на отдельные территориальные объединения — магалы, джамааты, кабаки. Верховная власть была сосредоточена в руках само­го владетеля. Административные, правовые и судебные функции во вла­дениях центральная власть осуществляла с помощью дружины, отдель­ные представители которой были связаны с владетелями патриархальны­ми узами аталычества и молочного братства. Во время войны феодальные правители собирали народные ополчения. Причем, по горским адатам. в случае опасности все мужское население обязано было встать на за­щиту родины. Уклонившихся облагали крупным штрафом или изгоняли из пределов владения. Низовой административной единицей являлась община, которая дели­лась на магалы и тухуиы, состоявшие из малых индивидуальных семей, связанных между собой родственными и хозяйственными узами. Общи­ны, не входившие в состав феодальных владений, были объединены в мелкие и крупные военно-политические союзы. Наибольшее число их было в Дагестане, Чечне и Ингушетии, а также у части западных ады­гов. В состав некоторых союзов входило не только этнически однород­ное, но и разноязычное население. Союзы эти объединяли от 3 до не­скольких десятков сельских обществ. Однако в зависимости от конкрет­ных исторических условий число селений, входивших в союзы, менялось.

В конце описываемого времени в ряде наиболее развитых союзов сельских общин (Акуша-Дарго и др.) власть старшин постепенно стала превращаться в наследственную.

В осетинских обществах административная власть давно была сосре­доточена в руках феодалов-уазданов. Наиболее крупные и многолюдные союзы имели большой политический вес. Владетели искали сближения и поддерживали с ними дружественные и союзнические отношения. Известно, что кадий Акуша-Дарго со своей свитой участвовал в коро­нации шамхала тарковского. Только ему «как почетнейшему» «по... обычаю» принадлежало право надевать на вновь избираемого шамхала папаху и опоясывать его мечом, за что он получал соответствующее воз­награждение.

В описываемое время чуть ли не во всех союзах сельских общин Се­верного Кавказа территориальный принцип расселения стал господствую­щим. Условия жизни их содействовали усилению политических прав сильных семей. Должность старшин в союзах сельских общин Дагеста­на, Балкарин, Чечни и других стала достоянием исключительно членов определенного тухума. У всех народов Северного Кавказа как органы самоуправления значительную роль играли мирские сходы. В них участ­вовали представители всего мужского населения данного общества.

На сходах решались разнообразные вопросы, связанные с распреде­лением общинных земель, выпасом скота, началом сельскохозяйственных и общественных работ, выборами административных лиц. Для решения общих для всех вопросов, таких как вопросы войны или мира, урегу­лирования взаимоотношений между обществами и феодальными владе­телями, заключения соглашения и утверждения новых адатных норм, собирались сходы представителей всех общин, объединявших­ся в союз, или даже всего народа, как это было в Чечне.

По существу, сход представителей обществ давно уже перестал быть органом народовластия. Первоначальные функции схода суживались по мере выделения и усиления верхушки феодализирующейся знати, а к описываемому времени фактически высшим органом управления во мно­гих союзах сельских общн Дагестана и других мест стали советы, со­стоявшие из должностных лиц и верхушки богатых тухумов. Однако определить точно число союзов сельских общин на Северном Кавказе не представляется возможным. Согласно сведениям Эвлия Челеби, только в одном Дагестане их было 47 ".

Политическое устройство Северного Кавказа в XVI—XVII вв. харак­теризовалось чертами феодальной раздробленности, обусловленной усиле­нием феодальной ленной собственности и развитием вассалитета.