Иордан о том, как Теодорих отправился отвоевывать Италию у Одоакра

Вопросы

Гибель остготского королевства

Престарелый Теодорих всего на год пережил Боэция. После смерти короля, заслужившего у потомков прозвище Великого, о нем было сложено множество песен, прославляющих его мудрость и доблесть. Но основанное им королевство продержалось лишь тридцать лет. Среди преемников Теодориха начались ссоры. Тогда византийский император Юстиниан решил разгромить остготов и подчинить Италию своей власти. Он послал большое войско под командой лучшего полководца Велисария, но война с храбро сопротивлявшимися готами затянулась на много лет. Только в 555 г. — ровно через тридцать лет после казни Боэция — Византия окончательно справилась с остготским королевством. Италия снова была под властью императора — теперь уже восточного. Но торжество Византии было недолгим.

С севера на Италию обрушились новые германские племена. Римляне прозвали их «лангобардами» — «длиннобородыми». Они были, пожалуй, самыми устрашающими из всех, кого повидала за последние полтора века Италия. Про лангобардов говорили, что они «дикие более страшной дикостью, чем обычно бывает дикость германцев». Страна подверглась страшному разгрому. Новое лангобардское королевство занимало почти всю Северную Италию. Там только Равенна осталась за Византией, как и островки в Адриатическом море, на которых впоследствии выросла Венеция. В руках Византии по-прежнему находился и крайний юг Италии, а Рим был под властью папы.

Гробница Теодориха в Равенне

1. Составьте список завоевателей (союзов племен и их вождей), сменявших друг друга в Италии в эпоху Великого переселения народов.

2. Чем отличался Теодорих от германских вождей, о которых шла речь в § 1 учебника? Только ли отношением к Риму?

3. Что вам известно о римском сенате?

4. Почему Боэция прозвали «последним римлянином»?

5. Иногда «последним римлянином» называют и полководца Аэция, о котором говорилось в § 4. Что же общего у военачальника Аэция и философа Боэция (кроме созвучия в именах, конечно)?

6. В чем, по-вашему, был прав Теодорих, а в чем заключаются его ошибки (или преступления)? Какие аргументы вы нашли бы, чтобы оправдать Теодориха перед «судом истории»? А какие — чтобы обвинить?

Но вот Теодорих, состоя в союзе с империей Зенона и наслаждаясь всеми благами в столице, прослышал, что племя его... живет не совсем благополучно и не в полном достатке. Тогда он избрал по испытанному обычаю своего племени: лучше трудом снискивать пропитание, чем самому в бездействии пользоваться благами от Римской империи, а людям — прозябать в жалком состоянии. Рассудив сам с собою таким образом, он сказал императору: «Хотя нам, состоящим на службе империи вашей, ни в чем нет недостатка, однако, если благочестие ваше удостоит меня, да выслушает оно благосклонно о желании сердца моего». Когда ему с обычным дружелюбием была предоставлена возможность говорить, он сказал: «Гесперийская сторона («Гесперия» означает «Запад». Греки называли «Гесперийской стороною» Италию.), которая недавно управлялась властью предшественников ваших, и город тот — глава и владыка мира — почему носятся они, как по волнам, подчиняясь тирании короля торкилингов и рогов?(Здесь подразумевается Одоакр и его варварское войско.) Пошли меня с племенем моим, и если повелишь,— и здесь освободишь себя от тяжести издержек, и там, буде с помощью Господней я одержу победу, слава благочестия твоего воссияет.

Полезно же,— если останусь победителем,— чтобы королевством этим по вашему дарению владел я, слуга ваш и сын, а не тот, неведомый вам, который готов утеснить сенат ваш тираническим игом, а часть государства вашего — рабством пленения. Если смогу победить, буду владеть вашим даянием, вашей благостыней; если окажусь побежденным, благочестие ваше ничего не потеряет, но даже, как мы говорили, выиграет расходы (на содержание племени остготов)».

Хотя император с горечью отнесся к его уходу, тем не менее, услышав эти слова и не желая опечаливать его, подтвердил то, чего он добивался, и отпустил, обогащенного многими дарами, поручая ему сенат и народ римский.

Из «Утешения философией» Северина Боэция

О мой питомец, разве могу я покинуть тебя и не разделить вместе с тобой бремя, которое на тебя обрушили те, кто ненавидит самое имя мое! Ведь не в обычае философии оставлять в пути невинного без сопровождения, мне ли опасаться обвинений, и устрашат ли меня новые наветы? Неужели ты сейчас впервые почувствовал, что при дурных нравах мудрость подвергается опасности? Разве в древние времена, еще до века нашего Платона, я не сталкивалась часто с глупостью и безрассудством в великой битве? А при его жизни учитель его Сократ разве не с моей помощью добился победы над несправедливой смертью?.. Если бы ты не знал ни о бегстве Анаксагора, ни о яде, выпитом Сократом, так как все это было в чужих краях, то ты мог слышать о... Сенеке... воспоминания о котором не столь давни и широко известны. Их привело к гибели не что иное, как то, что они, воспитанные в моих обычаях и наставлениях, своими поступками резко отличались от дурных людей. Поэтому не должно вызывать удивления то, что в житейском море нас треплют бури, нас, которым в наибольшей мере свойственно вызывать недовольство наихудших людей. Их воинство, хотя и многочисленно, заслуживает презрения, так как оно не управляется каким-либо вождем, но влекомо лишь опрометчивым заблуждением и безудержным неистовством. Если же кто-нибудь, выставляя против нас войско, оказывается сильнее, наша предводительница стягивает своих защитников в крепость, а врагам же достаются для расхищения лишь не имеющие ценности вещи. А мы сверху со смехом взираем на то, как они хватают презреннейшие из вещей, а нас от этого неистового наступления защищает и ограждает такой вал, который атакующие воины глупости не могут даже надеяться преодолеть.