Реставрация монархии

Политический кризис конца протектората был вызван не случайным стечением обстоятельств. Установившийся в результате революции тосу4 дарственный порядок был нестабильным, он не соответствовало сложившейся обновленной социальной структуре. Политические инициативы индепендентского парламента, не уравновешенного никакими другими государственными институтами, вызывали обоснованные опасения широкого слоя крупных собственников — и старых лендлордов, и «нового дворянства» (образовавшегося за счет пожалований Кромвеля и революционных конфискаций), и финансово-торговой буржуазии, которая получила необходимые привилегии в колониальной торговле и законодательную поддержку.

В поисках стабильности выходом стало представляться возвраще­ние на престол династии Стюартов (наследник престола Карл II ук­рывался во Франции). Сыграли свою роль и противоречия в высшем армейском руководстве.

Попыткой частично восстановить прежний порядок были уже парламентские выборы 1658 г. Они были проведены не по нормам «Орудия управления», а по историческому законодательству. Пар­ламент был распущен Военным советом. На.его место было восста­новлено в своих правах «охвостье» Долгого парламента, также за­тем распущенное в октябре 1659 г. Власть в стране окончательно перешла к. Комитету безопасности, представлявшему Совет армии и весьма сузившийся круг радикально-индепендентского руководст­ва. В этих условиях военачальник и наместник одного из крупней­ших шотландских военных округов генерал Монк с верными ему войсками совершил военный переворот. Его войска вступили в Лон­дон для установления политического контроля над расшатавшейся властью, а генерал предварительно установил контакт с наследни­ком престола.

Собравшийся вместо самораспустившегося Долгого парламента парламентский конвент (в состав которого вошли и лорды) принял решение о восстановлении монархии, приглашении Карла II и о по­жаловании ему доходов вместо конфискованных в революцию вла­дений. Согласно постановлению конвента (25 апреля 1660 г.), ре­спубликанский строй и парламентское едино­властие в Англии уничтожались: «По древним основным зако­нам королевства власть в нем принадлежит и должна принадлежать королю, лордам и общинам». В мае 1660 г. Карл II высадился в Анг­лии и въехал в столицу. Монархия была восстановлена.

Еще до восстановления монархии Карл II подписал своеобразные гарантии своей будущей политики в виде Бредской декларации 1660 г. Корона гарантировала полное и всеобщее прощение всем, кто в течение 40 дней признает новый порядок (если только не бу­дет особых решений парламента), свободу совести в стране, а так­же, что споры по поводу конфискованных в революцию имуществ будут решаться не иначе как с согласия парламента. Юридически декларация положила начало конструкции новой монархии, в кото­рой корона уже не была главенствующей частью парламента, а при­знавала его верховенство и право на политические прерогативы. Ко­роль подтвердил значение Великой хартии вольностей 1215 г., Пе­тиции о праве 1628 г. и Великой ремонстрации 1641 г.

Практическая политика новой монархии пошла — вполне зако­номерно — по другому направлению. Несмотря на гарантии проще­ния, был проведен суд над уцелевшими участниками процесса над Карлом I и вынесено 29 смертных приговоров. Тела главных антироялистов — Кромвеля, Айртона и др. — были выкопаны из могил и подвешены. Были восстановлены основы англиканской церкви. Началась проверка собственнических прав мелких держателей и землевладельцев — в основном из крестьянства.

Политика Карла II нашла полную поддержку вновь избранного по старым законам Кавалерского парламента (1661-1678), полу­чившего такое название потому, что в его составе большинство бы­ли сторонниками монархии в духе времени Первой гражданской войны. Парламент сосредоточил свою деятельность на вопросах прав англиканской церкви, преследовании католицизма. Были введены запреты на самовольные религиозные собрания с числом участников более 5 человек под угрозой уголовной ответственности. В области внешней политики парламент санкционировал соглашение с Фран­цией, что также стало вызывать оппозиционные настроения.

Стремления Карла II к прежнему абсолютизму монархии в прак­тической политике (восстановление Тайного совета, организация королевской армии и др.) стали вызывать оппозицию даже в парла­менте и около парламентских аристократических и политических кругах. С 1673 г. в парламенте сложилась сознательная и организо­ванная оппозиция королю под общим требованием «законного прав­ления». В противовес позиции короны о полном непротивлении вла­сти короля, лидер оппозиции граф Шефстбери выдвинул лозунг: «Мой принцип — это король, но король, подчиняющийся закону».

Окончательная политизация парламента и образование в нем двух политических крыльев произошли при решении вопроса о пре­столонаследии (Карл II был бездетен). Представители монархически ориентированной аристократии, англиканского духовенства — «партия двора», — исходя из общего принципа о божественном происхождении власти короля, абсолютности его воли, поддерживали передачу престола брату Карла II — Якову II, известному приверженностью католицизму. Либеральная аристократия, представители финансовых и торговых кругов — «партия страны», — исходя из признания королевской власти основанной на политическом договоре между короной и народом, а тем самым и права нации на передачу короны, предлагали отстранить герцога Йоркского и передать пре стол герцогу Монмутскому. Позднее первое парламентское крыле получило кличку тори, второе— виги[4]. На выборах 1679 г. виги одержали победу, и парламент продемонстрировал стремление к восстановлению своих прежних позиций относительно короны. Из Палаты общин были удалены лица, получающие жалованье от короны. Было заявлено требование о роспуске регулярных войск и возвращении полностью к историческим милиционным принципа комплектования армии. Одним из самых важных постановлений была принятие «Акта о лучшем обеспечении свободы подданного и предупреждения заточений за морями» (1679), которым детально регламентировалась процедура только судебного задержания граж­дан и их отпуска под залог до подробного разбирательства (см. § 54). Точные нормы закона должны были гарантировать, прежде всего, парламентскую оппозицию против злоупотреблений со сторо­ны администрации.

В деятельности вигского парламента проявилось очень важное, с точки зрения формирования будущего английского парламентариз­ма, стремление к политическому контролю парла­мента за правительством. Впервые в английской госу­дарственной практике министр короля был привлечен к ответствен­ности Палатой общин не за какие-то конкретные нарушения зако­нов, но за то, что действовал «нечестно, несправедливо и неполезно для государства», т. е. по чисто политическим основаниям. Впервые также вообще был поставлен вопрос о необходимости особого до­верия Палаты общин к министрам, и если министры не пользу­ются таковым, то «длящееся их нахождение в должности не соглас­но с конституцией».

Восстановление при помощи партии вигов парламентом своей политической значимости вызвало конфликт с короной. В 1680 г. парламент был распущен под предлогом обнаружения вигского заго­вора. Начались политические преследования и казни. Новый парла­мент (1681) также стал в оппозицию королю и был снова распущен. Во избежание осложнений Карл II предпочел не созывать парламент до собственной кончины. В 1685 г. на престол вступил новый анг­лийский король Яков II.

«Славная революция»

В правление Якова II сложившиеся противоречия короны с парламентски­ми политическими кругами и стоявшими за ними основными сила­ми общества быстро привели дело к государственному перевороту. Переворот был вызван тем, что в Англии, за сорок лет далеко ушед­шей по пути социальной модернизации, практически не было тех, кто готов был бы поддержать абсолютистские стремления короля.

Особенно неудачной была церковно-религиозная политика Якова II, которая и послужила внешним толчком к перевороту. На многие важные должности в администрации были назначены католики, что противоречило прежним законам. Восстановлена была Высокая ко­миссия (1686), что вызвало оппозицию даже среди англиканской Церкви. Согласно Декларации о веротерпимости (1687) приостанав­ливалось преследование диссидентов и католиков и католицизм, как бы получал «права гражданства» в Англии. Послабления католициз­му спровоцировали новое Шотландское восстание. Помимо прочего, Яков II предпочитал обходиться в управлении без парламента, рас­пустив осенью 1685 г. первый созванный при нем. Сыграл свою роль ^и внешний фактор: Яков II установил тесные внешнеполитические контакты с Францией и пошел практически на разрыв с вековым со­юзником Англии и английского протестантизма — с Голландией. Голландские власти были готовы оказать любую, вплоть до военной, помощь парламентской оппозиции.

Поиску политической альтернативы Якову II способствовал вновь вопрос о престолонаследии. Большинство оппозиции склони­лось к тому, чтобы пригласить на английский престол Вильгельма Оранского, стадхаудера Голландии, женатого на дочери Карла I Ма­рии.

Открытый конфликт с короной был вызван церковными события­ми. В 1688 г. большинство англиканских епископов отказались чи­тать по округам королевскую декларацию о веротерпимости и новых правах католиков в стране, сославшись на то, что церковь не может обнародовать то, на что парламент не дал своего согласия. Тем са­мым церковь также заняла политическую позицию парламентского верховенства.

В августе 1688 г. представители парламентской оппозиции офи­циально пригласили Вильгельма занять престол с помощью оружия. «Народ настолько недоволен настоящим поведением правительст­ва, — говорилось в обращении Палаты лордов 30 июня 1688 г., — его посягательством на свою религию, свободу и собственность, что ваше высочество может быть уверен в том, что 19/20 всего населения желают перемен».

В сентябре 1688 г. Вильгельм с небольшим военным отрядом вторгся в Англию. (Предварительно на эти действия — по сути, объ­явление войны — им было получено согласие Генеральных штатов, Нидерландов, и правительство республики даже дало денежные суб­сидии на переворот.) Армия отказалась поддержать короля. После нескольких недель полной изоляции Яков II был вынужден бежать во Францию. В декабре 1688 г. Вильгельм Оранский вступил в Лон­дон.

Военный переворот получил политическое оформление. Палаты парламента собрались на учредительный конвент в январе 1689 г. После бурных дискуссий виги уступили тори и отказались от идеи низложения бывшего короля Якова П. Конвент постановил, что Яков II своими действиями как бы сам разорвал условный поли­тический договор с нацией, и нация вынужденно пригласила на престол ближайшего из династии. Для соблюдения такой внешней законности конвент постановил, что английскую корону наследуют Вильгельм и Мария вместе (однако было оговорено, что фактическим правителем будет считаться Вильгельм). Многочисленные взаимные гарантии и оговорки парламента и новых королей, парламентских партий друг по отношению к другу были закреплены в целом ряде законодательных постановлений. Этими постановлениями был сформирован совершенно новый государственный уклад —1 конституционной парламентской монархии.

Относительная легкость и бескровность переворота 1688/1689 гг. заслужили ему впоследствии название «Славной револю­ции» (Glorious Revolution). И правящие политические круги, и историко-политическая наука противопоставляли эти события кро­вавой революционной драме 1640-х гг. Однако произошедший пере­ворот исторически был завершением общего процесса преоб­разования английской абсолютной монархии в новую конституцион­ную монархию, при которой полномочия короля были ограничены прерогативами парламента, институтами политической свободы и самостоятельной юстицией. Такой государственный уклад в наи­большей степени соответствовал и сложившейся после революции расстановке социальных сил в стране, и историческим традициям Англии, и ситуации XVII столетия, когда в силу целого ряда идео­логических, даже общественно-психологических причин невозмож­но было вполне реализовать принципы республиканского устройства в течение длительного времени и в большой стране. В результате «Славной революции» сложился определенный компромисс земель­ной и финансовой аристократии (стоявшими за парламентскими партиями тори и вигов). Этот компромисс оказался долгоживущим и обеспечил ровное политическое развитие страны, в целом бескризисные взаимоотношения короны и парламента на протяжении XVIII — начала XIX в.