Система и общие принципы. «Всеобщее гражданское уложение для наследственных земель Австрийской монархии» (Allgemeines Burgerliches Gesetzbuch) состояло из Введе­ния и 3 книг (в 1502

«Всеобщее гражданское уложение для наследственных земель Австрийской монархии» (Allgemeines Burgerliches Gesetzbuch) состояло из Введе­ния и 3 книг (в 1502 ст.). Введение определяло сферу гражданского закона (в отношении частных прав и обязанностей жителей) и общие принципы действия закона. В этих правоположениях АГУ практически повторяло правила рецепированного римского права. Закон объявлялся общеобязательным, и никто не мог отговаривать­ся неведением закона. Обычай мог применяться судами, только если это прямо предполагалось в законе. Соответственно стремлению к правовой централизации и усилению регулирующей роли государст­ва, характерном для времени поздней абсолютной монархии (и «просвещенного абсолютизма») истолкование закона объявлялось прерогативой только законодателя. Следуя этому, судьям предписы­валось судить строго на основании закона.

Книга 1 «о праве личном» была посвящена вопросам общей пра­воспособности, а также брачно-семейному праву. Книга 2 — «О личных правах в отношении вещей» — охватывала одновременно нормы и вещного, и обязательственного, и наследственного права. В 3-й книге — «об особых определениях прав личных и вещных» — были собраны правоположения об охране прав, способах их судеб­ной (и несудебной) защиты, а также о специфическом регулирова­нии взаимоотношений помещиков с крестьянами. Такая структура во многом следовала классической институционной схеме построения кодексов, присущей традиции римского права. Однако с точки зрения внутреннего содержания разделов АГУ представляло в достаточной мере самостоятельный свод. Статьи были изложены предельно просто, ясно, без каких бы то ни было юридических ухищрений в терминологии, хотя составителям не всегда удалось избежать неких правовых нравоучений и описаний, лишенных ди­рективной силы. В отношении ясности АГУ заняло особое место в истории европейского права.

Открыто была признана всеобщая гражданская правоспособ­ность, и в этом смысле — внесословное равенство граждан в част­ном праве: «Каждый человек, являясь наделенным разумом сущест­вом, обладает правами с момента рождения, и потому его следует рассматривать как личность» (ст. 16). Следуя этому положению, рабство и личная зависимость не допускались. Это было в значи­тельной степени реформистское положение уложения, поскольку реально в аграрных отношениях сохранялись и постоянно возрожда­лись в стране многочисленные пережитки вотчинного права. Соот­ветствующие разделы АГУ о правах и взаимных обязанностях кре­стьян и помещиков регулировали только то, что вытекало из иму­щественных прав на землю. Еще одним важным общим правилом было признание равенства граждан вне зависимости от их вероиспо­ведания (ст. 39). Для разнонациональной империи это было прин­ципиально.

Правоспособность принадлежала всем гражданам от рождения и приобреталась вместе с гражданством. Предусматривались и случаи потери гражданства: путем выхода или замужества. Косвенно, тем самым, было признано наличие полной гражданской правоспособно­сти и для женщин. АГУ практически впервые в европейском праве предусмотрело равные права иностранцев в области частных прав (даже Французский гражданский кодекс 1804 г. связывал регулиро­вание этого вопроса всякий раз с конкретными международными со­глашениями с другими странами). Устанавливались и строго подза­конные основания к приобретению иностранцами австрийского гражданства: службой, занятием оседлым промыслом в стране, 10-летним постоянным проживанием. Особый гражданский статус предполагался для дипломатических представителей. Об этом граж­данский закон в Европе также упоминал впервые.

Правоспособностью в полной мере обладали и юридические ли­ца — общества. Они должны быть подзаконными, а общества с не­дозволенной целью не могли приобрести никаких прав. Образовыва­лись общества в силу предписаний закона, по воле наследодателя, по договору. Управление обществом производилось по воле боль­шинства (соответственно принадлежащим в товариществе долям). Согласно традиции римского права, от имени общества действовал управляющий, назначенный большинством; он же рассматривался как собственник имущества.