Османская провинция

К середине XVIII века на территории Николаевщины существовала типичная турецкая отдаленная провинция. Турки, давно ставшие оседлыми, не заселяли эти дикие, сухие летом и холодные зимой степи. Они жили в немногочисленных городах-крепостях, которые, как лягушки по берегу пруда, "расселись" на побережье моря, и обязательно в устье рек. Туркам нужен был морской простор, связь по рекам с глубинными частями территории, хорошие гавани, надежное прикрытие крепостями. Такими городами были Очаков в устье Днепровско-Бугского лимана, Хаджибей у западных черноморских лиманов, Кинбурн на косе - напротив Очакова, Кизекермен - замок с хозяйственными постройками в устье Днепра и Аргамаклы-Сарай - вверх по Южному Бугу. В остальной степи кочевали ногайцы.
В мирное время запорожцы заключали с турками договоры на право вести хозяйство на этих территориях. Как правило, это были побережья рек, лиманов и моря. Они ловили рыбу вдоль побережья Бугского лимана, основывая в своих любимых местах шалаши-курени. Часто благодаря таким ватагам-артелям местность получала название, которое дожило и до наших дней - по именам артельных ватажков: Павлова коса, Попова балка, Потапова коса и т.п. Другие артели подряжались добывать самосадную соль из Кинбурнских озер. Часть добычи в виде соленой и вяленой рыбы, а также каменной соли отвозилась в Очаков, а остальная - в Елисаветград и другие города для продажи в Польше и России. Были также запорожские хозяйства по выпасу скота в местах с хорошими лугами, здесь иногда запорожцы оставались на зиму, создавая так называемые зимовники-землянки под камышовыми крышами. Кое-где на реках запорожцы содержали и перевозы, и таких зимовников было до сотни, да несколько десятков рыбных заводов, - так сообщает подполковник Томилов, член русской комиссии по приемке земель, передаваемых по Кючук-Кайнарджийскому миру в 1774 году.
Однако, мирное соседство запорожцев и татар продолжалось только между войнами. Как только начиналась очередная война, запорожцы спешно покидали заводы и зимовники и уходили кто в Запорожье (пока его не уничтожили), а кто в русскую армию. Ногайцы разоряли зимовники и заводы, а пламя войны довершало дело. Вот что пишет Томилов о населении ногайских степей после окончания войны и заключения мира в 1774 году:
"На вышеописанном округе угла Степи, со времен заключенного с Портою в 1739 году мира, жителей хотя никаких не было с турецкой стороны, только что для продовольствия временно пригоняемы были табуны овец и лошадей под пасьбу определенных к ним кочующих татар, однако запорожцы, местами, довольно зимовников имели, но в минувшую ныне войну от приходящих в Елисаветградскую провинцию татар некоторые выжжены и разорены, а по заключению мира те же запорожцы возобновляют вновь, и кои можно было починкою поисправили, равно и рыбей промысл по-прежнему оне ж продолжать начали".
Промышленная деятельность запорожцев на территории ногайских степей, относившихся юридически к Турции, вызывает у некоторых современных историков утверждение, что эта территория "завжди була Україною". Однако с тем же успехом Турция может утверждать, что ФРГ - это турецкая территория, потому что уже много лет турецкие рабочие ("гастарбайтеры") подрабатывают в Германии, временно проживая там. Стремление России к югу, к Черному морю было естественным для огромного развивающегося государства. Можно сейчас осуждать или, наоборот, приветствовать русскую экспансию, но она была исторически обусловлена. Недаром турецкий министр внешних сношений Фауд-паша, умирая, продиктовал потомкам свое откровение:
"Я дохожу, наконец, до России, то есть до невольного врага нашей империи. Расширение этой державы на Востоке есть роковой закон судьбы Московии. Если б сам я был русским министром, я взбудоражил бы весь мир для того, чтоб овладеть Константинополем".
Значит, наши предки поступали исторически верно, стремясь отвоевать у Османской империи южные земли и добиться выхода в мировой океан через турецкие проливы.