Возникновение имперской России

Раздел 4

I

I

!

I

I

История России в вопросах и ответах

Раздел 3- Московская Русь...

принуждения. Переход к террористической политике оп­ричнины был спровоцирован изменами Курбского и ряда бояр, разладом отношений с «избранной радой», смертью жены Анастасии. Новая политика по методам и средствам осуществления была диаметрально противоположна рефор­маторскому курсу «избранной рады» и явилась примером реализации контрреформаторской альтернативы.

В современной историографии опровергнут тезис об антибоярской направленности опричнины. Ее главной це­лью было укрепление личной власти Ивана IV. Форсиро­ванная централизация превышала возможности страны, ус­танавливая подданство граждан в форме холопства, закрепляя крепостное право. Итогом опричнины, формаль­но отмененной в 1572 г., был глубочайший общественный кризис — «Смута», который привел к разорению и эконо­мическому упадку страны, поставил под вопрос сам суве­ренитет государства.

Г. Н. Сердюков

3.7. Как складывались

взаимоотношения Московской Руси и казачьей государственности на Дону ХУ1ХУИ?

Внешнюю политику Московского государства на южных границах невозможно представить без анализа такого специфического фактора, как донское казачество, которое являлось своеобразной Китайской стеной между Русью и мусульманскими соседями. Казачий вопрос исследовался как великими историками России, такими как Ключевс­кий, Соловьев, Карамзин, Платонов, Костомаров, так и ис­следователями истории Дона и казачества. Среди после­дних следует выделить В. Д. Сухорукова, и конечно же С. Г. Сватикова — автора монографии «Россия и Дон». Все едины в характеристике направленности внешней поли­тики Руси и ее приоритетов, но между ними есть разногла­сия в вопросе о роли в ней донского казачества и сущнос­ти его государственности. Если для первых характерно

рассмотрение казачества исключительно как части русско­го народа, всегда подчиненного в той или иной степени правительству Руси, то у вторых заметно стремление к вы­явлению и подчеркиванию независимости или самостоя­тельности донского казачьего квази государства.

Великие князья московские Иван III и Василий III в начале XVI в. вели активную политику по собиранию рус­ских земель вокруг Москвы и сформировали ядро незави­симого великорусского государства, которое, едва освобо­дившись от татаро-монгольского ига, закономерно вступило в этап соперничества с мусульманскими государ­ственными образованиями на востоке и с экспансией Тур­ции на юге. Русь объективно стремилась к естественно за­фиксированным геополитическим границам — берегу моря и горам. Однако физических сил у Москвы для решения этих глобальных задач не было и Русское государство было жизненно заинтересовано в сохранении контроля над юж­ными территориями православным русским казачьим насе­лением, несмотря на его специфическое полуанархическое устройство и определенную конфронтацию с крепостничес­кими порядками на Руси.

Войско Донское существовало, согласно источникам, совершенно определенно в середине XVI в. Вопрос о вре­мени зарождения Войска является чрезвычайно дискусси­онным, хотя в принципе ясно, что, бесспорно, имелось три фактора, обусловивших развитие казачества: 1) какое-то местное автохтонное население; 2) пришлые восточные племена; 3) беглое русское крестьянство. С течением вре­мени третий источник и стал определяющим в формирова­нии-казачьей народности (субэтноса) как имманентной части русского православного народа. Бежавшая на Дон от крепостнических порядков активная часть великорусского крестьянства испытывала чувство вражды как к помещи­кам, так и к государству, и пыталась на свободных терри­ториях установить противоположные социальные порядки. В результате Дон и позднее Кубань, Терек, Нижняя Вол­га, Сибирь стали своеобразными естественными колония­ми русской нации, которые развивались на основе военной демократии и народоправства, т. е. форм правления, кото­рые внешне напоминали республиканский политический режим.

История России в вопросах и ответах 168

«Гулящие люди» — казаки здесь объединялись в ватаги — станицы, во главе которых были атаманы и есаулы. Все дела станицы решались на кругу — общем собрании всех членов казачьей общины.

Наряду с вольными казаками существовали уже тогда казаки служилые (городовые) — всадники с легким вооружением на службе русского правительства, которые управлялись через разрядный и позднее через казачий при­каз. Однако вольные донские казаки имели определенные периодические сношения с Русью и входили в сферу внеш­ней политики Московского государства, выполняя извест­ные функции.

Во второй половине XVI в. на Дону образовалась мощ­ная казачья община, которая вызывала раздражение крым­ского хана и турецкого султана, считавших казаков слуга­ми царя Ивана. Однако неправомерно считать эту стихийно функционировавшую достаточно разобщенную общность общинной республикой или иным государственным неза­висимым образованием. Наличие названия общности — «Войско Донское» доказывает, что существовала тенденция образования устойчивой государственности наряду с тен­денцией развития субэтноса в полноценный этнос, однако ни первая, ни вторая тенденция в силу объективных при­чин не получили завершения.

Территория казачьей государственности занимала бас­сейны рек; Дон, Бузулук, Хопер, Медведица и Донец. К югу от этих рек кочевали ногайские татары, к северу граница проходила в районе современного Воронежа, на западе Войско граничило с Азовом, а на востоке — с волжской землей. Однако правительство постоянно стремилось уре­зать казачьи территории, наступая на них с севера и с вос­тока. На обширной территории казаки строили «городки*, осваивая завоеванные ими земли.

Существовала легенда о том, что Иван Грозный в специ­альной «хартии* пожаловал казакам за помощь во взятии Казани не принадлежащую Руси реку Дон и прилежащие земли, а также свободы от податей и повинностей. Одна­ко, бесспорно, такое пожалование самодержавным царем было объективно невозможно как по социальным причи­нам, так и по юридическим. Известно, что наличие свобод­ной, никому не подчиняющейся православной русской об­щности казаков вызывало, с одной стороны, недовольство

Раздел 3- Московская Русь...

самодержца, с другой — удовлетворение самим фактом ос­воения Дикого поля казачеством как фактическим авангар­дом русской нации, с перспективой присоединения этих территорий к Руси. Московское правительство первона чально использовало донцов для охраны русских послов, разведки, набора вооруженных вспомогательных отрядов для конкретных походов. Известно участие казаков во взя­тии Казани, в «сидении» в осажденном Пскове, завоевании Ермаком Сибири; при Федоре Иоанновиче —- в походах на Нарву и Иван-город, при Борисе Годунове — в обороне Москвы от татар, и т. п. Наиболее успешными и показатель­ными для понимания взаимоотношений казачества и Мос­квы являются взятия казаками Азова. Хотя эти самовольные захваты турецкой собственности и набеги были на руку Москве, шрекое правительства постоянно отказывалось от поддержки казаков, так как не обладало достаточными воз­можностями для ведения широкомасштабных войн с Турцией. Цари писали султану, что казаки из беглых живут на Дону не по велению Москвы и делают свои дела без ве­дома правительства. Войско Донское, действительно, фор­мально не слушалось царя и считало себя независимым, хотя несло спорадически вспомогательную службу русско­му царю на добровольных и взаимовыгодных основах. При­чем, исполняя добровольно взятые на себя обязанности, казаки могли в любой момент это прекратить, если счита­ли себя обиженными. За службу они получали в XVI в. не­регулярно припасы продовольственные и воинские припа­сы, в которых очень нуждались, так как не имели ни земледелия, ни производства. Такая ситуация сложилась и на Яике {Урале), Волге, Тереке.

В 1593 г. Борис Годунов попытался наложить руку на донцов и превратить их в подданных Москвы, служилых ка­заков. Царское посольство во главе с Нащокиным было отвергнуто и возникла конфронтация с московской влас­тью. Годунов угрожал Дону войной и прекратил поставки казачеству припасов, т. е. начал своеобразную блокаду Дона. Позиция Бориса Годунова сыграла негативную роль в пе­риод Смуты, когда казачество поддержало Лжедмитрия.

Во зремя Смуты казачество заняло позиции, которые одни историки называют антинациональными, другие — антигосударственными, третьи — революционно-освободи­тельными. Реально в этот период действовали различные

История России в вопросах и ответах

группы казачества — служилое казачество польской Украины, «воровские» казаки, жаждавшие наживы, а также донские вольные казаки, стремившиеся к народоправству и круговой демократии, но уважавшие самодержца как национального вождя и Божьего помазанника. В рамках каждой группы казачества существовали свои противоречия, что также ска­зывалось на политической позиции. Поэтому нельзя го­ворить однозначно о позиции всего казачества.

В 1601 г., когда объявился самозванец Лжедмитрий I, донское казачество первоначально увидело в его поддерж­ке возможность укрепить свои позиции в конфрО1ггации с Борисом Годуновым. Круг отправил к самозванцу 8000 ка­заков и выдал ему ставленника Годунова Петра Хрущева. Однако, несмотря на то что самозванец подчеркивал свой дсмокрзтизм и любовь к казачьей вольнице, казаки так и не присягнули ему. Казачество также сочувственно отнеслось к социальным лозунгам движения Болотникова, что было связано с казачьими идеалами свободы и круговой демо­кратии. Когда объявился второй Лжедмитрий, казаки ак­тивно поддержали и его, выставив 15 000 воинов в его под­держку, возникло явление — «казатчина», которое заметно сказывалось на общем политическом раскладе сил в рус­ской «смуте». После убийства тушинского вора часть каза­ков пошла за атаманом Заруцким, но большая часть во главе с князем Трубецким поддержала в 1612 г. нижегородское ополчение Минина и Пожарского. Казаки приняли актив­ное участие в войне с поляками, в частности взяли присту­пом Китай-город и отбили от Волоколамска польского ко­роля Сигизмунда. На созванном в 1613 г. Земском Соборе казаки высказались за избрание царем Михаила Романова, чем во многом предопределили исход выборов. В то же вре­мя казачество как войско не присягнуло царю на верность. Таким образом, донское казачество сыграло значительную роль в развитии Смуты и ее исходе и продемонстрировало Москве свою мощь и силу, как социума, обладающего сво­ей государственностью.

Новое московское правительство в лице Михаила Рома­нова, патриарха Филарета и активно действовавшего в это время Земского Собора проводило политику, направленную на подчинение донского казачества интересам Московско­го государства. Оно прямо требовало его участия в войнах с Польшей и отказа от проведения активной самостоятель-

Раздел 3. Московская Русь...

ной внешней политики в отношении Крыма, Турции и дру­гих казачьих войск. Однако казаки сопротивлялись приня­тию на себя обязательств под присягой и настаивали на том, что они являлись слугами царю и России на добровольной основе как граждане родственного по происхождению, вере и языку, но самостоятельного государственного образова­ния — Войска Донского, Историки считают, что такой тип зависимости можно обозначить как «протекторат» (Плато­нов), «вассалитет» (Сватиков) или просто «союз». Михаил впервые послал донцам знамя в качестве своеобразной ин­веституры и передал в Посольский приказ сношения с Вой­ском. Это убеждало казаков в признании Москвой самосто­ятельности Дона, и Войско позволяло себе акции, расходящиеся с политикой Москвы, например казнило по­сланного Москвой с карательными целями дворянина Ка-рамышева, но Москва не решилась идти войной на непо­корного союзника, более того, ей был нужен союзник в борьбе -с Крымом и Турцией. Войско без указаний из цент­ра проводило антикрымскую политику, в 1637 г. взяло штур­мом неприступную крепость Азов и предложило ее занять московским воеводам. Этот шаг полностью отвечал геопо­литическим устремлениям Русского государства к Черному морю, однако Москва после Смуты не имела возможнос­тей воспользоваться успехом казаков. Вопрос об Азове об­суждался на спешно собранном в 1642 г. Земском Соборе, который после длительных дебатов признал невозможным начинать войну с Турцией. По царскому указу казаки по­кинули крепость.

Казачий Дон ревностно следил за сохранением своего суверенитета и собственного войскового права. Тесно взаимодействуя с Москвой в вопросах обороны и внешней политики, Войско не допускало вмешательства в свои внут­ренние дела и даже казнило правительственных посланцев, пытавшихся навести «царский» порядок на Дону. В то же время истощенное пятилетним «азовским сидением» дон­ское казачество было вынуждено в ряде случаев просить о материальной помощи Москву и согласиться на посылку в край вспомогательных войск. Однако Москва не затраги­вала самостоятельности Войска во внутренних делах. На Дону функционировало специфическое войсковое право — комплекс неписаных положений — обычаев, регулирующих деятельность круга, атаманов, судопроизводство и наказа-

________________________________ 172

ния провинившихся. Причем наказания по войсковому праву отличались крайней жестокостью — за большинство нарушений полагалась смертная казнь. Московское право не распространялось на казаков. Соборное уложение 1649 г. предусматривало наказания только служилым — городовым казакам. Находившиеся в Москве в составе посольств (в «зимних станицах») казаки пользовались полной неприкос­новенностью и имели дело исключительно с Посольским приказом. Одновременно все находившиеся на территории Войска граждане России подлежали казачьей юрисдикции, о чем свидетельствуют суд и расправа над русским послом Карамышсвым, турецким послом Кантакузеном и др. Осо­бой чертой донского войскового права была возможность политического, социального и религиозного убежища — «С Дона выдачи нет!». Принимая беглых крестьян, казаки вы­зывали бурное негодование русских помещиков, требовав­ших от правительства прекращения сложившейся практики укрывательства на Дону. Однако политическая необходи­мость и слабость государства после Смуты вынуждали Мос­кву временно мириться с существованием донской казачь­ей, республиканской по характеру, государственности с совершенно чуждыми ей социальными порядками. Вопрос ликвидации казачьей государственноста был вопросом вре­мени.

Во второй половине XVII в. на Дону начался социально-экономический кризис, вызванный неожиданно возник­шей перенаселенностью Донского региона. Церковный раскол 1666 г. вызвал поток гонимых староверов на Дон. Ан-друсовское перемирие, расколовшее Украину на две поло-виаы, также стимулировало эмиграцию на Дон. Наконец, ужесточение феодально-крепостнических порядков в Рос­сии, зафиксированное в Соборном Уложении 1649 г., уси­лило традиционный выход крестьянства на Дон. В резуль­тате обострились социальные противоречия между зажиточным, «домовитым» казачеством, ориентировав­шимся па Москву, и «голутвенным» — беднейшим, а также «воровским» казачеством, которое резко выросло в количе­ственном отношении. Природные ресурсы региона оказа­лись не в состоянии обеспечить рыбой и зверем прибывших поселенцев, которым согласно традиционному войсковому праву было запрещено заниматься земледелием. Крайняя скудность жизни, доходящая до голода, вынудила «голут-

Раздел 3- Московская Русь.

венное» и «воровское» казачество осуществить граби­тельские походы на персидские берега Каспия.

Возглавивший походы Степан Разин, обретя силу и уверенность, обрушился на российские территории, пыта­ясь установить там порвдки по казачьему образцу. Поход на Москву объективно был серьезной попыткой казачества по­влиять на социально-политическое устройство Московско­го государства, но результат оказался диаметрально проти­воположным. Разгромив в 1670 г. разинцев, самодержавие обвинило домовитое казачество в преступном нейтралите­те и запоздалом вмешательстве и на этом основании выну­дило его принять кресто-целовальную присягу на верность царю. 29 августа 1671 г. атаманы и старшины, казаки ниж­них и верхних городков поклялись «не щадить живота сво­его» в борьбе со всеми врагами и предателями государя. Став фактически подданными Москвы, казаки в то же вре­мя не лишились пока еще своих атаманско-круговых обы­чаев внутреннего управления. Было ограничено право чи­сто политического убежища и право внешнеполитической деятельности. Так было положено начало вторжению Мос­ковского государства в дела казачьей республики. В 1676 г. казачество уже дало общую присягу на верность новому государю Федору Алексеевичу. Правительство усилило дав­ление на Дон с целью запрета социального убежища для беглых крестьян.

С началом азовских походов нового самодержца Петра I и превращения России в асблютистскую империю в нача­ле XVIII в. вопрос о ликвидации самостоятельности Войс­ка Донского встал во весь рост. Петр I не желал мириться со своеволием казачества и в 1703 г. запретил Войску иметь своих послов, ограничил, выборность войсковых атаманов, которые теперь утверждались самодержцем, подчинил в церковном отношении Дон Воронежскому митрополиту, а не патриарху, как ранее. Решающим моментом, определив­шим судьбу казачества, стал разгром восстания Кондратия БулаЕина 1707—1708 гг. Усмирение казачества носило де­монстративно жестокий характер. Казачье народоправство было сокращено, хотя официально это было оформлено только через 14 лет. В 1721 г. сношениями России с Доном стала заниматься не Иностранная, а Военная коллегия, а в 1725 г. произошла отмена выборных атаманов.

История России в вопросах и ответах

При Екатерине II резко усиливается вмешательство Рос­сийского государства в донские автономные порядки. На­значаемый атаман становится практически самодержавным правителем Войска Донского и даже входит в конфликт с центральной властью (Степан Ефремов). Последней попыт­кой казачества отстоять свои вольности стало в известной мере восстание Емельяна Пугачева. В феврале 1775 г. Ека­терина II утверждает Войсковое гражданское правительство и вводит на Дону имперское право. Вольное казачество ста­новится служилым сословием и в этом качестве выполняет функции защитника государства. В 1835 г. принимается «Положение об управлении Войска Донского», которое окончательно зарегламентировало все стороны жизнедея­тельности казачества как военно-служилого сословия. Дон стал специфической провинцией России, резервуаром для создания новых казачьих войск.

Е. И. Дужмов

3,8. Какие изменения в цивилиза-ционном развитии Европы произошли в XIV— XVI вв.?

В европейской историографии этот период связывают с переходом от средних веков к новому времени, от традици­онной (феодальной) цивилизации к современной (буржуаз­ной). М. Вебер и В, Зомбарт в утверждении капитализма как основы современной цивилизации ведущую роль отво­дили протестантской трудовой этике, которая сформирова­ла нового, «экономического человека».

Школа «Анналов* рассматривала капитализм как резуль­тат длительного взаимодействия многочисленных факторов экономического, социального, политического и духовного характера (Ф. Бродсль).

С точки зрения различных технократических концепций (У. Ростоу, Д. Белл, О. Тоффлер), в это время стали склады­ваться предпосылки перехода к индустриальному обществу. Традиционное аграрное общество с примитивным сельско­хозяйственным производством, иерархической социальной структурой и властью, принадлежащей земельным соб-

Раздел 3. Московская Русь...

ственникам, заменялось обществом переходного типа. Это сопровождалось ростом производительности сельскохозяй­ственного труда, увеличением капиталовложений на душу населения, появлением «нового типа предприимчивых лю­дей», выступающих в качестве движущей силы обществен­ного развития, возникновением централизованных госу­дарств, ростом национализма, стремящегося обеспечить экономический фундамент национальной безопасности.

К. Ясперс считает, что в XVII в. начинается «эпоха техни­ки», которая в конечном счете привела к духовному единству человечества и возникновению на этой основе всемирной истории. В результате чего Европа, благодаря географичес­ким открытиям, достижениям науки и техники, к концу XIX в. обрела власть над миром, усвоившим эти достиже­ния, но сохранившим в своих устремлениях уникальные культурные различия.

В марксистской историографии XIV—XVII вв. рассматри­вались как период складывания предпосылок — прежде всего в технико-экономической сфере — перехода от фео­дальной общественно-экономической формации к капита­листической.

В начале XIV в. христианский мир вступил в полосу кри­зиса. Демографическая кривая резко поползла вниз. Серия городских бунтов и крестьянских восстаний потрясла Ев­ропу. Великая чума середины XIV в. довершила дело: кри­зис обернулся кардинальной перестройкой социально-эко­номических и духовных структур христианского мира. Кризис «зачал общество эпохи Возрождения и нового вре­мени, более открытое и для многих более счастливое, не­жели удушливое феодальное общество» (Ж. Ле Гофф).

На смену традиционному, аграрному, социоцентристско-му обществу шло общество инновационное, торгово-промышленное, городское, антропоцентристское, в рамках которого человек постепенно, с одной стороны, приобре­тал экономическую, мировоззренческую, а затем и полити­ческую свободу, а с другой — превращался по мере наращи­вания технологического потенциала в орудие эффективной экономической деятельности.

Высшая теологическая культура уступала место свет­ской, практической, гражданской, основанной на римском праве. Христианский Запад, первоначально придерживав-

История России в вопросах и ответах

Раздел 3. Московская Русь...

шийся принципа соборности, постепенно отказывался от него в силу воздействия процессов индивидуализации и ра­ционализации личностного сознания. Внешне это выража­лось в повсеместном распространении аристотелевской философии, логики, этики и эстетики.

Трансформация нормативно-ценностного порядка в Европе произошла в ходе «национализации» церкви госу­дарством и религиозной реформации (протестантско-като-лического противоборства), которые привели к тому, что в результате социального компромисса «единой и единствен­ной матрицей европейской цивилизации» стал либерализм.

Реформация началась в 1517 г. с появления тезисов М. Лютера против торговли индульгенциями и других по­роков католической церкви. Это была попытка мирного преодоления ее разложения. Однако последовавшее затем преследование М. Лютера вызвало протест немецких кня­зей и появление протестантских церквей.

Борьба католиков и протестантов приняла форму религиозных войн внутри отдельных государств. По всей Европе началась «охота на ведьм» со стороны как инкви­зиции, так и протестантских фанатиков. Апофеозом рели­гиозного противоборства была первая общеевропейская Тридцатилетняя война (1618—1648 гг.) между протестант­ской Унией и католической Лигой.

Компромиссом в этой борьбе и стал либерализм, кото­рый создал новое нормативно-ценностное пространство, универсальное для всей Европы и автономное по отноше­нию к возникшим национальным государствам и к евро­пейскому культурному разнообразию.

Ядром исторической эволюции либерализма явились -идеи слободы и толерантности. Свободы — как возможно­сти и необходимости ответственного выбора и признания права на свободу за другими. Толерантности — как уваже­ния не только своих, но и чужих ценностей, как осмысле­ния и использования иного духовного опыта в его самобыт­ности.

Цивилизационный сдвиг в Европе был связан также с переходом с эволюционного пути развития на инновацион­ный, который явился основой процессов модернизации на Западе. Этот путь характеризуется сознательным вмеша­тельством людей в общественные процессы, культивирова-

нием в них таких интенсивных факторов развития, как на­ука и техника. Активизация этих факторов в условиях гос­подства частной собственности, формирования гражданс­кого общества привела к мощному технико-технологическому рывку западноевропейской ци­вилизации и возникновению в разных странах такой фор­мы политического режима, как либеральная демократия.

Для того чтобы перейти на инновационный путь разви­тия, необходимо было особое духовное состояние, станов­ление трудовой этики, превращающей труд из бытовой нор­мы в одну из главных духовных ценностей культуры. Такая этика стала складываться в Западной Европе еще во время первичной распашки ее земель, но окончательно утверди­лась в эпоху Реформации в форме прежде всего протестант­ской трудовой этики.

Протестантская трудовая этика создала благоприятные условия для развития капитализма, оказала влияние на про­цесс первоначального накопления капитала. Огромную роль в этом процессе сыграли великие географические от­крытия, которые, с одной стороны, привели к невиданно­му росту работорговли, а с другой —- резко ускорили темпы и масштабы накопления капитала в Европе за счет эксплу­атации природных ресурсов и населения «заморских терри­торий».

Деньги, полученные в результате торговли, все больше начинают вкладываться в производство. Оформляются кон­туры европейского, а затем и мирового рынка, центром ко­торого становятся голландские порты. Возникновение рыночной экономики стало мощным достижением запад­ноевропейской цивилизации.

Важные перемены происходят в это время и в полити­ческой жизни Европы. Меняется отношение к государству: человек-лич;гость все более ощущает себя не подданным, а гражданином, рассматривая государство как результат об­щественного договора.

При многообразии национального государственно-правового развития Европы в XV—XVII вв. ведущим было формирование абсолютной монархии и профессионально-управленческого слоя бюрократии. В противостоянии аб­солютизма и сословпо-прсдставительных органов заклады­ваются основы парламентаризма и разделения властей.

История России в вопросах и ответах

Раздел 3. Московская Русь...

Наиболее последовательно эти процессы развивались в Ан­глии, где противостояние королевской власти и парламента вылилось в английскую революцию 1640—1653 гг., которая открыла путь экономической, социальной и политической модернизации не только Англии, но и всей Европы.

А. В. Лубский, В. В. Черноус

3.9. Каковы были особенности политического развития Московского государства - в XVI в.?

В отличие от Европы, где сложились национальные централизованные государства, объединение русских зе­мель в Московское государство еще не означало слияния их в единое политическое и экономическое целое. На протя­жении XVI в. шел сложный и противоречивый процесс централизации, изживания удельной системы, что позволя­ет говорить о преемственности политики Василия III и Ивана IV.

В изучении особенностей политического развития Русского государства в XVI в. можно выделить несколько наиболее дискуссионных проблем.

В отечественной и зарубежной литературе отсутствует единое мнение относительно определения государственной формы, утвердившейся в России. Одни авторы характери­зуют эту форму как сословно-представительную монархию, другие — как сословную монархию.

Некоторые определяют политическую систему России XVI в. как самодержавие, понимая под ним деспотическую форму абсолютизма и даже восточного деспотизма.

На ход дискуссии оказывают влияние два обстоятель­ства. Во-первых, демонизация личности и политики Ива­на Грозного, начало которой положил Н. Карамзин. Научный и объективный анализ этой эпохи отягощен конъюнктурным морализаторством, откровенной дидактикой в демонстра­ции разрушающего влияния авторитаризма и деспотизма. Во-вторых, это неясность понятий «самодержавие», «абсолю-

тизм», «восточная деспотия*, и их соотношение. Формально-юридическое или чисто рациональное определение этих по­нятий не учитывает характерной для средневекового мировос­приятия сакральности власти, что оказывало влияние на сущность и форму государственности. Самодержавие XVI в. — это русская национальная форма православной сословной государственности, оцерковленного государства, которая не может быть отождествлена ли с разновидностя­ми восточного деспотизма, ни с европейским абсолютиз­мом, во всяком случае до реформ Петра I.

Аналогичная ситуация сложилась в изучении деятель­ности Земских Соборов, их формирования, функций и взаимоотношений с царем, — т. е. другой грани вопроса о сущности российской государственности XVI—XVII вв. Попытки решить эту проблему в духе европоцентристских концепций, господствующих в историографии, дают поляр­ные, порой взаимоисключающие точки зрения исследова­телей. Земские Соборы в России не имели постоянного состава, четко определенных функций, в отличие от сослов-но-представительных органов власти европейских стран. Если парламент в Англии, генеральные штаты во Франции и другие сословно-представительные органы возникали как противовес королевской власти и были, как правило, в оп­позиции к ней, то Земские Соборы никогда не вступали в конфликт с царем. Тем не менее трудно согласиться с мне­нием некоторых зарубежных и отечественных историков о неразвитости Земских Соборов. Ведь если на Западе фор­мируется идея разделения властей, то в России развивает­ся идея соборности власти на основе ее духовной, право­славной общности. В идеале в Соборах достигалось духовно-мистическое единение царя и народа (в том числе и через взаимное покаяние), что соответствовало право­славным представлениям о власти. В этом проявлялась не политическая отсталость России, а ее цивилизационная особенность.

Принятие титула царя-помазанника Божьего, Земские Соборы, приказная система привели к централизации госу­дарственной власти, которая сочеталась с едва ли не самой разветвленной в Европе системой местного самоуправления (губные и земские старосты, излюбленные головы, цело­вальники...).

История России в вопросах и ответах

Раздел 3. Московская Русь...

Многолетние споры ведутся о смысле и цели опрични­ны. Наиболее взвешенным представляется мнение Р. Скрынникова, который отстаивает мысль, что опрични­на и ее террор не были подчинены единой цели, принципу или схеме. Начавшись борьбой с прежней сословно-адми-нистративной элитой — княжатами, опричнина переросла в конфликт между государственной властью и господству­ющим сословием в целом. Посредством опричнины царь разделил дворянство надвое и натравил одну половину на другую. В результате Иван IV утвердил свою неограниченную личную власть, но стабильность монархии была утрачена. Опричнина привела не только к физическому уничтожению людей, но и к тяжелым экономическим последствиям, к катастрофе в развитии общественной мысли, деградации моральных характеристик общества. По мнению Р. Скрын-никова, в XVI в. в России происходит зарождение империи и имперской политики. Практически все историки видят в опричнине один из факторов, подготовивших Смуту нача­ла XVII в.

В новейшей историографии превалируют негативные оценки личности и политики Ивана Грозного для развития России, ее политических судеб. Следует заметить, что в контексте общеевропейского развития деспотизм Ивана IV мало чем отличался от деспотизма европейских дворов, а количество жертв опричного террора было на порядок меньше жертв религиозных преследований в Европе XVI в.

В. Ф. Патракова

3.10. Что такое крепостничество, каковы причины его возникновения и роль в истории России?

Проблема крепостничества и крепостного права в Рос­сии является одной из наиболее сложных в отечественной историографии. В. Ключевский считал крепостное право «сложным институтом, который трудно поддается точному определению». В дореволюционной историографии сосу­ществовали «указная» и «безуказная» теории возникнове­ния и утверждения крепостного права.

В советской историографии, начиная с Б. Грекова, утвер­ждается концепция постепенного зарождения и развития крепостного права со времен «Русской Правды», через су­дебники XV—XVI вв. и до Соборного Уложения 1649 г. В дальнейшем большинство историков отказались видеть крепостное право в законодательстве до конца XV в. Неко­торые из них в качестве компромисса стали проводить раз­граничение понятий «крепостничество» — проявление вне­экономического принуждения в различных формах при феодализме — и «крепостное право» — прикрепление кре­стьян к Земле феодала в законодательстве начиная с конца XV в.

XV в. в положении русского крестьянства характеризу­ется исследователями как переломный, когда феодалы и государство переходят в наступление на права и свободы крестьян. Развитие феодального, прежде всего поместного, землевладения и отработочной ренты, централизация госу­дарственного управления и постоянные войны усиливали уровень эксплуатации крестьян, который до этих времен был невысоким. С XV в. начинается разделение «старо-жильдев», которые издавна жили в вотчине или поместье и платили феодалу ренту, и «пришлых», «окупленных» (вы­купленных холопов), освобожденных на время от повинно­стей. Эти категории крестьян феодалы стремились переве­сти в разряд «старожильцев». Взаимоотношения крестьян и феодалов строились на взаимных обязательствах. Рост чис­ла зависимых крестьян, усиление форм зависимости и экс­плуатации вели к увеличению их переходов и побегов, «от­каза» своему феодалу в пользу нового владельца. В борьбе с этим явлением феодалы начинают стеснять «обычное право» крестьян на переходы. Предполагается, что с 60-х гг. XV в. начали производить перепись крестьян, обязанных нести тягло. В Судебнике 1497 г. Ивана III статья 57 закреп­ляла Юрьев день (26 ноября) как общегосударственный срок перехода от одного феодала к другому, обусловленный уплатой «пожилого». Кодекс уже проводит разграничение меж­ду отдельными прослойками закрепощаемого крестьянства. Значительное расширение территории Московского государства, возникновение казачества, последствия оприч­нины и Ливонской войны стимулировали государство к еще большему ограничению права «выхода».

'стория России в вопросах и ответах

Раздел 3. Московская Русь...

Судебник Ивана IV 1550 г. увеличил «пожилое» и обязал крестьян засевать перед уходом озимь, стал регулировать и ускорять переход различных категорий сельского населения в разряд старожилых. В 1581 г. начинается новое описание русских земель и временно запрещается (первоначально, вероятно, 8 отдельных районах) выход крестьян в Юрьев день («заповедные лета»). В 1592 г. начинается составление писцовых книг, которые рассматривались как официальный документ, прикреплявший крестьян к земле и феодалам как ее собственникам. Имеет езоих сторонников и оппонентов гипотеза В. И. Корецкого об указе 1592—1593 гг., распро­странившем «заповедь» перехода на всю страну.

Указ 1597 г. установил пятилетний срок («урочные лета») для возвращения прежним владельцам всех беглых и насильно вывезенных крестьян. В это же время положение холопов сближается с положением крепостных крестьян.

В XVII в. завершается процесс установления крепостно­го права. Он связан со «Смутой» начала века и последую­щим восстановительным периодом 20—50-х гг. В 1607 г. был установлен 15-летний срок сыска беглых. Соборное Уложе­ние 1649 г. (глава XI) окончательно прикрепило крестьян к земле, определило наследственность крепостного состоя­ния, отменило «урочные лета». Феодалам было предостав­лено право распоряжаться имуществом крепостного, пра­во вотчинного суда и надзора за крестьянами.

С другой стороны, нужно учитывать, что особенности геополитического положения России и православное пони­мание сословных обязанностей как формы религиозного служения, спасения души приводило К тому, что все насе­ление несло всеобщую государственную повинность: дво­ряне — лично, а крестьяне и горожане через налоги на со­держа кие войска, администрации, царя.

Таким образом, была создана система государственного крепостного права. Однако неверно все крестьянство Рос­сии относить к закрепощенной массе и тем более полагать их состояние близким к рабскому (как это было в конце XVIII в.). Значительный и увеличивающийся удельный вес имели лично свободные государственные крестьяне. Очень существенны были различия по степени и формам внеэко­номического принуждения между отдельными категория­ми крестьянства внутри этих групп, между вотчинными и

помещичьими крестьянами, между традициями и особен­ностями тех или иных областей.

В конце XVII в. феодалы усиливают наступление на пра­ва крестьян, что ведет к снижению их благосостояния. Постепенно утрачивается прямая связь между службой и ее земельным вознаграждением, что окончательно оформля­ется уже в XVIII в.

Роль крепостного права в России оценивается неодно­значно. Крепостное право помогало государству в восста­новлении и подъеме производительных сил, регулировании процесса колонизации огромной территории и решении внешнеполитических задач, но при этом консервировало неэффективные социально-экономические отношения. Одни исследователи считают, что перед Россией в XVI в. была альтернатива развития, минуя крепостное право (И. Носов), другие оценивают XVI—XVII вв. как расцвет крепостничества, третьи — как последний резерв клоняще­гося к «нисходящей» фазе феодализма.

В. Ф. Патракова

3.11. Чем был вызван кризис

российской государственности в конце XVI в.?

На рубеже XVI—XVII вв. кризис российской государ­ственности был вызван не только стихийными бедствиями: голодом, эпидемией чумы — они являлись частыми гостя­ми в истории России. Кризис был следствием реформ, оп­ричного террора, длительных и неудачных войн в царство­вание Ивана Грозного, которые разорили страну и создали конфликте генную ситуацию в обществе, завершившуюся «Великой смутой». На уровне культурного архетипа и мен-тальности русских людей того времени государственная власть перестала соответствовать своему «образу». Для рус­ского архетипа (на уровне бессознательного) характерным была сакрализация власти, порождавшая этатизм, причем не в западном, а в восточнохристианском смысле. Этатизм основывался на том, что государственная власть иррацио­нально воспринималась как главный стержень всей обще-

История России в вопросах и ответах

Раздел 3. Московская Русь...

ственной жизни. Это восприятие складывалось на основе патриархальной идеи об отношении человека и власти как отношении детей и родителей, подразумевающего «хоро­шее», «отеческое» и справедливое правление доброго «хо­зяина-отца». Основу русского этатизма составляли также эсхатологические настроения, закреплявшиеся боязнью хаоса и воли как анархии и разбоя. В XVI в. государственная власть в России отождествлялась с царем, причем русский этатизм всегда ставил власть выше закона. Это формирова­ло у русского человека такую установку, как неверие в за­кон в качестве воплощения справедливости и эффек­тивного средства борьбы со злом. Характерной чертой культурного архетипа русского человека является ориента­ция на авторитет, в отношении к которому в архетипе сло­жились две тенденции. С одной стороны, это — вера в ав­торитет, часто наделяемый харизматическими чертами, и соответственно, ожидание от него «чуда», сопровождаемое постоянной готовностью подчиняться авторитету. С другой стороны, — представление о том, что сам авторитет должен служить «общему делу», национально-государственной идее. Отсюда русский культурный архетип ориентирован на контроль авторитета через постоянное соотнесение его де­ятельности с обшей идеей, которая сообща переживается людьми. Если эта деятельность идет вразрез с их пережи­ваниями, то авторитет лидера падает, и его, как правило,; свергают, а иногда и жестоко с ним расправляются. В рус­ской ментальное™ (на уровне обыденного сознания) го­сударство рассматривалось как большая семья. Отсюда по­нимание общенародного единства как духовного родства и стремление русского человека заменить бездушные правовые нормы нравственными ценностями. Русская ментальность в качестве идеала государственной власти санкционирует в первую очередь власть единоличную (ответственную), силь­ную (авторитетную) и справедливую (нравственную), и эти атрибуты власти являются необходимыми условиями при­знания и даже солидарности с властью. Государственная власть представляется единой и неделимой, независимой от капризов толпы, связанной с народом не бумажной казуи­стикой схоластической законности, а живым повседневным опытом соборного единения. В русской ментальности власть возможна лишь при народном признании и своей подчиненности народной вере, народному духу, а также той

высшей силе — Правде, из которой вытекает ее нравст­венный идеал. Только такая власть может обеспечить выс­шую цель, ради которой она существует: осуществить на Земле высший нравственный идеал справедливости. При этом власть должна быть единоличной, ибо лишь такая власть может быть отвзтетвзнной. Власть должна быть силь­ней, что должно проявляться прежде всего в ее духовно-го­сударственном авторитете. Сила власти — не «в крике и суете, не в похвальбе и терроре», она состоит «в ее способ­ности звать, не грозя, и встречать верный отклик в народе». Это позволяет сделать вывод о том, что «образ» власти, ко­торый сформировался в массовом сознании в XVI в., был ориентирован в первую очередь на умеренный авторитар­ный идеал. В конце XVI в. государственная власть в России уже явно не соответствовала этому идеалу: она не была ни единолично-ответственной, ни авторитетно-сильной, ни справедливо-нравственной. Это и послужило одним из факторов кризиса российской государственности. Другим фактором стал кризис национально-государственной идеи, основанной на провиденциалистских представлениях о природе государственной власти. Эта идея базировалась на принципах «служения государю» и ксенофобии по отноше­нию прежде всего к Западу. Большую роль в обосновании единоличной власти («самодержавства») в России играла легенда о «Мономаховом венце», оформленная в первой четверти XVI в. в «Сказании о князьях владимирских». В нем повествуется о происхождении русских князей от Авгу­ста-кесаря (римского императора Августа, «наместника Бога на земле») и получении из Византии регалий русских государей — в первую очередь «венца (шапки) Монома­ха» — главного символа великокняжеской власти. Тем са­мым в «Сказании» подчеркивалась божественная природа власти, утверждалось высокое происхождение русских кня­зей и древность владения ими царским венцом. Эта леген­да, получившая широкое распространение и использовав­шаяся в дипломатической переписке, служила основой «самооправдания* самодержавной власти в России. Осуще­ствляя реформы в стране и проводя опричнину, Иван Гроз­ный заботился прежде всего об укреплении своей,самодер­жавно-деспотической власти. Он был убежден, что нравственный и христианский долг его подданных — слу­жение царю. На обоснование этого принципа и был направ-

История России в вопросах и ответах

Раздел 3. Московская Русь...

лен весь интеллектуальный потенциал самодержца, считав­шего своих подданных холопами (рабами), которых госу­дарь «волен казнить или жаловать*. Подданные, по мнению царя, были даны ему в «работу» (рабство) самим Богом. Тем самым выстраивалась четкая схема служения: царь служит Богу, а подданные служат царю, «гроза-царь» должен пра­вить единовластно, опираясь на «Правду-истину*. Для про-видснциалистской менталыюсти принцип «служения государю», освященный -^божественным замыслом», являл­ся одним из факторов признания и поддержки самодержав­ной власти, В этой ментальное™ самодержец отождеств­лялся с обезличенной волей Божьей, он — сама истина, правда, противополагаемая живым реальным людям, в осо­бенности греховным «богатипам», окружавшим трон. Б ка­честве фактора, обеспечивающего поддержку государствен­ной власти, в XVI в. широко использовался популизм, основанный на демагогии. Иван Грозный, например, уме­ло создавал впечатление, что террор в стране направлен только против «верхов», к которым низы, разумеется, не питали добрых чувств и социальных симпатий. Так, в об­ращении к московскому посаду при учреждении опрични­ны царь во всех бедах обвинил бояр, уличая их в многочис­ленных изменах. В массовом сознании гибель рядовых людей оставалась незамеченной, зато отдельные опальные фигуры из окружения царя кончали жизнь на плахе при ог­ромном стечении народа, сгоняемого опричниками посмотреть на казнь «изменников-злодеев». Такой полити­ческий прием позволял списать самые страшные злодеяния на дурных советников из окружения царя, которых массо­вое сознание превращало из слуг деспота в его «злых гени­ев». Иван Грозный попытался создать царство-монастырь во главе с царем-игуменом, но внес в эту идею свою нео­бузданную «дикую» волю, и вышла опричнина. Ставка на террор, на силу является симптомом кризиса государствен­ной власти. Опричнина вместо укрепления самодержавия, на что надеялся царь, расшатала его основы. «Бесоподоб-ные слуги», сознательно уподобляясь силам «кромешной тьмы» (черные одежды, метлы, собачьи головы), соверша­ли зверские массовые погромы и грабежи населения. Пер­вый в истории России царь своей политикой дискредити­ровал идею помазанника Божьего. Все это сопровождалось моральным разложением, которое «как наводнение разли-

лось в высших и низших слоях», и в этом, например, С. Со­ловьев усматривал основную причину «смуты» начала XV)! в. В начале XVII в. царская аласть оказалась десакра­лизированной: четкая схема «служения» Богу была наруше­на, поскольку на русском престоле оказались не «богом из­бранные» Борис Годунов, Василий Шуйский, не говоря уже о самозванцах. Отсутствие богоизбранности делало их не настоящими государями, а «самовластцами», повиновать­ся которым было безнравственно. Деспотический режим, утвердившийся в России в эпоху Ивана Грозного, не пере­жил своего создателя. Новое государство династии Романо­вых требовало новой морали, поэтому «благочестие» царей Михаила, Алексея и Федора резко контрастировало с пове­дением «Грозного царя». Преемники его, унаследовав необъятную власть, Йе решились сохранить ее при помощи террора: этот образ политических действий оказался ском­прометированным, против него протестовало нравственное чувство всех слоев русского общества.

А. В, Лубский, В. В, Черноус

3.12. Почему начало XVII в. получило название «Смутного времени»?

Начало XVII в. еще современниками выделялось в осо­бый эпизод истории России. В дореволюционной историо­графии за ним закрепился термин «Смутное время» или просто «Смута», под которой понималось «общее непови­новение, раздор меж народом и властью». Однако проис­хождение и причины этого явления определялись по-раз­ному.

Современники событий, церковная историография первопричину Смуты искали в духовной сфере, грехе гор­дыни, который явился искушением самовластья, соблаз­нившим соборную душу Руси. С этой точки зрения Смута — одновременно кара за безбожную жизнь и дар, мученичес­кий венец, чтобы дать возможность народу явить силу сво­ей веры.

С. Соловьев выводил Смуту из падения народной нрав­ственности и борьбы против прогрессивных государствен-

История России в вопросах и ответах

Раздел 3. Московская Русь...

ных порядков старых дружинных начал и казачества как антигосударственного явления. К. Аксаков рассматривал Смуту как случайное явление, коснувшееся лишь людей государства, которые боролись за власть после пресечения династии Рюриковичей.

Н. Костомаров обратил внимание на социальные причи­ны Смуты, обвиняя в ней все социальные слои русского об­щества, но главной причиной считал интриги папства, иезу­итов и польскую интервенцию. В. Ключевский основное внимание уделил социальным моментам. По его мнению, общество находилось в состоянии социальной неустой­чивости, когда шла борьба между всеми сословиями за ба­ланс обязанностей и привилегий.

В наиболее развернутом виде концепция причин и сущ­ности Смуты, в основе которой лежал социальный кризис, а не борьба внутри господствующего класса, сформулиро­вана С. Платоновым. В советской историографии термин «Смута» был отброшен. Этот период стал определяться как «крестьянская война под предводительством И. Болотни­кова и иностранная интервенция в России».

В настоящее время термин «Смута» фактически возвра­щен в современную историографию, которая пока еще ни­чего принципиально нового не внесла в научное изучение проблемы, если не считать идеи первого системного кри­зиса.

События начала XVII в. стали результатом сложнейше­го переплетения разнообразных противоречий: духовно-нравственных, экономических, династических, сословных и внутрисословных, национальных, межгосударственных и т. п. Все это многообразие, по-разному проявляющееся в ходе тех или иных этапов, несводимо в чистом виде ни к гражданской войне, ни к иностранной интервенции, ни к антифеодальной борьбе или войне казачества с централи-ззторской политикой государства, ни к борьбе внутри гос­подствующего класса. Хотя все эти факторы, несомненно, проявлялись в самых головоломных комбинациях. Поэто­му понятие «Смутное время» представляется наиболее адек­ватно отражающим характер событий начала XVII в. Их заканчивают обычно освобождением Москвы и избранием Михаила Романова Земским Собором в 1613 г. царем, хотя фактически Смута продолжалась еще несколько лет.

В. В. Черноус

3.13. С ком и почему воевала Россия в XVI-XVII вв.?

В отечественной историографии внешняя политика Рос­сии того времени рассматривалась, с одной стороны, как продолжение борьбы с агрессией католического и протес­тантского Запада, а с другой — как завершение многовеко­вого спора с Золотой Ордой за господство в Евразии. Со­ветские историки трактовали эту политику в русле марксистской концепции «развития феодализма вширь», что в целом, по их мнению, также совпадало с общенацио­нальными интересами Российского государства. В западной историографии внешняя политика России оценивалась как захватническая, как составная часть реализации агрессив­ной политической доктрины «Москва — третий Рим».

Для понимания внешней политики России необходимо учитывать особенности ее геополитического положения. Образование Московского государства положило конец территориальной экспансии «двух агрессивных рабовла­дельческих цивилизаций» (Ф. Бродель) — западноевропей­ской и мусульманской. Борьба с ними была для Москвы задачей этнического, религиозного и государственного вы­живания.

В XVI в. Московское государство завершило «собира­ние* собственно русских земель. В результате побед над Великим княжеством Литовским (1500—1508 гг.) Россия возвратила Черниговское княжество; была ликвидирована независимость Пскова (1510); московские дипломаты доби­лись возвращения Смоленска (1514). В начале XVI в. уста­новились относительно стабильные границы с Литвой и

Польшей.

На территории Евразии государственность носила «очаговый» характер. В условиях степей и лесостепей контролировать пограничные рубежи было практически невозможно, поэтому вставал вопрос о включении погра-ничья в состав того или иного государства. Столкновение с осколками Золотой Орды— Казанским, Астраханским, Крымским ханствами было неизбежным. Эти ханства на­падали на пограничные территории, захватывали славян­ское население и уводили его в рабство, препятствовали нормальной торговле России с Востоком.

История России в вопросах и ответах

Раздел 3- Московская Русь...

Могущественная Османская империя остановила свое продвижение на Кавказе и в Причерноморье. Крымское ханство стало вассалом османов и своего рода буфером, хотя и агрессивным, между Московским государством и турка­ми. К Османской империи, объединившей почти весь ис­ламский мир, тяготели также Казань и Астрахань. Блоки­рование на Балканах дальнейшего продвижения османов в Европу создавало предпосылки для переноса османской агрессии в Восточную Европу. Борьба с этой опасностью велась Москвой как дипломатическими, так и военными средствами.

В 1552 г. после длительного штурма Иван IV подверг раз­грому Казань, освободив около 100 тысяч рабов. После походов 1554 и 1556 гг. была практически бескровно присоединена Астрахань. Большинство народов Поволжья приняли подданство Московского царя, контроль которо­го был значительно мягче жесткого гнета татарских ханов. Начинается установление союзно-вассальных отношений с частью феодалов и государственных образований террито­рии Северного Кавказа (с Кабардой и др.) на основе обших интересов борьбы с агрессией Крыма, Турции и Персии. Борьба с Крымским ханством носила в основном оборони­тельный характер.

Взаимовыгодные союзно-вассальные отношения с Сибирским ханством были нарушены ханом Кучумом, ко­торый начал нападать на владения Строгановых на Урале. Дружина вольных казаков во главе с Ермаком, нанятая Строгановыми, нанесла хану Кучуму в 1583 г. несколько поражений и, несмотря на гибель Ермака в 1585 г., положи­ла начало присоединению Сибири. В XVII в. этот процесс был завершен русскими землепроходцами относительно мирно.

На северо-западе Россия, реализуя свои торгово-эконо­мические интересы, развернула борьбу за выход в Балтий­ское море и столкнулась прежде всего с ливонским орде­ном, который стремился изолировать Россию от контактов с Европой. Однако после побед России над орденом в ходе Ливонской войны (1558—1583 гг.) вмешались Швеция и Речь Посполитая. Недостаток ресурсов и нестабильность внутри страны привели Россию к тяжелому поражению.

В XVII в. основным направлением внешней политики ' России становится западное. Отразив польско-шведскую

интервенцию 1609—1618 гг. в период Смуты, Россия потер­пела поражение в борьбе за Смоленск от Речи Посполитой (1613—1634). После некоторых колебаний Земский Собор 1653 г. принял решение о воссоединении Украины с Росси­ей по просьбе Украины, что привело к тяжелейшей войне с Речью Посполитой (1654—1667). Война проходила с пе­ременным успехом. Одновременно пришлось отражать на­падения Крымского ханства и вести не безрезультатную войну со Швецией (1656-1658). Тем не менее мощь одно­го из сильнейших в военном отношении государств Евро­пы — Речи Посполитой — была сломлена. Россия вернула смоленские земли и воссоединилась с Левобережной Укра­иной.

На южном направлении в течение всего XVII в. России пришлось отражать набеги Крымского ханства. В 1676— 1681 гг. было остановлено турецко-крымское вторжение на Украину. В конце XVII в. Россия предпринимает неудачные попытки покончить с агрессией Крымского ханства (похо­ды В. Голицына 1687, 1689). Азовские походы Петра I (1695, 1696) привели к выходу России в Азовское море. Большую роль на южных рубежах Российского государства играли донские казаки.

В ходе освоения Сибири после рада столкновений Рос­сии с Китаем была установлена Нерчинским договором 1689 г. граница между этими государствами, которая пролег­ла по Амуру и его притокам.

Таким образом, в результате непрекращающихся войн Россия отстояла свою независимость, значительно расши­рила государственную территорию, сокрушив основных противников — католическую Речь Посполитую и мусуль­манские ханства.

Становление России в ее естественных границах выдвига­ло на первый план задачу борьбы за выход в Балтийское и Черное моря. Эта геополитическая задача была решена в XVIII в.

В. В. Черноус

История России в вопросах и ответах

Раздел 3. Московская Русь...

3.14. Какова была роль церкви

в Московском государстве?

Русская православная церковь занимает видное место в истории Московского государства. Библиография работ, посвященных взаимоотношениям светской и духовной вла­сти в России, церковному расколу — огромна. Различные точки зрения на роль православия и церкви в Московском государстве можно свести к двум направлениям — истори-ко-религиозному и социально-политическому. Для запад­ной историографии характерно непонимание и неприятие православия и православной церкви, что приводит к утвер­ждению об их тоталитарном характере, о том, что церковь была служанкой государства.

Православие определяло этническое самосознание русского народа в период борьбы с татаро-монгольским игом, что вместе с общерусской церковной организацией (митрополией) и нарядус социально-экономическими фак­торами способствовало политическому объединению зе­мель и созданию единого Московского государства.

Взаимоотношения церкви и государства в XVI—XVII вв. богаты переменами, которые детерминируются внутренним развитием церкви и государства, социально-экономически­ми и внешнеполитическими причинами. Большей частью историческая литература рассматривает эти взаимоотноше­ния в духе европейского опыта борьбы королевской влас­ти и церкви за политическое господство. При этом не учи­тывается значение византийско-православной теории «симфонии власти», предполагавшей двуединство незави­симо существующих, но совместно отстаивающих право­славные ценности светской и духовной властей. Эта докт­рина во многом определяла строительство самодержавной власти в России и равнодушие русской православной цер­кви, ее высших иерархов к собственно государственному управлению, что зачастую трактуется как зависимость цер­кви от царя. «Симфония власти» была идеалом государ­ственного устройства, едва ли когда достигнутым в истории Московского государства. Со времен Ивана IV власть паря — помазанника Божьего носила сакральный характер, так как ее источником был только Бог, и ограничивалась она только христианскими заповедями, церковно-канони-

ческими уложениями и традициями. Православная цер­ковь, не посягая на светское управление, выступала нрав­ственным противовесом русскому самодержавию. Эта ее роль проявлялась в открытом осуждении высшими церков­ными иерархами опричных казней. Определенное значение в этом плане имел освященный церковью институт юроди­вых, которые обладали неограниченной возможностью об­личать власть и пользовались всеобщим уважением.

В XVI—XVII вв. церковь, опираясь на государство, подавила многочисленные ереси, проникшие в высшие слои административного аппарата и имевшие достаточно широкую социальную базу. Либеральная и марксистская ис­ториографии рассматривали эту борьбу как подавление сво­бодомыслия, течений общественной мысли, аналогичных западной Реформации. Церковная история трактует раз­гром ересей как защиту веры, православной самобытности русского народа и российской государственности, причем размах и жестокость борьбы с ересями в России не шли ни в какое сравнение с деятельностью инквизиции или про­тестантских церквей.

Церковь и монастыри обладали значительной эконо­мической мощью, развитым и эффективным хозяйством, были культурными центрами. Монастыри строились часто в стратегически важных местах и имели огромное значение в обороне страны. Церковь была в состоянии выставлять до 20 тысяч ратников. Эти обстоятельства определяли матери­альную базу авторитета церкви (своего рода государства в государстве), которая, тем не менее, не использовалась в противостоянии светской власти.

Освященный Собор как орган церковного управления принимал активное участие в работе Земских Соборов. В годы Смуты патриаршество (учреждено в 1589 г.), несмот­ря на некоторые колебания, сыграло большую роль в борь­бе с самозванцами и польско-шзедской интервенцией (тра­гическая судьба патриарха Гермогена, гибель монахов при защите православных святынь, материальная поддержка ополчения, и т. п.). Патриарх Филарет, отец Михаила Ро­манова, фактически управлял Россией, являясь соправите­лем царя в течение 14 лет, укрепил самодержавие и новую династию, с одной стороны, и роль церкви, с другой.

В середине XVII в. начинается переориентация в отношениях между церковью и государством. Ее причины

7. Зак. 430

История России в вопросах и ответах

Раздел 3. Московская Русь...

исследователями оцениваются по-разному. В историчес