Русский Гамлет

Вечером 17 ноября 1796 года в России навсегда закончилось царство женщин. Умерла Екатерина II. Первые известия о ее болезни жители столицы встретили с печалью, но безбоязненно. Уже многие месяцы в Петербурге говорили, что своим наследником императрица, минуя сына, назначила старшего внука – Александра. Сын был непредсказуем в поступках. Внук – разумен, хорошо воспитан, обаятелен. И симпатии всех были на его стороне. Однако случилось непредвиденное: к вечеру в Зимний из Гатчины примчался Павел.

Рассказы современников об этом событии расходятся. Одни утверждают, что когда врачи объявили о скорой кончине Екатерины, старший брат ее последнего фаворита - Николай Зубов, схватив шкатулку с завещанием, поспешил к Павлу, чтобы поздравить его с вступлением на престол. Другие сообщают, что завещание, в присутствии Павла уничтожил граф Безбородко. Во всяком случае новый император поспешил принять присягу, не дожидаясь всех обычных приготовлений к этой церемонии.

Вступление на престол Павла I изменило жизнь города. Как известно, Павел был убежденным противником методов правления своей матери Екатерины II. С первых дней своего царствования он начал активную борьбу с «развратом» в гвардии, армии и государственном аппарате. Эта борьба коснулась и столицы. Внешний вид улиц Петербурга резко изменился. Уже в первую ночь царствования на них появились черно-белые полосатые караульные будки, специально доставленные из Гатчины. Полиция хватала на улицах людей, игнорировавших императорский запрет появляться в одежде, сшитой по французской моде.

Проведя многие годы в Гатчине до своего вступления на престол, Павел Петрович ввел в этом городе суровые военные порядки по прусскому образцу. Эти обычаи теперь перекочевали в столицу, которая стала жить как город, находившийся на военном положении. Войска были переодеты в новую форму прусского образца, гвардии и армии нужно было срочно переучиваться по новым строевым прусским порядкам, господствовавшим в маленьком войске Павла в Гатчине.

Работа в учреждениях начиналась в 5-6 утра, зато после 8 часов вечера ни один житель не мог без особого разрешения появляться на улицах. Дух военщины витал над столицей. Как писал современник, «в эпоху кончины Екатерины и вступления на престол Павла Петербург был, несомненно, одной из красивейших столиц в Европе… Так как полицейские мероприятия должны были исполняться со всевозможной пышностью, то метаморфоза совершилась чрезвычайно быстро, и Петербург перестал быть похожим на современную столицу, приняв скучный вид маленького немецкого городка XVIII столетия». Особенно опасно было встретить на улице самого императора. Угроза отправиться тут же в Сибирь или подвергнуться унизительным для дворянина и офицера наказаниям палкой и лишению чина была вполне реальна.

Новый император пошел дальше установления жесткого полицейского режима на улицах города. В 1797 году он утвердил новый Устав столичного города Санкт-Петербурга, который лишал жителей всех тех привилегий, которые они получали согласно екатерининской городской и сословной реформам. Управление городом сосредотачивалось в «Комиссии о снабжении резиденции припасами» и в «Ратхаузе», часть членов которого выбиралась, а часть (во главе с президентом) назначалась верховной властью. Права горожан были существенно урезаны, особенно с отменой в 1798 году Жалованной грамоты Екатерины II городам. Главную роль в столице стал играть военный губернатор Н.П. Архаров, чьи люди, бесцеремонно врывавшиеся в частные дома, стали символом «законного беззакония» и получили прозвище «архаровцы».

Военный губернатор был наделен полномочиями, близкими к обязанностям коменданта осажденной врагом крепости. Жители Петербурга получили множество диких указов. В апреле 1800 года был запрещен ввоз из-за границы «всякого рода книг, на каком бы языке оные не были без изъятия в государство наше, равномерно и музыку». В июле было предписано все типографии (кроме нескольких государственных) «запечатать, дабы в них ничего не печатать». Правда, вскоре это нелепое распоряжение, лишавшее страну всех видов печатной продукции, было отменено. Павел устроил нагоняй придворным дамам, которые «не соблюдают в одежде того вида скромного и благопристойного, приличного их званию и состоянию».

В ноябре 1796 года жители столицы стали свидетелями странного обряда похорон. 19 ноября было эксгумировано тело похороненного в Александро-Невской лавре тело императора Петра III, убитого в Ропше близкими к Екатерине II людьми. Останки положили в роскошный гроб и перенесли со всеми почестями в Зимний дворец и поставили возле гроба Екатерины. При этом корону покойного императора нес граф А.Г. Орлов-Чесменский – один из убийц Петра III. 5 декабря оба гроба были перенесены в Петропавловский собор и захоронены. Эта церемония, удивившая столицу, носила характер демонстративной мести Павла покойной матери, двору, столице за события далекого уже тогда 1762 года.

Главным событием архитектурной истории Санкт-Петербурга в период Павловского царствования, стало строительство Михайловского замка. До сих пор нет однозначного ответа на вопрос об авторах проекта замка. Среди них чаще всего упоминают Василия Баженова и сменившего его Винченцо Бренна. В последнее время историки приходят к выводу о более значительной, чем считалось ранее, роли самого Павла в проектировании Михайловского замка. Здесь вполне уместны аналогии с Петром Великим, который сам делал наброски и правил, как ему хотелось, чертежи профессиональных архитекторов. Так же и Павел хотел воплотить в камне свои взгляды на архитектуру, свою идеологию. Они были замешаны на романтических представлениях о рыцарских замках, которые он видел в Западной Европе, на желании создать нечто непохожее на «развратные» дворцы его матери и ее фаворитов. Не случайно все дворцы были переименованы в «замки» (Зимний дворец был объявлен «Зимним замком»).

Роскошный подарок Екатерины Григорию Потемкину, Таврический дворец – один из архитектурных шедевров XVIII века – был разграблен и превращен в казарму.

Другая судьба ожидала Михайловский замок. В центре Петербурга, на месте, где стоял Летний дворец Елизаветы Петровны, в котором в 1754 году родился Павел, было решено построить дворец, похожий на рыцарский замок, посвященный небесному покровителю Павла – Святому Михаилу. Замок было приказано закончить в три года. Для этого не жалели ни денег, ни людей, ни материалов. На строительстве днем и ночью (при свете факелов) работали одновременно по 2-3 тысячи человек. Готовые каменные плиты везли с разобранного дворца Екатерины в Пеле, а так же использовали материалы со строившегося тогда же Исаакиевского собора.

8 ноября 1800 года замок был освящен, и в него переехала из Зимнего дворца царская семья и двор. Здание, построенное в спешке, было неудобно для жизни. Будущий император Николай I, которому тогда было три года, вспоминал, что «всюду было очень сыро и что на подоконниках клали свежеиспеченный хлеб, чтобы уменьшить сырость. Всем было очень скверно, и каждый сожалел о своем прежнем помещении, всюду слышалось сожаление о старом Зимнем Дворце. Само собой разумеется, что все это говорилось шепотом и между собою, но детские уши часто умеют слышать то, чего им знать не следует, и слышать лучше, чем предполагают. Я помню, что тогда говорили об отводе Зимнего дворца под казарму, это возмущало нас, детей, более всего на свете».

Перед замком был обширный плац, посередине которого был поставлен памятник Петру Великому. Его создал за полвека до этого Б.К. Растрелли, и памятник все это время простоял в сарае, пока Павел не извлек его и не поставил перед Михайловским замком, украсив надписью, которая как бы конкурировала с надписью на «Медном всаднике»: «Прадеду правнук 1800 г.».

Внутри дворец был оформлен со всей возможной в те времена роскошью и стал «памятником причудливого вкуса». Но ни стены, ни рвы, ни сам замок с многочисленной охраной не спасли своего создателя от убийц. Обиженные императором, недовольные его политическим курсом заговорщики в ночь на 12 марта 1801 года проникли в спальню Павла и там его задушили.

Как вспоминал Николай I, императрица Мария Федоровна «лежала в глубине комнаты, когда вошел император Александр в сопровождении Константина и князя Н.И. Салтыкова, он бросился перед матушкой на колени, и до сих пор слышу его рыдания. Ему принесли воды, а нас увели». В тот же день двор вновь переехал в Зимний дворец. Эпоха Павла закончилась.