2013-12-28
708
Социальные реформы.
1. Создание новой социальной категории - государственные крестьяне. Эта категория населения жила на землях, находившихся в государственной собственности, обладала личной свободой, хотя и в ограниченных размерах, кроме подушной подати должна была платить ещё и денежный оброк. Численность их составляла около 20% всего крестьянского населения.
2. Консолидация дворянского сословия за счёт уравнивания вотчинной и поместной земельной собственности. Это было достигнуто изданием указа о единонаследии 1714 г., согласно которому недвижимую собственность (землю) получал по наследству только один наследник, независимо от того, какой характер раньше эта собственность носила - условный (помещик) или безусловный (вотчинник). В результате прежняя граница внутри правящего сословия - между боярством и дворянством - была ликвидирована, само понятие боярства уходит в область истории.
3. Создание системы внутрисословного регулирования. Будучи заинтересован в максимальном использовании в интересах государства личностного потенциала, Пётр I создал систему, позволявшую способным людям пополнять ряды правящего - дворянского - сословия, - «Табель о рангах» (1722 г.). Согласно этому документу, была введена единая иерархия должностей государственной службы из 14 классов, в которой устанавливалось соответствие военной и гражданской служб. Любой человек, поступивший на такую службу (недворянского происхождения), если эта служба была военной, получал, начиная с 12-го класса, а на гражданской службе - с 8-го класса, потомственное дворянство. Эта мера содействовала повышению качественного уровня дворянства.
|
|
|
1. Создание новой системы государственного управления. Вместо Боярской думы был создан Сенат - высший управленческий и судебный орган. Вместо приказов появились коллегии (к концу правления Петра их было 11) по отдельным сферам управления (военная, иностранная, мануфактур, коммерц и др.). Своего рода видом коллегии по духовным делам стал Синод - высший орган управления православной церковью во главе с гражданским чиновником - обер-прокурором Синода (избрание патриархов прекратилось, а члены Синода из числа митрополитов должны были давать присягу на верность царю). Была также. создана система контролирующих органов - прокуроров во главе с генерал-прокурором.
2. Реформа территориального управления страной (местного управления). Территория всей страны была разделена на губернии (сначала 8, затем 11) во главе с генерал-губернаторами, назначавшимся царём из числа доверенных ему лиц. Губернии делились на провинции, а провинции - на дистрикты во главе с соответствующими, назначаемыми сверху чиновниками. В городах высшим органом управления стали магистраты во главе с Главным магистратом, работавшим на правах коллегии.
|
|
|
В результате была создана относительно стройная управленческо-бюрократическая структура, во главе которой находился сам царь (с 1721 г. - император), обладавший по отношению к этой структуре всей полнотой единоличной власти и имевший право назначить или сместить любого чиновника, издать любой указ, принять в целом любое решение - единственно по своему личному желанию.
Такая система власти обычно определяется как абсолютизм, то есть как единоличная власть монарха, обладающего всей полнотой законодательной и исполнительной власти и реализующего свою волю через централизованный, выстроенный по принципу пирамиды бюрократический аппарат.
Российский абсолютизм Петра I можно считать системой, преемственной по отношению к традиционному самодержавию времён царя Алексея Михайловича, но в идеологическом плане являвшейся заимствованием из европейской мысли концепции «регулярного (или полицейского) государства», то есть государства, в котором верховная власть во имя «общего блага» ставит под свой контроль и надзор всех жителей страны, детально регламентирует различные стороны их жизни. Идея регламентации, тщательного определения обязанностей всех подданных, строгого соблюдения идущих от царя и его аппарата указаний проходит красной нитью через все годы правления Петра I, что подтверждает жизненность в стране прежней традиции восприятия отношений между властью и обществом как отношений «власть-собственность».
Провозглашение Петра I после окончательной победы над Швецией в Северной войне императором, а прежнего Московского государства - Российской империей имело значительные внутренние и международные последствия.
С одной стороны, это привело к включению в состав населения России значительных групп другого вероисповедания и исторических традиций (в присоединённых к России прибалтийских землях жили католики и протестанты - литовцы, эстонцы, латыши, немцы, которые на протяжении веков, хотя и имели контакты с русскими людьми, но их собственное развитие шло самостоятельным путём). Таким образом, значительно выросло этнокультурное и этноконфессиональное многообразие населения (к концу правления Петра I в составе Российского государства насчитывалось уже более 30 неславянских народов). Это, в свою очередь, заставляло власть ещё больше стремиться к централизации и бюрократизации управления, поскольку именно властный контроль из одного центра позволял удерживать в едином пространстве столь сильно отличавшиеся друг от друга народы.
Ещё важнее были международные последствия, означавшие радикальное изменение европейского, а, значит, и мирового статуса Российской державы. Вестфальский мирный договор 1648 г., в котором Россия, не будучи участником Тридцатилетней войны, не принимала участия, создал распределение сил на европейском континенте, где двумя центрами силы были: на западе - Франция, на востоке - Швеция. Теперь фактически Россия заняла место Швеции и тем самым превратилась в реальную силу, с которой должны были считаться все другие значимые участники европейских международных отношений. Большое значение имел и символический подтекст: Россия заявила о себе как о стране равного статуса с другими империями как прошлого (Пётр I видел в военной мощи России ассоциацию не с Византийской, а именно с Римской империей), так и настоящего (Австрия, Испания, Франция, Англия).
Почти сорок лет, разделивших правления императора, получившего почётное прибавление к своему титулу «Великий», и императрицы, удостоившейся подобного наименования, можно оценить как период адаптации российского общества, поднятого Петром, по известной пушкинской метафоре, «на дыбы», к проведённым преобразованиям, привыкания к жизни по новым правилам.
|
|
|
Отсутствие у первого императора законных наследников по мужской линии привело к почти семидесятилетнему периоду «женского царства», когда на российском престоле (с кратким перерывом на умершего молодым Петра II Алексеевича - внука Петра I, и «правившего» чуть больше года в младенческом возрасте правнука его брата Ивана - Ивана VI) находились царствующие, но правящие преимущественно силами своих менявшихся фаворитов императрицы - Анна I Ивановна (дочь старшего брата Петра I Ивана V), Елизавета Петровна (дочь Петра I) и регентша Анна Леопольдовна (внучка Ивана V).
Наиболее существенным - с точки зрения влияния на последующую историю России - эпизодом этих правлений была история 1730 г., связанная с обстоятельствами приглашения на российский престол - в силу неожиданной кончины Петра II - в качестве императрицы Анны Ивановны, вдовствующей герцогини малозначимого Курляндского герцогства в Германии.
Уже при Екатерине I, предпочитавшей государственным делам развлечения и праздники, реальное управление страной сосредоточилось в руках Верховного тайного совета, в состав которого входили виднейшие сановники, выдвинувшиеся при Петре I. После смерти Екатерины I (1727 г.) на престол был возведён 11-летний Пётр II, а внутри «верховников» (как неофициально называли членов этого совета) разыгралась борьба за влияние на нового императора, в результате которой был отстранён и сослан один из ближайших сподвижников Петра I А. Д. Меншиков. Внезапная кончина от оспы 15-летнего императора заставила верховников, среди которых главную роль играли представители давних аристократических фамилий Голицыных и Долгоруких, сделать ставку на среднюю дочь Ивана V, рано овдовевшую курляндскую герцогиню Анну Ивановну. Считая её женщиной недалёкой, не имеющей в стране реальной опоры, верховники решили сделать условием её приглашения на престол принятие условий, ограничивающих императорскую власть в пользу Верховного тайного совета, т. н. «кондиций».
|
|
|
В число ограничений вошли отсутствие у будущей императрицы самостоятельных прав в вопросах войны и мира, назначения высших чиновников, введения новых налогов, жалования дворян землёй и другим имуществом и лишения их этой собственности и т.д. В своей совокупности в случае реализации «кондиции» поставили бы императорскую власть в зависимость от узкой аристократической группы, представленной самими верховниками и их ближайшими сторонниками. Хотя в перспективе создание прецедента ограничения абсолютистской власти императора могло способствовать движению страны в направлении сословно-представительной монархии.
Анна Ивановна согласилась принять «кондиции», которые ей привезли в Курляндию, но, прибыв в Петербург, она узнала, что эта идея встретила недовольство со стороны дворянства, которое боялось, что узурпация власти аристократией ударит по их собственным - прежде всего земельным и служебным - интересам. Большую роль сыграла позиция гвардейской верхушки, крайне недовольной усилением власти узкой аристократической группы верховников.
Разобравшись по прибытии в Петербург в ситуации и поняв, что дворянство предпочитает неизменность сложившейся при Петре I властной системы, Анна Ивановна публично надорвала текст «кондиций» и вступила на престол в качестве самодержавной правительницы. Удовлетворив ряд пожеланий дворянства (был упразднён Верховный тайный совет, отменён указ об единонаследии, срок дворянской службы был ограничен 25 годами и др.), одновременно императрица расправилась со всеми верховниками. Таким образом, эта попытка ограничения самодержавной власти, пусть даже и в интересах только аристократических кругов, потерпела неудачу, что подтвердило прочность представлений о благодетельности самодержавной системы власти в среде российского дворянства.
Вместе с тем события 1730 г. показали, что, поддерживая самодержавие, дворянство стремится приобрести больше самостоятельности в решении своих собственных, в первую очередь, материальных интересов, чему в значительной мере препятствовало сохранение служебной обязанности перед государством.
За чередой дворцовых переворотов XVIII века и смен фаворитов российских императриц обнаруживались не только личностные и клановые столкновения, но и подспудное, а иногда и открытое, стремление дворянства добиться правового обеспечения своих сословных прав, выходящего за рамки исполнения служебных обязанностей во имя величия империи.
Поэтому не случайно, что одной из первых мер, которыми отметилось недолгое правление оказавшегося в результате стечения ряда обстоятельств в 1761 г. на российском престоле императора Петра III (внука Петра I, сына его дочери Анны, выданной отцом замуж за немецкого герцога Гольштейн-Готторпского), явилось издание в феврале 1762 г. Манифеста о вольности дворянства. В этом документе легитимировались давние желания российского дворянства - оно освобождалось от обязательной службы государству, дворяне могли впредь сами выбирать, служить или не служить, получали право свободно выезжать за границу и даже наниматься на службу иностранным государствам. Такое кардинальное властное решение означало, что дворянство стало лично свободным, реально превращалось в правящее сословие России.
Однако в полной мере «золотым веком» для дворянства стало долголетнее правление жены Петра III, свернувшей его в результате очередного дворцового переворота, организованного гвардейскими офицерами, - Екатерины II Алексеевны (принявшей эти имена при переходе в православие, а в действительности чистокровной - по обеим линиям - немки Софии Августы Фридерики, принцессы Ангальт-Цербстской).
Правление Екатерины II принято определить как российский вариант политической системы, известной как «просвещённый абсолютизм». Под этим термином, возникшим в Европе, понимают форму монархии, при которой власть под влиянием идей, возникших в среде мыслителей европейского Просвещения, а ещё в большей мере реагируя на социальные сдвиги в стране, усиливавшие позиции формирующихся буржуазных групп населения и ослаблявшие позиции дворянства, проводит реформы, ликвидирующие наиболее архаичные, мешающие экономическому развитию элементы феодализма.
Важным элементом такой политики была кодификация законодательства как меры, регулирующей социальные отношения, устанавливающей обязанности и права сословий, придающей суду законные основания. Монархическая власть, сохраняя свой абсолютный характер, приобретала в таком случае характер власти, опирающейся на силу законов, правда, источником которых сам монарх и являлся. Другим существенным аспектом «просвещённого абсолютизма» являлась поддержка развития образования и науки, культурной сферы в целом. Европейские идеологи этой системы исходили из того, что умный и образованный монарх сумеет внедрить во все слои общества свои представления о законности как способе обеспечения и согласования интересов различных сословий.
Внешней стороной правления Екатерины II была активная законодательная деятельность, поощрение развития светской культуры, личные контакты императрицы с ведущими деятелями европейской культуры Просвещения, например, с Д. Дидро, приезжавшим по её приглашению в Россию и оставившим самые благоприятные отзывы об Екатерине как просвещённой правительнице.
Но при этом всё содержание внутренней политики императрицы не оставляет сомнений в том, что адресатом её «просвещённого абсолютизма» было исключительно дворянство, а целью политики - укрепление собственного единовластия под прикрытием законов.
Взойдя на престол, она сохранила действие Манифеста, изданного Петром III, а в 1785 г. ещё больше расширила привилегии дворянства изданием «Жалованной грамоты дворянству». В этом документе были подтверждены и суммированы все права и привилегии дворянства как сословия, являющегося правящим сословием и основной опорой императорской власти. Важно учесть, что в этом документе закреплялось исключительное право дворянства на владение землёй и крестьянами, а дворянская собственность не подлежала конфискации даже в случае совершения её владельцами уголовных преступлений (она передавалась наследникам), суд для дворян также имел чисто сословный характер.
При всей важности этого документа следует иметь в виду, что он стал составной частью кодификации сословной системы в России, то есть такой системы, в рамках которой всё население страны распределялось по принадлежности к группам, каждая из которых имела строго оговорённые права и обязанности.
Помимо дворянства, в изданной в этом же году ещё одной «Жалованной грамоте» был определён статус городского населения. Оно было разделено на шесть разрядов (групп). Первая высшая группа состояла из владельцев городской собственности (это были в основном провинциальное дворянство и чиновничество), второй разряд - всё купечество, причём наиболее богатым из них были предоставлены некоторые привилегии, сближавшие с дворянством. Все остальные категории жителей делились по уровню доходов и для них сохранялись прежние ограничения на профессию и место постоянного жительства.
Что касается крестьянства - основной части населения страны, - то отдельного указа о его правовом статусе не издавалось, но на деле сохранялся и жёстко поддерживался всей силой государственной машины крепостнический характер сословного положения основной части крестьянства (именно при Екатерине II численность крепостных крестьян достигла максимального значения во всей численности крестьянского населения России, в том числе за счёт обращения в крепостное состояние крестьянства Малороссии, то есть Украины). В дополнение к прежнему помещики получили право ссылать крестьян на каторгу, продавать их по одиночке, независимо от наличия семьи, за убийство крепостных помещикам грозило лишь церковное покаяние. Наконец, следует принять во внимание и ту жестокость, с которой было подавлено казачье-крестьянское восстание во главе с Емельяном Пугачёвым.
Таким образом, политика «просвещённого абсолютизма» в исполнении Екатерины II имела ярко выраженную продворянскую направленность и способствовала стабилизации положения этого сословия, в основе которой лежало укрепление крепостнической системы эксплуатации крестьянства и рабочих, приписанных к заводам.
Однако крепостные формы труда не стимулировали внедрение каких-либо новшеств в промышленности или в земледелии, что консервировало технический уровень российской экономики на том уровне, что был достигнут в первые десятилетия XVIII в. В то же время сохранение и расширение сферы применения крепостного труда имело свои пределы с точки зрения его производительности и результативности. Поэтому на протяжении второй половины XVIII в. постепенно Россия стала отставать по своему экономическому уровню от Англии и других европейских стран, в которых уже происходил переход от мануфактуры к фабричному, основанному на машинной технике, производству, где применялся более производительный наёмный труд.
В то же время и культурная политика императрицы имела свои ограничения. Поощряя развитие светской культуры (литература, театр, музыка и т.п.), Екатерина II держала под строгим контролем любые проявления свободомыслия, подрывавшие устои существовавшей системы и прежде всего - её неограниченной монархической власти.
Поэтому в целом её правление можно рассматривать как консервативную модернизацию абсолютистской системы, созданной при Петре I, приспособление системы к новым условиям, созданным освобождением дворянства от служебной зависимости.
Однако освобождение дворянства от обязательной службы подрывало само основание для сохранения крепостной зависимости крестьянства Если система всеобщей служебной повинности требовала – при ограниченности того прибавочного продукта, которым по объективным причинам обладала Россия, – наделения дворянства землёй с крестьянами для обеспечения ему возможности, не отвлекаясь на что-либо другое, исполнять свою службу государству, то теперь такая необходимость пропадала.
Российское самодержавие оказалось в своего рода «исторической ловушке», когда одновременное решение двух важнейших для власти задач - сохранения внутриполитической стабильности и поддержания имперского статуса - становилось невозможным.
Основой внутриполитической стабильности была поддержка самодержавной системы власти со стороны правящего дворянского сословия, материальное благополучие основной части которого обеспечивались наличием земли и прикреплённых к ней крестьян. Поэтому нерушимость системы крепостного права имела для дворянства первоочередное значение. Даже сознавая растущую неэффективность крепостного труда и его моральные издержки, преемники Екатерины II на императорском престоле не хотели рисковать конфликтом с дворянством в случае отмены крепостного права.
В то же время сохранить ведущие позиции на международной арене Российская империя могла, только опираясь на соответствующий уровень вооружённых сил - армии и флота. Но поддержание такого уровня было невозможно без развития промышленности.
Революция во Франции и последующие войны, которые вела Франция в Европе при Наполеоне, нанеся сокрушительный удар по сохранявшимся феодальным порядкам, открыли дорогу массовому распространению буржуазных отношений в экономике. Вслед за Англией, первой вступившей на путь промышленной революции и начавшей стремительно превращаться в «мастерскую мира», в первой половине XIX в. на машинное производство стала переходить промышленность и других европейских стран, что немедленно отразилось и на техническом перевооружении армий. Этот процесс особенно активно пошёл во второй четверти XIX в., и российская армия и флот начали в это время быстро отставать. Хотя в России тоже внедрялись по примеру Англии и Франции некоторые технические новшества, но они не получили массового применения в силу отсутствия рынка наёмного труда. В промышленности продолжал доминировать дешёвый и малопроизводительный труд приписанных к предприятиям работников. Даже железная дорога, соединившая обе российские столицы, строилась в основном усилиями согнанных на стройку крестьян.
Необходимым условием для развития промышленной революции в России была отмена крепостного права, что позволило бы превратить часть крестьянского населения в наёмных рабочих, в целом стимулировало развитие в экономике рыночных отношений.
Ни Александр I, ни Николай I не смогли выбраться из этой «исторической ловушки», отдельные реформистские начинания, ими проведённые, не затронули сущности института крепостного права, лишь несколько облегчив для крестьян его условия (разрешение крестьянам выкупаться на волю, запрет помещикам ссылать крестьян в Сибирь и др.). Многие намерения, особенно возникшие у Александра I в первые годы его правления, так и остались на бумаге, не реализовавшись в конкретные дела.
Отказавшись от попыток радикально решить крестьянский вопрос, Александр I сосредоточил своё внимание на преобразованиях государственно-политического устройства империи в направлении осуществления просвещенческой идеи разделения властей.
С этой целью в 1802 г. были учреждены министерства и создана единая исполнительная вертикаль власти (министерство – департамент – отделение – стол). Единолично управляемое министром, министерство выполняло только исполнительные функции строго в рамках того вида деятельности, за которое оно отвечало (армия, внутренние дела, финансы, юстиция и т.д.). В 1810 г. был учреждён Государственный совет, высшее законосовещательное учреждение, не обладавшее ни исполнительной, ни судебной властью, функцией которого было обсуждение законов перед их поступлением на утверждение императору. Высшие судебные полномочия остались в ведении Сената, поэтому в совокупности эти преобразования означали, что реализовался принцип разделения законодательной, исполнительной и судебной властей.
Однако, поскольку все эти новые и старые органы власти продолжали находиться в непосредственном подчинении императору, без ведома и согласия которого не принимались или не могли быть реализованы их решения, то об ограничении полноты императорской власти говорить не приходится. В действительности произошло бюрократическое рационализирование, эффективное в части перестройки управления огромной страной на соответствующий потребностям времени ведомственный лад.
Однако даже эти преобразования вплотную подводили к мысли о возможности положить в основание императорской власти конституционное начало. Такая возможность признавалась самим императором, хотя и с очень большой долей осторожности. По поручению Александра I было разработано два проекта более глубокого переустройства государственного устройства, выдержанные в целом в либерально-конституционном духе. Их авторами были: одно время близкий к императору, но затем попавший в опалу, талантливый чиновник, выходец из духовного сословия М. М. Сперанский, и входивший в ближайшее окружение императора с самого начала его правления граф Н. Н. Новосильцов.
Проект М. М. Сперанского (1809 г.) был изложен в двух подготовленных им для Александра I документах: «Введение к Уложению государственных законов» и «Проект Уложения государственных законов Российской империи». При некоторой расплывчатости этих текстов их содержание можно оценить как развёрнутый план реформирования всего государственного и отчасти социального устроения России, в значительной мере разработанный под непосредственным влиянием гражданского кодекса Наполеона.
В частности, предполагалось, что будет создана в качестве законосовещательного выборного органа Государственная дума, без согласия которой не мог быть издан ни один закон. Аналогичные думские выборные учреждения создавались бы и на уровне местного управления. Всё население предполагалось разделить на три сословия (дворянство, «среднее состояние» - купцы, жители города, имевшие собственность, государственные крестьяне, и «народ рабочий», куда попадали бы крепостные крестьяне и ремесленники). Все три сословия получали бы гражданские права, а два первых - и права политические. Прямо вопрос об отмене крепостного права не ставился, но предоставление гражданских прав крепостным крестьянам объективно шло в этом направлении. Проект Сперанского расценивается как проект придания Российской империи государственной формы конституционной монархии.
Второй, также оставшийся на бумаге, но ещё более значительный по масштабам, проект был подготовлен Н. Н. Новосильцовым в 1820 г, под названием «Государственная Уставная грамота Российской империи». По своему содержанию он также был ориентирован в направлении создания в стране конституционной монархии.
Проект предусматривал провозглашение в России основных гражданских свобод по европейскому, по сути - буржуазному, образцу, введение общегосударственных выборных учреждений (двухпалатный сейм), избираемых по сословному принципу и обладавших существенными законодательными полномочиями; император оставался в этой системе главой исполнительной власти, но в области законодательства его полномочия были ограничены сеймом. Кроме того, предполагалось переустройство империи по федеративному принципу, когда территория страны разбивалась на крупные наместничества с учётом демографических, исторических и национальных особенностей отдельных регионов. Наместники назначались императором, но их власть на местах ограничивалась деятельностью местных выборных учреждений.
Таким образом, оба эти проекта отразили стремление к переходу России к конституционной монархии как более современной, соответствующей европейским учениям о разделении властей форме государственного устройства.
Однако они остались на бумаге, поскольку, по всей видимости, Александр I боялся, что попытка их реализации вызовет сильнейшее сопротивление со стороны большинства дворянского сословия, тем более, что введение выборных учреждений с неизбежностью поставит в повестку дня и вопрос об отмене крепостного права. В это время в российском обществе отсутствовали сколько-нибудь существенные социальные силы прежде всего - буржуазного характера, на которые могли бы опереться немногочисленные сторонники реформ из числа либерально мыслящего дворянства и высшего чиновничества.
Заметное влияние на отказ от преобразований оказала активная вовлечённость России в европейские конфликты и войны, явившиеся результатом победы во Франции буржуазной революции и последующего возникновения первой французской империи Наполеона Бонапарта.
Впервые в коалиции с Англией и Австрией Россия начала воевать с Францией ещё при Екатерине II (с 1795 г.). Причины крылись не только в естественной солидарности императрицы России с монархами Европы, которым непосредственно угрожал французский революционный пожар. Стратегическим интересам России соответствовало сохранение прежней системы равновесия сил, поэтому Францию, разрушающую эту систему и претендующую на общеевропейскую гегемонию, необходимо было остановить.
Последующие колебания европейской политики России при Павле I и в первый период правления Александра I, когда антифранцузские коалиции в политике России сменялись участием в антианглийских союзах, в том числе и с Наполеоном (Тильзитский мир и участие России в континентальной блокаде Великобритании), лишь подтвердили ключевое место Российской империи в территориально далёких от неё проблемах Западной Европы.
Прямое военное столкновение Франции и России в 1812-1813 гг. явилось с этой точки зрения закономерным следствием исполнения Россией той роли в Европе, которую она стала играть со времён Северной войны. Союз с Наполеоном, на который пошёл в Тильзите Александр I, при всех его конкретно-политических выгодах означал, в конечном итоге, ликвидацию системы, в рамках которой Россия и утвердила себя великой державой.
Целью вторжения наполеоновской армии летом 1812 г. в Россию не было уничтожение Российского государства или включение в состав Франции каких-либо российских территорий. Наполеон хотел принудить Александра I проводить ту антианглийскую политику, которая позволила бы утвердить европейскую, а, следовательно, и мировую гегемонию Франции. Но в рамках таких планов Наполеона Россия лишилась бы (это был только вопрос времени) всех тех европейских (и мировых) позиций, к завоеванию которых она шла с конца XV в.
Поэтому закономерно, что, разбив наполеоновскую армию на собственной территории, Александр I счёл необходимым продолжить военные действия в составе антифранцузской коалиции на территории Германии, а затем и самой Франции. Заграничный поход русской армии 1813 г., её участие в довершившей военную победу над Наполеоном «битве народов» при Лейпциге, наконец, вступление русской армии в Париж – все эти военно-политические акции, инициированные Александром I, носили ярко выраженный имперский характер. Российская империя силой восстанавливала систему, утвердившую её в качестве великой европейской империи.
Логическим завершением этой роли России стал Венский конгресс 1814-1815 гг., на котором Александр I, наряду с представителями Англии и Австрии, выступил в качестве решающей силы при принятии всех решений.
Территориальные изменения, предпринятые на Венском конгрессе, служили восстановлению устраивавшей Россию Вестфальской системы равновесия сил, но в трансформированном виде. Принцип равновесия сил получил новое развитие путём его распространения на Центральную Европу. Вместо трёхсот с лишним германских государств создавалось немногим более тридцати, которые объединялись в Германскую конфедерацию. Эта конфедерация уравновешивала Австрию. Центральная Европа оставалась слишком слабой, чтобы угрожать соседям, но и становилась достаточно сильной, чтобы помешать новой французской агрессии.
Дополнением к прежней системе послужило создание нового союза, проект которого принадлежал Александру I. 14 сентября 1815 г. Александр I, австрийский император Франц I и прусский король Фридрих-Вильгельм III подписали в Вене акт о создании Священного союза.
Формальным обоснованием создания этого союза, к которому вскоре присоединились почти все европейские монархи, была защита ценностей христианского мира. Угрозу этим ценностям, помимо революций, создатели Священного союза усматривали и в нехристианской Турции. В своей практической деятельности Священный союз должен был руководствоваться принципом легитимности, что означало поддержание всеми средствами, включая военные, всех тех монархических династий и внутренних порядков, которые существовали на европейском континенте до начала французской революции.
Три ведущих европейских державы – Россия, Австрия и Пруссия – объявляли себя гарантами сохранения в Европе статус-кво (с 1818 г. к работе Священного союза была допущена и Франция, Англия в состав союза не вошла, но фактически его деятельность поддерживала). Эти согласованные действия великих держав получили в литературе название «европейского концерта».
Создание Священного союза подтвердило российский статус великой державы, показало, что Европа признала краеугольную роль России в поддержании баланса сил в Европе. Россия не просто участвовала в «европейском концерте», она в нём солировала. Воздействие России на европейскую политику после Венского конгресса поднялось на новый уровень, но одновременно увеличилась и степень непосредственного влияния европейских дел, включая внутренние процессы в странах Европы, на российскую политику.
Консервативно-охранительный характер Священного союза неизбежно усилил консервативные тенденции во внутренней политике, которые в последние годы правления Александра I стали проявляться особенно отчётливо.
Но это, в свою очередь, резко активизировало и радикализировало реформистски настроенную часть дворянского общества, сосредоточённую в возникших в 1810-е гг. тайных обществах, состоявших в основном из офицерства, прошедшего войну 1812 года.
Если попытаться суммировать объединившие участников этих обществ идеологические установки, то ключевое место в них занимала точка зрения о том, что в российское общество необходимо внедрить принцип верховенства права, устанавливающий равенство всех жителей (определяемых в проектах декабристов как «граждане») страны перед законом.
Очевидно, что последовательное следование этому принципу логически заставляло идти по пути радикального решения тех вопросов, перед которыми останавливался проект Новосильцова: сословное устроение общества и крепостное право. В основных программных документах, созданных руководством декабристского движения, предусматривалось, что оба этих институтов в России будут ликвидированы.
Декабристские идеи в основной своей части представляли собой более или менее адаптированный к российской действительности комплекс философско-политических и правовых учений позднего Просвещения и раннего либерализма, преимущественно радикального толка. Эти идеологические течения в условиях наиболее быстро модернизирующейся части европейского континента развивались в направлении организации социума по началам, в современной терминологии определяемых как «гражданское общество».
Однако в условиях Европы подобная идеология отражала настроения сформировавшегося буржуазного класса, а в российских условиях оказалась принадлежностью, пусть и революционно настроенного, но дворянства, что предопределило непоследовательность руководителей и участников декабристского движения в понимании тех целей, к которым они стремятся.
Внутренние разногласия в тайных обществах не позволили заранее разработать единый план действий и тактику его реализации. Неожиданная кончина Александра I в конце ноября 1825 г. спровоцировала скорее стихийное, чем тщательно подготовленное вооружённое выступление части декабристов в Петербурге 14 декабря 1825 г. Это выступление, носившее характер попытки военного переворота, оказалось плохо согласованным между его участниками и в силу этого практически почти сразу упустившим инициативу, которую сумел перехватить новый император Николай I (первоначально войска и население столицы были приведены к присяге императору Константину I, следующему по старшинству сыну Павла I, но он отказался занимать престол). Выступление было подавлено верными императору воинскими частями, в ходе последующего судебного разбирательства 280 офицеров - участников тайных обществ были признаны виновными, лишены званий и дворянского состояния, 5 человек казнено, остальные сосланы в Сибирь или рядовыми в воинские части, воевавшие на Кавказе с горцами.
Поражение декабристского выступления нельзя считать случайностью, скорее относительная лёгкость, с которой оно было подавлено, показало общую неготовность общества к радикальным переменам, отсутствие значительных социальных сил, заинтересованных в ликвидации самодержавия и крепостного права. Круг людей, так или иначе причастных к тайным обществам и их планам, едва ли превышал полторы-две тысячи человек, в то время как общая численность дворянского сословия превышала 225 тыс. чел.
Трагические обстоятельства, сопутствовавшие вступлению на престол Николая I, в значительной мере предопределили основную - глубоко консервативную - направленность его политики. Предотвращение революций внутри и вне страны, с одной стороны, борьба с любыми проявлениями радикальных и либеральных идей, с другой стороны, стали ведущими линиями его политического курса.
Россия за годы его правления заслужила в европейских странах определение как «жандарм Европы» - благодаря неизменной поддержке, которую Николай I оказывал европейским монархам, столкнувшимся с какими-либо волнениями внутри своих стран. Наиболее ярким примером явилось участие русской армии в 1849 г. в подавлении революционного движения в венгерской части Австрийской империи. В условиях, когда в большинстве европейских стран активно развивались буржуазные отношения и связанные с ними постепенные преобразования либерального характера, в этих странах получил распространение негативный образ России как почти азиатской деспотии, лежащей камнем на пути европейского прогресса. К тому же претензии Николая I на расширение сферы влияния России на Балканы испортили отношения с Австрийской империей, претендовавшей на эту часть владений слабеющей Турецкой империи, а продвижение России в южном направлении - через Кавказ в Персию и Среднюю Азию обострили конфликт с Великобританией, рассматривавшей эти районы как сферы своих колониальных интересов.
В результате итогом внешней политики Николая I стала фактическая международная изоляция России, недооценённая императором, когда в 1853 г. в условиях очередного обострения отношений с Турцией он объявил войну Турции. Вскоре обнаружилось, что Англия и Франция предпочли выступить на стороне Турции, в Чёрное море был введён их флот, а осенью 1854 г. в Крыму высажены англо-французские войска - началась вторая фаза военного конфликта, давшая всей войне наименование - Крымская. В результате, хотя в военных действиях против самой Турции русским войскам сопутствовали несомненные успехи, но падение в сентябре 1855 г. после почти годовой осады Севастополя - основной военно-морской и военной базы в Крыму, сделало неизбежным обращение России о прекращении военных действий и начале мирных переговоров. В марте 1856 г. в Париже Великобритания, Франция и Россия подписали мирный договор. Хотя его условия оказались смягчены против того, что первоначально требовали Англия и Франция, считавшие себя победителями в войне, но всё же Россия потеряла большую часть своего влияния на Балканах, а самое главное - частично утратила свой суверенитет на Чёрном море, поскольку впредь не имела права на военный флот в Чёрном море и военные укрепления и войска по его побережью, что фактически открыло её южные границы. Не столько чисто военный, сколько именно политический эффект удара, который был нанесён по имперскому статусу России в результате такого исхода Крымской войны, сыграл значительную роль в переходе нового императора Александра II к либеральным реформам.
Неутешительными оказались итоги и внутренней политики Николая I.
Именно за годы его правления российская экономика получила наиболее существенное отставание и в размерах промышленного производства, и в используемых технологиях от ведущих европейских стран. Сохранение крепостнической системы способствовало деградации сельского хозяйства. Помещики, стремясь сохранить свои доходы, начали в массовом порядке переводить крепостных на наиболее разорительную для них и малопродуктивную барщинную систему. Кроме того, получила распространение практика закладывания помещиками крестьян в качестве залога для обеспечения получения банковских кредитов. Стремясь сохранить замкнутый характер дворянского сословия, Николай I издал ряд указов, затруднивших получение личного и потомственного дворянства представителями других сословий. Значительно выросли бюрократизация управления страной и численность чиновничества, в котором император также видел одну из опор своей власти.
Поддерживая развитие в стране образование и науки естественно-технической направленности, Николай I и его долголетний министр образования С. С. Уваров одновременно всячески ограничивали развитие гуманитарного знания, подчинили его религиозным началам, считая главной опасностью проникновение через это знание различных либеральных и революционных идей из Европы. Строгий надзор за учебными заведениями вылился в университетский устав 1835 г., лишивший университеты автономии и установивший ограничения на численность студентов по разным специальностям.
В качестве основной идеологической доктрины николаевского правления Уваровым была сформулирована концепция «Православие, самодержавие, народность». Строгое следование нравственным нормам, освящённым православной религией, незыблемость самодержавного способа правления и сохранение традиционных качеств русского народа, понимаемых в их совокупности как приверженность народа существующему порядку, его вера в благодетельность самодержавной власти, провозглашались в уваровской доктрине, получившей среди её критиков название «теории официальной народности», национальными началами России, отличающими страну, её народ и власть от других стран и обеспечивающими имперское величие российской державы и её внутреннее процветание. Уваров, как и сам Николай I, исходили из незыблемости сословного строя и порождаемых им различий, но предлагаемая ими доктрина самодержавного консерватизма адресовалась всему российскому обществу и претендовала на универсальность.
Жёсткая цензура, сопровождавшаяся превентивными репрессиями против любых проявлений чуждых власти идей, вплоть до арестов и ссылок заподозрённых в этом людей, существенно затормозила развитие общественной мысли в России, но не остановила этот процесс. В среде дворянской интеллигенции наибольшее распространение получили два направления, т. н. «славянофилов» и «западников».
Сторонники первого течения (А. С. Хомяков, Ю. Ф. Самарин, И. В. Киреевский и др.) разделяли представление об особом историческом пути России, отличном от Европы, но считали, что со времён Петра I Россия отклонилась от этого пути, и задача заключается в том, чтобы вернуться к традиционным формам организации жизни, которые были в Московском государстве, а именно: к сельской общине лично свободных крестьян (то есть нужна отмена крепостного права) и выборным земским соборам при сохранении монархии.
Сторонники второго течения (Т. Н. Грановский, К. Д. Кавелин, Б. Н. Чичерин и др.), наоборот, считали, что надо возобновить европейский вектор петровских преобразований, но направить его теперь на внедрение в России институтов и норм либерального характера, то есть парламентских форм управления (конституционной монархии), гражданских прав и политических свобод и, разумеется, с отменой крепостного права.
При всей ограниченности круга людей, разделявших славянофильские и западнические позиции, само по себе существование этих идейных направлений готовило почву для будущих преобразований, начавшихся уже при новом императоре.
