2013-12-28
1105
ЛЕКЦИЯ XXVI
РОССИЯ НА РУБЕЖЕ 80-90-х ГОДОВ XX СТОЛЕТИЯ
На рубеже 80—90-х годов Россия вошла в совершенно особый, исключительно насыщенный тревожными событиями период. Куда идешь, Россия? По этому вопросу высказаны многочисленные суждения аналитиков, которые широко освещались в литературе и публицистике. При всем многообразии мнений можно выделить три основные точки зрения.
Приверженцы первой с большими или меньшими оговорками признают и обосновывают социалистический характер нашего общества периода 30—80-х годов. Типичной можно назвать точку зрения Б.Ф. Славина, который полагает, что социализм в нашей стране был построен в своих, по Ленину, «первоначальных формах», но с большими трудностями, деформациями, в духе «грубого казарменного коммунизма», с глубокими и серьезными извращениями социалистических критериев. Правда, существует весьма значительный разброс позиций относительно степени социалистичности прежней модели, а также сути и причин ее деформации. В целом эти позиции отличает заметная идеологическая ангажированность. Сторонники этой точки зрения склонны считать, что централизованное, плановое хозяйство имеет перспективу и нуждается не в замене, а в совершенствовании, оздоровлении. Процесс экономических реформ приверженцы данной позиции рассматривают как «капитализацию» общества.
|
|
|
Второе направление общественной мысли отражает позиции, заключающиеся в убеждении: социализма у нас не было и нет, но он возможен и необходим на более высоких стадиях общественного развития. Впервые о таком подходе заговорили несколько лет назад в связи с интересом к так называемой «скандинавской модели» общественного устройства со свойственным для нее набором элементов: смешанная экономика со значительными государственным и кооперативным сектором и высокая степень социальной защищенности трудящихся. Эта мысль прозвучала камертоном на I Съезде народных депутатов СССР, который проходил с 25 мая по 9 июня 1989 г. На нем отмечалось, что в Швеции, Австрии и некоторых других странах в принципе тоже построен социализм. Следовательно, наше движение к социализму шло не тем путем и посему не могло быть успешным. Но возможность естественного, эволюционного перехода к социализму наше общество не утратило, хотя на построение социализма в СССР потребуется длительный период, для того чтобы преодолеть экономическое и технологическое отставание от передовых стран. В рамках данной теоретической концепции вызревала и начиналась перестройка в СССР.
Третья точка зрения вбирает в себя мысли и устремления тех, кто доказывает, что представление о коренных, принципиальных различиях между странами социалистически и капиталистически ориентированной экономики было явным преувеличением. Много лет пропаганда целенаправленно создавала химеру, которая замещала капитализм в описаниях и анализе; в последние годы стало возможным отображение не только пороков, но и прогрессивных начал, обеспечивающих успехи лидеров мирового прогресса. Современный капитализм имеет немало пороков, в числе которых эксплуатация, безработица и т.д. Сторонники этой концепции считают, что не столь важно, как называть общество — постиндустриальным, технотронным или капиталистическим, социалистическим, важно, чтобы оно было способно дать человеку свободу и достойные условия жизни, всегда подразумевавшиеся социалистической идеей. Одним словом, Россия, вступив на путь реформ, должна была определить и цель и направление движения, отвечающие интересам большинства людей. В любом случае с реформами были связаны ожидания улучшения условий жизни, высокой степени социальной защищенности и стабильности.
|
|
|
Поиски путей преодоления кризиса
Основная причина кризиса, в который все глубже погружалось советское общество, носила преимущественно социальный характер. Она заключалась в массовом отчуждении людей от общественных целей и ценностей. Исходя из этого, реформаторы полагали, что выйти из кризиса можно за счет вовлечения населения в перестройку. Нужно было преодолеть:
1) отягощенность общественного сознания идеологическими догмами;
2) 2) преобладание уравнительных ценностей и тенденций;
3) социальный инфантилизм и иждивенческие ожидания светлого будущего;
4) ярко выраженный национальный (республиканский), ведомственный и групповой эгоизм.
Осознанию населением глубины переживаемого кризиса должна была послужить гласность. Перестройка страны начиналась с гласности. Информация о прошлых и настоящих событиях общественной жизни буквально переполняла эфир и прессу. Общественное сознание не поспевало за начинавшимися переменами. Да и сами организаторы перестройки не осознавали поначалу, в какую сторону направлен вектор процесса. В ноябре 1987 г. М. Горбачев утверждал: «Цель перестройки — теоретически и практически полностью восстановить ленинскую концепцию социализма, в которой непререкаемый приоритет — за человеком труда с его идеалами, интересами, за гуманистическими ценностями в экономике, социальных и политических отношениях, культуре»'. Тогда казалось, что главная проблема кроется в «деформаций социализма», освобождении общества от «сталинско-брежневской модели социализма», развитии демократии и социальной активности населения.
Так, начатая в 1985 г. перестройка казалась решительной попыткой возвращения советского общества на путь развития социализма. Эта цель получила выражение в формуле «Больше социализма», или построение «социализма с человеческим лицом». Придать динамизм экономике социализма предполагалось с помощью стратегии ускорения. Снижение темпов роста национального дохода, производительности общественного труда, медленное освоение достижений научно-технического прогресса вынуждали к принятию быстрых и решительных действий. Стратегия ускорения предусматривала быстрое преодоление негативных тенденций. Курс на ускорение социально-экономического развития страны получил конкретное воплощение в долгосрочной программе, рассчитанной на 15 лет. К 2000 г. планировалось удвоить рост национального дохода по сравнению с 1985 г., поднять производительность труда в 2,5 раза, увеличить выпуск промышленной продукции не менее чем в 2 раза и т.д. Достичь этих высот намеревались за счет реализации возможностей социализма.
Уже на данном этапе перестройки наметились основные варианты будущего страны. Первый из них
|
|
|
предполагал «наведение порядка в стране», проповедовал идеологию казарменного социализма, тяготея к реставрации сталинизма и жестких мер. Люди начинали идеализировать прошлое. Они полагали, что достаточно навести порядок, поднять трудовую дисциплину — и можно будет искоренить дефицит товаров, покончить с коррупцией. Этот вариант перестройки вел к восстановлению прежнего политического режима, жестко централизованного управления экономикой.
Второй вариант перестройки предусматривал демократические преобразования в обществе без коренной экономической реформы. Больше демократии — больше социализма! Сторонников этого пути оказалось особенно много. К ним принадлежали рабочие, колхозники, служащие. Эта часть населения страны подсознательно отвергала возможность перехода к рынку. Страх перед рынком был понятен. Ведь для многих это означало снижение уровня жизни, потерю твердых социальных гарантий, таких, как право на труд, обеспеченную старость. Рынок сулил усиление социальной дифференциации, конкуренцию, напряженную работу. Сторонники второго варианта были намерены, используя демократические механизмы, более справедливо распределять доходы.
Третий вариант обновления общества сводился к экономической реформе без существенных политических преобразований. Сторонники такого пути начинали испытывать боязнь потерять монополию на власть. Это силы, представлявшие многослойную административную систему. Было в подобных опасениях и рациональное зерно. Умудренные опытом управленцы видели в демократизации общественной жизни мину замедленного действия под фундаментом партийно-государственного аппарата, выход населения из повиновения. По существу, третий вариант был ориентирован на косметические меры. Власть имущие знали, что власть и собственность — сиамские близнецы и существовать раздельно не могут, что без кардинальных политических преобразований глубоких экономических реформ осуществить не удастся. Этот вариант вел страну к повторению неудавшихся реформ 60-х годов.
|
|
|
К чести М. Горбачева, нужно сказать и о четвертом варианте перестройки, который направлял страну на путь полного демонтажа сталинского режима и его позднейших модификаций. Достичь качественно нового состояния общества намечалось осуществлением демократизации, экономической реформы, преобразованием политической системы. Все другие варианты обнаруживали свою утопичность и иллюзорность. Вместе с тем сама идея перестройки не представляла научно выверенного варианта развития страны и на своем начальном этапе удовлетворяла все слои населения. Сторонники жесткой линии надеялись на наведение порядка, демократически настроенная интеллигенция уповала на построение гражданского общества, номенклатура полагала, что при любых обстоятельствах сохранит за собой господствующее положение в экономике и политике. Казалось, что больше всех и сразу от перестройки должна была выиграть номенклатура, так как реформы осуществлялись сверху, по сценарию аппарата. Наиболее дальновидные и практичные аппаратчики стремились изначально подменить демократизацию общественной жизни ее либерализацией. Если демократизация предполагала выборность и перераспределение власти, то либерализация консервировала все основы административной системы в смягченном варианте. Только внешне либерализация напоминала демократизацию, представляя собой недопустимую подмену.
Чем четче проявлялись очертания перестройки, тем сильнее происходила поляризация социальных сил в стране. Становилось очевидным, что без радикальных изменений в политической сфере невозможно решение технико-экономических и социальных задач. Перед страной встала задача глобального масштаба: осуществить переход от демократии декларируемой к демократии реальной.
1 декабря 1988 г. были приняты законы об изменениях и дополнениях к Конституции СССР и выборах народных депутатов. Менялись порядки формирования органов государственной власти. В практику вводилась выборность депутатов по многомандатному принципу. Создавалась новая система власти, а вместе с ней и частичное ограничение монопольной власти, которая до сих пор фактически была сосредоточена в руках партийных органов. Начиналось реальное перераспределение власти. На I Съезде народных депутатов СССР развернулась острая дискуссия по вопросу руководящей роли КПСС. Статья 6 Конституции СССР изменена не была. Принципиальные поправки, вынесенные депутатами на обсуждение, были проиграны демократическим крылом. Партийная элита не желала поделиться властью с выборными органами.
Главные изменения во всей политической реформе проявились в создании постоянно работающего Верховного Совета страны. Была пересмотрена доктрина, согласно которой прежние депутаты выполняли свои обязанности без отрыва от производства. Теперь депутаты Верховного Совета СССР становились на период их полномочий профессиональными политиками. Вслед за Верховным Советом СССР подобные органы верховной власти были образованы в республиках. Так создавались органы власти, постепенно превращавшиеся в конкурента партийному аппарату. По мере усиления центробежных тенденций, роста авторитета Советов нарастало беспокойство и недовольство деятельностью М. Горбачева партийной элиты. Партия осуществляла власть через руководящий слой, который не составлял и 2% общего числа коммунистов. В июле 1989 г., несмотря на давление партийного аппарата, М. Горбачеву удалось убедить партактив в том, что прежняя практика диктата партии над Советами на всех уровнях полностью изжила себя. Дальнейшее развитие реформ требовало разграничении функций политического авангарда и Советов. По существу, это означало социальную революцию и перераспределение власти. Противостояние реформаторов и консерваторов нарастало.
