Агрономическая наука в XX веке. Ваше внимание к научной и культурной жизни нашей страны, ваше направляющее влияние на решение острых дискуссионных вопросов в этой области, позволяют мне

Д. А. Сабинин-А. А. Жданову

8 сентября 1947 г.

ГЛУБОКОУВАЖАЕМЫЙ АНДРЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ!

Ваше внимание к научной и культурной жизни нашей страны, Ваше направляющее влияние на решение острых дискуссионных вопросов в этой области, позволяют мне об­ратиться к Вам с настоящим письмом. На днях в «Правде» и в «Литературной газете» появились статьи, полные возмущения по адресу проф. Жебрака, опубликовавшего при­мерно полтора года назад статью в ответ на выступление американского ученого Сак­са. Авторы статей в «Правде» и «Литературной газете» требуют предания А. Жебрака суду общественности. Следовательно, приходится заключить, что все мы, читавшие в 1945 г. ответ А. Жебрака в «Science» и вполне удовлетворившиеся им, не сумели заме­тить в нем главного, или же, что авторы указанных статей, полтора года переваривая впечатления от этого ответа, все же не сумели его понять и оценить должным обра­зом.

Статья Сакса, опубликованная в апреле 1944 г., задевала достоинство нашей нау­ки, наших ученых. Они изображались в ней как послушная толпа, внимающая директивам

сверху и, в частности, почтительно умолкшая перед Лысенко, получившим поддержку властей. Что можно и что нужно было ответить Саксу, чтобы этот ответ прозвучал так сильно и убедительно, как этого требовала ситуация, сложившаяся вокруг поднято­го вопроса о свободе науки в нашей стране?

Ответа сильного, независимого и проникнутого убежденностью. Проф. Жебрак в своем ответе, разобрав положение генетики в СССР, в наших вузах, институтах, очень убедительно показал, что она развивается по тому пути, которым она шла до появления генетических работ Лысенко. Проф. Жебрак сказал все, что можно сказать в коротень­кой статье для опровержения основных принципиальных положений статьи Сакса. Правда, он не взял под свою защиту чести Лысенко как ученого-генетика. Вот это об­стоятельство и вызвало возмущение наших авторов Лаптева, Фиша, Суркова. Спраши­вается, мог ли и должен ли был Жебрак, выступая на страницах журнала, читаемого учеными всего мира, защищать величие Лысенко, как генетика?

Он не мог этого делать по той простой причине, которая создала в нашей стране заговор молчания вокруг последней наиболее широковещательной из всех статей Лысен­ко, работы «Наследственность и ее изменчивость». Не может ученый-натуралист со­лидаризоваться с утверждениями о «превращении элементов в теле организма не в то, чем были эти химические элементы вне организма». Не может биолог, считающий успе­хи в изучении составных частей клетки, ядра и хромосом одним из важнейших достиже­ний последней четверти века, согласиться с заменой всех этих представлений положени­ем о наследственности как свойстве клетки в целом и о том, что «каждая капелька протоплазмы обладает наследственностью». С возмущением и стыдом закрываешь кни­гу, где автор говорит о «развитии как закручивании и раскручивании», где нет ни одной страницы, лишенной путаницы и противоречий. Ведь эта книга переведена на английский язык (книга Т.Д.Лысенко была переведена на английский язык Ф. Г. Добжанским). О ее содержании и характере узнали на Западе и в США уже за год-два до этого перевода.

Солидаризироваться с упомянутой книжкой Лысенко, с этим манифестом лысен-ковской генетики, не мог ни Жебрак, и ни один передовой биолог нашей страны, не отка­зываясь от ряда положений, являющихся основой современной биологии.

Конечно, можно сказать так: Жебрак должен был взять на себя защиту всего, что занимает видное место в нашей науке, раз он взялся за перо для поддержания нашего национального достоинства. Но ведь проф. Жебрака знают в США, знают его работы, его взгляды, его позицию в дискуссионных вопросах генетики. Если бы он, давний против­ник Лысенко на страницах нашей печати, торопливо сменил вехи при ответе Саксу, то это могло бы быть лишь утверждением лживых утверждений Сакса. Ответ Жебрака был особенно убедителен и хорош: именно потому, что он содержал в себе тот элемент независимой критики, само существование которой в нашей стране отрицал Сакс. Таким образом, самым ценным в ответе Жебрака было, пожалуй, именно то проявление незави­симости суждения о Лысенко, которое так возмутило товарищей из «Правды» и «Ли­тературной газеты». Вот этого-то они, к сожалению, и не поняли в ответе Жебрака.

Правда, винить их за это трудно. Если им понадобилось полтора года для того, чтобы додуматься, что ответ Жебрака достоин возмущения, то не меньший срок прой­дет, пока они разберутся в своей ошибке.

Профессор Московского Государственного

Университета, завед. кафедрой физиологии растений

Д. Сабинин

Гневный протест против обвинений в адрес А. Р. Жебрака направил А. А. Жданову один из старейших и наиболее уважаемых селекционеров акаде­мик ВАСХНИЛ П. И. Лисицын.