Часть третья. Смысл повествования 3 страница

Своим преимущественно женским составом эта группа завоевателей сходна с фоморами времен Партолона, среди которых тоже преобладали женщины, на трех женщин приходился всего один мужчина. Кессар первая завезла в Ирландию овец, и необходимо отметить, что уже во времена Немеда фоморы превратили остров в край овец. Выше мы установили, что фоморы тесно связаны с морем и его островами, а само их название, вероятно, означает «(живущие) под морем». Кессар ассоциируется с водами потопа, и в этой истории женщины и вода, похоже, образуют единство. Раздел женщин, как и другие упомянутые нами разделы, был актом творения, создания мира. Их воссоединение символизирует возврат к первоначальному хаосу. Произошло все это при «Слиянии Трех Вод». Ладра умер от избытка женщин или от весла, которым он пронзал воды, Финтан бежал от воссоединившихся женщин и был смыт водами потопа. Его бегство от женщин приводит на мысль рассказы о наводнениях, в которых бушующие воды преследуют человека.

Согласно ныне утраченной, более ранней рукописи — «Книге Друим Снехта», — имя первой женщины, поселившейся в Ирландии до потопа, было не Кессар, а Банба, и она, ставшая затем одним из эпонимов острова, ассоциировалась не с водой, а с землей, поднявшейся из воды, отсюда и одно из поэтических обозначений Ирландии — «Остров Банбы женщин». Банбе удалось пережить потоп на вершине Тул Туинде, «куда не могли достать волны», и она навсегда осталась на острове, чтобы, встретив сыновей Миля, объявить им, что она старше Ноя. Тул Туинде, таким образом, напоминает нам о первохолме восточной космогонии, первой земле, возникшей из вод хаоса. Иными словами, первоженщина в ирландской традиции символизирует одновременно воду и землю, и оба эти первоэлемента персонифицированы далее в образах мужа Кессар, Финтана сына «океана» (Bochra), и ее отца, чье имя буквально означает «мир» (Bith).

В отдельных фрагментах «Книги захватов», которые включают экспедицию Кессар в число пяти вторжений в Ирландию, говорится, что другие источники «не согласны числить эту экспедицию среди захватов», а Ненний, чья «История бриттов» содержит одну из самых ранних записей этих традиций, вообще не упоминает о Кессар и ведет историю острова от Партолона. Финтан, который пережил все вторжения в Ирландию, для того чтобы поведать о них потомкам, обретает двойника в Туане (соратнике Партолона), который также переживает все захваты и рассказывает о них ирландцам уже во времена св. Колума Килле. Таким образом, схема действует и без Кессар. Аналогичным образом в Индии, и не только в Индии, аборигены подобно париям стоят вне четырех основных каст, однако должны быть представлены в любой общей модели всего человечества.

Происхождение каждой из миграционных волн определяет и ее дальнейший статус. Так, если Племена богини Дану прибыли в Ирландию из неких магических сфер, а Фир Болг — из загадочного государства, где они подвергались угнетению со стороны правителей, то Партолон изображен изгоем и отцеубийцей, бежавшим из родной страны, и, таким образом, странная моровая болезнь, поразившая его народ, рассматривается как кара за совершенное им преступление. Кессар и ее спутники также покинули свою родину с позором. Как повествуется в «Книге захватов», Ной отказался принять их на свой ковчег, сказав, что это «не приют для грабителей и не логово воров». Отвернувшись от божества, которому поклонялся Ной, изгнанники создали себе собственного идола, а затем построили и собственный корабль. Если Бит, согласно апокрифическому преданию, считается сыном Ноя, то происхождение последующих миграционных волн восходит к Айтехде сыну Магога сына Иафета сына Ноя. Айтехда (Aithechda), первое небиблейское имя в этом родословии, возводится к основе aithech («грубый человек, плебей, простолюдин»). Айтехда был ближайшим предком Партолона (IV ветвь схемы) и более отдаленным — Немеда. Немед же — прямой предок Фергуса, который первым решил отделиться от всех и поселиться «вовне», так что его народ оказывается

исключен из всех последующих схваток за первенство в стране (III ветвь), и дальний предок двух основных правящих на острове племен — Фир Болг (II ветвь) и Туата Де Дананн (I ветвь). Как видно из схемы (фиг 5), все это почти повторяет составленную A.M. Хокартом схему взаимосвязей между кастами в Индии

Поистине все это пятерично.

Таиттирия упанишада, I, 7

Современная Ирландия исторически делится на четыре крупные области — Ольстер, Коннахт, Леинстер и Мунстер, — причем разделение это уходит своими корнями в глубокую древность. Однако ирландское слово, передающее идею территориальной единицы (провинции, области и т.д. — все современные термины в данном случае будут в равной степени неточны и условны — Перев.) звучит как coiced, т.е. буквально — «пятая часть, пятина», а не «четвертая часть, четверть», как можно было бы ожидать, и выражение «пять пятин Ирландии» в значении «вся страна» хорошо известно каждому кому знаком гэльский язык. То что пятичленное деление страны является исконным, сомнений не вызывает однако в традиции нет единства касательно идентификации пятой «пятины». «Книга захватов Ирландии» приписывает изначальный раздел острова племени Фир Болг. Это племя имело пять братьев предводителей, и они, завоевав остров поделили его между собой — на пять частей. Согласно этому источнику, пятая провинция появляется в результате раздела Мунстера на две части, и вся Ирландия, таким образом, состоит из Коннахта, Ульстера (Ольстера), Лейнстера и двух Мунстеров — Восточного и Западного. Предполагалось, что все пять пятин естественным образом сходятся своими «вершинами» у Камня Раздела на холме Уснеха, который считался центральнои точкой острова.

Однако существует и иная традиция выделения пятой пятины, согласно которой пятой областью была область Мит (Mide — букв «центр»). Это мнение широко распространено среди современных ирландцев мало знакомых с исторической литературой, но вовсе не является новым. В одной поэме, приписываемой Маэлю Муре, поэту IX в, рассказывается о восстании вассальных племен Ирландии под предводительством королей четырех областей против верховного короля Тары, в ходе которого Фиаху, король Тары, был убит. После недолгого безвластия в стране была восстановлена законная королевская династия в лице Туатала Техтмара сына Фиаху, который нанес поражение вассальным племенам в каждой из четырех областей — Коннахте, Ульстере, Лейнстере и Мунстере. Согласно ряду других средневековых источников именно Туатал Техтмар выделил в стране центральную область Мит, взяв по части от каждой из уже существующих областей. Дж. Китинг утверждает, что до того, как верховным королем стал Туатал Мит был всего лишь небольшим королевством (tuath) около Уснеха. Однако нам предстоит тщательно изучить и сравнить материалы о пятичастном делении страны, и только после этого мы сможем (или не сможем) согласиться что создание центральной области, без которой ни одна область не могла называться «пятиной» было результатом военного похода во 11 в н.э.

фиг. 6. Пять областей

Что мы должны постараться понять в первую очередь так это глубинную суть раздела страны на четыре части, каждая из которых носит название «пятины», и непротиворечивость двух на первый взгляд прямо противоположных традиции (обе они одинаково аутентичны), согласно которым пятая «пятина» помещается либо в центр острова, либо внутрь одной из четырех уже имеющихся «пятин». В средневековом тексте «Установление владении Тары» где рассказывается как в начале христианской эры при вмешательстве некой сверхъестественной силы был узаконен окончательный раздел страны, обе традиции пятичастного деления Ирландии называются подлинными, и нет никаких указаний на то, что автор этого знаменательного текста отдавал себе отчет в их взаимном несоответствии. В тексте повествуется о том, как во время правления Диармайда сына Кербалла (545 — 565) ирландская знать стала роптать, что земельные владения верховного короля слишком велики, и, чтобы определить их размеры, из Мунстера позвали Финтана сына Бохры. Сев на место верховного судьи в Таре, он вспомнил всю историю страны со времен Кессар и сыновей Миля и поведал о странном персонаже по имени Трефуйлнгид Треэохайр, который внезапно появился среди ирландцев в тот день, когда был распят Христос. Это был великолепный, светлый лицом муж гигантского роста, и именно он управлял восходом и закатом солнца. В левой руке он держал каменные таблички, а в правой — ветвь с тремя плодами: яблоками, орехами и майскими желудями Он обратился к ирландцам с вопросом об их старинных преданиях, на что они ответили ему, что у них нет «мудрых знатоков старины». «Будут они у вас от меня, — сказал он, — ибо установлю я связь преданий и старины о владениях Тары и четырех частях Ирландии вокруг нее, ибо я истинно мудрый очевидец, толкующий каждому все неизвестное». И он продолжал «Приведите ко мне теперь по семь самых мудрых, искусных и осмотрительных мужей из каждой части Ирландии, а с ними и ученых людей из самой Т'гры, ибо подобает быть четырем королевствам при делении Тары и ее преданий, дабы каждое могло взятьсвою долю».

Надо отметить, что базовая идея здесь такова: вся Ирландия изначально поделена на четыре части и центр — Лейнстер, Мунстер, Ульстер, Коннахт и Мит. Трефуйлнгид лишь узаконил это деление и удалился, передав ирландцам свой указ и оставив Финтану несколько плодов со своей ветви. Финтан посадил их там, где, как он полагал, они смогут укорениться, и из них выросли пять деревьев — Ясень Торту, Ствол Роса (тис), Дуб Мугна, Ствол Дачи (ясень) и Ясень многолюдного Уснеха. Хотя точное местоположение этих деревьев неизвестно, нет сомнения, что они символизируют идею территориального деления острова — четыре области вокруг центра.

Установление владений Тары Финтаном по указу таинственного Трефуйлнгида, однако, не означало завершения инцидента. «Потом отправились ирландцы сопровождать Финтана к Уснеху, и там распрощались они на вершине холма. И поставил он при них на вершине холма камень с пятью гранями и назначил по одной из них каждой пятине Ирландии, ибо Уснех и Тара в ней, словно две почки у зверя. Потом отметил он меру каждого королевства в Уснехе и, поставив камень, сложил песнь». В ней Финтан определяет величину каждой из этих пяти частей, но называет при этом не четыре области и центр (Мит), а придерживается того раздела, который был совершен еще племенем Фир Болг, а именно — Коннахт, Лейнстер, Ульстер и два Мунстера. «Потом наказал Финтан, что подобает считать пять пятин Ирландии без Тары и Успеха, а тем взять по части от всех других». Таким образом, две альтернативные концепции можно представить следующим образом (а они действительно альтернативны, ведь при их совмещении общее число областей будет шесть, а это противоречило бы самому названию каждой области — «пятина»)

Читатель, без сомнения, уже обратил внимание, что число территориальных областей Ирландии совпадает с числом догойдельских ее завоеваний, описанных в «Книге захватов Ирландии», — их пять. Аутентичность четырех областей, как и четырех основных волн завоеваний, вопросов не вызывает, тогда как разногласия специалистов по поводу допотопной Кессар сопоставимы с некоторой неясностью статуса так называемого «второго Мунстера» как «пятой пятины». Эту аналогию можно продолжить. Если мы исключим Кессар из списка завоевателей, то в конце концов место пятого потока займут сыновья Миля. Так же и с областями — если исключить из их списка второй Мунстер, освободится место для пятой пятины — для «Мита». Данные соотношения можно представить в виде таблицы

ЗАВОЕВАНИЯ

ПРОВИНЦИИ

Сыновья Миля

Мит

Четыре догойдельских вторжения

Четыре основные области

Кессар

Второй Мунстер

Но даже если на время оставить в стороне и Кессар, и второй Мунстер, мы можем показать, что и четыре главные области с зоной Мит в их центре, и последовательные волны завоеваний от Партолона до сыновей Миля являют собой стройную иерархическую систему. Когда представители четырех областей, а также люди из угодий Тары собрались вместе, сверхъестественный Трефуйлнгид задал Финглну такой вопрос: «О Финтан, как была ранее поделена Ирландия и что ранее было в ней?» — «Нетрудно сказать, — ответил Финтан — мудрость на Западе, битва на Севере, процветание на Востоке, музыка на Юге и власть в Центре». Тогда Трефуйлнгид попросил его рассказать подробно обо всех атрибутах каждой пятины и центра соответственно. В последующем описании и перечислении присутствуют совпадения и повторы, которые нарушают четкое и лаконичное деление, предложенное Финтаном сначала, однако приведем его полностью, выделяя курсивом элементы, с нашей точки зрения особенно важные.

ЗАПАД (Коннахт)

МУДРОСТЬ (Fis), основы, учение, союз, суждение, летописи, советы, предания, знание прошедшего, ученость, красота, красноречие, прелесть, скромность, доброта, изобилие, богатство

СЕВЕР (Ульстер)

БИТВА (Cath), распри, дерзость, суровые места, споры, кичливость, бескорыстие, гордость, захваты, нападения, жестокость, войны, сражения.

ВОСТОК (Лейнстер)

ПРОЦВЕТАНИЕ (Blath), припасы, пчелиные ульи, соревнования, боевые подвиги, главы семейств, знать, чудеса, добрый обычай, обходительность, роскошь, изобилие, достоинство, сила, избыток, хозяйство, многоискусность, снаряжение, сокровища, атлас, полотно, шелк, одежды, зеленая крапчатая ткань (?), гостеприимство.

ЮГ (Мунстер)

МУЗЫКА (Seis), водопады (esa), чудеса (oenaigi), знать, разбойники, знание, искусность, музыканты, мелодии, песни, мудрость, честь, напевы, учение, наука, доблесть (fiansa), игра в фидхелл, неистовство, свирепость, искусство поэзии, защита, скромность, законы морали, свита, плодородие.

ЦЕНТР (Миде)

КОРОЛЕВСКАЯ ВЛАСТЬ, слуги, достоинство, превосходство, твердость, установления, поддержка, разрушение, военачальники, колесничие, воины, верховенство, высшая власть, олламы, мед, доброта, ниво, слава, молва, процветание.

Мудрость и Битва определенно соответствуют функциям друидов и воинов, и их соотнесение с Коннахтом и Ульстером вполне согласуется с тем, что мы говорили о превосходстве половины Конна. В гл. II мы констатировали, что Мифологический цикл (повести о Племенах богини Дану) отмечен волшебством, Цикл Кухулина — героизмом, Цикл же Финна — романтизмом. Остается добавить, что Племена богини Дану впервые появляются в Ирландии именно на горе Конмайкне Рейн в Коннахте и что Маг Туиред, долина Туиред, где происходят основные сражения, также находится в Коннахте. Все сюжеты саг воинственного Цикла Кухулина сосредоточены вокруг Ульстера, тогда как Цикл Финна — повести о простых людях — рассказывает о событиях, происходивших большей частью на Юге острова. Таким образом, три качества, выделенные нами в этих трех циклах, соответственно имеют свои истоки: Мысль — на Западе, Воля — на Севере, Чувство — на Юге.

Соотнесение основных функций с территориями проясняет и глубинный смысл центральной эпопеи Ульстерского цикла — «Похищения быка из Куальнге». Сага повествует о распре между двумя знатными областями — Коннахтом и Ульстером, причем во главе первого стоит королева Медб, а во главе второго — король Конхобар и его племянник Кухулин. В качестве первого основного атрибута первой функции проф. Дюмезиль выделил Власть в ее магическом и юридическом аспектах, и, учитывая это, мы можем сделать вывод, что в данной эпопее персонификацией власти является королева Медб. Известно, что первым ее мужем был не кто иной, как сам король Конхобар, и то, что она покинула его вопреки его воле, послужило одной изпричин «Похищения». С другой стороны, формальным поводом к военному походу против Ульстера стало желание Медб заполучить для себя огромного быка. Бык, какизвестно, был символом воинственности и в Риме, и в Индии. Таким образом, «Похищение» само по себе можно рассматривать как пример типичной распри между классами жрецов и воинов, каждый из которых стремится узурпировать функции и привилегии другого. Все это сравнимо с сюжетом Первой битвы при Маг Туиред, где противниками выступают мудрецы (Племена богини) и воины (Фир Болг). Эта битва описана в саге Мифологического цикла, поэтому естественно, что побежденными в ней оказываются воины, которые в свою очередь выходят победителями в распре цикла героического.

Напомним, что Муг Нуадат сумел получить в свое владение южную половину острова, половину Муга, накормив народ. Кроме того, когда Эремон и Эбер поделили страну между собой, арфист отправился на юг, тем самым навечно закрепив за южной частью музыкальное умение. При пятичастном делении острова, о котором мы сейчас говорим, эти два постоянных качества, Процветание и Музыка, разделены и локализуются соответственно в Лейнстере и в Мунстере, т.е. в двух областях южной половины острова, отождествленных здесь с понятиями «Восток» и «Юг». В нашем тексте Процветание соседствует с такими понятиями, как Избыток, Изобилие, Гостеприимство, что в целом позволяет охарактеризовать Лейнстер как область земледелия, область «третьего сословия», причем это находит подтверждение и в текстах. Лайгне Летанглас, отец Лиата, представитель племени Немеда, в тексте, цитированном в гл. IV, описывается как прародитель лейнстерцев (Laigin). Мы отмечали также, что традиционно свободных земледельцев называли boaire, т е «коровий свободный», а по преданию, в первые века истории Ирландии жители Лейнстера должны были выплачивать верховному королю дань, известную как borama (букв.: «коровий счет»). В некоторых повестях рассказывается о восстаниях лейнстерцев против этой дани, причем в первую очередь здесь следует отметить сагу о Битве при Лун Болг. В ней говорится о том, как молодые лейнстерцы проникли к верховному королю, спрятавшись в корзинах, которыми были нагружены триста подвод, причем в каждую было запряжено по двенадцати быков. Людей прикрыли соломой, поверх которой лежала провизия «Чем заняты сейчас лейнстерцы? — спрашивает верховный король своего соглядатая, специально посланного вперед, чтобы следить за действиями противника. «Они готовят еду для тебя, — отвечает тот, — и, поверь мне, никогда еще не случалось тебе видеть угощения обильней; они варят всех своих свиней, быков и поросят». «Кто идет?» — кричат королевские слуги, видя приближающиеся подводы, на что получают ответ: «Сейчас узнаете. Подданные Лейнстера с грузом провизии для короля Ирландии». Королевские слуги осматривают подводы, но не обнаруживают ничего, кроме провизии. «Вот, еда прибыла, она уже здесь», — кричит соглядатай, когда подводы въезжают на королевский двор. Повозки разгружают, отвязывают от них диких лошадей, чтобы устроить сумятицу, а тем временем лейнстерцы выскакивают из своих укрытии и окружают верховного короля. Итак, лейнстерцы, как мы видим, отождествляют себя с продуктом третьей «функции». Как сказано в индийском сборнике наставлений Шатапатха брахмана, «Царь — тот, кто потребляет пищу, земледельцы же — пища <…> земледельцы — данники другого, пища его <…> Все, чем владеют земледельцы, отчасти собственность знати».

Два знаменитых хозяина-землевладельца на острове — Мак Дато и Да Дерга — имели владения в Лейнстере. В саге «Песни дома Бухета», также имеющей отношение к Лейнстеру, показан сложный, противоречивый, одновременно агрессивный и доброжелательный характер взаимоотношений между королем и земледельцами, «третьим сословием» Бухет, boaire верховного короля, был лейнстерцем, «хозяином, многим любезным», и образцом гостеприимства. В доме у него жила воспитанница — Этне дочь Катаира Мора, короля Ирландии, а двенадцать сыновей Катайра имели обыкновение приходить с друзьями в дом Бухета и подолгу гостить, так что в результате от семи многочисленных стад Бухета осталось лишь семь коров и один бык. Напрасно Бухет отправился искать справедливости к королю Катаиру, в ту пору уже дряхлому старику: тот немог приструнить своих сыновей и посоветовал Бухету покинуть страну. Гогда Бухет вместе с престарелой женой и с молодой воспитанницей Этне поселился в лесной хижине, где они в конце концов были обнаружены Кормаком Мак Артом, будущим королем Ирландии. Кормак посватался к Этне и в качестве выкупа за невесту дал Бухету столько стад, что у того даже не хватило сил перегнать их к себе домой в Лейнстер.

«Вот песня Дома Бухета перед гостями, вот его приветственный клич им:

— Привет вам! Славно вам будет у нас, так пусть же и нам будет хорошо с вами!

Песнь пятидесяти воинов в красных плащах и с оружием, что играли, когда все напивались.

Песнь пятидесяти девушек, что стояли посреди дома в красных плащах с падающими на них золотистыми волосами и ублажали гостей пением.

Песнь пятидесяти арф, что до утра тешили хозяина своей музыкой».

Если Лейнстер олицетворяет третью функцию, то Мунстеру, соответственно, остается только четвертая, функция Слуги. И знаменательно, что Муг Нуадат («слуга Нуаду») является эпонимом предка правящей группы только для Мунстера, тогда как Лейнстер, занимающий на самом деле юго-восточную часть острова, часто неоправданно относят к северной половине, половине Конна. В родословной королей Мунстера, начинающейся с перечисления персонажей мифологических, за сыном Муг Ламы следует Муг Нейт, а затем Муг Нуадат. Недавно было доказано, что Мугайн, имя праматери мунстерцев, есть женский вариант имени Муг. Если Мунстер и его правители однозначно символизируют Юг, то позиция Лейнстера представляется двойственной, подобно роли Немеда в истории захватов острова и подобно статусу bо-aire, который хоть и является свободным человеком, выступает обычно как «клиент» (cele) правящей знати, т. е. как лицо зависимое, и потому обязан платить аренду (aithech).

Повесть «Изгнание десси» также помогает определить позицию Мунстера в иерархии. Само слово «десси» означает «вассал, слуга», что позволяет провести параллель с ведическими даса и дасью («враги», «демоны» и «рабы»), которые изображались и как враждебные племена, и как демоны. Герой из народа десси убивает сына верховного короля, который увел его племянницу, не спросив на то согласия десси, и ранит самого короля. В результате десси были изгнаны из Маг Брег, жилища верховных королей. Как в свое время Партолон, десси, поднявшие руку на своего короля, оказались вне закона. Скитаясь по югу Ирландии, они на время осели в Лейнстере, но жилье свое им суждено было найти именно в Мунстере, и именно там они претендуют на равную с местным народом свободу. И хотя замечание Макдонелла, что в случае индийских дасью «линия между мифологией и историей проведена недостаточно четко», с полным основанием можно отнести и кирландским десси, повесть показывает, почему десси оказались вассальным народом именно в южной части острова. Присутствуют десси и в Мите, потому что Мит, Центр, — это копия целого.

То, что Мунстер ассоциируется с музыкальными искусствами, также отождествляет его с четвертой функцией. Ведь мы уже отмечали связь ремесленников и музыкантов низших классов в ирландском и других обществах. Среди «людей вокального и инструментального ремесла» в Ирландии лишь арфисты могли достичь статуса свободных, да и то лишь при условии, что они «сопровождают знать». В одной глоссе к Законам несвободные певцы и музыканты называются сronаn. Интересно, что это же слово, сrоnаn, обыкновенно применяется для описания жужжания мух. В Уэльсе разного рода бродячие певцы объединялись понятием cler, которое также имело значение «мухи». Таким образом, у подножия ирландской социальной лестницы находились грубые, необразованные шуты-рифмачи, которые толпами бродили по дорогам. Сохранилось описание группы таких бродяг числом девять человек: одетые в черные лохмотья, грязные, нечесаные, они с вечера до утра пели на могиле верховного короля после его погребения. Видом своим они были подобны посланцам ада, и когда явился священник и прогнал их молитвой и святой водою, они устрашающими черными птицами поднялись в воздух. Хотя сочинять поношения дозволялось всем поэтам, поэта-хулителя как такового относили к числу «злых людей и сынов смерти» — безумцев, шутов, изгоев, язычников, шлюх, — которые участвуют в пирах демонов. Сходным образом в Индии бродячие мастеровые приравнивались по статусу к мелким музыкантам и считались воплощением демонов.

В одном средневековом ирландском тексте, где даются характеристики областей и народов страны, оба мунстерских королевства уподобляются «мухам», а их народы — «пчелам». У многих народов, в том числе у индейцев Южной Америки, мухи считаются вместилищами душ умерших, колдунов, демонов, и далеко не все эти поверья восходят к средневековой традиции Вельзевула, повелителя мух и комаров. Ахриман, персидский бог смерти, обычно появлялся в образе мухи, и именно в виде мухи демон смерти поражал тела умерших тленом и разрушением (Говорят, кстати, что Адам, умевший управлять всеми животными, над насекомыми власти не имел). Пять атрибутов королевскои власти в Индии и в Бирме, как можно предположить, включают в себя символы всех четырех каст, дополненные символом королевской власти как таковой: корона (королевская власть), зонтик (знак жречества), скипетр (знак воина), сандали (символ простолюдина), мухобойка (знак раба). Тогда как символы первых трех каст соответствуют их функциям, четвертый есть предмет для их исключения. В отдельных странах этот предмет есть символ ранга (положения)

Оставим теперь на время «четыре четверти» и обратимся к Центру, ключевое понятие которого «Королевская власть». Большая часть атрибутов, которые традиционно приписывались центральной области, кроме, конечно, верховной королевской власти как таковой, уже встречалась в других областях. Центр соединяет в себе главные черты всех функций. Во всем, кроме четвертой функции, это согласуется с самой природой королевской власти — верховной ли центральной или локальной. В своем сопоставительном исследовании королевской власти A.M. Хокарт показывает, что большая часть властителей мира, которые считались божественными, обладала тремя основными качествами: справедливостью, даром победы и способностью приносить земле плодородие, а людям — здоровье. Король персонифицирует идею справедливости, независимо от того, исполняет он юридические функции или нет; победа также достается ему, пусть даже непосредственная защита королевства от врагов находится в руках другого, и сколь ни далек он от земледелия, плодородие земли также зависит от него. Важнейшее из названных трех качеств — справедливость, остальные качества естественным образом проистекают из нее, от справедливости короля зависят и крепость границ государства, и благополучие его жителей.

Все сказанное в полной мере применимо как к верховному королю Ирландии, так и к королям подчиненных ему областей. Так, именно благодаря справедливому правлению и суждению короля Кормака Мак Арта, коровы носили телят в своем чреве только три месяца, с каждой борозды собирали по мешку зерна, реки изобиловали лососем, а чтобы собрать все молоко, которое за день давала корова, просто не хватало посуды в доме. Как отмечает проф. Майлз Диллон, в «Правилах для королей» особый упор делался на так называемую «власть Справедливости», которая была предпосылкой успешного правления. В древнейшем из этих текстов говорится

Справедливость правителя правит великими народами.

Справедливость правителя отвращает от людей смерть.

Справедливость правителя изгонят великие битвы во вражьи пределы.

Справедливость правителя вершит правосудие и дарует изобилие.

Справедливость правителя делает небо ясным во всякое время года,

Зима при правителе справедливом бывает ясной и морозной,

Весна — сухой и ветреной.

Лето — теплым и омытым потоками дождя,

Осень обильна росами и урожаем.

Несправедливость же правителя приносит скверную погоду,

Портит людей, иссушает плоды земли».

Подобные свидетельства вообще не редкость в ирландских текстах, а в пророческих стихах валлийской «Черной книги Кармартена» говорится о годах, что последуют за «лживыми королями и скудными урожаями». Вера в то, что от справедливости или несправедливости правителя зависит благополучие страны в целом, была необычайно велика; в одной старой саге рассказывается, что, когда правитель вынес несправедливый приговор, часть палат Тары «рухнула в бездну», где и осталась «до скончания веков». Как и в других странах, несправедливость, ведущая к катастрофе, не исчерпывается одной только ложью и неправедным судом. Незаконное наследование и неправедно, не по закону заключенный брак чреваты такими же последствиями. Так, во времена правления узурпатора Кайрбре Кайтханна вызревало лишь одно зерно во всем колосе и один лишь желудь на целом дубе, в реках перевелась рыба, коровы не давали молока. В результате женитьбы Конна Кетхатаха на греховной и порочной Бекуме «не стало в Ирландии ни зерна, ни молока». И напротив, «истинная справедливость праведного правителя может, как известно, лишить целое войско врагов их силы, она же дает людям молоко, а земле — плоды и злаки».

Три качества, необходимые правителю, описаны «от противного» в требованиях, которые предъявляет к мужу королева Медб. Он не должен «ведать зависти, страха и скупости». Ведь зависть губительна для судьи точно также, как страх для воина, а скупость для земледельца. Чем выше статус, тем более строги нормы, которым личность должна следовать, и необходимо отметить, что самый тяжкий грех каждого класса — уступить слабости, присущей нижеследующему классу. Так, подлость простительна для раба, но уже для земледельца она недопустима, мирному земледельцу вполне может быть знаком страх, недопустимый и позорный для воина, чувство зависти, как мы уже видели, простительно для воина, так как может подтолкнуть его к доблести, но оно же способно подорвать беспристрастность, необходимую судье. Король должен обладать всеми добродетелями вместе взятыми и не знать при этомни одной из слабостей. С подобной доктриной мы встречаемся и в древней Индии. Правонарушители, относящиеся к высшей касте, подлежат более суровому наказанию, чем правонарушители из более низкой касты, и потому именно раб, а не царь оказывается гораздо более свободен в своих поступках, праведных или неправедных. На этой отличительной черте королевской власти мы остановимся и вернемся к вопросу о том, почему же в атрибутах центральной области представлены сразу все «функции».