Перов Василий Григорьевич

Итоги

Особенности стиля Репина. Графика

Портреты

Исторические мотивы

Тема революции

Растущий социальный разлад, волна антимонархического террора, жертвой которого стал император Александр II, заставляют художника все чаще задумываться над темой революции. В картинах «Отказ от исповеди» (1879-85), «Не ждали» (1884), «Арест пропагандиста», 1880-92; все — Третьяковская галерея) тема эта воплощена с невиданной масштабностью и смелостью. В центре образов — борец с самодержавием, героически непреклонный, но в то же время трагически отчужденный от окружающей его человеческой среды. Этот круг одинокого фанатизма экспрессивно очерчен светотеневыми контрастами и (в особенности в «Не ждали») — психологической пластикой персонажей и «говорящих» деталей. Лучше, чем кто-либо из его художников-современников показав взрывоопасную изнанку империи, Репин красочно живописует и ее парадный фасад («Прием волостных старшин Александром III», 1885, там же; несколько портретов Николая II, 1890-е гг).

Осовременивая мотивы отечественной истории, мастер превращает картины в мощные сгустки чувств и эмоций — гнева и ненависти старого к новому («Царевна Софья через год после заключения ее в Новодевичьем монастыре», 1879, там же), насилия и страха («Иван Грозный и сын его Иван», 1885, там же), сокрушительного, победного веселья («Запорожцы пишут письмо турецкому султану», 1878-91, Русский музей). Сцена убийства Иваном Грозным своего сына — настоящая «картина-триллер», говоря современным языком, — производит шоковое воздействие на публику, ассоциируясь с революционным и контрреволюционным насилием 1880-х гг.

Чрезвычайно важную часть репинского наследия составляют его портреты. Он создает замечательные, острохарактерные типажные композиции («Мужичок из робких», 1877, Нижегородский художественный музей; «Мужик с дурным глазом» и «Протодиакон», — оба 1877, Третьяковская галерея), образы выдающихся деятелей культуры («Н. И. Пирогов», «М. П. Мусоргский», 1881; «П. А. Стрепетова», 1882; все — там же; портреты Л. Н. Толстого, написанные во время пребывания художника в Ясной поляне в 1891 и позже), грациозные светские однофигурные («Баронесса В. И. Икскуль фон Гильдебрандт», 1889, там же) и эффектные многофигурные портреты («Славянские композиторы», 1871-72, Московская консерватория; «Торжественное заседание Государственного Совета», 1901-03, совместно с Б. М. Кустодиевым и И. С. Куликовым, Русский музей). Живая, трепетная убедительность образа, порой доходящая до натурализма (как в портрете Мусоргского, где великий композитор представлен тяжело больным), достигает особой задушевности в камерных портретах мастера («Графиня Луиза Мерси дАржанто», 1890, Третьяковская галерея) и портретах родных [«Осенний букет» (дочь художника Вера), 1892, там же; ряд портретов жены Репина Н. И. Нордман-Северовой].

Реализм передвижнического толка, а затем импрессионизм (достигающий особой, бравурной свободы мазка в «Государственном Совете») и модерн, — эта последовательная смена стилистических ориентиров в живописных портретах еще более четко прослеживается в графике мастера, — от иллюстраций к «Запискам сумасшедшего» Н. В. Гоголя (1870, там же) до больших графических портретов рубежа веков (Э. Дузе, 1891; княгини М. К. Тенишевой, 1898; В. А. Серова, 1901; И. С. Остроухова, 1913; все — там же). Виртуоз разных техник (наиболее известные его графические работы исполнены графитным карандашом или углем), Репин проявил себя и как высокоодаренный педагог. Был профессором — руководителем мастерской (1894-1907) и ректором (1898-1899) Академии художеств, одновременно преподавал в школе-мастерской Тенишевой; среди его учеников — Б. М. Кустодиев и И. Э. Грабарь. Давал также частные уроки В. А. Серову.

Странная картина «Какой простор!» (1903, Русский музей) — с молодой парой, ликующей на обледеневшем берегу Финского залива, — удивляет своим загадочным аллегоризмом. В 1917 Репин пишет новый вариант «Бурлаков» под названием «Быдло империализма» (Азербайджанский музей искусств имени Р. Мустафаева, Баку), тем самым как бы приветствуя революцию. Однако, отъединенный от Советской России (когда Ф инляндия обрела независимость) в своих «Пенатах», он затем неоднократно выражал неприятие нового режима и в большом, и в малом, решительно осуждая как красный террор, так и новую орфографию. В 1922-25 он пишет едва ли не лучшую из своих религиозных картин, «Голгофу» (Музей искусств, Принстон, США), проникнутую беспросветным трагизмом. Несмотря на приглашения на самом высоком официальном уровне (письмо К. Е. Ворошилова, 1926) Репин в итоге так и не возвращается на родину, хотя дарит в советские музеи свои картины, поддерживает связи с учениками и друзьями (такими, как И. И. Бродский и К. И. Чуковский). Чуковский после смерти художника выпускает в 1937 сборник его мемуаров и статей об искусстве («Далекое близкое»), неоднократно затем переиздававшийся.