Опубликованные документальные источники

Среди опубликованных документальных источников одно из ведущих мест занимают документы советских органов государственной власти и управления. В исторической науке доказано: подлинный научный анализ всегда базируется на документальных источниках. Только они создают реальную основу для объективного исследования исторических процессов, чья фактическая сторона здесь ярко освещается. Документальный исторический источник позволяет восстановить реальную картину прошлого.

Но это не дает гарантии истинности, поскольку и документальный источник, и исследователь, обратившийся к нему, являются носителями субъективных оценок и выводов. Не составляют исключения и документы, анализируемые в монографии.

Самыми важными в советское время для историков считались опубликованные документы и материалы всевозможных форумов правящей в стране коммунистической партии[403]. В интересах проблемы анализировались имевшие прямое или косвенное отношение к ней документы из многотомника «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференции и пленумов ЦК», выходившего в свет девятью изданиями[404].

Представляется принципиальным сделать такое замечание: история распорядилась так, что правящая коммунистическая партия подменила, в конечном итоге, органы государственной власти и управления де-факто. Она эволюционировала в своем развитии за более чем восьмидесятилетнюю историю от революционно-конспиративной партии (РСДРП) к ядру структуры тоталитарного, а затем авторитарно-бюрократического политического режима — главного устройства в механизме власти. В конечном итоге, КПСС сделала органы государственной власти и управления своими «приводными ремнями».

Подчинить общественные организации было легко, так как правящая партия довольно быстро смогла установить монополию на власть. Так, большевистский Совнарком во главе с Лениным быстро подчинил себе многопартийный ВЦИК и уже в начале ноября 1917 г. стал органом, объединившим исполнительную и законодательную власть[405].

Поэтому я и характеризовал партийные и государственные документы вместе[406]. Хотя, с точки зрения академического источниковедения, подобная эклектика не одобряется.

Кроме материалов партийных и государственных форумов, одной из основных форм публикации, документов, означенных выше, являлись сборники. В них очень широко представлены документы и материалы правящей коммунистической партии (почему подобное стало возможным выше я объяснил). Такие сборники выпускались как центром, так и периферийными изданиями. Документы органов государственной власти и управления, составлявшие основу сборников, дополнялись всевозможными другими. Данный подход оставлял составителям свободу маневра в плане подбора негосударственных материалов и подгонки их под официальную точку зрения.

Что здесь следует учитывать? На характер многочисленных сборников документов, их направленность, тематическое распределение и археографическое оформление определяющее влияние оказывала политическая обстановка в стране, складывавшаяся на каждом этапе. Наша Отчизна пережила в XX в. две революции, четыре войны, пять государственных образований (Российская империя, Российская республика 1917 г., РСФСР, СССР, Российская Федерация). И на протяжении всего века — сложнейшие экономические, социально-политические, духовные изменения. К сожалению, многие в форме потрясений. Все они отражались в огромном количестве документов. Многие из них представлены в сборниках, анализирующихся в моей монографии.

Между тем, информационный потенциал опубликованных сборников документов содержит еще немало возможностей для проведения исследований проблем укрепления морального духа красных и белых в Гражданской войне в России.

Без преувеличения можно сказать: огромную ценность для предмета исследования монографии представляет сборник «Из истории гражданской войны в СССР», изданный в 1960 – 1963 гг., где опубликовано 2172 документа[407]. Отдельные из них имеют и непосредственное отношение к исследуемой проблеме. По мнению составителей характеризуемого сборника, в нем впервые собраны документы, охватывающие все главные события страны в годы Гражданской войны. Здесь впервые были опубликованы документы союзнического комитета Антанты, обнаруженные среди германских трофейных архивов. Они позволили по-новому взглянуть на вопросы иностранной интервенции в 1918 – 1922 гг.

Небезынтересно, что составители сборника признают: многие документы даются в извлечениях. Подобный подход объясняется целью — довести до читателей большее количество документов, «представляющих научный интерес»[408]. Объяснение для своего времени вполне приемлемое. Но с позиций современного исторического знания становится ясным, что подразумевается под политическим интересом публикуемых материалов. Купюры являлись тогда надежным приемом подгонки документов под заранее заданный результат.

Вслед за этим сборником вышел в свет еще один — «Гражданская война на Украине»[409]. Методология составления и его и вышеохарактеризованного — одинаковая. Например, составители второго сочли целесообразным оговориться, что в документах, публикуемых частично, опускались места, которые «по своему содержанию не представляют интереса или не имеют прямого отношения к теме публикации»[410]. Характерно, что многие из них, особенно документы ЦК РКП (б) и Совнаркома совпадают с документами, опубликованными в первом сборнике.

Примерно в таком же ключе составлены многочисленные тематические сборники, посвященные борьбе за советскую власть в каком-либо районе и изданные, как правило, на периферии. Здесь налицо некоторое дублирование со сборниками, проанализированными выше. Между тем, в таком солидном по объему опубликованном массиве документов имеются данные, которые имеют как непосредственное, так и опосредованное значение для анализируемой в монографии проблемы[411].

Есть документы и в сборнике «В. И. Ленин и ВЧК». Он вышел в свет в 1987 г., то есть в тот момент, когда перестройка расширялась. Однако методология его составления, по моему суждению, не попала под новые веяния в советской исторической науке[412].

В интересах монографии использовались также некоторые советские и партийные документы органов государственной власти и управления, опубликованные по отдельности[413].

Для анализа военных аспектов темы, исследуемой в монографии, особую ценность представляют два сборника: «Директивы Главного командования Красной Армии» (1917 – 1920) и «Директивы командования фронтов Красной Армии» (1917 – 1922)[414]. Она состоит в том, что представляет историкам полный комплекс источников определенного вида — распорядительные документы Главного и фронтового командования. Полнота охвата избранных тем для издания источников является одним из непременных качеств любого научного труда. Общий объем серии — более 255 печатных листов, включает свыше 5 тысяч архивных документов, имеет обширный научно-справочный аппарат, в том числе краткие справки о 500 видных военачальниках, командирах и политработниках Красной армии[415].

Подчеркнем, что опубликованные в серии документы отработаны на высоком археографическом уровне. Из них можно составить представление о ходе боевых действий на всех фронтах Гражданской войны.

Но это документы из лагеря красных. А вот подлинных документов белых в сборниках мало. Для представления же глубины их военной деятельности необходим анализ документов штабов (в комплексе с вышеуказанными).

Объемный материал в интересах исследования почерпнут из двух сборников документов о партийно-политической работе в Красной армии в годы Гражданской войны[416]. Они, по сути дела, являются томами единого издания. Если первый из них посвящен начальному периоду строительства Красной армии и ее партийно-политического аппарата, то второй охватывает этап после VIII съезда РКП (б) до окончания основных боевых действий в Гражданской войне. Обе книги объединяют и сам подход к отбору документального материала, и композиционную преемственность, и общность принципов археографической обработки материалов.

В целом, данный двухтомник документов и материалов представляет собой весьма солидное и оригинальное издание, содержащее богатую коллекцию документальных артефактов, позволяющих воссоздать многие аспекты партийно-политической работы в красных соединениях и частях на всех советских фронтах. Здесь же имеется материал и об их противниках — белых. Правда, он изложен в контексте применительно к красным. И собирать его приходится буквально по крупицам.

При этом необходим коэффициент корреляции на информационно-психологическое противоборство, которое подразумевает сознательное искажение или гипертрофацию информации.

Из вышеизложенного становится ясным: проанализированные сборники уникальны. И их уникальность с дистанции времени усиливается. Остается только высказать сожаление, что столь неординарные артефакты советского источниковедения побывали, естественно, перед выходом в свет под прессом цензуры. Думается, что если бы их издавали в условиях постсоветской России, то материал в них был бы значительно богаче.

Но комплиментарная часть характеристики данных сборников документов должна сочетаться с тезисом-предостережением. Суть его — к таким документам надо относиться осторожно и критически, ибо на подготовку всех без исключения проанализированных выше сборников оказали отрицательное влияние следующие обстоятельства:

1. Исключительная избирательность публикуемых документов, порочная практика их купирования.

2. Отсутствие, в лучшем случае вторичная публикация документов из лагеря контрреволюции и Белого движения. Причем, документы для вторичной публикации отбирались с особым пристрастием, в основе которого лежала стратегическая цель — всемерная компрометация Белой армии и непомерное возвеличивание на этом фоне Красной армии. Подборка таких документов всячески подчеркивала невозможность победы Белого движения в виду оторванности от народа, разобщенности. Документы находились, как правило, либо в конце, либо в рамках определенных тематических разделов сборников и предназначались для того, чтобы подтвердить правоту идей, заложенных составителями в основу тематической заданности.

Есть необходимость отдельно остановиться на уникальном издании, стоящем особняком в характеризуемой группе источников. Я отнес его (конечно, с большой долей условности) к источникам документального характера. В 1920 г. РОСТА выпустило в свет небольшую брошюру (32с.), в которую вошли материалы, «cобранные корреспондентами РОСТА в боевых линиях»[417] во время боев и сражений на Южном фронте Их обработал некто А. Сергеев[418]. Брошюра носит символическое название — «Деникинская армия сам о себе».

Между тем, если отбросить ничем неприкрытую тенденциозность, то современный исследователь получает в распоряжение уникальные свидетельства того, как разлагались ВСЮР в период сокрушительных поражений. Здесь же можно почерпнуть сведения о бессилии деникинского правительственного аппарата, не могущего практически провести ни одного жизненно важного мероприятия (например, мобилизация). Ценность данного источника заключается и в том, что материалы собраны по горячим следам, в них явно просматривается живой колорит эпохи, чего нет в сборниках, вышедших в свет значительно позднее.

Однако в брошюре нет археографической обработки документов. Налицо эклектика (например, отрывки из дневников деникинских офицеров и из боевых распорядительных документов не дифференцируются). Следовательно, работа исследователя с анализируемым источником затруднена и требует фундаментальной исторической подготовки.

Таким образом, охарактеризованная группа документов явилась важным источником для изучения проблемы монографии. Анализ данного документального массива позволил выйти на следующие обобщения:

1. К моменту подготовки к печати существовал определенный критерий отбора документов, так или иначе соответствовавший оценочной логике событий, сложившейся в исторической науке к 60 – 80 гг. прошлого века. В то время политическим руководством страны была предложена более демократичная, чем в 1930 – 1950 гг., но не менее обязательная к исполнению шкала приоритетов в трактовке событий Гражданской войны. В публикациях документов места уделено приоритету демонстрации руководящей роли коммунистической партии в достижении победы над белыми, а так же демонстрации массового героизма красноармейцев.

2. Документы лагеря контрреволюции, в том числе и Белого движения, публиковались не столько с академической целью, а сколько с целью контрпропаганды. Выдергивание нужных фрагментов из контекста документов, искажения, а порою грубая фальсификация стали обыденным делом. Подобный подход иначе как односторонним не назовешь. Тем не менее и в его рамках опубликованные документы имеют научную ценность для темы исследования. Но ним невозможно представить цельной научной картины укрепления морального духа красных и белых комбатантов.

Поэтому вышепроанализированные документы представляется целесообразным исследовать в комплексе с документами Белого движения и белой эмиграции, представляющими важную составляющую источникового материала настоящей монографии.

Парадоксально, но факт: в 20-е гг. прошлого века в СССР можно было ознакомиться с источниками белой эмиграции. Более того, их даже перепечатывали в Советской России (затем в СССР).

Здесь потомки должны быть благодарны Ленину, ибо публикация источников белой эмиграции являлась его инициативой. Основатель Советского государства писал: «Полезно бывает иногда взглянуть, как со стороны люди судят о нас… Поучительны взгляды прямых врагов, и прикрытых врагов, и неопределенных, но «сочувствующих» людей, если это сколько-нибудь толковые, знающие и чуточку смыслящие в политике люди»[419].

Но это писал Ленин образца до 1917 года. А в январе 1920 г. он дал указание о том, чтобы государственные библиотеки «немедленно начали собирать и хранить все белогвардейские газеты (русские и заграничные)» и чтобы «все военные и гражданские власти собрали и сдавали эти газеты в государственные библиотеки»[420]. В нормативном акте советской власти уточнено — «для хранения и общественного пользования»[421].

Почему такое стало возможным?

Для большевистского руководства важно было противопоставить выходившим работам эмигрантов нечто свое. К тому же, победители в братоубийственной бойне явно запаздывали с толкованием событий революции и Гражданской войны. На IX конференции РКП (б) М.Н. Покровский говорил: «В то время как за границей... Милюков со свойственной ему усидчивостью... выпускает том за томом историю революции, белогвардейские генералы и полковники... издают одну книжку за другой об эпизодах войны, у нас по этой части ничего нет»[422]. Историк поддержал идею публикации эмигрантских материалов. Аналогичный замысел возник и в отношении мемуаров политических деятелей периода революции и стал воплощаться, прежде всего, в серии «Революция и гражданская война в описании белогвардейцев». В первом томе, вышедшем в 1925 г., были собраны работы М.В. Родзянко, В.В.Шульгина, П.Н.Милюкова, А.И. Деникина и других деятелей. Затем подобная литература оказалась в печально известном спецхране ГБЛ им. В. И. Ленина.

Начались попытки пересмотра вопроса об использовании эмигрантских источников и оценки усилий историков по их выявлению и введению в научный оборот. Так, Шерман сделал подсчет публикаций документов по истории Гражданской войны в первое десятилетие по ее окончании и показал, что из «60 журнальных публикаций 36, т. е. почти 60% были подборками документов белогвардейского, националистического происхождения, а также документов, принадлежащих интервентам». Подобный факт послужил основанием для отрицательной оценки публикаторской практики в журналах, особенно в «Красном архиве»[423].

Работы историков, где встречались слова «деникинщина», «махновщина», «колчаковщина»[424], иногда относили к работам по истории контрреволюции. Данные нарекания мешали выявлению соотношения сил борющихся сторон и воспроизведению верной картины Гражданской войны. Новый подход к переизданию материалов русского зарубежья приходится на конец 80-х гг. XX в. Тогда же начался их интенсивный выход в свет, что выше отмечалось.

Анализируя опубликованные документы и материалы Белого движения, заметим, что несомненную ценность представляет изданное в Таганроге в 1919 г. «Собрание приказов Командующего Добровольческой армией и Главнокомандующего Вооруженными Силами Юга России»[425], а также «Собрание узаконений и распоряжений Правительства, издаваемое Особым Совещанием при Главнокомандующем Вооруженными Силами на Юге России» (Екатеринодар, 1919)[426]. Материалы данных сборников анализировалась в комплексе с приказами главнокомандующего ВСЮР, другими правительственными документами.

Однако наибольшее количество опубликованных документов и материалов Белого движения сосредоточено в «Архиве русской революции»[427]. Это уникальное издание, имеющее поучительную историю и требующее отдельного анализа (см. прил.4). Есть оригинальный материал и в других белогвардейских сборниках — «Белое дело», «Белый архив», «Архив гражданской войны», «Сибирский архив»[428]. В них помещались, как правило, воспоминания военных о своей деятельности. Имеются и документы.

В интересах монографии анализировались также и документы Белого движения, опубликованные в различных отечественных изданиях. Отличительная их черта — слабая археографическая обработка. В частности, не всегда имеется научный редакционный комментарий[429]. Правда, есть и документы, профессионально археографически обработанные, имеющие отличный редакционный комментарий. Речь идет о крупных публикациях сборников документов, подготовленных к выходу свет высококлассными профессионалами[430]. Сюда же можно отнести и публикации документов в солидных академических журналах[431].

Необходимо особо подчеркнуть, что после Второй мировой войны в русском зарубежье продолжалась публикация документов Белого движения. Именно из них можно почерпнуть значительное количество информации. Например, в журнале «Мосты» (Мюнхен) в 1970 г. напечатаны документы из архива П.Б.Струве[432]. В них содержатся небезынтересные негативные оценки личности Деникина, данные Струве в сравнении с положительными характеристиками Врангеля, а также о проведении им знаменитой «левой политики правыми руками».

Примечательно, что в 1990-х гг. появились публикации документов, имеющих отношение к рассматриваемой проблеме, в научных, литературно-художественных и научно-популярных изданиях. Особенно много их можно обнаружить на страницах журналов «Родина», «Источник», «Знамя». Отличительная черта — ориентация на широкую аудиторию.

Но появились и альманахи, ориентированные на специалистов. Так, изданный в Ленинграде историко-документальный альманах поместил некоторые документы, имеющие как непосредственное, так и опосредованное отношение к теме данного монографического исследования[433]. Характерно, что здесь публикуются архивные документы, материалы, дневники из ГАРФ, Гуверовского института войны, революции и мира (США), Общества ревнителей русской истории (Франция) и др. Однако документы из литературно-художественных изданий отмечаются слабой археографической обработкой.

Таким образом, обнародованные документы составляют важный источник исследования проблемы, которой посвящено данное научное сочинение. Полагаю, что современным публикаторам документов необходимо учесть ошибки предшественников и не допускать тенденциозности, политизированной избирательности при отборе материалов. Одно из надежных средств — использование в подготовке тематических сборников метода компаративизма. Он поможет избежать односторонности и убережет от соблазна попасть под влияние новых априорных схем со сменой знаков с плюса на минус.