Обращение к читателю. Основные институты частного права в древнем Египте

Основные институты частного права в древнем Египте.

Суд и процесс в древнем Египте.

Фараон считался верховным судьей страны и главнокомандующим армии и флота.

В Египте суд не был отделен от общего управления, поэтому судебные инстанции совпадали с инстанциями административными. Кроме того, не существовало разделения процесса на уголовный и гражданский. Но сам процесс уже подразделялся на стадии.

Фараон считался верховным судьей страны и главнокомандующим армии и флота.. Как правило, он разбирал апелляции и судил дела, которые касались лично его.

Визирь, храм нома, кенбет.

1-я стадия. Стадия возбуждения дела. Она начиналась вынесением мотивированной жалобы (иска) перед серами кенбета. Кенбет в полном составе прибывал тогда на место предполагаемого преступления и производил исследования пирамид (самого места преступления), некоторые из которых оказались нетронутыми, другие же, увы, разграбленными. На удостоверении факта совершения преступления или нарушения чьего-либо права 1-ая стадия, можно сказать, заканчивалась.

2-я стадия. Стадия рассмотрения и уяснения дела. Стороны допрашивались или расспрашивались в зависимости от характера дела. Проводились опрос свидетелей, представление доказательств. Порядок этой части процесса, по всей видимости, был состязательным. Однако речи сторон, вопросы кенбета и ответы на них тяжущихся записывались писцами.

3-я стадия. Стадия вынесения решения. По форме она повторяла предыдущую стадию. Снова зачитывалось обвинение (иск) и докладывалась суть выясненного во второй стадии процесса дела. Если дело подлежало решению судебного оракула, то божеству задавался вопрос в двух вариантах: отрицательном и утвердительном для каждой из сторон в споре. Бог уже должен был выбрать, кому он отдает предпочтение.

Использование судебного оракула было очень популярным видом разрешения дел ввиду гласности и видимого беспристрастия

4-я стадия. Стадия выполнения вынесенного решения. Решение суда излагалось в письменной форме. С него снимались копии. Процессуально четвертая стадия состояла в понуждении проигравшей стороны дать клятву в выполнении решения (приговора).

Виды доказательств.
СИСТЕМА ДОКАЗАТЕЛЬСТВ

1. Клятва. Достаточно было принести клятву (произ­несение сакральной формулы при поднятой правой руке), чтобы выиграть процесс. За ложную клятву – на съедение крокодилам. С течением времени суд стал требо­вать более сильных доказательств, т.к. клятва превратилась в обыкновенную формальность.

2. Свидетельское показание являлось вторым, а впоследствии сделалось первым видом доказательства. Свидетельства отбирались под присягой и за­писывались. Рабы и свободные могли равно давать показания под присягой и под пыткой.

3. Пытка со временем превратилась в доказательное средство.

4. В уголовных делах применялась и своеобразная очная став­ка. Часто и она сопровождалась пыткой.

5. Процесс в качестве доказательства знал письменный акт.

6. Судебный оракул играл роль одновременно доказательного средства и стадии процесса.

Заседание суда было обставлено торжественно. Счи­талось, что на нем присутствуют бог Тот и богиня Маат - покро­вители правосудия. Стороны должны были держать свои речи, простершись ниц перед судом.

Египет не знал профессиональных адвокатов. Тем не менее представительство интересов сторон, очевидно, допускалось: опекуны и пр. лица. Обвинение поддерживалось самим судом. Процесс, таким образом, был розыскным, т.е. инквизиционным.

Вещное право в Египте в устоявшихся формах существует уже с эпохи Древнего царства. В Египте, как нигде более, проявилась условность вещного права. перед нами собственность в ее полуфеодальном выражении. Условность владения подтверждается не общей, а особой исковой защитой, основанием которой служит целевое исполнение поминальных обрядов - ratio contractus.

Наряду с обремененной собственностью в Египте существовада и свободная частная собственность (аллод). Вывод этот мы делаем на основании документов о купле-продаже земли и кадастровых записей.

В Египте были очень развиты арендные отношения в виду ограниченности земельного фонда. Кроме того, не стоит забывать, что эмфитевзис пришел в римское право из Египта. По своей сути он представлял из себя, как известно, наследственное отчуждаемое право пользования чужой землей, владелец такой земли вносит при этом ежегодную плату собственнику и платит одновременно государственные подати, однако, статус объектов вещного права не был равным. Имущество фараона, храмов и др. привилегированных субъектов вещного права охранялось строже, чем вещные права прочих лиц. Различие в пене могло достигать стократного размера.

Воровство (furtum) наказывалось в Египте достаточно строго. Уличенный вор обязан был вернуть похищенное и уплатить 2-х или 3-х кратную пеню стоимости украденного. Собственник, правда, мог отказаться от права получения пени.

Купля-продажа земли у египтян осуществлялась по более простой формуле, нежели у других семито-хамитских народов.

Купля-продажа. Обязательная пись­менная форма. Договор подтверждался несколькими свидетеля­ми, количество которых зависело от предмета договора. Формула договора – 2 вза­имные клятвы перед богами и свидетелями, что продавец и поку­патель совершили действия, которые являются содержанием договора.

Заем. Условия заключения = купле-продаже. Основное отличие этих видов обязательств в Египте от прочих стран - отсутствие ростовщического процен­та. При просрочке уплачивалась пеня (замаскированный %), но только в случае небрежного исполнения должником своих обязательств.

Взыскание просроченного долга можно было обращать только на имущество, а не на личность должника. Кодекс Бокхориса (VIII в. до Р.Х.), как со­общает разрешил процент на долг, но ограничил его 100% к сумме основного обязательства вне зависимости от срока. В конце концов должник должен был выплатить долг не более чем в двукратном размере.

Наем – найм для работы и найм вещей. Документов о найме свободной рабочей силы не дошло. Но рабочих наказывали за то, что они в основное рабо­чее время работали на заказы посторонних лиц. Следовательно существовал свободный труд + изготовление вещей на продажу в свободное от несения гос. повинности время. Т.к. существовало гос. регули­рование рабочей силы, можно предположить обязательную регистрацию таких договоров тем писцом или должностным лицом, которое составляло договор найма.

Договор дарения (в т.ч. земельные пожалования фа­раонов) мог быть оформлен только в письменном виде. В виде договора дарения оформлялись и поминальные вклады в храмы. Существовало также простое дарения, не обремененное какими-либо условиями, но до нас не дошли их образцы. С особенностью договора дарения как условного дарения, обремененного каким-то встречным обязательством, может быть, связана такая черта этого вида договоров на Востоке, как их срочность.

НАСЛЕДСТВЕННОЕ ПРАВО ЕГИПТЯН

Развитый институт египетского частного права.

Наследование по закону: Очевидно, египтяне различали очереди наследников. Долгое господство принципа когнатского родства. Не совсем по­нятно, кто имеет преимущественное право наследования, агнаты или когнаты. Можно предположить, что наследниками первой оче­реди могли быть внуки (в эпоху Древнего царства), дети и переживший супруг. Муж не являл­ся наследником имущества своей умершей жены, но жена могла наследовать имущество супруга.

Лица мужского и женского пола обладали одинаковыми правами на наследство. Оно делилось между ними в равных до­лях. При несовершеннолетних наследниках опекуном-управи­телем становился совершеннолетний ближайший когнат. После возмужания наследника имущество делилось.

Завеща­тельное наследование: требовалась письменная форма. В завещании при необходимости обозначались опекуны и душе­приказчик. Наследственное право египтян знало легаты.

БРАК И СЕМЬЯ В ЕГИПТЕ

Привилегированное положение женщины в браке. Она обладала процессуальными и имущественными правами наравне с мужчиной. Обязанность заботиться о престарелых родителях лежала на ней, а не на сыновьях. Особо брачно-семейное право египтян регулирует статус имущества супруги. В брачных кон­трактах всегда оговаривается сумма брачного дара будущей же­не, который, вместе с ее приданым переходит по наследству к детям. В случае развода, инициаторами которого могли быть как мужчина, так и женщина, женщина получала обратно свое приданое + 1/2 брачного дара, если инициатором была она; если инициатором был муж - то весь брачный дар. Имущество, приобретенное в бра­ке, оставалось за мужем. Таким образом, в праве формулируется общее правило:

Большинство браков египтян были моногамными. Полига­мия практиковалась только высшими слоями общества. Форма брачной церемонии нам не известна. Скорее всего она была до­машней, а не публичной, т.е. совершалась дома, а не в храме.

Институт конкубината был известен египтянам. Дети от него должны были быть признаны отцом, тогда их право- и дееспо­собность не отличались от законнорожденных. Прелюбодеяние жестоко каралось.

Предлагаемая книга посвящена современной теории государства и права; в ее основе лежат лекции, которые автор читал в Московской государственной юридической академии. Кроме того, значительную ее часть составляют предыдущие, основательно переработанные, дополненные и обновленные работы автора.*

*Теория государства и права. Ч. 1. Теория государства / Под общ. ред. д.ю.н., проф. А.Б. Венгерова. М., 1995; Венгеров А.Б. Теория государства и права. Ч. 2. Теория права. Т. 1. М., 1996; Венгеров А.Б. Теория государства и права. Ч. 2. Теория права. Т. 2. М.,1996.

Меня неоднократно просили объединить все три предыдущие тома в один том с тем, чтобы читатель мог познакомиться в одной книге с представлениями автора о современной теории государства и права. Однако объединение трех томов в один потребовало существенной переработки всего материала: понадобилось убрать повторы, дополнить, обновить некоторые разделы, написать новые.

Те же из разделов, которые (в первом томе) содержат фрагменты, подготовленные автором совместно с другими сотрудниками кафедры теории государства и права Московской государственной юридической академии, потребовали особого внимания и переработки с тем, чтобы уточнить собственные позиции автора, устранить некоторые компромиссы. Это коснулось главным образом разделов «Сущность государства» и «Виды политических режимов». Было уточнено также участие других сотрудников в написании раздела «Функции государства». Обо всем этом в книге сделаны соответствующие сноски.

Хочу высказать еще одно замечание, не имеющее, впрочем, прямого отношения к настоящей книге, но тем не менее тесно связанное с ней. Речь идет вообще о написании учебных пособий, учебников по теории государства и права, да и по некоторым другим общественным дисциплинам, коллективами авторов, как правило, сотрудниками одной кафедры, одного научно-исследовательского отдела соответствующего института. По моему мнению, это еще один из реликтов прежней отечественной теории государства и права, ее марксистско-ленинского этапа. На этом этапе предполагалось, что весь авторский коллектив, а в него включались порой десятки сотрудников, независимо даже от того, сколь мала бы ни были доля каждого, исповедует единомыслие, базирующееся на догмах марксизма-ленинизма, и потому не так важно, кто участвует в подготовке тех или иных разделов (глав, параграфов, отдельных фрагментов). Все материалы все равно в главном будут соответствовать незыблемым, даже «вечным» истинам марксистско-ленинской теории государства и права, содержать известный набор цитат из произведений классиков марксизма-ленинизма. Словом, коллективный учебный труд будет соответствовать заранее заданным «основополагающим» идеям, установкам, исключать персональную научную ответственность, иметь дополнительную искусственную научную весомость. Пожалуй, поэтому такие методы написания учебников и получили широкое распространение в прошлом. Да и в настоящем такие рецидивы имеют место. Впрочем, в последнее время появились интересные работы по теории государства и права, имеющие строго индивидуализированных авторов.

Следует заметить также, что этот коллективный творческий труд резко отличается от традиций дореволюционной русской теоретико-юридической мысли, да и современной мировой практики. Каждый крупный русский дореволюционный ученый-юрист был автором своих работ, не нуждался в присяге на единомыслие, на обсуждение и обязательное одобрение коллективом кафедры своих трудов, не скрывался за коллективной ответственностью. Н.М. Коркунов, Г.Ф. Шершеневич, Л. Петражицкий и многие другие – яркие примеры именно такого отношения к юридическому теоретическому знанию. (Впрочем, одно наличие самостоятельной работы еще не свидетельство масштабности ученого.)

Кроме того, в прошлом одной из бед многолюдства на пятачках тех или иных теоретических параграфов являлся порой и научный компромисс по теоретико-юридическим вопросам.

«Минное поле», которое оставила марксистско-ленинская теория государства и права, еще далеко не разминировано и один из «фугасов» как раз схоронили в приверженстве к коллективным формам подготовки учебников и учебных пособий, когда порой и не разберешь «кто есть кто» и о чем в целом идет речь.

Не скрою, предлагаемая книга знаменует известный разрыв и с привычными способами подготовки теоретических монографий, учебников в области государства и права, и с представлениями о государстве и праве, характерными для предыдущего этапа теоретико-правовой мысли. Но разрыв этот, как я надеюсь, не содержит зряшного голого отрицания, а удерживает и все то положительное, что было добыто и накоплено на предыдущем этапе.

Книга содержит сведения о современной теории государства и права, т.е. о таком уровне теоретического знания в области государства и права, который вобрал в себя и обобщил новые данные о происхождении этих социальных институтов, состоянии этих институтов на первых этапах появления и дальнейшего развития, о новых формах и типах государственности, о методологических продвижениях юридической науки, новой идеологической функции теоретического знания в условиях кризиса марксистско-ленинского обществоведения, о путях формирования гражданского общества и правового государства и о многих других государственно-правовых процессах и явлениях, с которыми человечество собирается войти в XXI век.

Потребность подготовить, в том числе для юридических вузов, такую книгу по теории государства и права, которая отличалась бы качественно от имевшейся литературы по этой дисциплине, назрела давно. Слишком очевиден был разрыв между традиционно сложившимся содержанием монографий, учебников и учебных пособий и теми государственными и правовыми реальностями, которые характеризовали к концу XX века состояние и развитие человеческого общества вообще, российского общества в особенности.

К этому времени существенно обогатилось научное знание о весьма важных сторонах возникновения, развития и функционирования государства и права. Новые процессы в государственно-правовой жизни общества потребовали пересмотра многих привычных представлений.

В отечественной юридической науке разразился методологический кризис. Постепенно окостеневавшая и догматически толкуемая марксистско-ленинская методология, которая лежала в основе всех монографий, учебников и учебных пособий по теории государства и права, уже не могла быть использована для познания и объяснения новых государственно-правовых явлений и процессов. Возникла необходимость сформировать новую, современную методологическую базу.

Кризис социалистической идеи в том виде, в каком она была осуществлена в тоталитарном социалистическом государстве и его правовой сфере, явился одновременно кризисом марксистско-ленинской теории государства и права.

Вместе с тем автор стремился – при существенном обновлении и переосмыслении многих вопросов возникновения, развития и функционирования государства и права, при решительном отходе от вульгаризированных догм и методов – удерживать и развивать то ценное, что действительно было накоплено в движении государственно-правовой мысли, в том числе и на ее марксистско-ленинском направлении.

В книге по-новому решаются методологические вопросы, а также меняется привычная структура изложения материала. В ней сделан переход от сложившейся ранее марксистско-ленинской «энциклопедии государства и права», когда основное внимание уделялось дефинициям, почерпнутым из трудов Маркса, Энгельса, Ленина, к освещению подлинной государственно-правовой проблематики. Вместе с тем автор стремился привлечь внимание читателя к базовым понятиям, которые будут использоваться при изучении других юридических наук.

Теория государства и права, представленная в книге, не является марксистско-ленинской, а стремится учесть все богатство современной государственно-правовой мысли. В ней проводится идея, что многие взгляды Маркса, Энгельса, Ленина были обусловлены уровнем знаний XIX – начала XX века, политической борьбой, конкретно-историческими условиями. Специальное место отведено критике сталинизма и неосталинизма по вопросам теории государства и права.

По-иному ставится вопрос о немарксистских теориях, в том числе представленных трудами выдающихся дореволюционных русских юристов и современных крупных зарубежных философов и юристов. Длительное время отечественная литература по теории государства и права «очищалась» от взглядов и концепций ученых-немарксистов. Их учения подвергались критике и в лучшем случае были перенесены для критического освещения в проблематику истории политических и правовых учений. В настоящей книге автор старался выправить этот методологический перекос, ознакомить читателя с позитивным содержанием основных учений различных теоретико-правовых школ, в том числе российских. Однако главное внимание уделяется не столько рассмотрению различных взглядов, сколько осмыслению, описанию и объяснению реальных государственно-правовых процессов и явлений.

В книге формулируется положение, что теория государства и права состоит из двух крупных, относительно самостоятельных частей: теории государства и теории права. Тем самым происходит еще один разрыв с предыдущими государственно-правовыми догмами, а именно: с утверждениями о неразрывной связи государства и права, о праве как результате исключительно государственного развития общества.

Прослеживая реальные связи между государством и правом и включая их в предмет своего рассмотрения, автор после общей характеристики этих социальных институтов сосредоточивает в первой части книги свое внимание на теории государства, т.е. на теоретических вопросах, относящихся к возникновению, функционированию и развитию государственности у всех обществ, а также на теоретических вопросах российской государственности. Таким образом, формулируется положение об общей и специальной теории государства. Во второй части речь идет о теории права.

В книге некоторые государственные и правовые вопросы рассматриваются с позиций зарождающейся синергетики – науки о самопроизвольных, самоорганизующихся, случайностных процессах. Вместе с тем в книге сохраняются материалистические основы теории, исследуется связь государства и права с классовыми, национальными структурами и интересами, с материальными условиями жизни общества.

Особое внимание уделяется осмыслению новых государственно-правовых процессов, протекающих в современном российском обществе: формированию новых государственных структур, правовой системы, отражающих переход России к новому общественному строю; освещается возрастающая роль конституционной законности, эволюция формы Российского государства, в том числе процессы распада и новые интеграционные процессы, становление правового государства и др.

По-новому рассматриваются и многие конкретные теоретические вопросы. Прежде всего используются новые знания о происхождении государства и права, накопленные за сто лет после выхода в свет книги Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Это касается перехода от присваивающей экономики к производящей («неолитическая революция»), влияния этого процесса на возникновение государства, права, государственной власти. А как известно, именно в анализе происхождения тех или иных социальных явлений и процессов и находится ключ к их пониманию, определению, обозначению.

Читатель встретится с критическим освещением формационного подхода к типологии государства и права, ознакомится с иными подходами, в том числе цивилизационным. В книге отклоняется идея прогресса государственности как перехода от одного типа государства к другому, признания социалистического типа государства и права в качестве высшего.

Автор отказался от специального тематического рассмотрения типов государства и права, а те или иные государственно-правовые институты и процессы оcвещаются на сквозном материале различных типов и форм государств. В этой связи формулируется понятие государственности, охватывающее различные типы формы государственной организации общества на различных этапах его развития. По-новому рассматриваются буржуазно-демократические государства, процессы возникновения и функционирования федерации, конфедерации, содружества, сообщества, империи, роль Российского государства на этапе перехода общества к рыночной экономике, место государства в современной политической системе, в том числе соотношение государства и партий государства и религиозных объединений. При этом учитываются реальные процессы, происходящие в российском обществе, в том числе при развитии российской государственности.

Книга содержит и ряд принципиально новых тем. В ней рассматриваются и анализируются также положения Конституции Российской Федерации, относящиеся к характеристике современного Российского государства.

Разумеется, автор не считает, что в книге даны все ответы на вопросы современной теории государства и права, изложены все ее положения, полностью охарактеризовано ее состояние. Усилия насытить эту актуальную общественную потребность предпринимаются в настоящее время многими учеными, работающими в области теории государства и права. Кроме того, понятно, что иные ответы имеют и остродискуссионный характер. Но надежда на то, что удастся помочь читателю разобраться в современной теории государства и права, что он сумеет сформировать определенный массив необходимых теоретических государственно-правовых знаний, использовать его в научных и практических занятиях, вдохновляла автора на протяжении всей работы над этой книгой.