2013-12-28
716
3.3.Проблема образности художественного текста. Слово и образ
Образ не имеет однозначного толкования. Художественный образ – обобщенное отражение действительности в конкретном явлении, обладающем эстетическим значением. Изображает общее в частном, и при этом в этом единичном видно типичное. В худ. образе сливаются воедино общее и частное, объективное и субъективное, логическое и чувственное, опосредованное и непосредственное, абстрактное и конкретное, сущность и явление, содержание и форма. Квятковский указывал на два значений термина образ поэтический: 1) худ. изображение в лит. произведении человека, природы или отдельных явлений по законам красоты; 2) как явление стиля образ поэтический присутствует всюду, где худ. мысль выражается при помощи различных поэтических средств: сравнения, метафоры, эпитеты, метонимии, гиперболы.
Можно выделить два основных подхода к сущности образа и образности худ. текста.
1. Многие ученые связывают образ и образность произведений с употреблением тех или иных специальных приемов построения текста. 2. Развивалось и учение об общей образности худ. текста. Дело не в одних образных выражениях, а в неизбежной образности каждого слова. Образ может заключаться в одном слове, даже взятом вне контекста. Конкретные глагольные формы: съежился, сморщился, скукожился (нет). Учение о внутренней форме слова (Потебня). «В слове мы различаем: внешнюю форму, т.е. звук, содержание, внутреннюю форму, ближайшее этимологическое значение слова, способ, каким выражается содержание. Ощущение внутренней формы субъективно: кто-то видит ежа при слове съежился, а кто-то нет. В большинстве слов современного рус. яз. внутренняя форма утрачена. Три элемента, из которых состоит слово во время своего возникновения: 1) единство членораздельных звуков (внешний знак значения); 2) представление (внутренний знак значения); 3) само значение. 1 и 3 имеются всегда, а 2 может утрачиваться и вновь возникать. Если в слове есть представление (пламень в слове пламенеть) – слово образно.
Язык готовых выражений, штампов тем плох, что в нем утрачено ощущение движения, жеста, образа. Хотя не всякое слово образно само по себе, оно может стать образным в худ. тексте. Безобразная образность. Образность, достигаемая без применения специальных образных средств – тропов, фигур. Я вас любил Пушкина, Ночь улица Блока.
Многие писатели видели образность прежде всего в конкретности, точности, ощутимости изображения. Сила стиха состоит в том, что в данной комбинации слов, каждое слово кроме прямого представления, влечет за собой еще целый ряд представлений, невольно возникающих в уме.
Горький о физической ощутимости слова, к которой должен стремиться писатель. Назначение образа: дать как можно более наглядное и конкретное представление о предмете, явлении, человеке. Важно отношение слова к действительности. Худож. обоснованный выбор материала для раскрытия темы, точное соотнесение слова с явлениями жизни – вот, что ежит в основе безобразной образности. Словесный образ должен иметь внутреннее смысловое единство, внутреннюю логику. Нужно. Чтобы каждая фраза выражала мысль или образ по возможности точно и полно.
Билет 4
4.1.«Слово о полку Игореве». Историческая основа, сюжет, образы
Датируемый концом XII в. С. дошло до нового времени в единственном списке (предположительно XVI в.) в составе сборника-конволюта XVII в. Не позднее 1792 г. этот сборник оказался в коллекции известного собирателя древнерусских рукописей А. И. Мусина-Пушкина. В 1800 г. стараниями А. И. Мусина-Пушкина было издано, а в 1812 г. единственный список С. сгорел во время московского пожара. Изданный текст имеет многочисленные орфографические расхождения с текстом копии, сделанной со списка С. в конце XVIII в. для Екатерины II. Ученые полагают, что издатели точнее копииста передали оригинал С., но реконструировать орфографию последнего со всей точностью не представляется возможным.
История неудачного похода на половцев весной 1185 г. четырех русских князей во главе с князем Новгорода-Северского Игорем Святославичем. Однако С.- не повествование об этом походе, а публицистический и одновременно глубоко лирический отклик на него как на событие, дающее повод для рассуждений о трагических последствиях междоусобиц русских князей. Сам поход Игоря с его печальными результатами предстает в изображении автора С. как одно из проявлений этой разобщенности, вина за которую (а следовательно, в какой-то мере и за поход Игоря) лежит на всех русских князьях. Политический идеал автора С.- сильная и авторитетная власть киевского князя, которая скрепила бы единство Руси, обуздала произвол мелких князей. Не случайно великого князя Святослава автор С. изображает, идеализируя, как мудрого, грозного правителя и посвящает ему центральную часть произведения. "Злато слово" Святослава не случайно сливается с обращением автора С. к русским князьям, содержащим призыв к единству и совместной обороне Русской земли. Тем самым автор С. как бы вкладывает этот призыв в уста киевского князя Святослава, изображая его объединителем всех русских князей, координатором их совместных военных действий против врагов.
Общепринятого определения жанра С. пока нет. Ведется спор даже относительно того, является С. литературным памятником или это записанное произведение устного творчества. «Слово о плъку Игорев;, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова» (С. 1). Подавляющее большинство исследователей считает заглавие авторским или во всяком случае совр. созданию С. Отмечалось, что автор именует свое произведение также пов;сть («почнемъ же, братіе, пов;сть сію...») и п;снь («Начати же ся тъй п;сни по былинамь сего времени...»). И действительно, в тексте С. мы слышим то песню-славу курянам-кметям созданную от лица Бояна в традициях дружинной поэзии то плач-заклинание Ярославны, созданный по образцу народных женских тачей, то "слово" - страстную речь оратора, обращающегося к князьям, то горестное и глубоко лирическое повествование о походе Игоря. Используя традиции разных жанров автор С. создает лиро-эпическое произведение, поэму в которой по законам этого жанра сюжетное повествование ведется через восприятие и непосредственную оценку повествователя, звучащую в лирических отступлениях и эмоциональных восклицаниях-рефренах. С., без сомнения авторское, личностное произведение.
Композиция С. в высшей степени продуманная и стройная, в ее основе лежит принцип переплетения триад, характерный и для литературных произведений Киевской Руси "слов" посланий и т.п. Внешнюю триаду композиции С. составляют: зачин, основная часть, концовка. Основная часть в свою очередь, тоже трехчленна: повествование о походе Игоря и его последствиях для Руси, прерываемое тремя авторскими отступлениями, центральный фрагмент, посвященный Святославу (сон Святослава, его толкование боярами "злато слово" Святослава, сливающееся с авторским обращением к князьям) и заключительный фрагмент связанный с возвращением Игоря из плена (плач-заклинание Ярославны, вызывающей Игоря с "того света" бегство Игоря, погоня Гзака и Кончака). Нетрудно заметить что каждый из моментов основной части также состоит из трех эпизодов.
Стиль С. можно отождествить со стилем, называемым Цицероном в трактатах по ораторскому искусству "изящным", в отличие от "простого" и "высокого". А. Чернов сопоставляет стиль С. с "темным стилем" трубадуров, "магической темнотой" скальдов, "затрудненным языком" Низами.
Отличительной чертой поэтики С. является использование в нем символики и образности, основанной на языческом мировосприятии. Автор использует в качестве поэтических символов имена языческих божеств (Даждьбога Стрибога, Хорса, Велеса) и мифологических персонажей (Дива, Карны и Жли, Девы-Обиды и др.). То, что имена языческих божеств играют в С. именно поэтическую роль и вовсе не отражают языческого мировоззрения автора доказывается настоичивым противопоставлением в поэме христиан и "поганых", т. е. язычников, призывами автора к князьям встать на защиту христиан от "поганых". Не только животные и птицы наделены способностью к чувствам, предсказаниям, действиям, но и реки, травы, деревья, которые то враждебны к человеку, то сочувствуют и помогают ему.
В последнее время стала популярной точка зрения, высказанная еще Е. В. Барсовым, согласно которой автор С. - княжеский дружинный певец, подобный Бояну. По мотивам С. созданы опера А. Бородина "Князь Игорь", балет Б. Тищенко "Ярославна", написано несколько пьес и сценариев.
2.Русский символизм. История. Эстетики. Представители и их творчество.
Первые признаки С. обнаруживаются в 1890-х гг. Мережковский – «О причинах упадка и о новых течениях совр. рус. лит-ры» - обзор прошлого и настоящего, прогноз и программа на будущее. Упадок Мер. видел во всем: язык испортился, критика никуда не годится и т.п. В поэзии есть то, что мерцает через красоту символа, сильнее действует на сердце, чем то, что выражено словами. Символами м.б. и хар-ры (Дон Жуан. Гамлет, Фауст). Новое искусство должно использовать символы, мистич. содержание. Должны быть новые способы воздействия на читателя. За миром явлений писатель должен раскрыть мир сущностей. Сама поэзия Мер. повлияла на современников мало, но вот название сб-ка «Символы» (1892)... Поэзия его чересчур рассудочная. Старшие символисты Бальмонт, Гиппиус, Сологуб, Брюсов. Почти одновременно в Москве и Питере возникают 2 группы (соответственно: Брюсов, Бальмонт – индивидуализм, эстетизм, искусство для искусства; Питер – Гиппиус. Мережковский, Минский – идея религиозной общественности, сиволизм – мировозрение). В 1894-95 – 3 сб-ка «Русские символисты». Брюсов пишет предисловия к сб-кам, где излагает свою т.зр. на искусство: главное – личность художника; идея, сюжет и проч. – т-ко форма. Художник должен открыть свою душу – неведомый мир, этим он движет человечество к совершенству. Искусство – постижение мира нерассудочными путями. Задача искусства: запечатлеть мгновение прозрения, темные, тайные чувства художника. Поэтическое тв-во самодостаточно и не должно быть ничем другим. Младосимволисты Вяч. Иванов, А. Белый, А. Блок, Эллис, С. Соловьев. Поэт – символ поневоле, искусство должно отражать его чувства. Задача поэта – не просто выразить чувства, но и прозреть до постижения Божественных Сущностей. Т.е., поэт должен стать пророком. Издательства С.: журнал «Весы» (1904-1909), изд-во «Скорпион», журнал «Золотое руно» (с 1906-1909). Кризис символизма нач. в 1905г. Причем дело не в теории, а в том, что представители С. – слишком разные люди. Они ссорились из-за ньюансов. Симв. хотел быть больше чем поэзией, но ничего не получилось (Иванов, Блок). Брюсов по-прежнему считал, что поэзия должна быьт только поэзией. Кр. того, язык символистов из-за стремления выразить невыразимое был неясным. Слишком абстрактные образы. Именно из-за этого в начале 10-х гг. появилось стремление к «прекрасной ясности» и акмеисты. В это время С. как школы уже не существует. Но символисты не перестали быть символистами.
Символизм. Выразителем модернист. направл-я в 1890-е гг. стал журнал «Северный вестник», редакция которого была реорганизов. и фактич. руководит. его стал критик Аким Львович Волынский (настоящая фамилия – Флексер). Основной задачей журнала Волынский считал «борьбу за идеализм». Критик призывал бороться не за социально-политическое переустройство общества, а за «духовную революцию».
Вокруг «Сев. вестника» группиров. следующие писатели: Николай Минский, Дмитрий Мережковский, Зинаида Гиппиус, Федор Сологуб, Константин Бальмонт, Мирра Лохвицкая, Константин Льдов и др. Вместе с тем, в «Северном вестнике» печатаются отдельные статьи Толстого, в нем же появилась и «Мальва» Горького.
Новое направл-е изнач. не было единым. Характерно, что Владимир Соловьев, которого модернисты считали своим предшеств. и идейным вдохновителем, их не признал. Широкую известность получили его пародии на первых декадентов, в которых обыгрыв-ся излюбл. приемы новой поэзии: «Мандрагоры имманентные // Зашуршали в камышах, //
А шершаво-декадентные // Вирши в вянущих ушах».
В 1895 г. впервые привлекло внимание обществ-ти изд-е сб-ков «Русские символисты», ведущим автором которых был 22-летний поэт Валерий Брюсов, напечатавш. свои стих-я не только под собств. именем, но и под несколькими псевдонимами с целью создать впечатл-е уже существующей сильной школы. Из напечатанного в сборнике многое и не нуждалось в пародии, т.к. звучало пародийно само по себе. Особую сканд. известность приобрело стихотворение из одной строки: «О, закрой свои бледные ноги!»
В 1890-е гг. декадентство считалось явлением маргинальным. Из литераторов нового направления в печать были допущены далеко не все (в числе «отверженных» был и Брюсов, которого именовали поэтом разве что в кавычках); те, кого все же печатали (Бальмонт, Мережковский, Гиппиус), сотрудничали в журналах различных направлений, в том числе народнических, но это было не благодаря, а вопреки их стремлению к новизне. Но уже к 1900-м годам ситуация изменилась.
Для понимания предпосылок расцвета культ. и иск-ва в начале XX в. важно понимать и финанс. платформу, на которой этот расцвет базировался. Это в значит. степени была деятельность просвещ. купцов-меценатов – Саввы Ивановича Мамонтова, Саввы Тимофеевича Морозова, Сергея Александровича Полякова и др. Меценатство и благотворит-ть имели высокий престиж, в купеч. среде было даже подобие соревнов-я: кто больше сделает для своего города.
Стремл-е отличиться влекло к эксперименту. А среди модернистов нашлись практич. люди, сумевшие изыскать значит. средства для разв-я нового иск-ва. Таким талантом обладал Валерий Брюсов, усилиями которого в Москве в 1899 г. было создано издат-во «Скорпион». Финансовая основа его была такова: родственником жены К.Д. Бальмонта был Серг. Александровичем Поляков, высокообразов. и состоят. молод. чел. На его ср-ва было выпущено несколько поэтических альманахов с пушк. назв-ем «Северные цветы» (последний назывался «Северные цветы ассирийские»). Стал выходить ежемес. журнал «Весы», в который Брюсов привлекал молодых поэтов. Круг сотрудн. был невелик, но каждый писал под несколькими псевдонимами: Брюсов был не только Брюсов, но и Аврелий, и просто «В.Б.», Бальмонт – «Дон» и «Лионель»; печатались в журнале Борис Бугаев и Андрей Белый – и никто еще не знал, что это одно лицо, печатался никому не известный Макс Волошин, на краткий срок появился одар. юноша Иван Коневской (наст. имя – Иван Иванович Ореус), жизнь которого вскоре оборвалась трагич. и нелепо: он утонул. В 1-е годы в «Скорпионе» сотрудничал и Бунин. Журналы были изданы красиво, хоть и мал. тиражами. Трибуной распростр-я новых идей стал также московский «Литературно-Художественный кружок», возникший в 1899 г. и просуществовавший до 1919 г. С 1908 г. его возглавлял Брюсов.
В Петерб. – свои лидеры. Дмитрий Серг. Мережковский вошел в лит-ру как поэт народнич. направл-я, но скоро обратился к духовным исканиям вселенск. размаха. Его поэтич. сб-к «Символы» (1892 г.) самим своим названием указывал на родство с поэзией фр. символизма, а для многих начинающих рус. поэтов стал программным как и его лекция «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы». Эта лекция, изданная в том же году отдельной книгой, была воспринята как манифест нового лит. движения. Мережковский обозначает здесь 3 составляющие нового иск-ва: мистич. содерж-е, символы и «расшир-е худож. впечатлит-ти».
Как поэт Мережковский широкого призн. не получил, обратился к прозе, и за 10-летие создал 3 крупных ист.-филос. романа, объед. общим названием «Христос и Антихрист»: «Смерть богов (Юлиан Отступник)», «Воскресшие боги (Леонардо да Винчи)», «Антихрист (Петр и Алексей)». В своих романах Мережковский ставил и пытался разрешить серьезные религ.-филос. вопросы. Кроме этого, он выступал в печати и как критик, и как переводчик.
Не менее заметной фигурой была жена Мережковского, Зин. Ник. Гиппиус – поэт, прозаик, критик и просто красивая женщина («Зинаида Прекрасная», как ее называли друзья), обладавш. неженск. умом, неиссякающ. полемич. запалом, и склонностью ко всяческому эпатажу. Строки ее ранних стихов: «Но люблю я себя как Бога, // Любовь мою душу спасет…» – повторяли с недоумением и неодобрением. Бунин: «В артистическую <…>, не в меру щурясь, медленно вошло как бы некое райское видение, удивительной худобы ангел в белоснежном одеянии и с золотистыми распущенными волосами, вдоль обнаженных рук которого падало до самого полу что-то вроде рукавов, не то крыльев: З.Н. Гиппиус, сопровождаемая сзади Мережковским».
По инициативе Мережковских в 1901 – 1903 гг. были организ. Религ.-филос. собр-я, на которых представители творч. интеллигенции, считавшие себя «провозвестниками нового религ. сознания» дискутировали с представит. ц-ви. По материалам собраний стал издаваться журнал «Новый путь» (позднее переим. в «Вопросы жизни»). Однако общего языка стороны не находили. «Провозвестники нового религ. сознания» ожидали наступл-я эпохи Третьего Завета, эпохи Св. Духа, утверждали необход-ть «христианского социализма», обвиняли православие в отсутствии соц. идеалов. С точки зрения богословов все это была ересь; участников Религ.-филос. собраний стали называть богоискателями, т.к. построения их возводились не на фундаменте твердой веры, а на зыбкой почве пошатнувшегося религ. сознания.
С.в. был явл-ем синкретическим. Явл-я, параллельные литературным, наблюдались и в других видах иск-в, которые также соотносились с общ.-политич. теч-ми. В живописи демократич. лагерь представляло существовавшее с 1870 г. «Товарищ-во передвижников» (И. Е. Репин, В. М. Васнецов, И. И. Левитан, В.А. Серов и др.). В то же время зарожд-ся модерн. группировки. В 1898 г. создается худ. объед-е «Мир искусства», вдохновитель – молод. худ-к и искусствовед Александр Ник. Бенуа. В 1898 – 1904 гг. начин. выходить журнал с тем же названием – «Мир искусства», редакторы – Бенуа и Серг. Павлович Дягилев, в скором времени приобретший мир. изв-ть благодаря организ. «Русских сезонов» балета в Париже и созданием труппы «Русского балета Дягилева». Участники «Мира искусства» – Д. Философов, В. Нувель, Н. Скалон, К. Сомов, Л. Розенберг (Бакст), Е. Лансере, М. Врубель, А. Головин, Ф. Малявин, Н. Рерих, С. Малютин, Б. Кустодиев, З. Серебрякова. Часть худ-ков передвижнич. направл-я (Левитан, Серов, Коровин) стала активно сотрудничать с «мирискусниками». Худ-ки нового напр-я проявляли большой интерес к театру и искусству книги – ими, в частности, оформлялись издания «Скорпиона».
Младосимволисты. В начале 1900-х гг. на лит. поприще выступает новое поколение поэтов, которых принято называть младшими символистами или младосимволистами, наиб. известные – Александр Блок и Андрей Белый (Борис Ник. Бугаев). Но «младшие» поэты не всегда были моложе «старших». Вяч. Ив. Иванов, по возрасту был ближе к старшим, но в 1900-е гг. он жил за границей, занимаясь историей др. Рима, и только в 1905 г. вернулся в Россию. Вместе со своей женой, писат-цей Лидией Дмитр. Зиновьевой-Аннибал, он поселился в Петерб. в доме на Таврич. улице, который вскоре приобрел известность как «башня» Вяч. Иванова («Вячеслава Великолепного», как его называли) – лит. салон, посещаемый литераторами разных направл-й, преимущ. модернистских («ивановские среды»).
2-м после «Скорпиона» симв. издат-вом стал «Гриф», – издат-во, существовавшее в Москве в 1903 – 1914 гг. Основат. и гл. ред. – литератор Сергей Кречетов (наст. имя Серг. Алексеевич Соколов).
В 1906 – 1909 гг. в Москве выходил симв. журнал «Золотое руно». Издавался он на средства купца Н.П. Рябушинского. Если «Весы» были выраж-ем позиции старших симв-тов, декларирующих всеобъемлющий эстетизм и индивидуализм, то «Золотое руно» отражало взгляды тех, кто видел в иск-ве религ.-мистич. действо – т.е. преимущественно младших, лидером которых был Андрей Белый. Кумиром младших симв-тов был великий русский философ Владим. Серг. Соловьев; как и у него, и в гораздо большей степени, чем у него, элементы христ-ва и русской религ. философии переплетались в их построениях с теософией, антропософией и оккультизмом. Но убеждение Соловьева в том, что смысл жизни – в творении добра, как и известная мысль Достоевского о том, что красота спасет мир, одухотворяли их творч-во, по крайней мере, в начале пути. В оформлении «Золотого руна» принимали участие «мирискусники» и другие худ-ки-модернисты.
В 1909 г. в Москве было организовано издат-во «Мусагет». Его основателями были Андрей Белый и Эмилий Карлович Метнер – музыкальный критик, философ и писатель. В нем сотрудничали также поэт Эллис (Лев Львович Кобылинский), а также литераторы и переводчики А.С. Петровский и М.И. Сизов.
Впрочем, по мере развития симв-ма намеч. тенденции его сближ-я с реализмом. В 1906 г. было основано издательство «Шиповник» (в Петербурге художником-карикатуристом Зиновием Исаевичем Гржебиным и Соломоном Юрьевичем Копельманом). В 1907 – 1916 гг. в нем был выпущен целый ряд альманахов (всего 26), в которых были равноправно представлены произв-я писателей-символистов и представит. реализма. Ведущими авторами издат-ва был Леонид Ник. Андреев и Фед. Кузьмич Сологуб (Тетерников). Грань между двумя методами становилась все более зыбкой, формиров-ся новый стиль прозы, испытавший на себе несомненное влияние поэзии. Это можно сказать о прозе таких авторов как Борис Конст. Зайцев и Алексей Мих. Ремизов, чье начало творч. деят-ти также связано с «Шиповником».
4.2. Проблема образности художественного текста. Слово и образ
Образ не имеет однозначного толкования. Художественный образ – обобщенное отражение действительности в конкретном явлении, обладающем эстетическим значением. Изображает общее в частном, и при этом в этом единичном видно типичное. В худ. образе сливаются воедино общее и частное, объективное и субъективное, логическое и чувственное, опосредованное и непосредственное, абстрактное и конкретное, сущность и явление, содержание и форма. Квятковский указывал на два значений термина образ поэтический: 1) худ. изображение в лит. произведении человека, природы или отдельных явлений по законам красоты; 2) как явление стиля образ поэтический присутствует всюду, где худ. мысль выражается при помощи различных поэтических средств: сравнения, метафоры, эпитеты, метонимии, гиперболы.
Можно выделить два основных подхода к сущности образа и образности худ. текста.
1. Многие ученые связывают образ и образность произведений с употреблением тех или иных специальных приемов построения текста. 2. Развивалось и учение об общей образности худ. текста. Дело не в одних образных выражениях, а в неизбежной образности каждого слова. Образ может заключаться в одном слове, даже взятом вне контекста. Конкретные глагольные формы: съежился, сморщился, скукожился (нет). Учение о внутренней форме слова (Потебня). «В слове мы различаем: внешнюю форму, т.е. звук, содержание, внутреннюю форму, ближайшее этимологическое значение слова, способ, каким выражается содержание. Ощущение внутренней формы субъективно: кто-то видит ежа при слове съежился, а кто-то нет. В большинстве слов современного рус. яз. внутренняя форма утрачена. Три элемента, из которых состоит слово во время своего возникновения: 1) единство членораздельных звуков (внешний знак значения); 2) представление (внутренний знак значения); 3) само значение. 1 и 3 имеются всегда, а 2 может утрачиваться и вновь возникать. Если в слове есть представление (пламень в слове пламенеть) – слово образно.
Язык готовых выражений, штампов тем плох, что в нем утрачено ощущение движения, жеста, образа. Хотя не всякое слово образно само по себе, оно может стать образным в худ. тексте. Безобразная образность. Образность, достигаемая без применения специальных образных средств – тропов, фигур. Я вас любил Пушкина, Ночь улица Блока.
Многие писатели видели образность прежде всего в конкретности, точности, ощутимости изображения. Сила стиха состоит в том, что в данной комбинации слов, каждое слово кроме прямого представления, влечет за собой еще целый ряд представлений, невольно возникающих в уме.
Горький о физической ощутимости слова, к которой должен стремиться писатель. Назначение образа: дать как можно более наглядное и конкретное представление о предмете, явлении, человеке. Важно отношение слова к действительности. Худож. обоснованный выбор материала для раскрытия темы, точное соотнесение слова с явлениями жизни – вот, что ежит в основе безобразной образности. Словесный образ должен иметь внутреннее смысловое единство, внутреннюю логику. Нужно. Чтобы каждая фраза выражала мысль или образ по возможности точно и полно.
Билет 5
5.1.Драматургия Фонвизина
Денис Иванович Фонвизин (1744-1792), вошел в историю национальной литературы как автор знаменитой комедии "Недоросль". Но он был и талантливый прозаик. Дар сатирика сочетался в нем с темпераментом прирожденного публициста. Непревзойденное художественное мастерство Фонвизина отмечал в свое время Пушкин.
Ф. начал свой путь писателя с переводов. В 1761 г. в типографии Московского университета была издана книга под названием «Басни нравоучительные с изъяснениями господина барона Гольберга, перевел Денис Фонвизин». Перевод книги юноше заказал книгопродавец университетской книжной лавки. Сочинения Людвига Гольберга, крупнейшего датского писателя XVIII в., были широко популярны в Европе, особенно его комедии и сатирические памфлеты. Влияние одной из комедий Гольберга, «Жан-Француз», высмеивавшей галломанию, отразится по-своему на замысле комедии Фонвизина «Бригадир», которую он будет писать в 1768-1769 годы. Перевод книги басен Гольберга явился для молодого Фонвизина первой школой просветительского гуманизма, заронив в душе будущего писателя интерес к социальной сатире.
1762 г. – переломный в судьбе Фонвизина. Весной он был зачислен в студенты, однако учиться в университете ему не пришлось. В сентябре в Москву на коронацию прибыла императрица вместе со всем двором и министрами. Как раз в этот момент в иностранную коллегию требовались молодые переводчики. Семнадцатилетний Фонвизин получает лестное предложение от вице-канцлера князя А. М. Голицына поступить на службу и тогда же, в октябре 1762 года, подает челобитную на имя Екатерины II.
Начался петербургский период жизни Фонвизина. Выполнение поручений по переводам, ведение служебной переписки чередуются с обязательным посещением официальных приемов при дворе (куртагов), маскарадов, театров. Несмотря на загруженность по службе, Фонвизин живо интересуется соврем. лит-рой. Он часто бывает в известном в Петербурге литературном салоне супругов Мятлевых, где встречается с А. П. Сумароковым, М. М. Херасковым, В. И. Майковым, И. Ф. Богдановичем, И. С. Барковым и др. Еще раньше Фонвизин познакомился с основоположником русского театра Ф. Волковым. Общение с театральными кругами столицы способствует сближению Фонвизина с первым актером придворного театра И. А. Дмитревским, дружба с которым не прерывалась у него до конца жизни. Именно Дмитревский явился первым исполнителем роли Стародума при постановке «Недоросля» в 1782 году.
1-й крупный лит. успех Фонвизину принесла его комедия «Бригадир». Обращению Фонвизина к драматургии способствовали не только страстная любовь к театру, но и некоторые обстоятельства служебного характера. Еще в 1763 году он был определен на службу секретарем при статс-советнике И. П. Елагине. Этот вельможа, состоявший в дворцовой канцелярии "у принятия челобитен", одновременно являлся управляющим "придворной музыки и театра". В литературных кругах Петербурга он был известен как поэт и переводчик. К середине 1760-х годов вокруг Елагина сплотился кружок молодых любителей театра, куда входил и Фонвизин. Члены кружка всерьез задумываются над обновлением национального комедийного репертуара. Русские комедии до этого писал один Сумароков, но и они носили подражательный характер. В его пьесах персонажи имели иностранные имена, интригу вели вездесущие слуги, которые высмеивали господ, устраивали их личное счастье. Жизнь на сцене протекала по каким-то непонятным, чуждым русским людям канонам. Все это, по мнению молодых авторов, ограничивало воспитательные функции театра, которые они ставили во главу угла театрального искусства. Как писал теоретик елагинского кружка В. И. Лукин, «многие зрители от комедий в чужих нравах не получают никакого поправления. Они мыслят, что не их, а чужестранцев осмеивают». Стремясь максимально приблизить театр к потребностям русской общественной жизни, Лукин предложил компромиссный путь. Суть его реформы состояла в том, чтобы иностранные комедии «всевозможно склонять на наши обычаи». Подобное «склонение» чужих пьес подразумевало замену иностранных имен персонажей русскими именами, перенесение действия в обстановку, соответствующую национальным нравам и обычаям, наконец, приближение речи персонажей к нормам разговорного русского языка. Все это Лукин активно проводил на практике в своих комедиях.
Отдал дань методу «склонения» западноевроп. пьес на русские нравы и Фонвизин. В 1763 г. он пишет стихотворную комедию «Корион», переработав драму французского автора Л. Грессе «Сидней». Полного сближения с русскими нравами в пьесе, однако, не получилось. Хотя действие в комедии Фонвизина происходит в подмосковной деревне, но сентиментальная история разлученных по недоразумению и соединяющихся в финале Кориона и Зеновии не могла стать основой подлинно национальной комедии. Сюжет ее был отмечен сильным налетом мелодраматической условности, свойственной традициям франц. мещанской «слезной» драмы. Настоящее признание драматургического таланта пришло к Фонвизину с созданием в 1768-1769 годах комедии «Бригадир». Она явилась итогом тех поисков русской самобытной комедии, какими жили члены елагинского кружка, и я то же время несла в себе новые, глубоко новаторские принципы драматургического искусства в целом.
Центр тяжести идейной проблематики в комедии Фонвизина перемещался в сатирико-обличитсльную плоскость.
В дом Советника приезжает отставной Бригадир с женой и сыном Иваном, которого родители сватают за дочь хозяина Софью. Сама Софья любит бедного дворянина Добролюбова, но с ее чувством никто не считается. «Так ежели бог благословит, то двадцать шестое число быть свадьбе» - этими словами отца Софьи начинается пьеса.
Все действующие лица в «Бригадире» - русские дворяне. В скромной, будничной атмосфере среднепоместного быта личность каждого персонажа проявляется словно исподволь в разговорах. Постепенно от действия к действию духовные интересы персонажей раскрываются различных сторон, и шаг за шагом обнажается своеобразие художественных решений, найденных Фонвизиным в его новаторской пьесе.
Традиционный для жанра комедии конфликт между добродетельвой, умной девушкой и навязываемым ей глупым женихом осложнен одним обстоятельством. Иван недавно побывал в Париже и полон презрения ко всему, что его окружает дома, в том числе и к своим родителям. «Всякий, кто был в Париже, - откровенничает он, - имеет уже право, говоря про русских, не включать себя в число тех, затем что он уже стал больше француз, нежели русский». Речь Ивана пестрит произносимыми кстати и некстати французскими словечками. Единственный человек, с которым он находит общий язык, - это Советница, выросшая на чтении любовных романов и сходящая с ума от всего французского.
Нелепое поведение новоявленного «парижанца» и приходящей от него в восторг Советницы наводит на мысль, что основу идейного замысла в комедии составляет обличение галломании. Своим пустозвонством и новомодным манерничаньем они как будто бы противостоят умудренным жизненным опытом родителям Ивана и Советнику. Однако борьба с галломанией - лишь часть обличительной программы, питающей сатирический пафос «Бригадира». Родственность Ивана всем остальным персонажам вскрывается драматургом уже в первом действии, где они высказываются о вреде грамматики: каждый из них считает изучение грамматики ненужным делом, к уменью достигать чинов и богатства она ничего не прибавляет.
Эта новая цепь откровений, обнажая интеллектуальный кругозор главных героев комедии, подводит нас к пониманию основной идеи пьесы. В среде, где царствуют умственная апатия и бездуховность, приобщение к европейской культуре оказывается злой карикатурой на просвещение. Нравственное убожество Ивана, гордящегося своим презрением к соотечественникам, под стать духовному уродству; остальных, ибо их нравы и образ мыслей, в сущности, столь же низменны.
И что важно, в комедии эта мысль раскрывается не декларативно, а средствами психологического самораскрытия персонажей. Если раньше задачи комедийной сатиры мыслились в основном в плане выведения на сцене персонифицированного порока, например «скупости», «злоязычия», «бахвальства», то теперь под пером Фонвизина содержание пороков социально конкретизируется. Сатирическая памфлетность «комедии характеров» Сумарокова уступает место комически заостренному исследованию нравов общества. И в этом главное значение фонвизинского «Бригадира».
Фонвизин нашел интересный путь усиления сатирико-обличительного пафоса комедии. В «Бригадире» будничная достоверность портретных характеристик персонажей перерастала в комически шаржированный гротеск. Комизм действия нарастает от сцены к сцене благодаря динамическому калейдоскопу переплетающихся любовных эпизодов. Пошлый флирт на светский манер галломанствующих Ивана и Советницы сменяется лицемерными ухаживаниями Советника за ничего не понимающей Бригадиршей, и тут же с солдатской прямолинейностью ведет штурм сердца Советницы сам Бригадир. Соперничество отца с сыном грозит потасовкой, и только общее разоблачение успокаивает всех незадачливых «любовников».
Успех «Бригадира» выдвинул Фонвизина в число наиболее известных писателей своего времени. О новой комедии молодого автора с похвалой отозвался глава просветительского лагеря русской литературы 1760-х годов Н. И. Новиков в своем сатирическом журнале «Трутень». В сотрудничестве с Новиковым Фонвизин окончательно определяет свое место в литературе как сатирик и публицист. Не случайно в другом своем журнале «Живописец» за 1772 год Новиков поместит острейшее сатирическое сочинение Фонвизина «Письма к Фалалею», в котором проглядывают уже очертания идеологической программы и творческих установок, определивших позднее художественное своеобразие «Недоросля».
Работа над «Недорослем» заняла, по-видимому, несколько лет по возвращении из Франции. К концу 1781 г. пьеса была завершена. Эта комедия вобрала в себя весь опыт, накопленный драматургом ранее, и по глубине идейной проблематики, по смелости и оригинальности найденных художественных решений остается непревзойденным шедевром русской драматургии XVIII в. Обличительный пафос содержания «Недоросля» питается двумя мощными источниками: сатирой и публицистикой. Уничтожающая и беспощадная сатира наполняет все сцены, изображающие жизненный уклад семейства Простаковой. В сценах учения Митрофана, в откровениях его дядюшки о своей любви к свиньям, в алчности и самоуправство хозяйки дома мир Простаковых и Скотининых раскрывается во всей неприглядности своего духовного убожества.
Но не менее уничтожающий приговор этому миру произносит и присутствующая тут же на сцепе группа положительных дворян, контрастно противопоставляемая в своих взглядах на жизнь скотскому существованию родителей Митрофана. Диалоги Стародума и Правдина, в которых затрагиваются глубокие, порой государственные проблемы, - это страстные публицистические выступления, содержащие авторскую позицию. Пафос речей Стародума и Правдина также выполняет обличительную функцию, но здесь обличение сливается с утверждением позитивных идеалов автора.
Две проблемы, особенно волновавшие Фонвизина, лежат в основе «Недоросля». Это, прежде всего, проблема нравственного разложения дворянства. В научной лит-ре неоднократно отмечалась прямая связь между высказываниями Стародума и Правдина и ключевыми положениями сочинения Фонвизина «Рассуждение о непременных государственных законах», писавшегося одновременно с «Недорослем» (в трактате - рассуждения о благонравии государя как основе благонравия народа, в пьесе – заключит. реплика Стародума: «Вот злонравия достойные плоды!» и другие соответствия).
Другая проблема «Недоросля» - это проблема воспитания. В представлениях Фонвизина проблема воспитания приобретала государственное значение, ибо в правильном, воспитании коренился единственно надежный, по его мнению, источник спасения от грозящего обществу зла - духовной деградации дворянства.
Значительная часть драматического действия в «Недоросле» в той или иной мере спроецирована на решение проблемы воспитания. Ей подчинены как сцены учения Митрофана, так и подавляющая часть нравоучений Стародума. Кульминационным пунктом в разработке этой темы, бесспорно, является сцена экзамена Митрофана в 4-м действии комедии. Эта убийственная по силе заключенного в ней обличительного сарказма сатирическая картина служит приговором системе воспитания Простаковых и Скотининых. Вынесение этого приговора обеспечивается не только изнутри, за счет самораскрытия невежества Митрофана, но и благодаря демонстрации тут же на сцене примеров иного воспитания. Мы имеем в виду сцены, в которых Стародум беседует с Софьей и Милоном.
С постановкой «Недоросля» Фонвизину пришлось испытать немало огорчений. Намеченное на весну 1782 года в столице представление было отменено. И только осенью, 24 сентября того же года, благодаря содействию всесильного Г. А. Потемкина комедия была разыграна в деревянном театре на Царицыном лугу силами актеров придворного театра. Фонвизин сам принимал участие в разучивании актерами ролей, входил во все детали постановки. Успех спектакля был полный. По отзыву современника, «публика аплодировала пьесу метанием кошельков». Особенно чутко воспринимались зрителями политические намеки, скрытые в речах Стародума.
Последним крупным замыслом Фонвизина в области сатирической прозы, к сожалению, не осуществившимся, был журнал «Друг честных людей, или Стародум». Фонвизин задумал издание его в 1788 году. Планировалось в течение года выпустить 12 номеров. В предуведомлении к читателям автор извещал, что его журнал будет выходить «под надзиранием сочинителя комедии «Недоросль», чем как бы указывал на идейную преемственность своего нового замысла.
Журнал открывался письмом к Стародуму от «сочинителя "Недоросля», в котором издатель обращался к «другу честных людей» с просьбой помочь ему присылкой материалов и мыслей, «кои своею важностью и нравоучением, без сомнения, российским читателям будут нравиться». В своем ответе Стародум не только одобряет решение автора, но и тут же сообщает о посылке ему писем, полученных от «знакомых особ», обещая и впредь снабжать его нужными материалами. Письмо Софьи к Стародуму, ответ его, а также «Письмо Тараса Скотинина к родной его сестре госпоже Простаковой» и должны были, по-видимому, составлять первый выпуск журнала.
Особенно впечатляющим по своему обличительному пафосу является письмо Скотинина. Знакомый уже современникам писателя дядюшка Митрофана сообщает сестре о понесенной им невозвратимой утрате: умерла его любимая пестрая свинья Аксинья. В устах Скотинина смерть свиньи предстает событием, исполненным глубокого трагизма. Несчастье так потрясло Скотинина, что теперь, признается он сестре, «хочу прилепиться к нравоучению, то есть исправлять нравы моих крепостных людей и крестьян <...> березой. <...> И хочу, чтоб действие надо мною столь великой потери ощутили все те, кои от меня зависят».
Не менее острыми были и последующие материалы, также «переданные» издателю журнала Стародумом. Это прежде всего «Всеобщая придворная грамматика» - блестящий образец политической сатиры, обличавшей придворные нравы.
Задуманный Фонвизиным журнал должен был продолжить лучшие традиции журнальной русской сатиры конца 1760-х годов. Но рассчитывать на согласие екатерининской цензуры в выпуске подобного издания было бесполезно. Решением управы благочиния печатать журнал запрещалось. Отдельные его части распространялись в рукописных списках.
Фонвизин пе оставлял перо до самых последних дней жизни. Им была еще написана трехактная комедия «Выбор гувернера». О чтении этой комедии в доме Державина 30 ноября 1792 года, за день до смерти великого сатирика, сохранились известия в мемуарах И. И. Дмитриева.
2.Акмеизм. История. Эстетики. Представители и их творчество.
В 1912 г. среди множества стихов, опубликованных в петербургских журналах, читатель не мог не задержать внимания на таких, например, строчках:
Я душу обрету иную,
Всё, что дразнило, уловя.
Благословлю я золотую
Дорогу к солнцу от червя.
(Н. С. Гумилев)
И часы с кукушкой ночи рады,
Все слышней их чёткий разговор.
В щёлочку смотрю я: конокрады
Зажигают под холмом костёр.
(А. А Ахматова)
Но я люблю на дюнах казино,
Широкий вид в туманное окно
И тонкий луч на скатерти измятой.
(О. Э. Мандельштам)
Эти трое поэтов, а также С. М. Городецкий, М. А. Зенкевич, В. И. Нарбут в том же году назвали себя акмеистами (от греч. akme – «высшая степень»). Приятие земного мира в его зримой конкретности, острый взгляд на подробности бытия живое и непосредственное ощущение природы, культуры, мироздания и вещного мира, мысль о равноправии всего сущего – вот что объединяло в ту пору всех шестерых. Почти все они прошли ранее выучку у мастеров символизма, но в какой - то момент решили отвергнуть свойственные символистам устремлённость к «мирам иным» и пренебрежение к земной, предметной реальности.
Изменилось и отношение к слову: акмеисты утверждали, что поэтическое слово имеет твёрдо очерчённые границы. И. Ф. Анненский, поэт и критик, говорил о поэтах, пришедших на смену символизму: «Всё это не столько мушки, как артисты поэтического слова. Они его гранят и обрамляют». Акмеисты подчёркивали границы поэтического текста – это сказалось и в лаконичности стихового повествования, и в лаконичности стихового повествования, и в чёткости лирической фабулы, и в остроте завершения стихотворной пьесы: знаменитые «шпильки», «пуанты», «выпада» у Ахматовой и Мандельштама.
Поэзия акмеизма отличалась повышенной склонностью к культурным ассоциациям, она вступала в перекличку с минувшими литературными эпохами. «Тоска по мировой культуре» - так определил впоследствии акмеизм О. Э. Мандельштам. Мотивы и настроения «экзотического романа» и традиция лермонтовского «железного стихи» у Гумилёва; образы древнерусской письменности Данте и психологического романа XIX в. у А. А. Ахматовой; идеи натурфилософии у Зенкевича; античность у Мандельштама; мир Н. В. Гоголя, Г. С. Сковороды у Нарбута. Если в поэзии Н. С. Гумилева звучал порой гимн «сильной личности», а в произведениях М. А. Кузмина преобладало характерное для акмеизма эстетство, то творчество А. А. Ахматовой развивалось прогрессивно, переросло узкие границы акмеизма и в нём возобладали реалистическое начало, патриотические мотивы.
Акмеизм – маленькая, скоротечно просуществовавшая в России группа (даже не течение и не школа). Акмеизм как направление был эфемерен, да и не претендовал на какое-то главное место (было просто несколько крупных поэтов). Футуризм был многолик и тоже не един. А вот символизм как раз был центральным направлением. Важным отличием акмеистов от футуристов было то, что, отталкиваясь от символизма, как исчерпавшего свой исторический срок поэтического течения, они продолжали считать себя его наследниками. Т.е. была идея преемственности, а не разрыва. Акмеизм – от слова «акме» - вершина, расцвет, цветущая сила. Городецкий предлагал еще новой группе название «адамизм» (первичность ощущений). Мих. Кузмин предлагал название «кларизм» (статья «О прекрасной ясности»). Определения акмеизма несет, как правило, афористический характер. Анна Ахматова, например, говорила так: «Весь акмеизм родился из наблюдений Коли (Гумилева) за моими стихами». Художественные воззрения их держались на намеренной эстетизации. Недаром, у позднего акмеиста Георгия Иванова так сильны мотивы театральности жизни. Изысканность ощущения, мгновения жизни.
История. Теория. Эстетика. Программа. В 1913 году в журнале «Аполлон» появились статьи Н. Гумилева и С. Городецкого – декларация акмеизма. Н. Гумилев «Наследие символизма и акмеизм». Гумилев говорил примерно так, что слава предков обязывает, а символизм был достойным отцом. Гумилев высоко оценивал символистов за то, что они указали значение в искусстве символов. Но не соглашался приносить в жертву символу прочих способов поэтического воздействия. Гумилев считал, что непознаваемое по самому смыслу слова нельзя познать. Потому все попытки в этом направлении (что делали символисты) – не целомудренны. В понятии целомудрия был основной нерв разногласий Гумилева с символистами. Гумилев вспоминал человека Средневековья, который не считал себя вправе претендовать на запредельное знание. Он соблюдал дистанцию между собой и Богом, и в этой сдержанности было его целомудрие. «Утро акмеизма» Осипа Мандельштама (1919, «Сирена», Харьков). Мандельштам считал, что между акмеизмом и символизмом есть глубокое различие. Символисты в своей поэзии стремились к запредельным смыслам и тем самым вступали в противоречие с Высшей волей, создавшей этот мир с его тремя измерениями. Они искали четвертое, не существующее в реальности измерение, и на его основе пытались построить свое поэтическое здание. Это было архитектурной ошибкой, и потому здание символизма рассыпалось.
Гумилев и Мандельштам полагали свое направление более трудной поэтической задачей, чем символизм. Акмеизм не отказывался от символа, но не исключал и реализма. Некоторая искусственность теории акмеизма – в произвольном и странном выборе имен мировой классики, которые были провозглашены предшественниками акмеизма (Шекспир, Рабле, Вийон, Готье). Акмеизм было здоровой реакцией на расплывчатость и и беспредметность символистской поэзии. Заслугой акмеизма был акцент на целомудренности поэзии: это возвращало поэзию начала XX века от декаданса и модернистской зауми к аскетической ясности русской поэзии XIX века. Акмеизм остался в памяти, так как с ним связана судьба нескольких великих русских поэтов. Основные представители акмеизма: Н. Гумилев, А. Ахматова, С. Городецкий, В. Нарбут (своеобразный футуристический фланг акмеизма), М. Зенкевич («Дикая роза») + близкий к ним Мих. Лозинский. От поэта требовали живости взгляда, эмоциональной силы и словесной свежести. Кроме того, поэзию хотели сделать ремеслом, а поэта – не жрецом, а мастером. Выражением этой тенденции было объединение акмеистов в 1911-1914 гг. в группу «Цех поэтов» во главе с Гумилевым. Сначала они примкнули к журналу «Аполлон», где перед смертью сотрудничал И. Анненский. В 1912-1913 гг. они основали свой собственный журнал «Гиперборей» (редактором его стал М. Лозинский). Акмеисты также выпустили несколько альманахов «Цеха поэтов».
«Цех поэтов» являлся поэтической организацией с очень строгими внутренними правилами и дисциплиной. С этим и связана была статья А. Блока «Без божества, без вдохновенья…» Блок обвинил акмеистов в попытке внести в поэзию школьнический принцип. Блок не оставил от акмеизма камня на камне и в атмосфере героизирования Гумилева эта статья шокировала. Организация акмеистов действительно несколько напоминала строение средневекового ремесленного цеха. Отношения строились в нем по принципу мастер – подмастерье. Новые поэты принимались в результате строго отбора и выполняли задания старших, предлагавших стихотворные темы и жанры. «Цех» просуществовал недолго, до первой мировой войны, пока Гумилев не ушел на фронт. Была попытка возобновить его в 1920 году (во 2-ой «Цех» вошли уже Г. Иванов, И. Одоевцева, Г. Адамович). Но в 1921 году Гумилева расстреляли, М. Зенкевич с 20 гг. ушел в перевод и тем спасся. А входившие во второй «Цех» поэты (Адамович, Иванов, Одоевцева) эмигрировали.
Основной мотив поэзии Гумилева – мотив сильной личности. Телом сильной личности. Мудрость тела, правота тела, сила тела, которое знает свой путь. Мотив памяти сильных, примитивных предков, попытка в своей душе услышать их голоса – видное место занимает у Гумилева в стихах. Важной темой является тема скитальчества и странствования. Скитальчество соединяется с мотивом сильной личности, которая всегда авантюрна.
Африканская и восточная темы оставили яркие страницы в поэзии Гумилева. Первое путешествие в Африку Гумилев совершил в 1907 году из Парижа. В 1913 году второе путешествие. Поехал в качестве начальника экспедиции Академии Наук для изучения африканского быта и составления коллекции для петербургского Музея антропологии и географии. Африканская тема – крайний экзотический полюс его лирики. Его стихи – попытка вобрать в свою поэзию все богатство окружающего мира, овеянного при этом Божьим дыханием. Африканские маршруты Гумилева – это тоже стремление вернуться в нетронутый цивилизацией мир. Название книги «Чужое небо». Книга «Шатер» - что-то вроде поэтической географии Африки. Самая впечатляющая ее часть – Экваториальный лес. Но все же это – не вершина его творчества.
5.3.Стилистические ресурсы морфологии совр. рус. языка (общий обзор)
Стилистические ресурсы грамматики – морфология и синтаксис. Эти ресурсы находятся в сфере соотносительности и выразительных возможностей грамматических форм. Сравнительно с лексикой и фразеологией грамматика обладает меньшими возможностями соотносительности и выразительности. Особенно уступает в эмоц-экспрес. оттенках. Грамматика – отвлеченная. В грамматике проявляются главным образом различия книжное – разговорное, нейтральное – разговорное, нейтральное – книжное.
Имена существительные. Категории рода и соотносительность падежных форм. Название лиц по роду занятий, исторически определившихся как занятия мужские, не имеют соотносительных форм женского рода: дровосек, конюх, косарь, генерал, доктор и т.д. Форма типа докторша (жена доктора) – разговорная, (а в смысле доктор-женщина), - просторечная. Другие наименования лиц имеют соотносительные формы мужского и женского рода: повар-повариха, ткач-ткачиха и т.д. Налицо все же тенденция к утверждению в качестве официальной формы мужского рода. (Поэтесса все чаще именуется поэтом). Соотносительность падежных форм наблюдается в формах Р.п. и П.п. ед.ч. и И.п. мн.ч. сущ-х м.р.: чая-чаю. Формы Р.п. ед.ч. на -у, -ю, в большинстве случаев имеет разг. оттенок: до зарезу (до зареза). Варианты окончаний П.п. ед.ч. на -е и -у, -ю наблюдаются в формах с предлогами в и на. 1) формы на -е нейтральны, а формы на -у имеют разг. хар-р: в цехе - в цеху; 2) формы на -е имеют книжный, несколько архаичный хар-р, а формы на -у нейтральны: в саде – в саду. В И.п. мн.ч. большинство сущ-х м.р. сохраняет старые окончания -ы, -и (заборы, огороды, отцы). Но немало сущ-х приобрело более новые окончания -а, -я (берега, века, голоса). Варианты: 1) формы на -ы, -и как книжные или архаические, а формы на -а, -я как нейтральные: докторы – доктора;
2) формы на -ы, -и выступают как нейтральные, а формы на -а, -я как разговорные, просторечные: инженеры – инженера; или проф. сфера: мичманы – мичмана. Употребляемые иногда тренера и проч. неверны.
Имена прилагательные. Краткие формы имеют книжный оттенок. Полные бывают или нейтральны (глаза синие) или сравн. с краткими имеют разг. хар-р (это я во всем виноватый). С кр. формами не надо путать усеченные формы полных прилагательных: покрыты небеса (покрытые). Притяжательные прилагательные на -ов, -ин сейчас приобрели разг. хар-р. Различаются стилистически синтетические (светлее, умнее) и аналитические (самый светлый, более умный) формы сравн. степени.
Синтетические формы общеупотребительны, аналитические имеют книжный характер. Синтетич. формы с приставкой по- (посветлее) приобретают разг. оттенок. Синт. и аналит. формы превосходной степени прилагательных тоже различаются стилистически, но в обратном порядке. Аналит. превосх. степень (самый светлый) общеупотребительна, а синтетич. превосх. степень (светлейший) имеет книжный характер. Экспрессивность синт. форм превосх. степени усиливается добавлением приставки наи- (наивеличайший успех); экпрессивны и несколько архаичны разг-шутл формы превосх. степени с приставкой пре- (пренеприятнейшее известие); разг. и простор. С приставкой рас- (распрекраснейшее утро). Различным разновидностям употребления языка свойственно более-менее частотное использование отбельных частей речи. Научный и офиц-деловой стиль имеют именной хар-р, а разг. язык и язык худ. лит-ры – глагольный. Русскому языку свойственно т.н. переносное употребление времен.
Настоящее в значении прошедшего. Обычно в разговорном языке. Наглядно,
оно представляет прошедшее действие как бы совершающимся у нас перед глазами. Поэтому часто используется в языке худ. лит-ры (Чехов).
Настоящее в значении будущего. Подчеркивается уверенность в том, что действие обязательно совершится в будущем. Прошедшее в значении будущего. Тоже главным образом в разговорном языке. (Ну, я пошел).
Будущее в значении прошедшего. Экспрессивная окраска. Формы времени и в прямом значении очень существенны для композиционной организации и эмоционально-экспрессивной окраски текста. Прош. вр. сов. в. обозначает действие, следовавшее одно за другим, оно обеспечивает движение сюжета. Прош. вр. несов. в. обозначает прошедшие события не в их последовательности, не как совершившиеся одно за другим, а как происходившие в одном временном отрезке. Прошедшее несов. изобразительно и часто употребляется в описаниях. В рус. яз. употребляются и ярко-экспрессивные формы прош. вр. «мгновенного, произвольного» действия: прыг, скок, бряк и т.д., и омонимичные с повелит. наклонением: пойди, скажи, случись. Эти формы типичны для разговорного языка. Формы глаголов с суффиксами -ыва (-ива), -ва, -а обозначают прошедшее многократное действие, давнее обыкновение (Кто не проклинал станционных смотрителей, кто с ними не бранивался?) В современном употреблении эти формы редки. Формы наст. вр. обозначают действие, которое совершается всегда, обычно, является постоянным признаком («вневременным»): У нас и господа так ловят. В научном стиле: земля вращается вокруг солнца.
По природе своей экспрессивны и формы наклонений. Они широко употребительны в разговорном языке и из него переходят в язык худ. лит-ры и далее в публицистический стиль. Условное наклонение в значении повелительного. Значение повеления ослабляется и на первом плане – пожелание или просьба: поехали бы вы отдохнуть. Изъявит. в значении повелит. Уверенность в выполнении действия: по распоряжению директора вы поедете в командировку. Категорическое требование, резкий приказ могут быть выражены формой инфинитива: (А подать сюда Ляпкина-Тяпкина!) Частица -ка, присоединяясь к формам повелит. наклонения, придает им характер просьбы: расскажите-ка.
