Явление пятое. Г жа Журден, г н Журден, Доримена, Дорант, певцы, лакеи

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Г жа Журден, г н Журден, Доримена, Дорант, певцы, лакеи.

Г жа Журден.

Ба! Ба! Да здесь приятная компания, и, как видно, меня не ждали! Так вот почему тебе не терпелось, любезный мой супруг, спровадить меня на обед к моей сестре? Сначала представление, а потом и пир горой! Нечего сказать, нашел куда девать денежки: потчуешь в мое отсутствие дам, нанимаешь для них певцов и комедиантов, а меня – со двора долой.

Дорант.

Что вы говорите, госпожа Журден? Что это у вас за фантазия? Откуда вы взяли, что ваш муж тратит деньги и что это он дает в честь дамы обед? Да будет вам известно, что обед устраиваю я, а он только предоставил для этого свой дом, – советую вам прежде подумать хорошенько, а потом уже говорить.

Г н Журден.

Вот то то, глупая: обед устраивает его сиятельство граф в честь этой знатной дамы. Он оказал мне особую милость тем, что избрал для этого мой дом и пригласил и меня.

Г жа Журден.

Все враки. Я знаю, что знаю.

Дорант.

Наденьте, госпожа Журден, очки получше.

Г жа Журден.

Мне очки не нужны, сударь, я и так хорошо вижу. Я давно уже чую недоброе, напрасно вы думаете, что я такая дура. Стыдно вам, благородному господину, потакать дурачествам моего мужа. И вам, сударыня, такой важной даме, не к лицу и негоже вносить в семью раздор и позволять моему мужу за вами волочиться.

Доримена.

Что все это значит? Послушайте, Дорант, вы издеваетесь надо мной? Заставлять меня выслушивать нелепые бредни этой вздорной женщины!

Дорант (бежит за Дорименой).

Маркиза, погодите! Маркиза, куда же вы?

Г н Журден.

Сударыня!.. Ваше сиятельство, извинитесь перед ней за меня и уговорите ее вернуться!

Г жа Журден, г н Журден, лакеи.

Г н Журден.

Ах ты, дура этакая, вот что ты натворила! Осрамила меня перед всем светом! Ведь это же надо: выгнать из моего дома знатных особ!

Г жа Журден.

Плевать мне на их знатность.

Г н Журден.

Вот я тебе сейчас, окаянная, разобью голову тарелкой за то, что ты расстроила наш обед!

Лакеи выносят стол.

Г жа Журден (уходя).

Испугалась я тебя, как же! Я свои права защищаю, все женщины будут на моей стороне.

Г н Журден.

Счастье твое, что ты скорей от меня наутек!

Г н Журден один.

Г н Журден.

Вот уж не вовремя явилась! Я как нарочно был в ударе и блистал остроумием. А это еще что такое?

Г н Журден, Ковьель переодетый.

Ковьель.

Не знаю, сударь, имею ли я честь быть вам знакомым.

Г н Журден.

Нет, сударь.

Ковьель (показывает рукой на фут от полу).

А я знал вас еще вот этаким.

Г н Журден.

Меня?

Ковьель.

Да. Вы были прелестным ребенком, и все дамы брали вас на руки и целовали.

Г н Журден.

Меня? Целовали?

Ковьель.

Да. Я был близким другом вашего покойного батюшки.

Г н Журден.

Моего покойного батюшки?

Ковьель.

Да. Это был настоящий дворянин.

Г н Журден.

Как вы сказали?

Ковьель.

Я сказал, что это был настоящий дворянин.

Г н Журден.

Кто, мой отец?

Ковьель.

Да.

Г н Журден.

Вы его хорошо знали?

Ковьель.

Ну, еще бы!

Г н Журден.

И вы его знали за дворянина?

Ковьель.

Разумеется.

Г н Журден.

Вот после этого и верь людям!

Ковьель.

А что?

Г н Журден.

Есть же такие олухи, которые уверяют, что он был купцом!

Ковьель.

Купцом? Да это явный поклеп, он никогда не был купцом. Видите ли, он был человек весьма обходительный, весьма услужливый, а так как он отлично разбирался в тканях, то постоянно ходил по лавкам, выбирал, какие ему нравились, приказывал отнести их к себе на дом, а потом раздавал друзьям за деньги.

Г н Журден.

Я очень рад, что с вами познакомился: вы, я думаю, не откажетесь засвидетельствовать, что мой отец был дворянин.

Ковьель.

Я готов подтвердить это перед всеми.

Г н Журден.

Вы чрезвычайно меня обяжете. Чем же могу вам служить?

Ковьель.

С той поры, когда я водил дружбу с покойным вашим батюшкой, как я вам уже сказал, с этим настоящим дворянином, я успел объехать весь свет.

Г н Журден.

Весь свет?

Ковьель.

Да.

Г н Журден.

Должно полагать, это очень далеко.

Ковьель.

Конечно. Всего четыре дня, как я возвратился из долгого путешествия, и так как я принимаю близкое участие во всем, что касается вас, то почел своим долгом прийти сообщить вам в высшей степени приятную для вас новость.

Г н Журден.

Какую?

Ковьель.

Известно ли вам, что сын турецкого султана находится здесь?

Г н Журден.

Мне? Нет, неизвестно.

Ковьель.

Как же так? У него блестящая свита, все сбегаются на него посмотреть, его принимают у нас как чрезвычайно важное лицо.

Г н Журден.

Ей богу, я ничего не знаю.

Ковьель.

Для вас тут существенно то, что он влюблен в вашу дочь.

Г н Журден.

Сын турецкого султана?

Ковьель.

Да. И он метит к вам в зятья.

Г н Журден.

Кто мне в зятья? Сын турецкого султана?

Ковьель.

Сын турецкого султана – к вам в зятья. Я посетил его, турецкий язык я знаю в совершенстве, мы с ним разговорились, и между прочим он мне сказал: «Аксям крок солер онш алла мустаф гиделум аманахем варахини уссерэ карбулат», то есть: «Не видал ли ты молодой красивой девушки, дочери господина Журдена, парижского дворянина?»

Г н Журден.

Сын турецкого султана так про меня сказал?

Ковьель.

Да. Я ответил, что знаю вас хорошо и дочку вашу видел, а он мне на это: «Ах, марабаба сахем!», то есть: «Ах, как я люблю ее!»

Г н Журден.

«Марабаба сахем» значит: «Ах, как я люблю ее»?

Ковьель.

Да.

Г н Журден.

Хорошо, что вы сказали, сам бы я нипочем не догадался, что «Марабаба сахем» значит: «Ах, как я люблю ее». Какой изумительный язык!

Ковьель.

Еще какой изумительный! Вы знаете, что значит «какаракамушен»?

Г н Журден.

«Какаракамушен»? Нет.

Ковьель.

Это значит: «душенька моя».

Г н Журден.

«Какаракамушен» значит: «душенька моя»?

Ковьель.

Да.

Г н Журден.

Чудеса! «Какаракамушен» – "душенька моя"! Кто бы мог подумать! Это поразительно!

Ковьель.

Так вот, исполняя его поручение, я довожу до вашего сведения, что он прибыл сюда просить руки вашей дочери, а чтобы будущий тесть по своему положению был достоин его, он вознамерился произвести вас в «мамамуши» – это у них такое высокое звание.

Г н Журден.

В «мамамуши»?

Ковьель.

Да. «Мамамуши», по нашему, все равно что паладин. Паладин – это у древних… одним словом, паладин. Это самый почетный сан, какой только есть в мире, – вы станете в один ряд с наизнатнейшими вельможами.

Г н Журден.

Сын турецкого султана делает мне великую честь. Пожалуйста, проводите меня к нему: я хочу его поблагодарить.

Ковьель.

Зачем? Он сам к вам приедет.

Г н Журден.

Он ко мне приедет?

Ковьель.

Да, и привезет с собой все, что нужно для церемонии вашего посвящения.

Г н Журден.

Уж больно он скор.

Ковьель.

Его любовь не терпит промедления.

Г н Журден.

Меня смущает одно: моя дочь упряма – влюбилась по уши в некоего Клеонта и клянется, что выйдет только за него.

Ковьель.

Она передумает, как скоро увидит сына турецкого султана. Кроме того, тут есть одно необычайное совпадение: дело в том, что сын турецкого султана и Клеонт похожи друг на друга как две капли воды. Я видел этого Клеонта, мне его показали… так что чувство, которое она питает к одному, легко может перейти на другого, и тогда… Однако я слышу шаги турка. Вот и он.