Лекция – этнос и национализм

Понятие этничности до 1970-х годов редко употреблялось в работах по социально- культурной антропологии, а учебники и справочные издания не содержали его определение. Концепция этничности стала обретать все большую значимость позже, отчасти как ответ на политическую активизацию этнических меньшинств в развитых странах и ситуацию постколониального мира

В зависимости от научной традиции и официальной доктрины этничность по- разному интерпретируется обществоведами. В работах российских ученых основной категорией стало понятие этноса, которое используется в значении «национальная общность». Что касается этничности, то эта категория в последние годы появилась в некоторых работах, но содержание этого понятия не сформулировано до сих пор

В зарубежной литературе понятие этноса фактически отсутствует, если не считать часть восточно-европейских и немецких исследователей (среди последних используются термины ethnicum и ethnikos), а также ученых из стран бывшего СССР, интеллектуальные корни которых сформировались под влиянием советской теории этноса

В англоязычной литературе слово «этнос» (ethnos) встречается редко. Основа «этно» используется чаще всего в значении «народный», но в смысле аналогичном тому, что имеется ввиду, когда идет речь о «народной медицине», «народной музыке», то есть о принятом в народе

Во франкоязычной литературе употребляется понятие ethnie, но оно обозначает языковую, культурную и территориальную общность, отличающую себя от других, но и это содержание понятия стало в последнее время крайне условным. Этнии в современной французской антропологии — это не более чем только определенный уровень социальной организации, который не дает никаких оснований для трактовки их как целостности

В самое последнее время предметом исследовательского интереса социально- культурных антропологов стали более сложные общности - нации и их этнические фрагменты, идеологические общества типа социалистических, транснациональные культуры, а также более сложные связи, как, например, этничность и национализм, которые в ряде аспектов представляют собою единый феномен

Среди направлений в изучении этничностей в прошлом весьма популярным был примордиалистский подход. Теперь под этой вывеской объединяют все оппозиционные конструктивизму концепции (с зачислением в «единомышленники» Ю.В. Бромлея и Л.Н. Гумилева). В то же время они могут быть условно сведены в одно направление – «онтологический подход», предполагающий существование этнической субстанции.

Его сторонники рассматривают этничность как объективную изначальную характеристику причастности индивида. Согласно этой модели, до того как индивид становится членом общества или нации, он уже обладает чувством общего происхождения, культурной или физической схожести, или просто близости к своим. В своей крайней форме этот подход рассматривает этничность в социобиологических категориях как «расширенную форму родственного отбора и связи», как изначальный инстинктивный импульс

Из крупных имен с примордиализмом чаще всего связывают К. Гирца, который определял этничность как «коллективно одобренный и публично выраженный мир личностной идентичности»

Большинство авторов продолжают придерживаться своего рода культурно- психологического варианта примордиализма, когда этничность - это, прежде всего, разделяемая членами группы культурная общность с объективными характеристиками принадлежности: территория, язык, экономика, расовый тип, религия, мировоззрение и даже психический склад. В рамках данной парадигмы сегодня вновь обретает популярность тема «национального характера». Обычно он рассматривается как составная часть психического склада нации, включающего в себя и другие этнопсихологические особенности (настроения, чувства, интересы, аттитюды и т.п.)

Национальный характер часто раскрывают, используя понятие «модальной личности» (П. Линтон, Д. Левинсон и др.), то есть личности, наиболее часто встречающейся в данной культуре, обладающей сравнительно прочно сохраняющимися качествами и чертами, которые типичны для взрослых членов общности

В последние годы большинство зарубежных авторов работают в рамках конструктивистской парадигмы. В нашей стране одним из наиболее видных сторонников конструктивистского подхода является В.А. Тишков («Я не употребляю термин "этнос", потому что не знаю, что это такое. Есть этничность как комплекс чувств, основанных на принадлежности к культурной общности»).

Б.Андерсон - нации представляют собой "воображаемые сообщества", т.е. социальный конструкт и воображаемый коллектив, члены которого лично не знают друг друга и не взаимодействуют, но, тем не менее, рассматривают себя как единую общность с общими характером, надеждами и судьбой. Рождается эта общность в результате "печатного капитализма", т.е. с распространением массовой печати и книжного дела, через которые транслируется идея нации, и эта воображаемая общность становится реальностью по мере того, как массы обретают веру в эту идею и в то, что ее составляет. Так появляются французы, мексиканцы, австралийцы, индонезийцы и другие нации. Национализм в этом случае есть своего рода механизм реконцептуализации политической общности, которая до этого могла категоризоваться как империя, колониальная администрация или племенное образование. Причем возникает этот феномен, по мнению Б. Андерсона, в латино-американских колониальных губернаторствах и затем или одновременно распространяется в Европе и только после этого в остальном мире.

Трудности с восприятием конструктивистского подхода заключаются в том, что он противоречит укоренившемуся в науке представлению о необходимости глубоких культурных оппозиций для осуществления акта этнического самосознания и групповой консолидации. Однако современная популярность конструктивистского анализа имеет своей предпосылкой результаты исследований многих антропологов, накопившиеся за последние десятилетия. Проведенные во всех регионах мира, они свидетельствуют, что для многих обществ этническая принадлежность представляет собой крайне размытый и трудно воспринимаемый образ. Это усугубляется и тем, что категория «они» также трудноуловима и относительна, поскольку в большинстве плюралистичных обществ этнические границы и межэтнические отношения сводятся не к определению чужаков, а к взаимодействию с соседними и хорошо знакомыми «другими»

Таким образом, отправной точкой конструктивистского анализа становится определение этнической группы как общности основанной на культурной самоидентификации по отношению к другим общностям, с которыми она находится в фундаментальных связях. Этими «другими» могут быть не обязательно контактирующие культурные общности, но и более широкие социальные и культурные коалиции, как, например, государственное образование. Самоидентификация может осуществляться как через взаимоисключающую оппозицию, так и через осознаваемую отличительность как один из элементов множественной идентичности

Представители лагеря конструктивистов признают, что имеет место "сохраняющаяся неспособность понять историческую природу национализма и этничности во всей их сложности", и сами себе задают вопрос: «Почему все так жестоко ошиблись? Почему в то время как по всем расчетам она должна была тихо умереть, политика культурного [в смысле "этнического"] самосознания вдруг с шумом возродилась во всемирном масштабе?».

Конструктивистские концепции не могут объяснить следующие характерные свойства этничности.

1. Атрибутивность. Этничность обнаруживает себя как атрибут личности – она может быть выраженной более или менее сильно, но есть у каждого. Нельзя жить вне этноса. Даже если человек сам себя провозглашает космополитом, в его уже сформированной личности непременно остаются неустранимые черты того народа, среди которого он родился и воспитан. Потомки этнических маргиналов неизбежно определяют себе одну этническую матрицу норм поведения (сами маргиналы остро чувствуют двусмысленность своего положения, угрожающую целостности личности, и всеми способами стремятся четко зафиксировать идентичность, вплоть до агрессивности и шовинизма). Все люди на Земле (по крайней мере, уже наверняка все перешагнувшие через порог цивилизации) распределены между народами-этносами.

2. Устойчивость. Этническое слишком глубоко укоренено в человеке и потому весьма устойчиво, существуя в известной степени независимо от внеэтнических социальных условий. Свидетельство тому – судьба цыган и евреев, столетиями не имевших собственной территории и даже возможности внутриэтнического общения. Более того, люди сохраняют (по "крайней мере" довольно длительное время) свою этничность и при изменении некоторых внешних этнических признаков. Можно сменить традиционную одежду на унифицированный европейский костюм и при этом в полной мере сохранять традиционное самосознание. Даже смена языка еще не означает немедленного разрушения этничности (из 7,6 млн. ирландцев всего мира на ирландском языке говорят только 600 тыс.; на территории бывшего СССР от 30 до 50% белорусов, украинцев, казахов, киргизов полностью перешли на русский язык, но не потеряли свою этническую идентичность).

Важно, что индивид может сменить классовую или сословную принадлежность, стать подданным другого государства, но этничность по своему желанию изменить невозможно. Разумеется, каждый человек может заявить о перемене этнической принадлежности, однако себя самого он не обманет – существует нечто не зависящее от субъекта, что может измениться только вследствие процесса ассимиляции, тем более длительного, чем глубже различия между народами (инкорпорация в чужой этнос является лишь адаптацией, а ассимилироваться начинают только потомки инкорпорантов, но и это возможно не всегда).

3. Интенсивность. Многие авторы совершенно справедливо указывают на «мощный эмоциональный заряд», связанный с этничностью, ее «непередаваемую значимость» и «неповторимую способность к принуждению». Интенсивность этнической детерминации обычно так высока, что этничность может быть объяснена скорее в категориях иррациональности, чем как «репертуарная роль, сознательно и заинтересованно рассчитанная и избранная индивидуумом или группой». Очевидно, что стремление отстоять «свой обычай» от чужеземцев самоценно, а люди и тысячелетия назад воевали отнюдь не только за «рынки сбыта и источники сырья»: «Уж лучше тогда мне, великий творец, / На поле сражения встретить конец! / О, только б глазам не увидеть моим. Что изгнан родной мой обычай чужим. / Умру, коль победа судьбой не дана, / – Ведь жизнь побежденного смерти равна». Жизнь подтверждает правоту тезиса Р. Дебре: «Всякий раз, когда национальный инстинкт вступает в конфликт с интернациональным сознанием, он демонстрирует значительно большую силу».

Большинство современных специалистов, следуя влиятельному норвежскому теоретику Ф.Барту, придерживается мнения, что «этничность - это форма социальной организации культурных различий». Этот автор еще в конце 1960-х годов обратил внимание на то, что центральным моментом в научном анализе данного феномена является этническая граница (ethnic boundary), которая определяет группу, а не сам по себе содержащийся в пределах этих границ культурный материал. По его мнению, такие группы могут рассматриваться как своеобразные «сосуды», в которых границы играют главную роль по сравнению с «содержимым».

Однако Ф. Барт не дает ответа на один важный вопрос: граница формирует идентичность, но это не обязательно этническая идентичность.

По сути, основным в феномене этничности является понятие идентичности. Групповую этническую идентичность правильно рассматривать как операцию социального конституирования «воображаемых общностей», основанных на вере, что они связаны естественными, и даже природными связями. Согласно теории аффилиации, каждому человеку в той или иной степени присуща потребность принадлежности к группе

Существуют своего рода две конкурирующие формы групповой идентичности: одна - по культуре, другая - по политической лояльности, которые отражают существование наиболее мощных форм социальных группировок людей - этнических общностей и государственных образований. Причем ни одну из этих форм нельзя считать более стабильной или определенной в смысле задачи формулирования границ идентичности

Политическая лояльность может быть ситуативной, а культура, как объект анализа, способна ускользать от исследователя. По мнению С. Тайлера "культура не является унитарным феноменом и не может быть описана посредством только одного организационного принципа. Для каждого класса релевантных феноменов может быть несколько альтернативных организаций". И это относится не только к сложным современным, но и к любым обществам

Т. Шварц предложил принять "распределительную модель культуры, которая основывается на распределении культуры среди членов общества. <...> Отношения между членами общества социально структурированы, и распределительная модель культуры оказывается наложением культурной системы на социальную. Однако социальная система есть сама по себе культурный артефакт, имеющий распределительную и вариативную культурную базу"

В функциональном смысле, в литературе по этнологии принято выделять несколько типов этнической идентичности: нормальную, этноцентристскую, этнодоминирующую., этнофанатичную, индифферентную (этнонегативизм), нигилистическую, амбивалентную («сдвоенную»)

Демонстрация этнической идентичности происходит посредством этнической символики: особой одежды, танцев, ритуалов, образцов поведения и особых моральных ценностей. Поэтому этническая идентичность может быть определена, как это предлагает Г. де Вос, через использование группой людей "каких-либо элементов культуры в качестве субъективных символов и эмблем, чтобы отличить себя от других групп"

Согласно конструктивистским авторам, определяемые на основе историко- культурных различий общности представляют собою социальные конструкции, возникающие и существующие в результате целенаправленных усилий со стороны людей и создаваемых ими институтов, особенно, со стороны государства. Суть этих социально конструируемых коалиций, составляют разделяемое индивидуумами представление о принадлежности к общности, или, идентичность, а также возникающая на основе этой общей идентичности солидарность. Границы таких общностей являются подвижными не только в историко-временном, но и в ситуативном планах, что делает существование этнической общности реальностью отношений, а не реальностью набора объективных признаков

Таким образом, природа социально-культурных коалиций определяется их целями и стратегиями, среди которых важнейшую роль играют организация ответов на внешние вызовы через солидарность, общий контроль над ресурсами и политическими институтами и обеспечение социального комфорта в рамках культурно гомогенных сообществ

Таким образом, этническая идентичность — это не только постоянно меняющиеся представления о том, что есть группа, но это есть всегда борьба за контроль над данным представлением, за дефиницию, за то, что составляет главные черты и ценности группы

По мнению В.А.Тишкова, процесс формирования этнической идентичности и его трансформации в национализм является обратимым. Он обратим как по причине динамики внешнего соперничества, так и по причине внутренних различий и противоречий среди этнических общностей

Попытки конструирования различных категорий этноса, таких как локальная/этнографическая группа/подгруппа, «субэтнос», «подразделение этноса» являются крайне условными и в большинстве случаев зависят от политики и господствующей теории

В последние десятилетия в науке распространился оппозиционалистский подход (oppositional approach) к трактовке этничности. Суть его состоит в том, что этничность не является постоянной. Она возрастает и ослабевает в ответ на внешние условия и развивается в результате конфронтации с другими и благодаря желанию отделить себя от других, которым по каким-либо причинам приписывается иная этническая идентичность

Таким образом, этнические проявления оказываются результатом контактной ситуации и межэтнической борьбы за власть

Близкую трактовку идентичности представляет инструменталистский подход. С этих позиций социальное значение этнической идентичности включает в себя помимо эмоциональных и экспрессивных моментов также и рационально-инструменталистские ориентации. Этничность, как бы пребывая в спящем состоянии, «вызывается» к жизни и используется в целях социальной мобильности и контроля, осуществления взаимных услуг и солидарного поведения.