Историческое становление свободы как ценности

Свобода как нравственная ценность – явление сравнительно позднего времени. Древнему и средневековому обществу она органически чужда. Свобода воспринималась тогда только как статус, противоположный рабству, или (в Древней Греции и Риме) как участие в государственной власти. Вопрос, свободен ли свободный человек, как правило, не возникал. Обычаи детально регламентировали все стороны жизни, избавляя от необходимости выбора и личных решений. Справедливость обычая не подвергалась сомнению. Высшая добродетель состояла в верности обычаю, в незыблемости старого уклада жизни. Древнее и средневековое мировоззрение было в сущности консервативным. Индийские веды и законоведческие трактаты исходили из необходимости соблюдения вечной дхармы, которая ассоциировалась с «золотым веком». Конфуций, по его же словам, «верил в прошлое и любил его», настаивал на неукоснительном соблюдении старых обычаев и ритуалов, видя в них одно из важнейших проявлений добродетели. Платон также обращал взор в прошлое. Его идеальное общество, описанное в диалоге «Государство», основано не на свободе, а на подчинении правителям. Они контралируют не только действия, но и мысли людей, в частности вводя цензуру в области искусства. Несогласных ожидало изгнание. Отрицание свободы с позиции консерватизма пережило древность и Средневековье. Оно проявляется в разной мере и форме во всех обществах или идеологиях, отстаивающих традиционные устои. Характерна в этом отношении позиция воинствующего российского консерватора К.Н. Лео­нтьева. Он осуждал в славянских народах «расположение к равенству и свободе, т.е. к идеалам, или американскому, или французскому, но никак не византийскому и великобританскому»308. «Я полагаю, судя по разрушительному ходу современной истории, – писал К.Н. Леонтьев, – что именно высший разум принужден будет выступить, наконец, почти против всего того, что так популярно теперь, т.е. против равенства и свободы (другими словами, против смешения сословий, конечно), против всеобщей грамотности и против демократизации познаний»309. «Все основы стеснительны для большинства: это должно быть признано, я думаю, социологической аксиомой, – продолжает К.Н. Леонтьев свою апологию несвободы. – Все, что усиливает личную свободу (т.е. своеволие) большинства, не есть основа, а большее или меньшее расшатывание основ»310. Отсюда вывод: «И на небе нет и не будет равенства ни в наградах, ни в наказаниях, и на земле всеобщая равная свобода… есть не что иное, как уготовление пути антихристу»311.

У К.Н. Леонтьева нашлись единомышленники и в постсоветской России. Они отвергают свободу человека с позиций религиозного фундаментализма. Так, А.М. Величко, поставивший перед собой цель защиты православной правовой культуры и разработки православной теории права, рассматривает свободу как «печальный факт», который «обусловлен не чем иным, как нежеланием человека пребывать в своем естественном, безгреховном состоянии», а свободу выбора как «признак несовершенства (человеческой природы – О.М.), ограничение подлинной свободы»312.

В среде, где господствует традиция, большинство не задумывается о свободе и не дорожит ею. Свобода привлекает лишь одиночек, поднявшихся в своем духовном развитии над общим уровнем. Таков Сократ, которому возможность мыслить и действовать в соответствии со своим «внутренним голосом» была дороже жизни. Идейный конфликт Сократа с афинским обществом представлял собою столкновение личности с полисом и свидетельствовал об осознании самобытности личности, о протесте против ее поглощения тоталитарным общественным устройством, т.е. о зарождении индивидуализма. Индивидуалистические тенденции крепли у киников, стоиков и эпикурейцев313. Это сближало их представления о свободе с представлениями о правах человека, об известной свободе от государства вопреки типичному для Греции и Рима отождествлению свободы с одним единственным правом – активного участия в политической жизни, отмеченным Б. Констаном314. В эпоху Возрождения в связи с развитием философии и культуры гуманизма понятие индивидуальной свободы получает более широкое признание. Первой и наиболее важной сферой ее утверждения стала борьба за религиозную свободу в ходе движения реформации. Английская революция повторила этот путь. Она начиналась с борьбы за религиозную свободу, которая вскоре переросла в борьбу за свободу политическую и права человека. Так закладывались основы современного понимания свободы.