2018-03-09
260
Не лишен некоторого интереса вопрос о названии теории. Откуда взялось и что означает слово «либертарная». В момент появления теории ясна была только связь этого слова со свободой. Но ведь существовало давно сложившееся и общепринятое понятие «либерализма». Почему теория получила название лабертарной, а не либеральной? Либерализм не подходил, потому что при советской власти он прочно ассоциировался с буржуазностью, с защитой интересов капитала. Назвать теорию, претендовавшую при своем возникновении на верность диалектическому и историческому материализму, либеральной значило бы задушить ее в зародыше, совершить акт самоубийства. А вот термин «либертарная» в силу своей сравнительной новизны в отечественной литературе и непонятности подходил для этой цели.
Слово «либертаризм» замелькало в западной литературе в середине XX в. Оно стало употребляться и в нашей стране, хотя точный его смысл не всем был понятен. К 90-м гг. либертаризм на Западе уже ни для кого не представлял загадки. Он утвердился как политика праволиберального, или консервативного, толка, сутью которой является экономический лаберализм, т.е. сведение к минимуму социально-экономических функций государства, освобождение частного капитала от уз государственного регулирования и контроля. Идеологической формой осуществления этой политики служила защита прав и свобод личности. Профессор Лондонского университета П. Селф писал, что либертаристы – это «экстремисты от либерализма»1015. Английский историк Кв. Скиннер считал, что требование либертаристов очистить общественную жизнь от любых идей, кроме эгоистических интересов и прав личности, угрожает самим этим правам и свободам человека1016. О верности этих суждений свидетельствует переведенная на русский язык книга Д. Боуза «Либертарианство». Д. Боуз называет капитализм свободной конкуренции «самой прогрессивной, динамичной и постоянно меняющейся системой из всех известных в мире», а государства всеобщего благоденствия в развитых странах – «слабеющими и обанкротившимися»1017.
Насколько характерно такое понимание либертаризма для отечественной лабертарно-юридической теории права? Безусловно, формальный характер равенства свободы и справедливости, на котором так настаивал В.С. Нерсесянц, вполне этому соответствует. «Ничего фактического», понимание попыток установления фактического равенства в любой области как противоправного явления означают, что либертарно-юридическая теория не направлена на реализацию социально-экономических прав человека, она довольствуется их формальным провозглашением.
И все же в рамках лабертарно-юридической теории нет полного единодушия по этому вопросу. Н.В. Варламова и В.А. Четвернин твердо следуют западному пониманию либертаризма как политического курса. Они рассматривают создание более благоприятных условий для обездоленных как нарушение принципа формального равенства, введение привилегий, влекущее пагубные последствия, ложащееся дополнительным бременем на плечи экономически активного населения, чья деятельность обеспечивает прогресс общества. Они за свертывание социальных функций государства и видят в них больше вреда, чем пользы. Социальные функции, по их мнению, воспитывают иждивенчество, дорого обходятся обществу, не обеспечивают качество услуг, способствуют усилению бюрократии, превращению государства в главного игрока в социально-экономической сфере, росту авторитарных и тоталитарных тенденций. Их идеал – «минимальное государство».
В.С. Нерсесянц не осуждал социальные права как насаждение иждивенчества. Он говорил о «буржуазной (буржуазно-правовой) ограниченности» в развитии постсоветской государственности и юриспруденции и оценивал ее как «отклонение от вектора исторического прогресса»1018. В.В. Лапаева, как любит говорить этот уважаемый автор, «вопреки здравому смыслу» пытается доказать, что формальное равенство предполагает элементы равенства возможностей1019.
Разногласия между сторонниками либертарно-юридической теории, видимо, обусловлены разными мотивами их научного творчества. Для В.А. Четвернина и Н.В. Варламовой критика фактического равенства и социального государства – осознанная политическая позиция. Либертарная теория предстает у них как способ обоснования политического выбора. В.С. Нерсесянца интересовало главным образом конструирование новой теории права. Отношение к формальному и фактическому равенству, к социализму или капитализму всего лишь побочный продукт этой теории. Отметим, что либертарно-юридическая теория В.С. Нерсесянца – В.В. Лапаевой не выходит за рамки юридической литературы, тогда как классический либертаризм Н.В. Варламовой и В.А. Четвернина – реальное явление общественно-политической жизни.
В рамках курса философии права нас интересует в первую очередь научная сторона дела. Приходится констатировать, что попытка переворота в науке не увенчалась успехом. Либертарно-юридическая теория представляет собой противоречивое сочетание отдельных аспектов нормативизма и естественно-правовых концепций с доминирующим философским подходом к праву, предложенным Кантом и Гегелем. Создать органическое единство из этих элементов не удалось, в силу чего либертаризм, как всякая искусственная конструкция, оказался непригодным для решения научных и практических проблем. Приведем в заключение отзыв В.А. Четвернина о либертарно-юридической теории, относящейся к 2013 г.: «Предложенная В.С. Нерсесянцем теория правового закона является по существу эклектическим сочетанием либертаризма с элементами логоцентризма»1020. Трезвое суждение человека, активно пропагандировавшего прежде либертарно-юридическую теорию, заслуживает высокой нравственной оценки.
