Праобщина (первобытное человеческое стадо)

Историческая реконструкция первоначального человеческого об­щества представляет собой, пожалуй, самую сложную проблему пер­вобытной истории. За отсутствием каких-либо прямых параллелей судить о нем можно только на основе косвенных данных. Это, с од­ной стороны, наши сведения о стадных взаимоотношениях у обезь­ян, с другой стороны, некоторые факты археологии и антропологии, а также те факты этнологии, которые с большей или меньшей долей вероятности могут рассматриваться как пережитки древнейшего, до сапиентного состояния человечества. Сопоставление и анализ всех этих данных позволяют составить общее, хотя во многом и гипотети­ческое, представление об общественной жизни того времени, но, ко­нечно, и оставляют место многочисленным неясностям, чисто логи­ческим догадкам, спорным предположениям.

Как уже говорилось, начальную форму организации общества в отечественной науке часто называют «первобытным человеческим стадом», В то же время некоторые ученые считают, что употребление этого термина неправомерно, так как в нем объединены несовмести­мые понятия — стадный характер взаимоотношений приписывается первобытным человеческим коллективам, следовательно, допуска­ется вульгаризация, биологизация процессов общественного разви­тия. Но это возражение вряд ли основательно. Термин «первобытное человеческое стадо» как раз хорошо передает диалектическое свое­образие организации древнейших и древних людей, ее переходное состояние от предчеловеческого стада животных к «готовому», сфор­мировавшемуся обществ. Поэтому, пользуясь здесь, подобно мно­гим другим специалистам, термином «праобщина», мы руководству­емся только тем, что он короче и удобнее.

Какими хронологическими границами датируется эпоха праобщины? Ее начало, очевидно, совпадает с выделением человека из животного мира и образованием общества. Не вызывает никаких сомнений, что с возникновением целеполагающей трудовой де­ятельности было связано не только изменение отношения человека к природе, но и изменение отношений между членами первоначаль­ного человеческого коллектива. Таким образом, начало эпохи праобщины совпадает с появлением вполне осознанно изготовленных и применяемых орудий труда. Конечным рубежом эпохи праобщины было появление на смену ему «готового» человеческого общества — общинного строя. Еще в начале 1930-х годов археологи П.П. Ефименко и П.И. Борисковский предположили, что переход к общинному строю произошел на рубеже позднего палеолита. Новые археологические находки не опровергают этого предположе­ния, но позволяют допустить, что переход от праобщины к общине мог произойти и раньше. Следовательно, конец эпохи праобщины совпадает с переходом от раннего к среднему или позднему палеоли­ту. Новые данные еще требуют осмысления, и здесь мы будем при­держиваться прежней синхронизации эпохи праобщины.

Прогрессивное развитие каменных орудий, изменение физи­ческого типа самого человека, наконец, то обстоятельство, что общинный строй не мог возникнуть сразу, в готовом виде, — все это показывает, что праобщина не была застывшей во времени единооб­разной формой. Поэтому часто различают раннюю праобщину древ­нейших людей и более развитую праобщину неандертальцев. Неко­торые ученые даже называют эту более позднюю праобщину неан­дертальцев особыми терминами («первобытная община» и др.).

Праобщина представляла собой, по-видимому, небольшую груп­пу людей. Маловероятно, чтобы большая группа могла прокормить себя при слабой технической вооруженности раннепалеолитического человека и трудности добывания пищи. Собирательство требует большой затраты времени, а дает относительно мало пищи, притом чаще всего низкокалорийной; что же касается охоты на крупных жи­вотных, уже известной первобытному человеку, то она была сопря­жена с большими трудностями, сопровождалась множеством жертв и не всегда была удачной. Таким образом, трудно представить себе, что праобщина состояла больше чем из нескольких десятков, скорее всего из 20—30 взрослых членов. Возможно, такие праобщины иног­да объединялись в более крупные, но это объединение могло быть только случайным.

Жизнь праобщины, скорее всего не была жизнью беспорядочно передвигавшихся с места на место собирателей и охотников. Раскоп­ки в Чжоукоудяне рисуют картину оседлой жизни на протяжении многих поколений. Об относительной оседлости говорят и многие пещерные стойбища раннепалеолитического времени, раскопанные в разных частях Евразии на протяжении последних 60 лет. Это тем более вероятно, что богатство четвертичной фауны давало возмож­ность длительного пользования кормовой территорией и, следова­тельно, позволяло занимать удачно расположенные и удобные наве­сы и пещеры под постоянное жилище. Вероятно, эти естественные жилища в одних случаях использовались на протяжении нескольких лет, в других — на протяжении жизни нескольких или даже многих поколений. В установлении такого образа жизни важную роль, не­сомненно, сыграло развитие охоты.