Глава 3. История заселения и хозяйственного освоения территории

       Начало освоения человеком северо-востока Русской равнины происходило в эпоху позднего палеолита («древнего каменного века»), которая относится к периоду 30-22 тыс. лет до н.э. Находки костей мамонта на территории Варнавинского района (так в фонде Варнавинского историко-художественного музея хранятся бивень, фрагменты челюсти и лопатки мамонта, а в Костромской ученой архивной комиссии числилась челюсть этого животного, обнаруженная на реке Шада, предположительно, в 3 км к северу от д. Тимариха) дают определенные основания предполагать наличие и здесь памятников позднего палеолита, однако они, как и памятники эпохи мезолита («среднего каменного века») до сих пор не обнаружены.

Заселение человеком территорий в границах Варнавинского района Нижегородской области достоверно прослеживается с эпохи неолита («нового каменного века»), начало которой можно отнести к началу 5 тысячелетия до н.э. В данный период в лесной полосе Русской равнины сформировалось достаточно развитое общество охотников, рыболовов и собирателей, создавших эффективное присваивающее хозяйство. Древний человек начал использовать более совершенные методы охоты на мелких лесных животных, применяя лук и стрелы, интенсивно развивать рыболовство и собирательство, которые помогли компенсировать недостаток мясной пищи (рис.1). Поселения эпохи неолита, как правило, располагались на первых надпойменных террасах рек, иногда на дюнных всхолмлениях в речной пойме, а также на берегах озер. Древние люди эпохи неолита жили как в больших поселках, так и в расположенных компактными группами «хуторах».

 

 

Рис. 1. Люди каменного века (реконструкция краеведа В.А. Пинегина).

 

Одним из ярких проявлений перемен, происходивших в обществе в эпоху неолита, явилось изобретение глиняной посуды, использовавшейся для изготовления и хранения продуктов питания. Фрагменты лепной керамики – самая массовая находка на большинстве поселений эпохи неолита. Посуда изготавливалась вручную, обычно, из местных глин. Разные племена использовали для отощения[1] глины различные примеси: песок, ракушку, дресву[2], фрагменты органических материалов. Сосуды были довольно крупные, их диаметр мог быть свыше 35 см. Вся поверхность сосудов от горла до днища орнаментировалась. В основном, орнамент представлял собой оттиски гребенчатого и зубчатого штампа в сочетании с рядами глубоких круглых ямок. Другим важнейшим изобретением неолитического человека является производство ткани. Волокно для изготовления нитей вырабатывалось, скорее всего, из конопли и крапивы.

 

Материальная культура неолитических племен достигла высокого уровня развития в использовании различных пород камня для изготовления большого количества типов орудий с применением всех возможных способов обработки (ретушь[3], шлифовка, полирование, сверление, пиление) и материалов (кремень, диорит, змеевик, известняк, шифер[4], сланец). Орудия труда, изготовляемые из камня, подразделялись на ряд групп по своему функциональному назначению: орудия для обработки дерева, кожи и кости – топоры, долота, тесла, стамески, скребки[5], скобели, проколки[6] и сверла; орудия охоты и рыболовства – наконечники стрел и дротиков, рыболовные крючки; орудия для обработки камня – отбойники, ретушеры, шлифовальники и песты.

На территории Варнавинского района известно несколько памятников эпохи неолита (рис.2).

Рис. 2. Картосхема размещения памятников археологии Варнавинского района

(составлена сотрудником музея ННГУ Е.В.Четвертаковым)

 

В окрестностях Макарьевской старицы была обнаружена группа из трех поселений. Данные памятники расположены в районе впадения поймы реки Кундолы в обширную ветлужскую пойму, на мысообразных плавно понижающихся террасах. Самое большое поселение имеет площадь около 1,5 га, оно вытянуто вдоль края надпойменной террасы более чем на 350 м. На его территории зафиксировано 13 впадин, образовавшихся на месте бывших здесь жилищ (рис.3).

 

 

Рис. 3. Жилищная впадина на неолитическом поселении в районе

Макарьевской старицы

 

Самая большая впадина (ее длина достигает 37 м, ширина – 9 м, глубина – 1,3 м) имеет прямоугольные очертания и разделена перегородками на 3 секции. В этих впадинах, кроме многочисленных фрагментов керамики (рис.4), кремневых отщепов[7] и фрагментов костей животных, были найдены каменные орудия – кремневые скребок и проколка.

Кроме того, две стоянки эпохи неолита зафиксированы по берегам реки Полевой Ляленки в районе Лялиной горы, остатки рыбацкого поселения обнаружены на песчаной косе острова Карасовский у д. Карасиха, также о следах временной стоянки известно в районе д. Селиваниха на берегу р. Лапшанга.

 

 

Рис. 4. Фрагменты керамических сосудов, обнаруженных на поселениях

у Макарьевской старицы

       В начале 2-го тысячелетия до н.э. начинается новая эпоха – эпоха бронзы, связанная с приходом племен большой исторической общности, состоящей из племен «культур с боевыми топорами». На рубеже 3-го – 2-го тысячелетия до н.э. данные племена начали свою миграцию на огромные пространства Русской равнины из района своего первоначального проживания (бассейны рек Днепр, Висла и Одер), вследствие повышения уровня рек в областях южной Прибалтики и сокращения земель, пригодных для проживания и хозяйственной деятельности. В район Среднего Поветлужья, по всей видимости, проникли племена фатьяновской культуры, на что указывают находки каменных сверленных боевых топоров, характерных для их материальной культуры. Основой хозяйства фатьяновцев являлось скотоводство, главным образом, разведение крупного рогатого скота и свиней. Орудия из камня и кости продолжали занимать в быту ведущее место, однако получает распространение и применение металла - меди. На территории Варнавинского района поселений или могильников эпохи бронзы до сегодняшнего момента обнаружено не было, однако в фондах Варнавинского историко-художественного музея хранятся четыре каменных шлифованных сверленных топора, относящихся к данной эпохе (рис.5).

 

 

Рис. 5. Каменные шлифованные топоры эпохи бронзы

(фонд Варнавинского историко-художественного музея).

 

       В период VIII-VII вв. до н.э. начинается новая эпоха в истории племен, населявших лесную полосу Восточной Европы – ранний железный век (р.ж.в.). Это было связано с развитием металлургии железа, что привело к значительным переменам в экономической и социальной жизни общества. Именно в этот период, по-видимому, резко возросла роль войны в сфере взаимоотношений между сообществами людей, что привело к созданию оборонительных сооружений в местах постоянного обитания племен: возникают первые городища - укрепленные валами и рвами поселения. Для создания таких городищ древними людьми выбирались естественно защищенные места, прежде всего, высокие мысы по берегам рек. Территория Варнавинского района в период VIII-III вв. до н.э. входила в обширную зону расселения племен ананьинской культуры. Ананьинские племена этого периода представляли собой крупную культурную и этническую общность, которая послужила в дальнейшем основой ряда угорских народностей Восточной Европы (в частности, удмуртов). В район Среднего Поветлужья ананьинцы мигрировали, видимо, из бассейна реки Вятки в период VIII-VII вв. Определяющей чертой данной культуры стала ее своеобразная керамика, орнамент которой состоял из элементов ямочных, зубчатых, шнуровых и резных вдавлений в различных сочетаниях, при общем преобладании оттисков шнура.

Ананьинские племена оставили на территории Варнавинского района несколько памятников археологии, центральным из которых является Богородское городище (рис.6,8). Данное городище находится в средней части длинного хребтообразного мыса правого коренного берега реки Ветлуги, над пойменным озером Сомовик. Городище, площадью около 2000 м², защищено с двух сторон линиями укреплений, представляющих собой рвы, глубина которых достигает 5-7 м, и валами, к настоящему времени практически срытыми.

 

 

Рис. 6. Общий вид Богородского городища.

 

К югу от Богородского городища, на мысу коренного берега реки Ветлуги обнаружен еще один укрепленный пункт, оставленный ананьевскими племенами – Андреевское городище. В настоящее время площадь памятника, составляет около 220 м², однако в прошлом городище занимало значительно большую площадь, так как площадка, на которой оно расположено, подвержена постоянному разрушению в результате сползания коренного берега реки Ветлуги в данном месте. С напольной стороны памятника сохранилась линия укреплений, состоящая из вала, высотой до 70 см, и рва, глубиной до 50 см. Кроме укрепленных поселений на территории Варнавинского района известно ананьинское поселение, расположенное непосредственно к северу от Богородского городища, а также зафиксированы остатки рыбацкого поселения на острове Карасовский (рис.7).

 

Рис. 7. Фрагмент керамического сосуда, обнаруженный на острове Карасовский

(ананьинская культура раннего железного века).

Ананьинцы господствовали на Ветлуге вплоть до первых веков н.э., когда здесь появляются городецкие племена, пришедшие из районов правобережья Волги, и с этого времени вся последующая история Поветлужья развивается как история городецких племен и их потомков – древних марийцев. С приходом городецких племен в большой степени стало проявляться развитие металлургии железа, что привело к увеличению производительности хозяйства, основу которого составляло скотоводство. На довольно высоком уровне стояло также бронзолитейное дело, ткачество, выделка кожи и гончарное производство (глиняная посуда этих племен нередко имела на поверхности сетчатые, нитчатые или рогожные отпечатки текстиля). Наличие укрепленных поселений, развитое производство оружия и средств защиты свидетельствуют о росте агрессии как самих городецких племен, так и племен их окружающих. С большой долей вероятности, у племен городецкой культуры сформировалось общество военной демократии.

 

 

Рис. 8. Каменное ножевидное орудие, обнаруженное на территории

Богородского городища (фонд музея ННГУ им. Н.И. Лобачевского).

 

       В Варнавинском районе городецкие племена стали насельниками Богородского городища, сменив живших здесь ранее представителей ананьинской общности. К северу от Богородского городища, на южной окраине д. Подушкино обнаружено поселение, оставленное также представителями городецкой культуры. Кроме того, к юго-востоку от д. Селиваниха, на мысу правого коренного берега реки Лапшанга было обнаружено укрепленное поселение, оставшееся от бывших здесь представителей городецких племен, - Селиванихинское городище. Площадь данного памятника составляет около 850 м². С напольной стороны площадка городища огорожена линией земляных укреплений в виде остатков земляной насыпи, высота которой достигает 50 см, а длина (по подошве) – 4 м, и рва, шириной 2,5 м и глубиной до 70 см.

       В период V-VII вв. в Поветлужье происходит сложение марийского этноса. Материальная культура этого населения характеризуется традициями Поволжских финнов, особенно ярко выраженными в комплексе женского костюма, так как ряд изделий имеют многочисленные аналогии на широкой территории расселения данных племен. Марийский женский костюм состоял из головного убора и украшений (налобный венчик-повязка и накосник), холщовой рубахи, пояса, украшенного накладками, и кожаной обуви. В качестве зимней одежды использовалась меховая шапка, кафтан из телячьей кожи и меховые руковицы. В качестве украшений служили височные кольца, серьги, гривны[8], нагрудные бляхи с подвесками, бусы, браслеты и перстни.

       Представление о наборе марийских женских украшений VII века дает марийский жертвенно-ритуальный комплекс, обнаруженный в 2008 году на восточном осыпающемся крае площадки Богородского городища (рис. 9, 10).

 

 

Рис. 9. Марийский жертвенно-ритуальный комплекс с Богородского городища

в момент расчистки

 

Данный жертвенно-ритуальный комплекс представлял собой набор женских украшений, завернутых в ткань и помещенных в берестяной туес[9], который, в свою очередь, был закопан в неглубокую ямку. В данный набор украшений входили – серебряная шейная гривна с железными застежками на концах, 19 бронзовых браслетов, 2 перстня, 8 колец, накосник, головной венчик, нагрудное украшение, состоящее из бляхи и крепившихся к последней с помощью кожаных ремешков 9 привесок, 9 пронизок и 86 бусин, а также 3 раковины каури[10].

 

 

Рис. 10. Марийское бронзовое нагрудное украшение из жертвенно-ритуального комплекса Богородского городища

(фонд музея ННГУ им. Н.И. Лобачевского).

 

В составе жертвенно-ритуального комплекса также были обнаружены фрагменты текстиля. В целях идентификации данного материала Центром исследований исторических и традиционных технологий       при Российском научно-исследовательском институте культурного и природного наследия Д.С. Лихачева был проведен анализ методами микроскопии. Было выяснено, что набор украшений был завернут в ткань (возможно, одежду), от которой сохранилось 12 фрагментов с одинаковой структурой текстильных переплетений (полотняное переплетение из шерстяных нитей) и относящихся к одному ткацкому куску, из которого было сшито несколько изделий. На самом крупном фрагменте текстиля было две застегнутых бронзовых застежки – сюльгам (рис.11). Обнаружены также фрагментарно сохранившиеся остатки тесьмы из конского волоса и кожаного футляра со следами декора из шелковых нитей.

 

 

Рис. 11. Бронзовые сюльгамы и ткань, в которую был завернут жертвенно-ритуальный комплекс с Богородского городища

(фонд музея ННГУ им. Н.И. Лобачевского).

 

Традиционными поселениями мари являются городища и селища. Городища располагались на высоких коренных береговых террасах, вокруг них, как правило, располагалось несколько селищ, малые городища, а также места погребений и молений. Такое групповое расселение было обусловлено удобством ведения хозяйства. Жилой дом представлял собой наземный сруб с земляным полом без фундамента, внутри дома находилась глинобитная печь, которая топилась по-черному. В качестве зимнего жилья использовались также полуземлянки, имели место и хозяйственные постройки: амбары с подполом и погреба. Основу хозяйственной деятельности марийцев составляло земледелие. Возделывались такие зерновые культуры как полба[11], просо и рожь. Занимались животноводством, и среди домашних животных содержались свинья, лошадь, мелкий и крупный рогатый скот. Традиционными оставались рыболовство и охота (добыча утки, бобра, куницы, зайца, рыси, кабана). Развивались различные виды ремесленного производства: обработка черного и цветного металла (особенно литейное производство), ткачество, обработка кости, гончарство. Основная масса марийской керамики представлена лепными горшковидными сосудами, изготовленными из глины с примесью шамота[12] и дресвы.

На территории Варнавинского района известно несколько марийских поселений: три поселения обнаружено на берегах безымянных ручьев, впадающих в речку Красницу; по одному – на коренном берегу Ветлуги к северу от. д. Кирюшино и на берегу ручья, впадающего в реку Лапшангу к югу от д. Бердничиха; и одно поселение на береговой косе острова Карасовский (см.рис.2). Данные поселения расположены относительно равномерно, не образуя групп. На всех поселениях отсутствуют укрепления. Их площадь варьируется от 1,1 до 12 тыс. м². В настоящее время практически весь археологический материал представляет собой фрагменты лепной неорнаментированной керамики с примесью шамота, дресвы и песка в тесте. Эта особенность позволяет датировать обнаруженные марийские поселения периодом второй половины I тыс. н.э. – начала II тыс. н.э.

Особый интерес для археологов представляют могильники средневековых марийцев, так как погребение человека могло сопровождаться жертвенными дарами (украшения, орудия труда, керамические, медные и железные сосуды). К сожалению, до настоящего времени марийских могильников на территории Варнавинского района не обнаружено.

       В 30-е гг. XIII в. в Среднем Поволжье появляются монголо-татарские орды, разорившие центры и земли, принадлежавшие поволжским марийцам, видимо, по этой причине, основная масса марийского населения покидают обжитые места (в том числе и правобережье Средней Ветлуги), спасаясь в недоступных для захватчиков местах. «Илемный» тип расселения (расселение отдельными дворами на одну семью) становится преобладающим, так как это позволяло надежно укрыться среди труднопроходимых болот и лесов, однако такие поселения трудноуловимы для археологов, может быть, поэтому до нас дошли лишь слабые свидетельства в виде отдельных находок.

Необходимо отметить, что историческая география Нижегородского Поветлужья эпохи средневековья изучена к настоящему моменту недостаточно полно. До сих пор не существует вполне определенного представления о времени и характере русской колонизации территорий Среднего Поветлужья, а также не ясны историко-географические и этнические результаты русской колонизации Нижегородского Поветлужья в эпоху средневековья.

       Ответить в полной мере на данные вопросы возможно лишь на основе археологических материалов с привлечением немногих сообщений письменных источников. В центре такого археологического исследования должны стать отдельные районы реки Ветлуги и бассейны ее притоков, так как термин «русское расселение» в эпоху средневековья означает на практике освоение бассейна той или иной реки и лишь в ряде случаев – освоение территории вдоль существовавших сухопутных торговых путей.

Одним из первых вопрос о времени начальной русской колонизации областей Среднего Поветлужья рассмотрел в своей работе «Городища Ветлуги и Унжи», вышедшей в 1951 г., О. Н. Бадер. По его мнению, проникновение русской этнической среды на берега Ветлуги началось не ранее XIV в. Единственным археологическим свидетельством появления русских в данном регионе являлся медный нательный крестик, найденный на Русенихинском городище (Воскресенский район Нижегородской области). По данным О.Н. Бадера крестик был произведен в Твери в период XII - начала XIV вв. Несмотря на эту находку, исследователь сделал вывод о том, что ранний период русской истории Поветлужья в археологическом плане был практически неизвестен. Самая ранняя по времени русская керамика, найденная О.Н. Бадером на Спасском городище (Ветлужский район Нижегородской области), была отнесена им к XVI-XVII вв. Говоря о времени появления русских на Ветлуге, исследователь руководствовался в первую очередь не археологическими данными, а летописным известием 1374 г. о грабительском походе новгородских ушкуйников[13], разоривших множество поселений на Ветлуге: «40 ушкоев поидоша к Вятке по сухоу на конехъ и идучи много сел по Ветлуге пограбиша».

Однако существует ряд письменных свидетельств о более раннем освоении земель Поветлужья русскими поселенцами. Такие свидетельства в частности содержатся в так называемых «Кажировском летописце» и «Ветлужском летописце», краткие сведения из которых были обработаны и изданы П.И. Дементьевым в конце XIX в. Сообщения «Кажировского летописца», хранившегося в списках до начала XX в. в архиве Кажирского монастыря, а также в частной коллекции одного из крестьян села Вознесенского Вологодской губернии указывают на миссионерскую деятельности под эгидой Новгорода по насаждению христианства на территории Костромского Поветлужья, начало которой относится к 1240 г. Вследствие данной деятельности один из марийский кугузов Коджа Ералтем не позднее 1246 г. принимает христианство, что послужило толчком к приходу русских поселенцев из Вятской, Новгородской и Галичской земли на территорию Поветлужья, в частности, в верхневетлужские города Шанга и Булаксы. Последнее, отчасти, действительно подтверждается находками на Шангском городище гончарной керамики, выполненной по славянским образцам. «Ветлужский летописец», в свою очередь, составленный в XIX в. крестьянином починка[14] Зотов Тоншаевской волости З.С. Солоницыным, сообщает о получении в 1245 г. галичским князем Константином Ярославичем ярлыка на владение правым берегом Ветлуги, что послужило началом организации на данной территории русских поселений.

Тем не менее, в исторической литературе сложилось несколько точек зрения по вопросу о времени начала русской колонизации Среднего Поветлужья. Ряд исследователей указывают на возможность появления в правобережье Ветлуги русских беженцев из земель Галичского княжества сразу после Батыева нашествия (начало XIII в.), другие указывают, что данная территория вошла в состав Галичского княжества только во второй половине XIII в., однако в большинстве случаев, отмечается, что данный процесс вряд ли имел место раннее XIV в. К последней точки зрения склонялся и варнавинский краевед и историк Поветлужья М. А. Балдин, по мнению которого первые русские починки в правобережье Средней Ветлуги появляются только в начале XIV в., а первые христианские погосты[15] организуются здесь к середине упомянутого века.

Древнейшим населенным пунктом Нижегородского Поветлужья, существующим и по ныне, по праву считается поселок Варнавино. В 1997 году нижегородским археологом Н.В. Ивановой на территории бывшего Варнавинского Троицкого монастыря были обнаружены остатки существовавшего здесь в период XIII-XIV вв. русского поселения. Данное поселение располагалось на мысе, образованном при впадении речки Красницы в Ветлугу, известном также под названием Красная гора. В ходе изысканий археологами были обнаружены фрагменты керамических сосудов, фрагмент железного ножа, а также железные предметы, связанные с кузнечным производством, относящиеся к эпохе средневековья. Все это позволило говорить о том, что на Красной горе в период XIII-XIV вв. было русское поселение. Свое существование оно могло прекратить в 1374 году, когда новгородские ушкуйники совершили грабительский поход на поселения Поветлужья. Несмотря на это, некая генетическая связь данного поселения с последующей историей поселка Варнавина определенно имеет место. Согласно «Житию преподобного отца Варнавы, Ветлужского чудотворца» «Красная гора», на которой находилось средневековое поселение, и на котором впоследствии основал свой скит святой Варнава Ветлужский, было известно под названием «Ветлужская пустынь» именно по той причине, что некогда здесь находились жилища, поросшие впоследствии лесом. По крайней мере, память об этом сохранялась, видимо, еще во времена Варнавы Ветлужского среди бывавших в этих местах промысловиков и охотников с унженской стороны. После смерти преподобного Варнавы здесь был основан монастырь, церковные здания которого сохранялись вплоть до 30-х гг. XX в.

Справедливо предполагать, что на территории многих населенных пунктов Нижегородского Поветлужья могли сохраниться остатки бывших здесь первоначальных русских поселений. Догадка эта подтвердилась летом 2010 г. в ходе археологических работ проведенных отрядом Ветлужской экспедиции музея ННГУ им. Н.И. Лобачевского под руководством Е.В. Четвертакова на месте строительства храма в честь преподобных отцов Варнавы Ветлужского, Тихона Луховского и Макария Желтоводского и Унженского в селе Лапшанга. В ходе обследования, включающего в себя зачистку бортов котлована, выкопанного под фундамент храма, и производство шурфов, были обнаружены остатки поселения, существовавшего, судя по всему, на этом месте в XIV веке. Был зафиксирован слой с фрагментами средневековых русских и лепных марийских керамических сосудов, а также обнаружены следы застройки в виде ямы, выкопанной в геологическом материке, в заполнении которой были также найдены фрагменты русских гончарных керамических сосудов XIV в. (рис.12). Это русское поселение могло прекратить свое существование в связи с упомянутыми выше событиями 1374 года. Связь данного поселения с последующей историей села Лапшанга также может быть прослежена. Именно на этом месте согласно устному преданию некоторое время жил преподобный святой Тихон Луховской. Позднее здесь был церковный погост Лапшангской волости с деревяным храмом во имя чудотворца Николая, известный с 1617 г. В 1814 г. на этом же месте была возведена каменная церковь в честь святителя Николая, святой великомученицы Екатерины и преподобной Марии Египетской с каменными колокольней и оградой. Церковь просуществовала до 1938 г., когда была полностью демонтирована. Позднее на данном участке было построено деревянное здание Дома культуры, полностью уничтоженное пожаром в 2009 году.

 

 

Рис. 12. Фрагмент керамической фигурки медведя, обнаруженный у села Лапшанга

(фонд музея ННГУ им. Н.И. Лобачевского).

 

Осенью 2010 г. отрядом Ветлужской экспедиции музея ННГУ под руководством Е.В. Четвертакова уже в левобережье Ветлуги в поселке Поташное было обнаружено русское средневековое селище XIII-XIV вв. площадью около 2,5 га. Границы современного населенного пункта, история которого началась лишь в начале 50-х гг. XX в., удивительным образом практически полностью повторяют территорию распространения культурного слоя средневекового поселения, хотя никакой исторической связи между ними конечно же не прослеживается..

 На сегодняшний день в Варнавинском районе известно около 20 русских средневековых селищ, зарождение которых по археологическим данным возможно отнести к периоду XIII-начала XV вв. Селища расположены небольшими группами, концентрируясь в нескольких местах Варнавинского района – в районе п. Поташное на Лялиной горе, вокруг села Лапшанга, у п. Варнавино по реке Краснице, в округе села Богородского, а также по реке Курдомке на отрезке от с. Макарьева до д. Ляды (см. рис.2).

Возникает вопрос, откуда же пришли русские на Среднюю Ветлугу? К настоящему времени существуют две основные точки зрения.

Первая впервые была сформулирована О.Н. Бадером, который настаивал на том, что раннее русское расселение в Поветлужье шло из бассейна реки Унжи через водораздельное плато. В контексте данной гипотезы поселенцы русских средневековых селищ на варнавинской земле могли воспользоваться так называемой «Лапшангской лесной дорогой». Данная сухопутная магистраль, проходившая от г. Унжа (укрепленное поселение, впервые упомянутое в Московском летописном своде под 1219 г., находилось на территории современного села Унжа в Макарьевском районе Костромской области) к средневековому селищу, расположенному на территории с. Лапшанга Варнавинского района. Именно этим сухопутным путем пользовались промысловики и охотники из г. Унжи, упомянутые в «Житие преподобного отца Варнавы, Ветлужского чудотворца» как приходившие на отхожий промысел к берегам Ветлуги еще в XV в. Из исторических источников известно также, что в 1670 г. по этой же «Лапшангской лесной дороге» разинский атаман И. Пономарев с отрядом численностью до 700 человек прошел от с. Троицкого (совр. с. Лапшанга) к упомянутому выше г. Унже.

Вторая точка зрения сформулирована Г.А. Архиповым о том, что более активным для расселения русских по Ветлуге был волжский путь, действующий в XII-XIII вв. Данная гипотеза была поддержана Т.Б. Никитиной, по мнению которой, проникновение русских в Поветлужье с Волги происходило, скорее всего, через устье Ветлуги, что доказывается археологическими находками Юльялького селища на р. Сундырь (правый приток Волги, Горномарийский район республики Марий Эл) и Успенского городища на р. Ветлуга (Воскресенский район Нижегородской области). Марийская исследовательница не исключает прихода русских на Ветлугу через Унжу в тот же самый период.

Теоретически можно предполагать, по крайней мере, еще два направления проникновения русских в Поветлужье – из бассейна р. Вятки по р. Пижма, а также из бассейна р. Юг через реку Вохму.

Дело в том, что в бассейне р. Вятки известно около 45 русских памятников, относящихся к XII-XIV вв., причем 8 селищ и 2 могильника из них обнаружено в Пижемском микрорегионе, который связан с известным по «Повести о стране Вятской» (составлена на рубеже XVII-XVIII вв.) городком Кокшаров, находившимся на территории памятника археологии – Пижемского городища. В бассейне реки Пижмы славяно-русская колонизация прослеживается с конца XII – начала XIII вв., поэтому гипотетически русское население могло прийти в бассейн р. Ветлуги именно этой водной магистралью.

Другим путем распространения русского населения в Среднее Поветлужье могла служить водная торговая дорога, идущая от г. Великого Устюга по р. Юг к р. Вохме, собственно одному из притоков р. Ветлуги. Именно этим водным путем, согласно «Ветлужскому летописцу», в 1300 г. на Ветлугу прибыли новгородские православные миссионеры. Также по некоторым данным русской ономастики в период XV-XVI вв. прослеживается путь распространения русского населения из Новгородской земли к Великому Устюгу, а далее по р. Юг в бассейн Ветлуги.

 

ЛИТЕРАТУРА

       Бадер О.Н. Городища Ветлуги и Унжи // Материалы и исследования по археологии СССР. Вып. №22. Москва, 1951. С. 110-158.

       Балдин М. Русское заселение Поветлужья // Газета «Новый путь». 31 августа 1965 г.

Балдин М.А., Пияшова С.Н. История заселения Поветлужья // Поветлужье. Вып. №1. Природа, население, хозяйство, экология. Н.Новгород, 2004. С. 220-239.

Березин С. Заветлужье // Сборник «Нижегородские марийцы». Йошкар-Ола, 1994. С. 60-119.

Березин С. Обитатели Среднего Поволжья с первобытных времен до наших дней // Сборник «Мифы Древней Волги». Саратов, 1996.

Иванова Н.В. Древнерусское поселение на реке Ветлуге // Сборник «Нижегородские исследования по краеведению и археологии». Н.Новгород: ННГУ, 1999. С. 89-93.

Мамонтов В. Из истории Поветлужья. Волость Никиты Байбороды // Газета «Новый путь». 6 мая 1961 г.

Поливанов А.П. Исследование Богородского городища Варнавинского уезда // Сборник «Костромская старина». Вып. №5. Кострома, 1901. С. 265-299.

Пудеев А.А. Памятники эпохи бронзы, раннего железного века и раннего средневековья на территории Варнавинского района Нижегородской области // Журнал «Нижегородский музей». Н.Новгород:ННГУ, 2010. №20. С. 86-89.

       Пудеев А.А., Четвертаков Е.В. Новые данные о времени начала русской колонизации Поветлужья // Сборник «Нижегородский край в истории России». Н.Новгород: ННГУ, 2009. С. 10-13.

       Четвертаков Е.В. Новые данные о времени начала русской колонизации Поветлужья // Журнал «Нижегородский музей». Н.Новгород:ННГУ, 2010. №20. С. 90-91.