Глава 18. Простые радости

- Драко, пожалуйста… мне так жаль, что я ушел и оставил тебя одного. Не знаю, о чем я думал. Просто очнись. Пожалуйста, очнись, Драко, - шептал Гарри, сжимая бледную холодную руку. Он приговаривал это уже около получаса. Сначала Поттер просто сидел рядом, делал домашнее задание и время от времени поглядывал на бойфренда, надеясь увидеть, что тот пошевельнулся. Потом он читал ему вслух, по большей части это были сонеты Шекспира.

Драко ничего не мог с собой поделать – ему хотелось, чтобы Поттер продолжал читать стихи. Это было очень мило. Потом последовали мольбы, которые вначале было приятно слушать. Малфою нравилось слышать, что он любим, но Гарри не хватало красноречия, чтобы красиво описать свои чувства и рассказать, что он сделает для Драко, если тот очнется и, следовательно, в его словах не было никакой полезной информации. Поэтому слизеринец решил, что самое время «прийти в себя».

- Если ты и дальше собираешься так настойчиво бормотать, в то время как я пытаюсь отдохнуть, то сделай хоть что-то полезное. Спой мне песенку, - произнес Драко, едва приоткрывая глаза, уголки его губ изогнулись в слабом подобии улыбки. Он был подперт несколькими подушками, чтобы ему было легче подняться, но блондин знал: первое, что он увидел бы, открыв глаза, – бегущую к нему мадам Помфри, а ради этого вряд ли стоило просыпаться.

Конечно, помимо того, что полубессознательное состояние позволило Драко слышать то, что говорил ему Гарри, и избежать разговора с Помфри, оно дало ему время попытаться из разрозненных кусочков воспоминаний сложить картину того, что произошло. Он хорошо помнил, что убил Люциуса. Он помнил этот звук… хруст и странный шум у него в голове, возникший от шока и удивления своим хладнокровным поступком. Он собирался постоять над телом, оплакивая отца, попрощаться с ним и сказать, как сильно его любил и как восхищался им.

Почему-то ему казалось, что этого не было в его воспоминаниях. Он не знал, как очутился здесь и в какой момент потерял сознание. Драко смутно припоминал, что его отбросило назад и ударило обо что-то; еще ему казалось, что он сломал руку, но, опустив взгляд на свою руку, которую сейчас держал Поттер, юноша сообразил, что если так и было, то теперь она вылечена.

- Эээ… Песенку? – переспросил Гарри, едва дыша от счастья, что Драко очнулся. Он так крепко сжал его руку, что чуть опять не сломал ее. Когда тот поморщился, гриффиндорец поспешно выпустил руку блондина. В его глазах появилось беспокойство, Поттер испугался, что Драко бредит.

- Полагаю, тебе известно как это делается. Я хоть и ушибся головой, но все же прекрасно понимаю, что такое песенка, - саркастически произнес блондин и повернул голову набок. Он сначала зажмурился, а потом шире открыл глаза. Увидев, что Драко шевелится, Гарри немного расслабился, а Малфой протянул руку и указательным пальцем провел по влажной щеке любовника.

Поттер увидел, что слизеринец, похоже, вполне осознает, что говорит, и почувствовал, как его губы невольно расплываются в ухмылке. Просто выяснилось, что Драко, даже очнувшись после травмы головы, был полон едких замечаний.

- Ты хочешь, чтобы я тебе спел?

Малфой пристально посмотрел на него.

- Если у тебя нет с собой волынки, то да, я хотел бы, чтобы ты спел. Однако если у тебя где-то припрятана волынка, которой я не вижу, ты развлечешь меня?

Закатив глаза от того, каким капризным иногда может быть Малфой, но все же усмехаясь кокетливому поддразниванию, Поттер ответил:

- Я не знаю ни одной песни.

- Каждый человек знает хотя бы одну песню, Гарри, - сказал блондин и тут же замолк, закашлявшись, а потом пожал ладонь бойфренда. Поттер потянулся и взял с тумбочки стакан воды. Он приподнял голову Малфоя и поднес стакан к его губам. После нескольких глотков тот дал Гарри знак, что хватит.

- Я правда не знаю. Нет… постой, думаю, что одну я все же знаю, - сказал гриффиндорец. Он поставил стакан на тумбочку и положил свободную руку на их переплетенные пальцы.

- Давай послушаем ее, - сказал Драко, прикрывая глаза. Малфой не знал, почему потребовал именно этого, наверно потому, что когда он болел, мать сидела рядом, держала его за руку и пела ему. Возможно, сейчас он искал замену. Он тосковал по ней, и ему очень хотелось услышать ее мелодичный голос, тихо воркующий над ним.

Сделав глубокий вдох, Гарри начал петь единственную песню, которую помнил.

- С днем рожденья тебя... С днем рожденья...

- Сегодня не мой день рождения, - заявил Драко, снова открывая глаза.
Поттер вздохнул и сжал руку бойфренда.

- Это единственная песня, какую я знаю.

- Нет, это не так... это не единственная песня, какую ты знаешь. Меня не волнует, в каком чулане ты рос, ты точно знаешь другие песни, - недовольно проворчал Малфой. – И ты мог бы не так фальшивить.

Гарри не сдержался и приглушенно всхлипнул от того, что Драко проснулся в таком кислом настроении. По его лицу текли слезы, он наконец-то освобождался от страха и радовался, что с Малфоем все будет хорошо. Подняв дрожащую руку, чтобы стереть слезы, он посмотрел в затуманенные серые глаза любовника и сделал единственное, что смог – огрызнулся в ответ:

- Я не знал, что ты хочешь встречаться с рок-звездой.

Драко, не отрывая глаз, смотрел, как Гарри избавляется от долго сдерживаемых эмоций. Бросив на него сочувственный взгляд, он сжал его руку и, чуть приподняв голову, объявил:

- Я не хочу рок-звезду. Я хочу героя.

Гарри не выдержал. Он наклонился и обнял дрожащего блондина. Гриффиндорец опустил голову ему на грудь и слушал, как бьется сердце любимого.

- Тогда, может, я чем могу помочь?

- Ты сможешь найти мне героя, который не фальшивит? – сухо спросил Драко, потираясь подбородком о спутанные волосы, а потом наклонился, чтобы поцеловать Гарри в макушку.

- Боже, ты такая задница, - пробормотал Поттер ему в грудь.

- Мне нравится, когда ты называешь меня «Боже».

- Помфри предупредила меня, что ты мог получить перманентное повреждение мозгов.

- Полагаю, меня теперь должны перераспределить в Гриффиндор, если мои способности настолько уменьшились.

Если бы подобное заявление прозвучало из чьих-нибудь еще уст, а не Драко, Гарри немедленно вытащил бы палочку и бросился на защиту чести своего факультета. И его ничто бы не остановило. Но в этот момент он не возражал, ведь подобное заявление означало, что с Драко все будет в порядке. Хотя тот был очень бледен и покрыт испариной, его рассудок был достаточно ясным, чтобы дразниться.

- Я бы спросил, как ты себя чувствуешь, - сказал он, все еще прижимаясь к груди бойфренда, - если бы ты помолчал столько времени, чтобы я успел вставить хоть слово.

- Мне немножко больно, - ответил тот со смущенной улыбкой и прижался щекой к макушке бойфренда. – Я помню, что вроде бы ломал руку, а сейчас, по-моему, ее вылечили. Ты так сильно трахал меня, Поттер? – игриво поинтересовался он.

Гарри широко распахнул глаза и, резко выпрямившись, шокированно уставился на Драко.

- Ты не помнишь, что случилось? – от удивления его голос был хриплым, и он критически смотрел на блондина.

- Эээ... нет, почему, помню, - сказал Малфой. Он отвернулся и стал смотреть на полупустой стакан, чтобы избежать зрительного контакта. Ему отчаянно не хотелось думать о том, что он сделал, и поэтому Драко постарался перевести разговор на другую интересующую его тему.

- Куда ты ушел?

- Я... – Гарри не знал, что сказать. Какая-то его часть хотела рассказать любовнику все о Снейпе и о том, что он уловил в сознании профессора. Или думал, что уловил. Теперь, в ретроспективе, гриффиндорцу казалось, что он видел не так уж и много. Просто Снейпа влекло к Драко, он же не знает точно, каковы были его намерения.
Проклятый Снейп! То, что зельевар сказал в кабинете у Дамблдора и как сумел перевернуть свои слова и намерения, заставило Гарри засомневаться в том, что он видел и почувствовал. И, конечно же, Поттер не был уверен, что хочет свергнуть с пьедестала еще одного кумира, которому поклонялся Драко. Но что он тогда мог сказать в ответ?

- Я получил записку от Снейпа и... ушел.

Это был вполне дипломатичный ответ, не так ли?

Значит, другой любовник, о котором говорил отец, все же был? Снейп? Нет, это было просто глупо, даже нелепо. У Гарри не мог быть настолько извращенный вкус, чтобы предпочесть ему Снейпа. Поттер видел нос этого мужчины? Он же огромный! И разве похоже, чтобы тот когда-либо принимал ванну? Не то, чтобы Драко чувствовал какой-нибудь сильный запах от профессора, но тот всегда казался покрытым какой-то слизью. К тому же зельевар не был и вполовину настолько привлекателен, как Драко. И все же Малфой сомневался.

- Ты ушел повидаться со Снейпом? Так вот... вот почему ты говорил, что он мне не друг?

Выдохнув с облегчением, Гарри кивнул. Замечательно. Драко проявил именно такую сообразительность, какая от него и ожидалась. Он сам все просчитал и Гарри, таким образом, оказался в положении более приятном, чем гонец, принесший плохие вести.

- Да, именно поэтому, Драко. Я... рад, что ты все понял. Потому что не представлял себе, как тебе сказать об этом.

Это был жуткий кошмар.

- Гарри... я сражен наповал... ты... и Снейп? – беспомощно прошептал Малфой. Он разрушил свою жизнь, изменил свой мир ради Гарри Поттера – Мальчика-Который-Выжил, чтобы тот предпочел ему какого-то средневозрастного ренегата?

- Понимаю, Драко. Прости. Мне очень жаль, что так все получилось с твоим отцом! – прошептал Поттер и потянулся, чтобы обнять любовника, попытаться как-то утешить его.

- Нет! Это невозможно! Как... как ты мог? Ты... – Драко уже всхлипывал, он чувствовал, как все внутри него переворачивается. Юноша посмотрел вверх, будто ожидал получить от неба какую-то помощь. Он еще не оплакал отца, и у него не было ни минуты, чтобы должным образом оплакать мать. А теперь Гарри... Гарри оставил его ради человека, которого он считал своим вторым отцом.

- Я здесь, Драко. Я здесь, - шептал Поттер, прижимая блондина к себе. – Я знаю, что ты убил своего отца. Я понимаю. Мне так жаль, что я не смог защитить тебя.

Как он мог не догадаться, что Драко страдает из-за смерти отца? А тут еще Снейп, который предал его из-за короткой вспышки вожделения.

- Я очень люблю тебя.

- Любишь меня? Как ты СМЕЕШЬ говорить мне это! Ты не любишь меня, и никогда не любил! Ты любишь эту грязную старую летучую мышь, и... почему? – выкрикнул Драко в порыве сердечных страданий и таким жалобным тоном, который совершенно определенно означал, что сердце разбито. С каким звуком разбивается сердце? Этот звук похож на бьющееся стекло или более приглушенный? Малфою казалось, что он слышал его.

- Что? – Гарри не знал, как реагировать на этот взрыв эмоций бойфренда. Ему пришлось долго подыскивать слова, чтобы связать их в понятное предложение. Может, тот все-таки неправильно его понял или не хотел понять. Кроме того, кое-что находилось за пределами его понимания, например, предположение, что он может встречаться со Снейпом.

- Я? И Снейп?

- Хватит, Гарри. Я не могу... просто... уйди. Уходи! – закричал Драко, он с тревогой почувствовал, как его охватывают эмоции, неизвестные ему до сих пор. Он хотел, чтобы Гарри умер. Нет... хуже, чем умер... хотя нет, он не мог причинить ему боль, не мог тронуть даже волос на его голове. Да, но Малфой хотел, чтобы тому было так же больно, как ему самому сейчас.

Это было бы забавно, если бы Поттер не видел, что его любовник совершенно напрасно страдает.

- Нет, Драко! Нет! Драко... он отправил записку тебе. Он хотел увидеться с тобой наедине, в его комнате. И я подумал... я не предполагал, что там тебя может ждать твой отец, Драко. Драко, Снейп... он... – Гарри замолк.

- Нежный и заботливый! – закончил за него Драко, он не был готов признать это. Или, во всяком случае, не видел в случайном прикосновении ничего такого до тех пор, пока ему не пришлось понять, каким плохим выглядел Снейп в глазах его любовника.

- Он постоянно прикасался ко мне. Обнимал меня за плечи, похлопывал по спине! – начал вспоминать юноша с удивлением.

Теперь, когда Драко выяснил, что Гарри не был влюблен в Снейпа, он, кажется, понял сладострастный подтекст действий профессора. Возможно, именно так работает сознание слизеринца, - размышлял Гарри. До всего доходить в нужное время. Он изо всех сил пытался не сделать раздраженного замечания.

- Да, я уже пытался тебе это сказать, но ты не хотел ничего слушать, - как можно тактичнее сказал Гарри. Невероятная слепота Драко в отношении действий Снейпа была жутко раздражающей. Хорошо, что он засомневался сейчас, и таким образом появился еще один повод, чтобы подкрепить его подозрения. – Именно поэтому я решил, что он вызывает тебя к себе с какими-то гнусными намерениями. И именно поэтому я ушел –хотел сказать ему, чтобы он смел даже думать о тебе.

- Как романтично! – язвительно воскликнул Малфой, явно не понимая, что Гарри не только не заинтересован в сальноволосом мерзавце, но и боялся, что Драко может оставить его ради Снейпа. Ну как это можно было объяснить?

- Я рад, что ты так считаешь. Я очень бы хотел, чтобы этого глупого похода не было. Я оставил тебя одного. Я никогда не сделал бы этого, если... – начал Поттер.

Драко дал ему знак, чтобы он замолчал, и крепче прижался к нему.

- Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не бросай меня, Гарри. Я был вынужден... отец сказал, что хочет, чтобы я убил тебя. Я мог бы таким образом... реабилитироваться перед Темным Лордом, но я... не смог, Гарри. И не мог позволить отцу сделать это! Вот почему... мне пришлось... его... иначе он убил бы тебя!

Это было необыкновенно трогательно. С одной стороны, знание, что твоя жизнь была под угрозой и твой бойфренд решал, убить или не убить тебя, было пугающим. С другой стороны, Драко категорически отказался убить его. К тому же он не позволил сделать это и своему отцу. А ведь в соответствии с пророчеством ни одному из Малфоев не было суждено убить его. Однако никто из них не знал этого маленького нюанса. Гарри поступил бы жестко, если бы сейчас сообщил любовнику, что он не мог погибнуть от руки его отца. Драко пришлось бы страдать из-за того, что он напрасно убил Люциуса, поэтому Поттер промолчал.

- Я очень благодарен тебе за это... Я знаю, что он был твоим отцом, Драко, но...

- Я знаю. Я знаю, кем он был, поверь. Я не хотел... но... он бы убил тебя, а я... я люблю тебя, Гарри. Я не мог, я просто не мог... позволить ему...

Пытаясь отблагодарить Драко за признание, почему он убил отца, или, возможно, чувствуя, что его любовник сейчас был в состоянии осмыслить пороки человека, которого обожал, Гарри выпалил то, что изводило его.

- Драко, и еще о том, почему я пошел к Снейпу. Конечно, ничего подобного не было бы... Просто... в тот день, когда он проверял, насколько я освоил Окклюменцию... я кое-что увидел в его сознании. Он хотел тебя. И я сходил из-за этого с ума.

- Снейп? – переспросил Драко Гарри, будто тот был бредящим ребенком. – Хотел меня?

- Да, - ответил Поттер, не обращая внимания на то, как снисходительно это прозвучало.

- Гарри... даже если он хотел меня, то подобная мысль не вызывает у меня ничего кроме тошноты, ты думаешь это было бы возможно? – спросил Драко как можно более проникновенно.

- Ну, ты же всегда говорил, какой он интеллигентный и утонченный...

- Да, а еще то, что я отношусь к нему, как к отцу. Я понимаю, что ты вырос без отца, но большинство людей не имеют по отношению к родителям тайных желаний, - заявил Драко, поглаживая спину Гарри. Возможно, это было несколько язвительно, но он чувствовал, что это нужно сказать. Как Поттер мог подумать, что он настолько испорченный?

- Драко, это... действительно... я хочу сказать, что в первую очередь именно поэтому я не хотел, чтобы ты лишился его как своего наставника, - признался Гарри. – Я вовсе не считал тебя, гм, таким.

- Ну, если он имел по отношению ко мне гнусные намерения, то вряд ли его стоит считать образцом для подражания. Хотя я и не совсем верю, что он хотел именно этого. Но если он... ну... этого не произошло. А что во второй очереди? – спросил Драко, лениво водя пальцами по волосам Гарри.

- Какой еще второй очереди? – спросил Гарри и прикрыл глаза, наслаждаясь лаской.

- Ну, ты сказал, что в первую очередь ничего не сказал потому, что думал, будто мне нужен кумир. А что во второй очереди?

- Ааа, - Гарри замялся. Он не был уверен, что должен признаваться в этом. Хотя, почему бы ему не озвучить то, что он собирался сказать раньше? Сам Поттер считал свое предположение вполне обоснованным, но сейчас, когда он решил озвучить его, оно звучало крайне глупо, а то и оскорбительно.

- Я думал, что ты можешь предпочесть его.

- Предпочесть его? Ты думал, что я брошу тебя ради него? – недоверчиво спросил Малфой. – Я... ну, во-первых, у меня слишком хороший вкус, чтобы сделать это, а во-вторых, я отказался ото всего, что у меня было, ради тебя, Гарри.

- Вообще-то, тебя заставили это сделать обстоятельства. Иногда я не уверен, что мы до сих пор были бы вместе, если бы... если бы ты не был... вынужден.

Драко нахмурил брови, задумавшись на минуту, его рука замерла на волосах любовника. Вынужден? Возможно. Вообще-то он так не думал.

- Помнится, что перед тем как Темный Лорд решил оживить наш вечер своим небольшим вмешательством, я сказал, что люблю тебя.

- Но потом, когда мы уже были в больничном крыле, ты велел называть тебя Малфоем, - сказал Гарри и немного повернулся, чтобы иметь возможность смотреть Драко в глаза.

- Я имею склонность быть немного раздражительным после того, как кто-то пытался меня убить. Добавь сюда травму от того, что мое безрассудное поведение стало причиной смерти матери... – Драко глубоко вздохнул и закатил глаза, пытаясь сохранить контроль и язвительность, несмотря на упоминание об убийстве матери. Он ненавидел чересчур эмоциональные сцены, даже когда они были оправданы. Блондин стиснул челюсти и подождал, пока вспышка эмоций уляжется настолько, чтобы он мог продолжить говорить.

- Все равно я любил тебя, просто не доверял тебе. Главным образом я не верил, что ты, или скорее уж Темный Лорд, не сделаешь еще одну попытку убить меня. Я не думал ни о ком другом, Гарри. Всего два варианта: либо с тобой, либо ни с кем, и уж скорее ни с кем, чем со Снейпом, он вообще не рассматривался как вариант.

- То, что ты сказал, очень логично. Хотя я должен заметить, что всего несколько минут назад ты думал, что я собираюсь бросить тебя ради Снейпа, - с кривой усмешкой сказал гриффиндорец.

- Да, ну, я плохо соображаю, потому что напичкан болеутоляющими зельями, - заявил блондин, отворачиваясь. – А вот тебе нечем оправдаться, - сказал он, убирая руки с волос Поттера и делая жест, показывающий, что он не хочет больше говорить о Снейпе и его неподобающем поведении. – Значит, ты ворвался к нему в комнату, чтобы защитить мою честь, да? Должно быть, это было впечатляющее зрелище, - сказал Драко и самодовольно ухмыльнулся.

- О, ты даже не представляешь, насколько. Я всю дорогу, пока шел туда, произносил гневную отповедь, в уме, конечно. Я придумал превосходную речь, вообще-то даже несколько. Ему это не сошло бы с рук. Я бы задал ему жару. Вначале я хотел, чтобы Снейп принял меня за тебя, то есть хотел попытаться обмануть его и узнать, что он собирался тебе сказать. Но где-то на полпути понял, что мы с тобой совершенно не похожи, даже если я наколдую себе белые волосы и надену твою мантию. В конце концов я решил просто наорать на него, - признался Гарри. Он почувствовал, что краснеет – настолько глупо это все прозвучало.

Драко расплылся в улыбке, хотя и выглядел несколько ошеломленным.

- Ты наколдовал себе белые волосы? И надел мою мантию? – было заметно, что Малфой изо всех сил старается не расхохотаться. Он внимательно посмотрел на Гарри, пытаясь представить его с белыми волосами. Видок получался не ахти какой.

- Да, я использовал косметические чары. Не знаю... я думал, что может быть, если я не буду выходить на свет...

- Тебе нужно было рассчитывать на то, что там будет ооочень мало света или на то, что Снейп внезапно станет близоруким, - сказал Драко, он никак не мог справиться с душившим его смехом.

- Послушай, почему бы тебе не попробовать размышлять здраво, когда тебе в руки попадает записка, адресованная твоему любовнику, а в ней говорится: «приходи ко мне один, без своего паршивого бойфренда»? - обиженно поинтересовался Гарри.

Малфой закатил глаза.

- Со мной такого не случилось бы. Если бы кто-то стал заглядываться на тебя, я проклял бы его глаза и продолжал бы изводить до тех пор, пока этот кто-то не разучился писать письма навсегда.

Это была угроза, да еще прозвучавшая сразу после того, как Драко убил отца из-за Гарри, и возможно, Поттер должен был бы чувствовать себя расстроенным или испуганным. Нет, он не думал, что Малфой не сдержит свою клятву, даже наоборот – прекрасно себе это представлял, просто ему почему-то нравилось, что Драко испытывает к нему такое сильное чувство.

- А если бы это был профессор?

- Я знаю, что профессор МакГонагалл не сводит с тебя своих маленьких глазенок! Пожалуй, когда я выйду отсюда... – угрожающе начал Драко, ухмыляясь.

- Ееее, Драко!

- О, значит это Хагрид, да? Я знал, что тебе нравятся огромные размеры!

Гарри посмеивался и закатывал глаза, а потом ущипнул слизеринца за руку.

- Прекрати. Я серьезно.

- Оу! Моя травмированная рука! – театрально взвыл Малфой.

Гарри широко распахнул глаза от страха, но тут же увидел самодовольную усмешку блондина.

- Задница!

- Тебе это нравится, - поддразнил его Драко.

Поттер снова закатил глаза, но кивнул, соглашаясь с этим утверждением. Как ему могло это не нравиться? Совершенно очевидно, что он любил этого засранца. К тому же, Гарри мучило чувство вины за ту жертву, которую Драко пришлось принести ради него. Но он хотел прояснить ситуацию. А может, он просто был садистом, желающим снова разрушить хорошее расположение духа бойфренда? Он не знал, но не мог не спросить.

- Ты действительно убил отца из-за меня?

Беззаботное выражение тут же исчезло с лица Драко, он с трудом сглотнул и, наконец, кивнул. На какое-то мгновение лицо блондина перекосилось от боли и невероятного напряжения, потом он закрыл глаза и нахмурился.

- Разве мы не закрыли эту тему?

Гарри вопросительно посмотрел на него, побуждая продолжить.

- Да, из-за тебя. Но я не хочу, чтобы ты чувствовал себя ответственным за это. К тому же не последнюю роль тут сыграл конфликт между мной и отцом. Я уже говорил тебе, что не собираюсь становиться Пожирателем Смерти. Я по-прежнему уверен в превосходстве чистокровных над остальными, но просто... я не могу служить человеку, который послал отца убивать собственного сына. Это почти так же противно, как иметь отца, который согласился выполнить подобный приказ.

Пытаясь не выглядеть обиженным этим ответом, Гарри сказал:

- Значит, ты все так же ненавидишь...

- Большинство людей? Да, - перебил его Драко. – Но я, черт побери, могу испытывать неприязнь к людям и не убивать их при этом.

- Знаешь, я ведь не чистокровный, - заметил Гарри.

- Мне это прекрасно известно.

- Но ты только что сказал, что испытываешь неприязнь...

- К большинству людей. Есть много чистокровных, которых я не выношу, - сказал Драко и очертил пальцем бровь Поттера.

- Понятно, - сказал Гарри и подался вперед, чтобы Драко было удобнее ласкать его. – Так на какой стороне ты будешь в этой войне? Или ты собираешься отсидеться в стороне и подождать, пока все не погибнут?

- Ооо, весь мир для меня? Звучит заманчиво, - дразнящим голосом произнес Малфой и, вздохнув, провел пальцем по шраму на лбу любовника. – Не знаю, а на какой стороне будешь ты?

- Наверно, на той, которая не хочет, чтобы я умер.

- Ну, тогда и я примкну к ней, - растягивая слова, произнес Драко и, убрав руку, любяще посмотрел на Гарри.

Тот вернул ему такой же любящий взгляд, но чувствовал, что им следовало бы вернуться к начальной теме разговора.

- Тебе еще будут задавать вопросы на этот счет. Ну... представители Министерства. Они хотят знать, почему ты не использовал магию.

Снова на лице Драко появилось страдание, и он пояснил, взмахивая при этом рукой:

- У него в руках была палочка, а моя лежала на тумбочке рядом с кроватью. Я даже не успел до нее дотронуться, прежде чем в меня ударило заклинание. Она была слишком далеко.

- Ты сломал ему шею, - сказал Гарри.

- Отец сам учил меня, что сломать шею – самый милосердный способ убийства. Я знаю – он не ожидал, что я нападу на него. В этом заключалось мое преимущество.

Его голос звучал слабо, он опустил глаза, внимательно изучая абстрактные пятна, которые образовывали тени на его смятой простыне. Он полностью погрузился в отвлеченное наблюдение, пытаясь таким образом справиться с моментом.

- Значит, непосредственной угрозы не было? – спросил Гарри.

- Какой-то еще, кроме того, что он сбежал из Азкабана, чтобы убить меня? Ну, думаю, в какой-то момент я понял, что мне придется пожертвовать им ради тебя. Я поцеловал его, но он не догадался, что это – прощальный поцелуй. Нет, когда я напал на него, он не нацеливал на меня палочку. Но надо учесть, что я не знал, когда ты вернешься. Если бы ты появился на пороге...

Поттер кивнул. Его так и подмывало сказать, что он все равно не погиб бы. Но кто знает, что могло произойти, если бы он получил прямой удар? Может быть, тот снова отрикошетил бы? А может, пророчество работало более сложно? Может быть, судьба распоряжалась так, чтобы он просто не попадал в подобные ситуации. Но последний вопрос – о судьбе – мог подождать. В самом начале их отношений Малфой не велел ему ничего говорить о таких вещах, как пророчество, поэтому гриффиндорец решил промолчать и сейчас. Пусть Драко верит, что он спас ему жизнь. В любом случае, он был героем Гарри. Пусть так и остается.

- Я знаю, Драко. Знаю. Спасибо, - прошептал он ему. – Может быть... твои действия будут более оправданными в глазах Министерства, если сказать, что я действительно в тот момент вошел в комнату.

- Что?

- Ну, если они решат, что у тебя были причины убить отца именно в этот момент, то, может быть, не станут слишком докапываться? – высказал свое предположение Гарри. Представители Министерства, конечно, тоже не знали содержания пророчества, и это было еще одной небольшой удачей.

Драко с минуту обдумывал это.

- Тебе придется солгать, Гарри. А если они дадут нам Веритасерум?

- Из-за дела о сбежавшем из заключения Пожирателе, который хотел убить Мальчика-Который-Выжил? Я удивлюсь, если так случится. Кроме того, обычно этого не делают до официального слушания, а я сильно сомневаюсь, что они станут тратить на него время, - заявил Гарри.

Драко начал тереть лоб руками, совершенно очевидно, что у него голова закружилась от такого предложения.

- А кто-нибудь может это опровергнуть?

- Только Снейп.

Драко нахмурился и выдохнул.

- Мы можем на него рассчитывать?

- Думаю, что, поскольку Снейп нарушил Тайну Хранителя, он твой должник, - сказал Гарри. Увидев, что на лице Драко появилось оскорбленное и шокированное выражение от того, что профессор предал его, в довершение ко всему, что с ним случилось, Поттер добавил: - Но твой отец пытал его. Он применил к нему Круциатус.

Малфой потер пальцами виски, пытаясь осмыслить полученную информацию, потом сказал:

- Ты бы скорее умер, чем сказал моему отцу, где я нахожусь.

Гарри кивнул.

- Да, но Снейп надеялся, что ты пойдешь к нему в кабинет. По его словам, он рассчитывал на то, что ты придешь один, без меня. Именно об этом он просил в записке, и еще он сказал, будто написал это для твоего отца, а сам надеялся, что ты, в лучшем случае, сообщишь Дамблдору или, по крайней мере, придешь вместе со мной. А как ты поступил бы?

Малфой задумался. Если бы он получил такую записку, пошел бы он в кабинет декана один?

- Ну, я не думаю, что в тот момент Снейпом двигали какие-то тайные мотивы в отношении меня. И поскольку я не рискнул бы идти по коридорам без защиты, то взял бы тебя с собой. Может, под мантией-невидимкой, если бы я хотел создать иллюзию, что сделал как мне было велено. Но все равно с его стороны было очень рискованно так распоряжаться нашими жизнями. Хотя план хитрый. Очень по-слизерински.

- Дамблдор не впечатлился.

- Он гриффиндорец.

- Ну, а ты что об этом думаешь?

- Думаю, что я устал, Гарри. Ты можешь остаться? – спросил Драко, избегая ответа на вопрос, поскольку в данный момент он не знал, что сказать, и к тому же был чрезвычайно расстроен. Выяснить, что твой отец хотел убить тебя, потом самому убить его – этого уже было достаточно. А информация о том, что его наставник не только имел по отношению к нему гнусные намерения, но и рисковал их с Гарри жизнями, добило его. Он не думал, что может сдерживаться дольше. Хотя он любил Поттера и знал, что тот не считает проявление душевных страданий слабостью, Малфой не хотел потерять над собой контроль у него на глазах.

- Да, - сказал Гарри, смущенный такой резкой сменой темы, но в то же время не очень удивленный. Он не знал, можно ему остаться или нет. Он не спрашивал. Но если его попытаются выгнать, то он... ну, Гарри не знал, что тогда сделает, но точно ничего хорошего. Он выбросил это из головы.

- Я останусь с тобой, - прошептал Поттер. Улегшись на кровать позади Драко, он нежно поцеловал его, и тот ответил ему крепким объятием. Они неспешно целовались и отодвинулись друг от друга, когда Драко похлопал любовника по спине, давая понять, что хочет разорвать поцелуй.

Положив голову на грудь Драко, Гарри слушал его тихое дыхание. Он положил руку на грудь любовника, укрытую крахмальной простыней, и начал задремывать, когда почувствовал, что Малфой содрогается от рыданий. Слизеринец решил, что Гарри заснул, и позволил себе заплакать. Поттер притворился, что не чувствует слез, капающих ему на макушку и не слышит неровного сердцебиения своего любовника.

 

Глава 19. Навсегда

Снейп не был впечатлен живописной картиной, открывшейся его взору. Гарри буквально обвился вокруг блондина, будто пытался защитить его даже во сне. Было ясно, что Драко не одет. Крахмальная белая простыня укрывала его по бедра, а там, где Поттер не накрывал его, были видны гибкие мускулы. Из-под одеяла высовывалась нога Драко. Половину лица Малфоя закрывали черные волосы любовника, которые приподнимались и опускались в такт его дыханию. Сам Гарри, приоткрыв рот, дышал в ключицу Малфоя, сбившиеся набок очки едва держались на носу.

Зельевар не мог с уверенностью сказать, есть у Поттера разрешение на то, чтобы находиться здесь, или нет. Скорее всего, тот все же получил разрешение, чтобы утешить Драко. Снейп раздувал ноздри от отвращения. Это означало, что Поттер рассказал свою версию истории, которая представляла его, Северуса, в очень неприглядном свете. Это был именно тот жуткий вариант, из-за которого он всю ночь не спал, меряя шагами свою комнату и обдумывая, что делать, если так случится. Разве он мог объяснить Драко то, что сделал и почему? Не мог. Или ему пришлось бы рассказать всю правду. Хотя теперь, раз уж Поттер спит здесь, ему, конечно, придется это сделать. Иначе Драко перестанет с ним общаться.

Обдумывая возможные варианты, Снейп медленно пересек большую комнату, пропахшую медикаментами. Он подозрительно покосился на металлические предметы, поблескивавшие на столике. Возможно, из-за того, что его взгляд был дезориентирован, профессор не заметил, как оказался прямо перед кроватью, на противоположной от Поттера стороне. Северус вытянул руку и провел пальцем по разрумянившейся щеке Драко. Он вздохнул, любуясь лицом юноши, и осторожно отодвинул с его глаз несколько прядей волос. Мужчина изо всех сил пытался не смотреть на обнаженный розовый сосок и очертания члена под простыней.

Снейп знал, что у Драко проблемы со сном. Было удивительно, что он до сих пор не проснулся. Малфой очень часто приходил к декану по вечерам, жалуясь, что не может уснуть и что ему придется терпеть его присутствие в своей комнате. Но было непохоже, что юноша притворяется.

Вообще-то, Малфой проснулся еще когда услышал шаги Снейпа. Но он пока не был готов встретиться с этим человеком. Да, Гарри искренне полагал, будто Снейп влюблен в него, но сам Драко не думал, что так оно и есть. Блондин изо всех сил сдерживался, чтобы не вздрогнуть от прикосновения к своей щеке, а потом к брови. То, как профессор касался его, подтвердило, что Гарри был прав. Драко почувствовал тошноту.

Рука мужчины опустилась со щеки к плечу, а потом на бицепс. Внутри Драко все сжалось, и юноша спросил себя, почему он терпит все это. Насколько ему не хотелось общаться со Снейпом, настолько же юноша не хотел, чтобы его лапал человек, к которому он относился как к отцу. Малфой молился про себя, чтобы Гарри проснулся, и профессор был бы вынужден отойти. Вместо этого рука зельевара скользнула к его бедру и дальше, к прикрытому простыней... Серые глаза внезапно открылись, и Драко, презрительно усмехнувшись, спросил:

- Что вы делаете?

Снейп дернулся и какую-то долю секунды выглядел испуганным, а потом сощурил глаза и, вызывающе глядя на блондина, заявил:

- Я знал, что ты проснулся.

Гарри завозился и открыл глаза, когда Драко заговорил:

- А вот чего вы не знали: вы – подлый и мерзкий тип, и я должен все рассказать про вас!

- Рассказать о чем? – спросонья поинтересовался Поттер, пытаясь сосредоточиться, но это ему пока плохо удавалось.

Снейп усмехнулся.

- Вот именно, о чем, Драко?

Зельевар досадовал на себя. Он знал, что должен был быть более бдительным. С его стороны было неосмотрительно так поступить. Разве он не знал, что мальчик вряд ли может спать настолько крепко?

- О том, что вы трогали меня, - прошипел Малфой.

- Я не делал этого, - возразил профессор.

- Нет, делали. Если бы я не остановил вас, то надо полагать, сейчас ваша рука была бы на моем члене. Мне будет стыдно, но я вынужден сообщить об этом директору, - предупредил Драко.

- Ты мог бы так сказать, если бы я действительно делал что-то подобное, но ничего такого не было. А даже если и так, ты – подросток, получивший травму головы, который к тому же только что убил своего отца. Кто тебе поверит?

Малфой побледнел и посмотрел на Гарри в поисках поддержки. Увы, тот все еще был сонным и никак не мог понять, что происходит. И тут слизеринца осенило. Это была блестящая идея. Снейп испытывал к нему влечение и, как бы это ни раздражало Драко, оно вряд ли могло пройти скоро. Юноша решил этим воспользоваться.

- Может, я и получил травму головы, но я прекрасно чувствую, когда кто-то тянется к моему члену. Ваши действия наказуемы, и, думаю, Гарри подтвердит, что он видел, как вы трогали меня. А это будет означать, что он оказался прав в своих подозрениях, - заявил Малфой с вызывающей ухмылкой.

- ОН ЧТО? – завопил Поттер, с которого моментально слетела сонливость. Драко кивнул любовнику, который никак не мог добраться до своей палочки. Он уже подтянул к себе мантию, когда слизеринец перехватил его руку и покачал головой.

Снейп побелел и посмотрел сначала на блондина, потом на Гарри и снова на блондина.

- Но вы ничего не скажете директору, Малфой, так ведь? Судя по всему, вам от меня что-то требуется. Вы всегда были способным учеником. Я горжусь вами.

Драко отвернулся, чтобы скрыть написанное во взгляде отвращение и пробурчал, что Снейп может гордиться всем, чем хочет. Потом он все же повернулся к профессору и сказал:

- Да, действительно, мне кое-что от вас нужно. Я хочу, чтобы вы дали показания, что мой отец собирался убить Гарри, и именно поэтому я напал на него. Вы должны сказать, что были при этом. Не нужно говорить, что вы ничего не видели. Мы просто немного сожмем временное пространство, чтобы Министерству было понятнее, что произошло на самом деле, - пояснил юноша.

- Вот как, - сказал Снейп, обдумывая, что бы это могло значить. – Малфой, в любом случае, это была самозащита, не знаю, зачем вам еще мои показания. Однако вам не стоило шантажировать меня, я и так сделаю это для того, чтобы вы остались на свободе, - произнес он с отеческими интонациями и потянулся, чтобы похлопать блондина по плечу. Гарри покосился на профессорскую руку и почувствовал, что начинает раздражаться.

Надменным жестом Драко взмахнул рукой и оттолкнул ладонь Снейпа раньше, чем она успела достичь своей цели.

- Просто мне удобнее, чтобы события были описаны именно так. Тогда к моим показаниям не будет никаких вопросов; а поскольку мне придется повторить эту историю не один раз, это уменьшило бы мой стресс, - сказал Малфой, а Гарри тем временем сжал его руки. Вместо того чтобы наброситься на Снейпа с кулаками, как ему того хотелось, он позволил любовнику вести этот торг. Его тревожило то, что Драко казался очень отстраненным, когда говорил это, совершенно бесчувственным и спокойным.

Малфой в ответ стиснул ладонь Гарри и посмотрел на него. В глазах слизеринца была боль и тоска, а потом его взгляд снова стал бесстрастным, и он повернулся к Снейпу.

- Поскольку я обращаюсь к вам с просьбой, то не хочу оставаться у вас в долгу. Я понял, что вы не достойны моего доверия. По вашей вине меня чуть не убили, и вы к тому же пытались лапать меня, когда я лежал на больничной койке. Поэтому в обмен на то, что я ничего не скажу Дамблдору, вы оставите меня в покое. Мы с вами больше не будем общаться по-дружески. С этого момента наши отношения будут не более чем отношениями преподавателя и студента.

- Конечно, - кивнул Снейп, его лицо сейчас стало пунцовым, но что он еще мог сказать? Ему хотелось назначить Малфою отработку за нахальство, но что если мальчишка все расскажет Дамблдору? Одно дело опровергнуть истеричные заявления Поттера и совсем другое, если подобные слова прозвучат из уст самого Драко. Он влип. И по-крупному. Хотя Северус не мог не испытывать гордость, поскольку именно он научил мальчика всему этому. Однако то, что эта наука обернулась против него самого, было вовсе не смешно.

- Я так и изложу в отчете Министерству.

Сделав шаг назад, Снейп какое-то время молча смотрел на юношей, а потом обратился к блондину.

- Я понимаю, Драко...

- Малфой, - подчеркнул блондин, к огромному удовольствию Гарри.

Немного поколебавшись, профессор кивнул в знак того, что признает правомерность этой поправки, и начал снова:

- Я понимаю, Малфой, ты предпочел поверить тому, чему тебе хотелось. Тому, что тебе сказал Поттер, однако не всегда точность означает истинность. Надеюсь, что ты поймешь это и дашь мне возможность объяснить все недоразумения. Я поступил так, как считал наиболее правильным и, пожалуйста, прими во внимание, что у меня не было времени, чтобы придумать что-то еще, - сказал он, пытаясь не обращать внимания на то, как покраснело и скривилось лицо Драко от попытки подавить свои эмоции, и что Поттер вытащил палочку. – В конце концов, мы все на одной стороне. Мы должны научиться доверять друг другу и работать вместе. Перед нами стоят серьезные задачи, и мы не должны размениваться на ссоры из-за пустяков.

- Или из-за вашей педерастии, - прошипел Поттер, пытаясь выдернуть руку из смертельной хватки слизеринца. Драко, очевидно, пытался избавиться от раздражения и все сильнее сжимал ладонь бойфренда, и если бы он надавил еще чуть-чуть, то точно сломал бы Гарри кость.

Снейп продолжил, не обращая внимания на это замечание.

- И в завершение. Я договорился с Дамблдором, чтобы он освободил тебя от оставшихся занятий и, конечно, от экзаменов. Поскольку этот... инцидент... несомненно, скажется на тебе и повлияет на твои оценки. Конечно, ты способный юноша, но такие переживания не под силу студенту. Будучи деканом твоего факультета, а также человеком, который заботится о тебе, это самое меньшее, что я могу для тебя сделать, - он поднял руку, чтобы предотвратить протестующие крики юношей.

- Неважно, что вы оба думаете о моих мотивах, сам факт моей заботы никогда не оспаривался. И я не собираюсь прекращать заботиться о Драко. А теперь, поскольку ты просил, чтобы я ушел, я уважу твое желание... повторяю, что в шантаже не было необходимости... я должен идти... мальчик мой. Мой подробный отчет о твоих действиях, Малфой, будет отправлен в Министерство через час, а ты получишь копию, чтобы убедиться, что твоя история изложена правильно. До свидания.

С этими словами Снейп развернулся и вышел за дверь. Не оглядываясь.
------------------------------------------------------------

Министерство не проявило особого интереса к обстоятельствам, вынудившим Малфоя пойти на отцеубийство. Побег из заключения столь известного Пожирателя Смерти очень ударил по репутации органов правопорядка, это было даже хуже, чем то, что этот человек направился прямиком в школу и попытался убить студента. Дело осложнялось тем, что могла быть предана широкой огласке сомнительная сексуальная ориентация Гарри Поттера и его постыдная связь. К тому же вряд ли удалось бы избежать наплыва репортеров, которые хотели бы услышать о том, что Люциус Малфой грозился убить их Золотого Мальчика. Поэтому дело было спущено на тормозах, без доведения до судебного слушания.

Снейп почти совсем исчез из жизни Драко, и с безмолвного согласия Дамблдора Гарри переехал в комнату слизеринца. Хотя Поттер много общался с Роном и Гермионой во время занятий и по вечерам, те главным образом сюсюкались и шептались друг с другом, едва замечая его присутствие. Вначале он думал, что они все еще дуются на него. Но после нескольких стычек со слизеринцами, которые думали, что Мальчик-Который-Был-Геем выбрал самый неподобающий способ, чтобы изолировать их бесстрашного лидера, выяснилось, что друзья всегда оказывались рядом и были готовы поддержать его.

Итак, Рон и Гермиона теперь были вместе. Гарри понимал, что им хочется побыть вдвоем. Может быть, юноша расстроился бы или почувствовал себя брошенным, случись это до того, как он начал встречаться с Драко. Трудно сказать. Но сейчас любовь была новым и главным чувством в его жизни и в жизни его друзей. Кое-кто из гриффиндорцев все еще косился на него и шептался за его спиной, но в конце концов на смену старым слухам пришли новые, и на них перестали обращать внимание. Особенно с тех пор как Драко практически перестал попадать в их поле зрения.

Малфой больше не расхаживал по школе с надменным видом. Дамблдор объяснял это тем, что серьезность ситуации, наконец, произвела должное впечатление на молодого человека, но Гарри видел, что директор был встревожен. Сам он тоже был немного обеспокоен, хотя, когда приходил к Драко, то держался бодро. Поттер однажды, после очередного раунда бурного секса, попытался расспросить Драко о его состоянии, но в результате ему пришлось выслушать обычные язвительные замечания, сопровождаемые очень громким и явно притворным всхлипом.

Насколько Гарри мог судить, Драко целыми днями либо спал, либо, обложившись грудой бумаг, читал законы о наследовании. Пару раз он замечал взгляды, какие Малфой бросал в сторону квиддичного поля. Но когда Поттер спрашивал об этом, то блондин почему-то наотрез отказывался разговаривать. Истинная природа поступков Драко так и не была выявлена. Он был в трауре. По мнению Малфоя, скорбь была личным делом, а эмоции можно проявлять только наедине с собой. Кроме того, это был повод подумать о своей жизни, о том, в каком направлении ему теперь двигаться и о том, чего он хочет.

По-видимому, свобода выбора была самой большой роскошью, которою он сейчас обрел. До этих пор его жизнью распоряжались родители. Это было нормально. Родители должны устанавливать строгие правила для своих детей, которым те должны следовать, если хотят преуспеть в жизни. По крайней мере, Драко рос с верой в это. И теперь он лишился крепкой руки Люциуса в достижении всего самого лучшего, что родители планируют для своих детей. Конечно, вряд ли стоило на ближайшие пару лет планировать что-то из-за войны; возможно, сейчас вообще не стоило слишком много времени уделять этому. Ведь была вероятность, что он мог погибнуть. Или что погибнуть мог Гарри и оставить его одного. Неизвестно, что из этого было хуже.

Однако представление о свободе, о том, чтобы иметь возможность стать тем, кем ему захочется – художником, поэтом, аврором или праздно слоняться по Мэнору, ободряло его. Это было ошеломляюще, и Драко не знал, нравится ему это или нет. Что если он принял неверное решение? И снова рядом не было никого, с кем он мог бы посоветоваться. Отец был мертв, а Гарри просто не подходил на роль советчика.

Драко Малфой был свободен. Это далось ему слишком трудно и мучительно, но сейчас, обозревая свое будущее, он понимал, что ему больше не с кем спорить из-за любви к Гарри, кроме своих демонов.
------------------------------------------------------------

В последнюю минуту, прямо перед тем как сложить вещи и спуститься вниз, к ждущим их экипажам, Драко вызвали к Дамблдору. Гарри про себя решил, что это был какой-то трюк, чтобы вынудить его тащить сундук Малфоя. Усевшись в самый последний экипаж, запряженный фестралом, он ждал, что Драко присоединится к нему. У него упало сердце, когда карета покатилась, а слизеринец так и не появился. Он был не столько разочарован, сколько беспокоился о том, что могло случиться. Ведь у Драко больше не было никого из близких, кто мог бы умереть. И помимо всего прочего Гарри не знал, что ему делать с сундуком блондина.

Гриффиндорец был настолько погружен в свои мысли, что не заметил, как они доехали до станции. С тяжелым вздохом он встал и взял оба сундука – его был очень простым по сравнению с резным сундуком Малфоя. Юноша пошел к поезду, волоча за собой багаж. Подойдя ближе, он увидел Тонкс, которая махала ему рукой и показывала на один из вагонов.

- Тонкс! – воскликнул Поттер, забывая на минуту о своих волнениях и приветствуя девушку, чьи волосы сейчас были платинового цвета.

- Гарри, рада тебя видеть! Ты хорошо выглядишь! – сказала она и, крепко обняв его, прошептала: - Он в третьем вагоне от конца состава. Мы немного побаиваемся – вдруг что-то случится. Мне досталась роль живца!

- Тогда понятно, почему у тебя волосы такого цвета, - сказал Гарри, отодвигаясь от нее, а потом выдавил слабую обеспокоенную улыбку. – Как он?

- Ужасно, - ровным тоном ответила она.

- О! – воскликнул Поттер, расстроенный тем, что Драко страдает.

- Нет, не в этом смысле. Просто он злой маленький зануда. Он назвал меня полукровкой по меньшей мере полдюжины раз, когда я пыталась заставить его перестать хвастаться тем, что тебе теперь придется тащить его сундук, - со вздохом произнесла она. – Должно быть, у него очень плохое настроение. Я была вот настолько, - Тонкс показала большим и указательным пальцами миллиметровый зазор, - к тому, чтобы выдать его Пожирателям!

Гарри не смог сдержать ухмылку, хотя он и был немного раздражен тем, что Драко оскорблял человека, который пытался защитить его. Он опять за свое? Как всегда, не может угомониться. Драко Малфой, упорный фанатик.

- Судя по тому, что ты рассказываешь, я могу сделать вывод, что у него хорошее настроение.

- Это называется у него хорошее настроение? – спросила Тонкс. – Не знаю, что ты в нем нашел, Гарри. Правда, не знаю. – Взглянув на оборонительное выражение лица юноши, она добавила: - Должно быть, это любовь.

- Вот именно, - подтвердил Поттер, краснея. Его не в первый раз спрашивали, что он нашел в Драко, и юноша был абсолютно уверен, что на этот вопрос ему предстоит часто отвечать и в будущем.

- Ну, тогда желаю тебе удачи, - ухмыльнулась Тонкс. – У вас с Драко отдельное купе. В этом вагоне едут члены твоей Армии Дамблдора и пара авроров. Но мы не думаем, что возникнут какие-то проблемы. Если что и могло случиться, то это произошло бы на платформе. Думаю, тебе теперь все ясно. Ну, ступай, - сказала она и показала рукой, чтобы он уходил.

Ему не надо было повторять это дважды. Гарри улыбнулся ей, поблагодарил и быстро пошел к поезду.

Дойдя до середины вагона, он увидел Малфоя, сидевшего в купе в полном одиночестве. Блондин скрестил руки на груди и выглядел раздраженным и немного скучающим. Поттер попытался открыть дверь, но, выяснив, что она заперта, постучал. Драко заулыбался, вскочил с места и впустил его.

- О, наконец-то, мальчик с сумками!

- Будешь давать полезные советы? – поинтересовался Гарри, затаскивая в купе оба сундука. Драко закрыл дверь и вытащил палочку, чтобы запереть ее и опустить жалюзи.

- Полезные советы? Ну что ж, - он сунул палочку в карман и окинул Гарри критическим взглядом. – Купи что-нибудь подходящее по размеру. Из части вещей ты вырос, и в любом случае они выглядят ужасно, - сказал он, показывая рукой на одежду бойфренда.

- Эти вещи покупали мне тетя Петунья и дядя Вернон, - сказал Поттер и пожал плечами. Он затолкал свой сундук на верхнюю полку и посмотрел на вещи Малфоя, а потом на самого Драко, который выжидательно глядел на него. Поняв, что слизеринец не собирается заниматься своим багажом, Гарри был вынужден сделать это за него.

- Я мог бы попросить у кого-нибудь совет, но...

- Коричневый ремень с черными брюками? Умоляю, - растягивая слова, произнес Драко и покачал головой.

- Ремень подходит к ботинкам. Ты сам говорил...

- Слишком много, чтобы выучить, - сказал Малфой, победоносно ухмыляясь, что ему удалось свалить на кого-то хлопоты с сундуком, и похлопал по сиденью, приглашая Гарри сесть рядом с собой.

- Это неважно, - сказал Поттер, усаживаясь рядом с блондином, который немедленно обнял его. – Ты правда разговаривал с Дамблдором? И он дал тебе целый год, чтобы определиться с выбором? – выпытывал он, зная, что Драко очень беспокоится из-за своего будущего.

- Да, я говорил с ним. Наверно несколько часов.

- Ого... но когда? – спросил Гарри, выглядя совершенно ошеломленным.

- Хроноворот. Да, мы разговаривали с ним несколько часов, а потом Дамблдор повернул его, и я несколько часов провел здесь. Длинный день.

- Да, это точно. И что он сказал? – спросил Гарри, обнимая Драко.

- Он признался, что, как и Снейп, влюблен в меня.

- Он ЧТО? – завопил Поттер, не обращая внимания на плохо скрываемую ухмылку Малфоя.

- Все остальное время мы трахались. Надо отдать ему должное – он очень выносливый. Но вообще-то, Гарри, для меня это ничего не значит. Просто он сказал, что если я откажу ему, то он выдаст меня Пожирателям. Я не хотел, но мне... пришлось. Пожалуйста, скажи, что ты меня понимаешь, - произнес Драко с ангельской кротостью.

- ЧТО? – переспросил Поттер, глядя на бойфренда в совершеннейшей ярости, он не мог поверить в то, что только что услышал. Гарри побледнел, у него все внутри сжалось. Он уже начал сопеть, когда Драко нежно погладил его по щеке.

- Пожалуйста, скажи мне, что ты не настолько легковерный. Я не могу любить парня, который верит, что я позволю Дамблдору коснуться меня, - настойчиво потребовал Малфой, убирая руку.

- Так он не тронул тебя?

- Гарри. Не будь идиотом.

- ЗАДНИЦА! Ну какая же ты ЗАДНИЦА! – сказал Гарри, качая головой. Он не мог поверить, что Драко мог придумать такую историю.

Слизеринец ухмыльнулся и закатил глаза, а потом притянул к себе бойфренда.

- Он предложил мне несколько вариантов. Я хорошо сдал СОВ, так что мог бы оставить школу и устроиться на работу. Хотя, конечно, мой выбор профессии был бы ограничен. Не то, чтобы мне это было нужно. Но если бы я решил работать, без ТРИТОНов это было бы сложно. Я мог бы пока заниматься репетиторством и давать уроки, а потом сдать ТРИТОНы вместе с вами.

- Если тебя не будет в школе, то как мы будем встречаться? – спросил Гарри. Поезд дернулся и поехал.

- Может, на выходных? Не знаю. Раз уж ситуация настолько опасная, может, лучше видеться со мной иногда, чем дожидаться, пока меня убьют, - заметил Драко.

- Да, конечно. Но, может, есть другие варианты, которые позволили бы тебе остаться в школе? Например, перевести тебя в Гриффиндор? – с надеждой спросил Гарри.

- Нет. Решение Сортировочной Шляпы окончательное и не может быть изменено. Кроме того, я – слизеринец по своей сути. Я не могу быть на другом факультете.

- Гриффиндор – прекрасный факультет! Лучше, чем Слизерин! На моем факультете никто не пытался меня убить! А Слизерин прогнил насквозь!

- Я не гриффиндорец. К тому же, разве Петтигрю не был гриффиндорцем? Пребывание на вашем факультете не гарантирует мне безопасность, Гарри. Однако Дамблдор сказал, что в зависимости от того, как я буду вести себя летом, он может назначить меня старшим префектом. А старшим префектам дают отдельные комнаты. Хотя это означает, что я остался бы в той же самой комнате, в которой жил до конца семестра.

- Почему старших... префектов... нужно отделять от остальных студентов? – спросил Поттер.

Драко пожал плечами.

- Думаю, потому, что им, как и преподавателям, приходится наказывать студентов. Наказание тех, с кем ты живешь, вряд ли сделает тебя очень популярным, и тебя могут проклясть, когда ты заснешь. Считаю, что поэтому. А может, это просто привилегия. Не знаю.

Гарри обдумывал его слова несколько минут, а потом пожал плечами. Может, что-то такое и могло случить в Слизерине, но он не мог представить себе гриффиндорцев, нападающих на префекта из-за наказания.

- Да, а где ты будешь жить летом?

- В штаб-квартире Ордена. Я должен буду все время сидеть дома. Мне небезопасно выходить на улицу.

- И что ты думаешь по этому поводу? – спросил Гарри, надеясь, что ему не придется иметь дело с еще одним доведенным до отчаяния человеком.

- Это лучше, чем быть убитым. И тут неважно, чего хочу я. Темный Лорд убил мою мать и послал отца убить меня. К тому же он говорил гадкие вещи о моем бойфренде. Я вычеркнул его из своего рождественского списка, - усмехнулся Малфой.

Гарри закатил глаза. Драко снова язвил. Вероятно, это была реакция на упоминание о смерти матери. Гриффиндорцу становилось легче его понимать. Ему нравилось знать, что происходит в голове блондина. Он хотел сказать, что Волдеморт уже несколько раз пытался его убить, когда послышался стук в дверь.

- Конфеты, сладости, – произнес веселый женский голос.

Гарри, не подумавши, начал открывать дверь, когда Драко крикнул, чтобы он не делал этого. По счастью, это действительно оказалась тележка с конфетами.

- Всего понемногу! – весело произнес Гарри, вспомнив первый курс и как весело было есть сладости вместе с Роном. Он скучал по Рону, но тот, наверно, сейчас где-нибудь целовался с Гермионой. Юноша улыбнулся, подумав об этом, и, взяв пакет со сладостями, закрыл дверь. Драко снова наложил запирающее заклинание.

- Может, мне заколдовать замок так, чтобы его нельзя было отпереть и изнутри? А, Гарри?

- Прости. Думаю... сладкое меня возбуждает.

- Не называй меня сладким, - язвительно произнес Драко и усмехнулся. – И не ешь много конфет. Я не хочу, чтобы ты стал прыщавым и толстым.

- Просто медовые слова, Драко, - сказал Гарри, распаковывая сверток и выкладывая на стол еду. – Это для нас обоих.

- Мне не хочется, чтобы я стал прыщавым и толстым! Кроме того, я и так сладкий.

- А если бы я был прыщавым и толстым? – спросил Гарри, разворачивая котлокекс.

- Мне пришлось бы найти нового спасителя и совратить его, - ответил Драко и взял несколько шоколадных лягушек.

- И вовсе ты не сладкий, Драко! – воскликнул Гарри и запустил кексом в лицо самовлюбленному бойфренду. – А вот теперь - да, - сказал он.

- Это ты меня сделал сладким, - пошутил Драко. С кошачьей грацией он встал и поцеловал Гарри, попутно испачкав и его кексом. Распечатав двух шоколадных лягушек, он сунул их Поттеру в штаны, и тот задохнулся от удивления и странного ощущения, когда те ожили на его члене.

- Вот значит как! – взвизгнул Гарри, хватая всевкусные орешки Берти Ботт. Отпечатав пакет, он высыпал орешки Малфою за шкирку.

- Ты – маленький наглый боггарт! – выкрикнул Драко и размазал Поттеру по голове пирожок с тыквенной начинкой.

В ответ Гарри начал размахивать двумя лакричными палочками, как будто мог таким образом защититься от Драко, который начал распечатывать всех шоколадных лягушек, маниакально хихикая при этом.

Увидев, что таким способом бойфренда не остановить, Гарри бросил палочки в Драко и начал кидаться в него котлокексами. Малфой уворачивался и безудержно хохотал. Кексы с глухим стуком ударялись о перегородку и размазывались по ней и сиденью, но отсутствие громкого звукового сопровождения удара более чем компенсировалось эффектно разлетавшимися во все стороны крошками. В отместку Драко схватил еще один пирожок с тыквенной начинкой и бросил его в Гарри, который как раз в этот момент наклонился, пытаясь поймать двух шоколадных лягушек, чтобы они не упали на пол.

Услышав позади себя влажный шлепок, Поттер повернулся и уставился на оранжевую массу, а потом захохотал.

- Тебе надо быстрее двигаться! Но ты за это ответишь! – он издал боевой клич и, повалив Драко на пол, лег сверху, сжимая коленями бедра любовника. Он развязал серо-зеленый галстук и быстро справился с пуговицами на рубашке. Малфой пристально смотрел на него.

Потом слизеринец взглянул на дверь и убедился, что никто не сможет войти без разрешения. Если бы стук колес не заглушал тот шум, который они тут устроили, то все остальные уже давно бы прибежали узнать, что у них происходит. Драко стянул с Поттера футболку, сбив попутно с него очки, и Гарри пришлось ловить их, пока они не отлетели под лавку.

- Ты превратился в такого грязного парня. Посмотри, в каком бардаке ты собираешься трахнуть меня, – заявил Драко.

- Замолчи уже, - проворчал Гарри, обводя кусочком шоколада сосок любовника. Потом он написал на груди Малфоя его имя. – Сам виноват. Это ты сунул мне в трусы лягушек. Я вправе рассчитывать, что ты теперь очистишь это, - сказал Поттер и наклонился, чтобы слизать шоколад с груди Драко. Слизеринец начал извиваться и всхлипывать от прикосновений языка. Мысль о том, чтобы слизывать шоколад с члена Гарри, в поезде, по пути домой, была слишком возбуждающей. Малфой чуть не кончил в штаны, представив себе это, он немедленно толкнулся бедрами вверх и протянул руку, чтобы расстегнуть джинсы любовника.

- Я виноват, ммм? Я испортил твое добропорядочное возвращение домой? – спросил он, стаскивая с Гарри джинсы вместе с трусами, и ухмыльнулся, увидев размазанный по члену любовника шоколад. – Ты такой грязный, - сказал слизеринец, притягивая к себе Поттера.

Гарри столкнул брюки ниже и, целуя Драко, быстро раздел его. Разорвав поцелуй, он встал на колени и, опершись руками о пол, перевернулся на сто восемьдесят градусов, а потом начал медленно опускаться. Он немного подвинулся, чтобы его член вошел в широко открытый рот любовника. Гарри застонал, погружаясь во влажное тепло. Потом Поттер взял в руку член блондина, провел им по своим полуоткрытым губам и выдохнул:

- Да, я грязный, - прошептал он, а потом лизнул головку, толкнулся языком в щелочку и, наконец, целиком взял член Драко в рот.

Справившись с рвотным рефлексом, Малфой мало что мог делать, кроме как скользить языком по покрытому шоколадом члену, толкающемуся ему в рот. Это было похоже на принуждение, и слизеринец был удивлен тем, что ему это нравится. Его горло сжималось вокруг члена Гарри, и он при этом чувствовал, как тот в свою очередь втягивает его пенис в рот и ласкает его языком. Драко постанывал под Гарри, головка члена любовника терлась о его горло, и он немного повернул голову, чтобы разнообразить ощущения. Поттер сосал его член и касался зубами чувствительной кожи, отчего блондин начал всхлипывать. Он почувствовал, что вот-вот кончит. Малфой уже почти начал выплескиваться, когда Гарри резко отодвинулся.

- Что... ты... делаешь... идиот? – задыхаясь, произнес Драко со страдальческим выражением лица.

- Я хочу тебя. И не хочу кончить так; мы не видим друг друга, - хватая ртом воздух, пояснил Поттер.

Сбросив брюки, Драко понимающе кивнул. Ну конечно, в этот момент он сделал бы все, чтобы получить разрядку. Он был так близок к оргазму, и, судя по пошедшему пятнами лицу и спутанным потным волосам Гарри, тот тоже. Малфой лег на скамью и широко раздвинул ноги. Поттер увидел его розовую растянутую дырку и не смог отказать себе в удовольствии провести по ней языком. Потом он взял пирожок с тыквой и, обмакнув пальцы в начинку, размазал ее по сморщенной коже, а потом слизал. Гарри прижался губами к анусу и толкнулся языком внутрь.

Драко шарил рукой по перегородке, пытаясь найти, за что ухватиться. Впившись зубами в другую руку, чтобы приглушить крик, он заорал от блаженства. Наконец, он нащупал над головой какую-то сетку и неистово вцепился в нее, всхлипывая от удовольствия.

- Мерлин, Гарри, еще! – кричал он.

Поттер выпрямился и несколько раз провел рукой, покрытой начинкой от пирожка по своему члену, прежде чем приставить головку к расслабленной дырке. Он толкнулся в нее, ухватив Драко за бедра, а тот в свою очередь подавался ему навстречу, вынуждая Гарри двигаться быстрее и вколачиваться глубже, чем он изначально намеревался. Драко сжал свой член и начал энергично подмахивать любовнику. Головка члена Поттера ударялась о его простату, и в итоге они закричали в унисон. Скоро их тела были покрыты потом и сладостями, и юноши одновременно кончили. Драко забрызгал спермой бордовое сиденье, пока Поттер изливался в него.

Гарри притянул любовника в свои объятия, но потом потерял равновесие, и они свалились на пол. Поттер так крепко держал Драко, что они не разъединились во время падения, от чего губы слизеринца изогнулись в усмешке. Хотя приземление было некомфортным, они не разорвали объятий.

Парни несколько минут лежали, приходя в себя. Драко первым начал двигаться. Оглядевшись вокруг, он удовлетворенно вздохнул, увидев, какой беспорядок они учинили. Малфой почувствовал, что поезд начинает замедляться, а это означало, что они подъезжают к станции. Им нужно было подниматься и все убирать. Подумав об этом, Драко громко застонал. Он уже привык кончать вместе с Гарри, потом разговаривать и засыпать, прижавшись друг к другу. Его совсем не привлекала перспектива сразу после секса одеваться и заниматься уборкой. Особенно после такого долгого дня, какой у него был, да еще учитывая то, что он не увидит любовника, как минимум, неделю.

- Я не хочу вставать, - пожаловался Малфой.

- Ты хочешь, чтобы они ворвались сюда и увидели нас голыми и покрытыми сладостями? – спросил Гарри, неохотно приподнимаясь, чтобы взглянуть на блондина.

- Я думал, что ты все с меня слизал. Оказывается, что-то осталось? Вот лодырь, - поддразнил он. Драко поморщился, когда обмякший член Гарри выскользнул из него. Малфой сразу ощутил пустоту и слабость. Потом он приподнялся на локтях и, почувствовав, как из него вытекает сперма, вздохнул. – Неделя.

- Знаю. Мне жаль. Но ты, по крайней мере, будешь жить в штаб-квартире Ордена. Кстати, а почему тебя решили поселить там? – спросил Гарри, вставая на колени и натягивая трусы.

- Дамблдор решил, что если я поеду к Тонксам, то это будет небезопасно и для меня, и для них. Мне придется все лето скрываться, - сказал Драко, пытаясь выдавить из себя улыбку. Дамблдор не хотел, чтобы он погиб, слизеринец полагал, что главным образом это связано с тем, что он встречается с Золотым мальчиком. Директор неоднократно подчеркивал в разговоре, как будет переживать Гарри, если Драко убьют (хотя блондин был уверен, что в этом случае хуже всего будет ему самому), и что Волдеморт может похитить его, чтобы заманить Поттера в ловушку. Сообразительный юноша понял суть лекции, хотя в предупреждениях не было необходимости. Драко не мог похвастаться сверхсмелостью. Он не собирался никуда сбегать и подставлять себя под удар.

Гарри радо