Глава 15. Крайние меры

- Драко? Ты слышал, что я сказал? – спросил Снейп через несколько минут молчания, поглаживая юношу по мягким волосам.

Драко, наконец, выдохнул, и головокружение немного уменьшилось.

- Слышал. Он… сбежал?

- Да. Твой отец сбежал из Азкабана, - повторил профессор.

Малфой обежал глазами комнату, прекрасно понимая, что Гарри невидим, но ему все равно хотелось посмотреть на него и спросить, что теперь делать.

- Но ведь это… невозможно, а? Я хочу сказать… мой отец – не анимаг, если он, конечно, не утаил это от меня.

- Дементоры ушли из Азкабана, когда Волдеморт возродился. Ты это прекрасно знаешь. И тебе отлично известно, что с тех пор за заключенными надзирают люди. А люди продажны, и некоторые из них, судя по всему, находятся на службе у Темного Лорда. Я уверен, что ему не составило труда договориться с кем-то из них насчет твоего отца, - неторопливо пояснил Снейп.

- А… а… Темный Лорд убьет его? – спросил блондин.

- Вряд ли, Драко. Если бы он хотел, чтобы твой отец умер, то не стал бы тратить средства на его освобождение.

- Тогда… почему?

- Мы полагаем, что Люциус направится сюда. Возможно, твоему отцу предложили выбрать – его жизнь или твоя и, учитывая…

- Он не сделает этого! – вскрикнул юноша.

От боли, прозвучавшей в голосе Драко, у Гарри сжалось сердце, ему очень хотелось скинуть мантию-невидимку и утешить бойфренда. Но Поттер знал, что если он так поступит, то Снейп вышвырнет его вон и исключит из числа доверенных лиц Хранителя, а уж это точно не сулило им ничего хорошего. Поэтому он молча подошел к кровати, чтобы быть к Драко как можно ближе, буквально на расстоянии вытянутой руки.

Зельевар будто почувствовал, что Поттер находится рядом и, прижал блондина к себе еще крепче.

- Мне жаль, Драко. Мне очень жаль. К тому же мы оба знаем, что может случиться, если он доберется до тебя. Здесь ты в безопасности, но если хочешь, чтобы я остался, – я останусь. Мы можем поставить здесь еще одну кровать или, если ты захочешь, я могу лечь с тобой.

Это был низко. Это было низко даже для Снейпа. Гриффиндорец впился ногтями в ладони, чтобы не начать возмущаться вслух. Тут и речи не было о беспокойстве за Драко или о том, чтобы отбить его у Гарри. Это даже не имело никакого отношения к тому, что Люциус был готов обменять жизнь сына на свою. Снейп использовал личное горе Драко в первую очередь для того, чтобы залезть к нему в постель!

Грязный. Отвратительный. Мерзкий…

- Нет, профессор. Я думаю… я думаю, что мне надо побыть одному, - прошептал блондин тем временем снова пытаясь определить, где сейчас может быть Гарри.

Снейп был удивлен его поведением и тоже стал оглядываться по сторонам. Интересно, что бы значила такая реакция? Очень неожиданно. Конечно, Драко был слишком напуган, чтобы остаться одному, когда Люциус мог появиться в любую минуту, чтобы убить его. Мальчик пах сыростью и свежим воздухом. Где бы он ни был до этого, он, скорее всего, был с Поттером. Но то, как Драко вел себя, войдя в комнату, вполне убедило профессора, что сейчас они здесь были одни.

- Я должен предупредить тебя, чтобы ты не впутывал в это дело Поттера. Если он придет сюда без разрешения Дамблдора и его застанут, то накажут и исключат из числа доверенных лиц Хранителя. Я не говорю уж о том, что он окажется в смертельной опасности, если твой отец появится здесь.

- Вы тоже будете в смертельной опасности, если отец придет сюда, - заметил слизеринец. – Но нет, я ничего не скажу Гарри. Мне нужно время, чтобы все обдумать. К тому же на этой комнате стоит огромное количество различных охранных заклинаний. Разве отец сможет пройти сквозь них? – спросил Драко, пытаясь говорить бодро и уверенно, как будто он действительно хотел остаться один. Но на самом деле он хотел, чтобы Снейп поскорее ушел, и они с Гарри могли бы обсудить новости.

Поттер стоял совершено неподвижно в футе от кровати, зная, что Малфой не догадывается, где именно он находится. Он хотел дать ему знать, что стоит совсем рядом и что очень гордится им. А больше всего ему хотелось обнять бойфренда и сказать, что все будет в порядке. Но в первую очередь Гарри хотелось врезать этому старому развратнику, чья наглость его просто поражала.

- Да, я полагаю, что тоже окажусь в опасности. Но я готов пойти на риск, лишь бы быть уверенным, что тебе не страшно.

- Я не боюсь, профессор. Я просто… устал. И расстроен. Мне будет лучше, если никто не увидит меня… в таком состоянии, - уверил его Драко.

Снейп не был глуп. И уж точно не в этом случае. Он прекрасно знал, что мальчик не выносит публичного проявления эмоций, но и понимал, что у его подопечного наверняка есть план, как связаться с любовником. Не имея на этот счет никаких доказательств и не желая казаться чересчур навязчивым объекту своих воздыханий, зельевар кивнул.

- Ну, ладно. Но если тебе что-то понадобится, – не стесняйся. Моя дверь всегда открыта для тебя, Драко, - сладким голосом пропел он юноше, который потихоньку выдирался из его объятий.

- Я понял, профессор. Спасибо, - сказал Драко, наконец освободившись, и встал, чтобы проводить его к двери.

- Когда мы не в классе, ты можешь называть меня Северусом, - предложил Снейп, одергивая свою серую ночную сорочку, и сделал несколько шагов по направлению к двери.

- Я… хорошо. Просто я уже привык называть Вас профессором, - пояснил Драко, открывая дверь. Он не знал почему, но ему было неудобно называть декана по имени. Это было странно, поскольку еще совсем недавно он, возможно, козырял бы этим перед остальными слизеринцами. Может, все дело в этом. Предложение не очень привлекало его, потому что не перед кем было выпендриваться. Но прямо сейчас Драко мало раздумывал о том, почему ему это не нравится. Он хотел, чтобы профессор ушел и можно было бы, наконец, обнять Гарри.

- Все, что хочешь, лишь бы тебе было хорошо, Драко. Спокойной ночи, - сказал Снейп и с вежливым поклоном вышел.

- Спокойной ночи, профессор, - попрощался с ним Малфой. Он вытащил палочку и наложил на дверь запирающее заклинание.

Гарри тотчас скинул мантию-невидимку, отчего его и без того взъерошенные волосы растрепались еще больше и наэлектризовались. Он приложил палец к губам и показал на дверь, сообщая таким образом, что Снейп мог их подслушивать. Этого вполне следовало ожидать. Поттер вытащил Карту Мародеров, развернул ее и активировал. Так и есть – зельевар расхаживал взад-вперед по коридору мимо двери комнаты Драко.

Блондин закатил глаза и вздохнул, как ребенок, обнаруживший, что родители чрезмерно опекают его. Он выхватил карту из рук Гарри и, отложив ее в сторону, потащил его к кровати. Отчасти было неплохо, что они должны были молчать. Ему особо нечего было сказать. Да и что говорить после таких новостей? Поэтому они улеглись на кровать, укрылись одеялом, и Драко прижался к любовнику. Он уткнулся ему лицом в ямку между плечом и шеей, вдыхая запах Гарри, смешанный с запахами ила, озерной воды и секса. Он тихонько поплакал несколько минут и заснул в объятиях бойфренда.
-----------------------------------------------------------

Следующее утро было довольно хлопотным. Снейп постарался вернуться в свои комнаты, пока никто не успел заметить его под дверью Драко и догадаться, что он провел там всю ночь. Он мог, конечно, объяснить, что выполнял свои обязанности, но это явно было чересчур. Поэтому, чтобы избежать ненужных вопросов, профессор покинул свой пост около пяти утра. Гарри тоже почти не спал этой ночью, несмотря на мерное посапывание Драко под боком. Он почти всю ночь смотрел на карту, где точкой был обозначен Снейп, дожидаясь того момента, когда эта точка удалится. Или потускнеет. Или просто исчезнет. Или того, что на карте покажется точка, обозначающая Люциуса Малфоя, которая разберется с точкой, обозначающей Северуса Снейпа. А он тогда смог бы поспать.

Гарри не хотел уходить, не попрощавшись, и толкнул Драко локтем, давая ему знать о своем уходе. Слизеринец обиженно посмотрел на него, но кивнул и сонно потер глаза.

- Я поговорю с Дамблдором, чтобы мне разрешили приходить по вечерам. Думаю, что с учетом обстоятельств, он мне не откажет.

Малфой сонно кивнул и, поймав руку Гарри, прижал ее к губам.

- Спасибо.

- Я рад, что был рядом с тобой. Я люблю тебя.

- И я тебя люблю, - сонно произнес блондин.

- Увидимся вечером, - прошептал Поттер, потом накинул мантию и выскользнул за дверь.
---------------------------------------------------------

Гарри был удивлен, что Рон не закатил ему сцену из-за того, что он ушел к Драко. Наверно, Уизли, как и все остальные студенты, прочитал в «Ежедневном Пророке», что Люциус Малфой сбежал из Азкабана и слышал, как кругом судачат о том, где тот сейчас мог находиться и действительно ли Малфой-старший собирается прийти сюда, чтобы разобраться с сыном. Гарри мирился с плохим отношением Рона к Драко и сейчас с удивлением слушал искренние поздравления друга с тем, что он с кем-то встречается.

Хотя новость сама по себе была хорошей, для Гарри это было настолько странно, что он впал в ступор.

- Ты… рад за меня? – спросил он.

- Конечно. А почему бы нет?

- Гм… ты же ненавидишь Малфоя? – не отставал Гарри. Он взялся за столбики кровати друга, чтобы опереться, и слегка наклонил голову набок, в замешательстве глядя на него.

- Ну, может, мне нравится видеть тебя счастливым? – сказал Рон. Он немного покраснел и опустил глаза, нервно комкая в руках край одеяла.

- Я признателен тебе за это Рон, но почему ты вдруг изменил свое отношение? – выпытывал Поттер.

Тот закусил губу, причем очень сильно, но ничего не мог с собой поделать: его лицо засияло и стало пунцовым, сочетаясь цветом с прядями длинных красно-рыжих волос, который он постоянно откидывал назад.

- Потому что… я, гммм… тоже кое с кем встречаюсь.

- Правда? – воскликнул Гарри. Он был настолько невнимателен? Думал только о себе и своих чувствах, проводя все свободное время с Драко? Настолько погружен в себя, что даже не обращал внимания на Рона и ничего не заметил?

- С кем?

- Ну… после того, как она сказала, что не поможет тебе с Окклюменцией и со всем остальным, я подумал, что должен поговорить с Гермионой и…

- Это ГЕРМИОНА?!

- Эээ… да, - сказал Рон, чувствуя, что покраснел еще сильнее, и с трудом сглотнул.

- Если ты хочешь поговорить, то я останусь, - сказал Гарри. Сейчас, конечно, было не лучшее время для разговора, но он и впрямь почувствовал себя очень плохим другом и хотел как-то исправиться.

- Нет! Иди! Она, гмм… я все расскажу тебе в другой раз, а сейчас мы собирались… заниматься.

- Заниматься, - передразнил Гарри, закатывая глаза. – Ну, давайте… занимайтесь. Я тоже пойду кое-чем позанимаюсь, - сказал он, направляясь к двери.

Рон смущенно кашлянул и выдавил:

-Увидимся позже.
--------------------------------------------------------

После бурного, как и всегда, секса, Гарри лег на бок, притянул к себе любовника и закрыл глаза, восстанавливая дыхание. Он начал поглаживать блондина по руке, пытаясь найти подходящие слова, чтобы завести разговор на интересующую его тему. Да, для подобного разговора сейчас было не лучшее время, но для таких бесед никогда не бывает удобного случая. Однако после того как прошлым вечером Снейп самым беспардонным образом пытался залезть в постель к Драко, Гарри был решительно настроен поговорить об этом.

- Драко, ты никогда не задумывался над тем, почему Снейп уделяет тебе так много внимания?

- Ну, он же декан моего факультета, - ответил Малфой, осторожно проводя пальцем по шраму на лбу бойфренда.

- Но он – декан ВСЕГО Слизерина. Однако он ни с кем не возится столько, сколько с тобой.

- Он не возится со мной, - заявил блондин, и на его лице появилась недовольство.

Гарри недоуменно посмотрел на него. Это было не просто отрицание – Драко в упор не замечал очевидного.

Обратив внимание на многозначительное молчание Поттера, блондин закатил глаза и сделал рукой легкомысленный жест, показывающий, что он признает свою неправоту.

- Ну, он восхищается моим умом и моими выдающимися способностями к зельеварению. Кроме того, у нас с ним много общего. Он разделяет многие мои философские теории.

- Философские теории, Драко? Самое глубокое философское высказывание, которое я от тебя слышал – это то, что коричневые ботинки нельзя надевать с черными брюками! – воскликнул Гарри и отодвинулся от Малфоя, потому что они оба сопровождали свои реплики бурной жестикуляцией.

- Во-первых, я оскорблен, что ты пытаешься представить меня НАСТОЛЬКО тупым. Мы ОБА знаем, что это не так. Во-вторых, если общение со мной ДЕЙСТВИТЕЛЬНО наводит тебя на такие размышления, то ты должен, ради любви к магии, ПРЕКРАТИТЬ НАДЕВАТЬ коричневые ботинки с черными брюками. И последнее, я, если хочешь знать, часто разговаривал со Снейпом о том, что чрезмерная снисходительность Дамблдора очень вредит школе, о том, что тот не обращает внимания на вопиющее поведение некоторых студентов, и о том, что хаффлпаффцы – практически сквибы, и всех, кто распределен на этот факультет надо автоматически отчислять…

- Он соглашался с этим?!

- Да, он кивал! И профессор Снейп никогда не перебивает меня, в отличие от неко…

- Кивание ничего не означает, и уж точно не означает, что он соглашался с тобой. Скорее всего, он тебя вообще не слушал.

- Ладно, черт с тобой. Но он не перебивал меня так грубо, как ты! – раздраженно заметил Драко.

- ОН ТЕБЯ НЕ СЛУШАЛ! – с этими словами Гарри еще отодвинулся, чтобы дать бойфренду сесть, и вытянул руку с растопыренными пальцами вперед, пытаясь таким образом заставить его прекратить спорить.

- Знаешь что? ЭТО ТЫ НЕ СЛУШАЕШЬ МЕНЯ! И к тому же ты просто завидуешь, потому что никто не хочет слушать, что скажешь ты. У меня есть образованный взрослый человек, который считает, что мое мнение чего-то стоит, а у тебя… - верещал Малфой, заворачиваясь в простыню и усаживаясь на постели.

- Его абсолютно не интересует твое мнение! – возразил Поттер, не напоминая о том, что его-то как раз большинство людей слушает, и очень внимательно. Он был Мальчиком-Который-Выжил, и если чего в его жизни было слишком много, так это внимания. Но подобное замечание нисколько не приблизило бы его к разговору об истинных намерениях Снейпа.

- Тогда почему он ловит каждое мое слово? – спросил блондин и в упор посмотрел на Гарри.

- Потому что он… - Поттер взмахнул рукой, надеясь, что Драко все поймет и закончит за него эту фразу.

- …считает, что я прав. А это так и есть. Я всегда прав! И Снейп со мной согласен, вот почему ему нравится меня слушать.

- Ладно, ты всегда прав, и кстати…

- КСТАТИ, а почему тебя так заботят мои разговоры с профессором Снейпом? Это что, такая трагедия для тебя, что у меня есть еще один друг, кроме ТЕБЯ? – спросил разъяренный слизеринец, который начал расходиться не на шутку, как будто Гарри пытался нарочно его достать.

- Драко, этот человек тебе не друг, он…

- Ты прав, Гарри. Он для меня не просто друг. Он мне как отец. Мы очень близки… а сейчас, когда мой родной отец… - Драко замолчал, с трудом сглотнул и продолжил, - и… почему ты завел со мной этот разговор сейчас?

Гарри хотелось заорать. Или как следует встряхнуть бойфренда. А лучше и то и другое. Но слова «он мне как отец», учитывая, что Люциус прилагал максимум усилий, чтобы убить Гарри и то, как он обращался с самим Драко, заставили Поттера промолчать. Он не мог выбить всю эту чушь, которой была переполнена голова блондина. Гриффиндорец вздохнул и уныло стал разглядывать свои руки, лежавшие на коленях, потом поднес правую ко рту и принялся грызть ноготь на большом пальце.

- Ты прав, - сказал он – из-за пальца слова прозвучали несколько неразборчиво. – Я просто беспокоюсь, что Снейп попытается настроить тебя против меня. Я ему никогда не нравился.

Драко понимающе кивнул, прикрыв глаза, наклонился и, крепко обняв Гарри, поцеловал его в висок. Он тщательно подбирал слова, чтобы не показалось, будто он злорадствует из-за того, что снова оказался прав. Снейп любит его, как сына, и Поттер завидует. Это же так очевидно.

- Я люблю тебя, Гарри, и вряд ли меня будет так просто настроить против тебя. Но тебе лучше примириться с тем, что есть и другие люди, кроме тебя, которым доставляет удовольствие моя компания. Я – очень привлекательный и очень умный. Имей хоть какую-то веру в мой интеллект, Гарри. Я прекрасно вижу, когда кто-то пытается одурачить меня, - без тени иронии заявил он, тыча указательным пальцем себе в висок.

Поттер не сумел найти на это ни одного любезного или утешающего слова, а просто вздохнул, обнял бойфренда и повалил его на матрас. Ему оставалось лишь утешиться непонятливостью Малфоя и надеяться, что мысленный образ Снейпа, грубо лапающего своими грязными руками его любовника, никогда не воплотится в реальность.
---------------------------------------------------------

Внизу, в подземельях, Снейп угрюмо проверял эссе, и оставленные им пометки красными чернилами наводили на мысль о том, что он совершал убийство. Профессор был раздражен. И не только из-за того, что Дамблдор разрешил Поттеру навещать Драко, но и из-за того, что юный слизеринец отверг все попытки старшего друга утешить его.

Снейп не был глуп. Он с самого начала понимал, что Драко по уши влюблен в гриффиндорца. Когда блондин говорил о нем, то его лицо озарялось восторгом, а жесты становились неконтролируемыми и несдержанными. Северус ничего не мог с собой поделать – он завидовал им. Испытывать такое чувство к кому-то и пользоваться взаимностью… должно быть, это было божественно. Он тоже хотел бы любить и быть любимым.

Когда Снейп начинал думать логично, то понимал, что вряд ли ему стоит ждать от Драко нежных чувств. Юноша в упор не замечал его намеков, а Поттер… ну, Поттер еще больше осложнял то, что и так было непросто. Он чувствовал, что ревнует к Гарри, как когда-то к Джеймсу. Он порой задавался вопросом, что является причиной этого соперничества: желание завоевать Драко или одержать победу над Поттером, даже если это был Поттер-младший. За исключением случайных и редких намеков, сделанных Драко наедине, большинство его заигрываний с юношей были сделаны в присутствии гриффиндорца и только для того, чтобы задеть его.

Но в то же время эти серые глаза, льняные волосы, легкие движения губ Драко, когда он говорил… Снейп на минутку прикрыл глаза, пытаясь перестать думать о подростке и том, что сейчас происходило в его комнате. Думать об этом было больно. Гарри, как и Джеймс, заполучил отношения, которые заслуживал он, Северус. Эта мысль выводила зельевара из себя, а когда он открыл глаза, то увидел, что сломал кончик пера и порвал пергамент, в результате чего лист оказался забрызган чернилами. Красными, как кровь.

До него даже не сразу дошло, что он и в самом деле смотрит в серые глаза. Но взгляд этих глаз был более взрослым и жестким, в отличие от Драко. Лицо визави стало более худым и изможденным, чем помнил Снейп, а волосы утратили свой блеск. В Азкабане не было дементоров, и беглецу не пришлось сидеть в тюрьме двенадцать лет, но даже одетый в новую, с иголочки, одежду Люциус Малфой мало был похож на себя.

Снейп вскочил на ноги и уставился на него со смесью ужаса и шока. Ему удалось быстро вернуть лицу обычное бесстрастное выражение, пока Люциус обходил вокруг стола, чтобы обнять его.

- Как давно мы не виделись, Северус, мой собрат по оружию, - Малфой восторженно хлопнул Снейпа пару раз по спине, потом отодвинулся и посмотрел зельевару в глаза.

Тот сразу же отвернулся, чтобы не дать Люциусу возможности попрактиковаться в Легилименции.

- Да, действительно давно. Но я очень удивлен, что вижу тебя здесь. Присаживайся, - сказал Северус и показал на кресло, стоявшее рядом со столом, а сам опустился в свое.

- Вряд ли этому стоит удивляться, учитывая сложившиеся обстоятельства, - произнес Люциус с жестом, который Снейп неоднократно видел у Драко.

- Да, полагаю, что не стоит, - согласился он, разглядывая Люциуса. Держался тот по-прежнему прямо и горделиво. Если Малфой и сожалел о потере жены и о том, что случилось с сыном, то никак этого не показывал. Взгляд его глаз был холодным, как у человека, смирившегося с судьбой. Иногда Снейп видел в них проблеск беспокойства, а с чего бы Люциусу тревожиться, если он полагал, что находится в компании такого же Пожирателя Смерти?

- Я догадываюсь, что его перевели из Слизерина.

- Аааа. Так ты пришел за ним.

- У меня нет выбора. Он поплатится жизнью, вне зависимости от того, кто ее отберет – я или кто-то иной. Но я, в отличие от других, могу проявить к нему сострадание и гарантировать быструю смерть, - Люциус произнес эту фразу так отчетливо, будто он мысленно отрепетировал ее не только для того, чтобы безукоризненно отчеканить Северусу, но и для того, чтобы самому поверить в свои слова.

- Понимаю. Он – предатель, а такое не прощается. Я думал, что это задание поручат мне, но тогда я бы раскрыл себя. И я рад, что не получил его. Однако… - сказал Снейп, положив локти на глянцевую столешницу и подаваясь вперед, - нынешняя ночь дает тебе удобный случай сохранить жизнь сына и спасти при этом себя.

Люциуса заинтриговали его слова, и он, в свою очередь, наклонился над столом.

- Что ты имеешь в виду?

Это был рискованный план и совершенно не продуманный. Он внезапно появился у Северуса в голове, и шпион видел в нем некоторые изъяны. Снейп делал ставку на то, что старший Малфой не знал всех обстоятельств дела, но если бы все прошло, как задумано, то Драко оказался бы в безопасности, а Поттеру пришлось бы убить Люциуса. Желание, чтобы Драко остался в живых, превалировало в его сознании, и мысль о том, что Гарри при этом уничтожит отца юноши, так же очень привлекала профессора.

- Сегодня Дамблдор разрешил Поттеру навестить Драко. Они, скорее всего, проведут ночь вместе…

- Северус…

Снейп поморщился, давая Люциусу понять, что эта мысль вызывает отвращение и у него.

- Предлагаю следующее: я сейчас пошлю за Драко, чтобы он пришел ко мне поговорить, а Поттер останется в его комнате один. Совершенно незащищенный, - излагал зельевар свой план, то поглаживая пальцами крышку стола, то нервно постукивая по ней.

Никто из Пожирателей, в том числе и Люциус, не знал окончания Пророчества, а стало быть и того, что Поттера мог убить только Волдеморт. А это означало, что для мальчишки больше никто не представлял смертельной опасности.

- Понял. Ты полагаешь, что если я убью Поттера, то Темный Лорд даст мне время убедить Драко вернуться в ряды его сторонников?

- Я в этом уверен. Ты убьешь мальчишку, а я пойду к Лорду и похлопочу за тебя. Если он скажет нет, то тогда ты убьешь и сына. Но, по-моему, если ты уберешь с его пути главную угрозу, да еще убедишь сына вернуться, Темный Лорд сохранит жизнь Драко, назначив ему какое-нибудь наказание, - беззастенчиво лгал Снейп.

Люциус несколько минут смотрел на зельевара, а потом отвернулся и уставился на книжный шкаф с бесчисленным количеством старых томов с потускневшими золочеными надписями на корешках. Казалось, что он силится прочитать названия, в то время как он размышлял о возможности такого исхода дела и решил, что вряд ли Темный Лорд сочтет проступком убийство Поттера.

- Этот план кажется вполне приемлемым, Северус, - согласился Малфой, утвердительно кивая и выпрямляясь. – Я ценю твою поддержку и не останусь перед тобой в долгу. Хотя полагаю, что Драко и сам отблагодарит тебя. Он может быть совершенно очаровательным, когда пожелает.

- Да, он очень милый молодой человек и заслуживает того, чтобы сохранить ему жизнь, - согласился Снейп и достал из стола новое перо и чистый лист пергамента. Он отодвинул студенческие работы в сторону и быстро написал записку Драко.

«Драко,

Я жду тебя у себя через пятнадцать минут. Это безотлагательно. Есть еще кое-что, чего я не рассказал тебе вчера, кое-что важное. Вопрос жизни и смерти. И ни в коем случае не бери с собой Поттера. Разговор будет приватным.

Профессор Снейп».

Еще раз пробежав глазами записку, он свернул ее, запечатал и протянул Люциусу.

- Сунь ее под дверь и дождись, пока он уйдет. Да, еще… - сказал Снейп, поднимаясь и рисуя на клочке пергамента, как найти комнату Драко. Таким образом, Люциус включался в число тех, кому доверена Тайна Хранителя, - точно не знаю, но на комнату может быть наложено заклинание неприкосновенности…

- Я знаю, как снять его. В Темной магии есть контрзаклинание. Тебе придется туго, когда ты будешь объяснять, как я нашел комнату, - заметил Люциус.

- Ну, для этого сделаем вид, будто ты пытал меня.

- Отлично, - усмехнулся Малфой, явно довольный таким поворотом событий. Он встал, бросил на Снейпа зловещую улыбку, а потом вытащил палочку, взмахнул ею и спокойно произнес: – Круцио!

Зельевар упал на стол, закричав от боли. Чернильница опрокинулась, и чернила забрызгали его руку. Красные, как кровь.

К счастью, Люциус быстро отменил заклинание и ушел, держа в руке клочок пергамента, дававший ему пропуск в комнату сына. Он даже не обратил внимания на то, что Снейп не оговорил место, где они встретятся после того как дело будет сделано.
-------------------------------------------------------

Юноши лежали в кровати, прижавшись друг к другу. Свеча у двери давно догорела. Драко чувствовал себя абсолютно защищенным в своей комнате и сейчас спал с приоткрытым ртом, уткнувшись в плечо Гарри. А тот не мог заснуть, раздосадованный слепотой любовника во всем, что касалось зельевара. Кроме того, его беспокоило, что Драко наотрез отказывался говорить о том, что собирается делать в том случае, если Люциус объявится здесь.

У него стал совершенно больной вид, он отвернулся, как будто боялся, что Поттер попытается проникнуть в его сознание и перевел разговор на совершенно другую тему. Гарри понимал, как ему тяжело, и не давил. Однако это держало его в напряжении, и он порой начинал беспокоиться, что Снейп и Люциус могут сговориться.

Услышав шаги под дверью, гриффиндорец подозрительно уставился на нее. Он несколько раз близоруко моргнул и надел очки. Теперь юноша отчетливо увидел, что в щели под дверью торчит свиток пергамента. Похоже, он был запечатан печатью Снейпа, и Гарри, осторожно отодвинувшись от сладко спящего слизеринца, вылез из постели, подошел к двери и вытянул свиток. В какой-то момент он подумал, что надо разбудить Драко и отдать адресованное ему письмо, как того требовали приличия.

- Да пошло оно все на хрен, - прошептал Поттер, ломая печать.

Люциус удовлетворенно смотрел, как записка исчезает с той стороны двери. Он укрылся в тени и стал ждать, пока сын уйдет.

Гарри почувствовал, как от ненависти к Снейпу у него запылали уши. Как он смеет? Как он СМЕЕТ? Скомкав в кулаке записку, Поттер пошел в ванную, зажав в другой руке палочку. Он порылся в корзине для белья и вытащил вещи Драко, в которых тот ходил на занятия, потом наложил временные косметические чары на волосы, отчего они стали белыми. Гарри вышел из ванной и взял мантию Драко. Он прекрасно понимал, что ничуть не похож на Малфоя, поэтому накинул капюшон. Юноша сунул в карман палочку и, выйдя за дверь, направился в сторону подземелий.

Что он собирался делать? Гарри не знал. Может, ему стоит попытаться держаться на противоположной стороне комнаты в надежде, что Снейп примет его за Драко и скажет, чего он хочет? Да, это был не самый лучший вариант, но у него не было времени, чтобы как следует подумать. Он собирался, если его худшие предположения оправдаются, вызвать на дуэль эту похотливую сволочь. Гарри пока не знал точно, что будет делать, и его это не заботило. Он был настолько полон слепящей ярости, что не заметил человека с серебристо-белыми волосами, который вышел из тени и скользнул в комнату Драко.

 

Глава 16. Спешка.

В отличие от Драко, Теодора Нотта нисколько не возмущали старания Темного Лорда вытащить своих последователей из Азкабана. По правде говоря, он считал это вполне нормальным, несмотря на то, что в результате авроры арестовали его отца, кроме которого у юноши никого не было. Пожиратели Смерти быстро установили опекунство над Ноттом-младшим, потому что в отличие от Малфоя, относившегося к ним с презрением, Тео демонстрировал готовность и горячее желание стать одним из них при первой же возможности.

Когда в библиотеке Драко говорил с Гарри о своем бывшем друге Нотте, он немного приукрасил действительность, сказав только лишь, что их пути разошлись. Ему всегда было трудно ладить с этим слабаком, и Малфой не зря в разговоре с Гойлом назвал Тео мизантропом, тот и был им до мозга костей. Другими словами, из этого молодого человека получился бы идеальный Пожиратель.

Именно Нотт организовал нападение на Драко и оказался в числе временно потерявших зрение. К огромному огорчению Теодора, это был первый и последний раз, когда ему удалось побыть лидером факультета. Просто он не обладал природной харизматичностью Драко, и у него не было репутации безжалостного человека, которую тот создал себе. Даже владение Темной магией не гарантирует, что у тебя будут собственные последователи, если ты не обладаешь силой Волдеморта. Нужно обладать хитростью, чтобы заставить людей поверить в то, что ты отстаиваешь их интересы, а у Драко этого качества было с избытком.

Что уязвляло самолюбие Нотта больше, чем собственная неспособность стать лидером Слизерина (а именно это ему приказал сделать Темный Лорд, чтобы заслужить метку), так это то, что Малфой вел себя, как звезда. Любой другой человек очень болезненно переживал бы вынужденную изоляцию, но Драко сумел и из этого извлечь выгоду. Он выпендривался перед другими тем, что у него есть своя комната, а если кто осмеливался проявить по отношению к нему хоть какое-то недовольство, то он использовал свои полномочия префекта и снимал баллы.

Однажды на Драко попытались напасть студенты, которые хотели поставить его на место, но рядом случайно оказался Гарри, и мятеж быстро был подавлен. В итоге Малфой разгуливал по школе безнаказанным, а теми вечерами, когда он не беседовал со Снейпом, к нему наведывался Поттер, чтобы потрахаться. Драко жил как рок-звезда и при каждом удобном случае говорил об этом.

Когда Нотт получил приказ Волдеморта помочь Люциусу Малфою попасть в замок, он был более чем готов выполнить его. Юноша провел Люциуса по подземному ходу прямо к общей гостиной Слизерина, чтобы тот мог уничтожить подлого предателя рода. Хотя Драко не раз спасал своего друга детства от неприятностей, Нотт не чувствовал себя обязанным отплатить ему добром и от души постарался, чтобы старший Малфой смог сделать свое дело.
----------------------------------------------------------

Люциус не заметил белых волос и не присматривался к фигуре человека, вышедшего из комнаты, он поспешил воспользовался удобным случаем попасть внутрь до того, как дверь закроется и, скорее всего, окажется заблокирована заклинанием. Если бы он узнал Поттера, то легко и абсолютно безнаказанно мог бы ударить его в спину, а сейчас Малфой-старший оказался в довольно маленькой и скудно освещенной комнате и смотрел на спящего сына.

В какой-то момент он просто пребывал в шоке, не зная, что теперь делать. Погнаться за Поттером? У него желваки ходили на скулах, пока он, испытывая отвращение от мысли, что его сын развлекается с врагом, взвешивал возможные варианты. Воздух в комнате пропах сексом, и ему было противно видеть, что сын даже не побеспокоился ни очистить себя, ни одеться после постыдного совокупления.

Люциус закрыл глаза и покачал головой, тем временем вытаскивая палочку. Его рука дрожала. Поднять руку на единственного сына, на свою плоть и кровь, оказалось труднее, чем представлялось. Даже Пожирателю Смерти. Сделав шаг вперед, Люциус напомнил себе, что это было необходимо. Если этого не сделает он, сделает кто-нибудь другой. Он, по крайней мере, будет милосерден, даже если не оправдавший надежд мальчишка не заслужил милосердия своими поступками.

Какая-то часть сознания Люциуса напомнила ему, что нельзя терять время даром. Он попытался не думать о сыне, как о ребенке с вьющимися волосами, который учился ходить, и который не желал летом надевать на голову ничего другого, кроме немыслимо пестрого шелкового платка. Мужчина вспоминал, как сын выражал ему свою любовь, принося цветы, которые рвал в саду; самостоятельность, которой тот быстро научился, чтобы облегчить матери жизнь, когда отца схватили в Министерстве. Нет, не стоило думать обо всем этом. Дело должно быть сделано. Тяжело вздохнув, Люциус начал произносить слова заклинания, которое должно было снять с комнаты чары неприкосновенности. Он сможет сделать это? Сможет убить своего сына? Может быть, ему удастся убедить Драко, чтобы они вместе убили Гарри и тем самым спасли себя от гнева Темного Лорда.

Драко снился довольно бессвязный сон, и приглушенное бормотание разбудило его. Первой мыслью после пробуждения было то, что Гарри нет рядом. Он похлопал по простыне, нуждаясь в тактильном подтверждении того, что любовника нет в постели. Второй мыслью было, что голос, звучавший позади, не принадлежал Поттеру. Это был голос отца.

- Отец? – произнес он тихо, ничего не понимая спросонья.

- Драко? – отозвался отец, выходя на дрожащий свет единственной свечи, горевшей в канделябре на стене. Некоторое время юноша обескуражено смотрел на Люциуса, пытаясь понять, откуда тот взялся и где Гарри. Гарри мертв? Его куда-то вызвали? Почему он остался здесь один? Ну, не совсем один. С ним был отец. Драко больше беспокоило, не случилось ли чего, и он почти не думал о том, что Поттеру следовало бы быть рядом, чтобы защитить его. Защитить его. Драко нужно было защищать от собственного отца. От этой мысли у него все внутри заныло, и он затравленно посмотрел на Люциуса.

- Я ожидал застать здесь мистера Поттера, но рад встрече с тобой. Мальчик мой, Драко, ты не только оказался гомосексуалистом, но и связался с полукровкой. Скажи мне, ты любишь его? – спросил Люциус, ему было неприятно спрашивать об этом. Его единственный сын, его наследник, будущее рода Малфоев был педиком. Какой позор; эта мысль раздражала почти так же, как и предыдущая об их совокуплении. Но ведь Драко был сообразительным мальчиком. Может быть, он сумеет смыть это пятно со своей репутации, чтобы сохранить себе жизнь.

Драко поднял бровь, его взгляд при этом остался спокойным. Он не удостоил Люциуса ответом. Разве зашел бы он так далеко, если бы не любил Гарри? Юноша понимал, куда клонит отец, и знал, что подобный разговор был неизбежен. Дальше последует ультиматум. Иначе почему он до сих пор был жив, если отец действительно собирался убить его? Но чтобы Драко убил Гарри? Нет, этому не бывать. Пусть лучше сначала убьют его самого. Он стиснул челюсти и попытался вспомнить, куда положил палочку.

- Понятно. Ты явно не подумал о том, чего будет стоить нам с мамой твой выбор. Равно как и об опасности, которой ты подвергнешь свою жизнь.

Драко начал осторожно приподниматься, по-прежнему не говоря ни слова. Он внимательно наблюдал за отцом. Переместившись так, чтобы опираться на левую руку, юноша бросил взгляд вниз, чтобы убедиться, что должным образом укрыт простыней, и тут заметил свою палочку. Ну конечно, она лежала на тумбочке. Он быстро перевел взгляд на отца, чтобы не выдать себя.

- Какой позор! Я возлагал на тебя такие надежды! Я делал все, чтобы твоя жизнь и жизнь твоих детей была как можно лучше, и вот… вот чем ты отплатил мне. Я вне себя от негодования. Скажи, ты готов умереть за своего Поттера? Ты готов принять мучительную смерть, оставаясь преданным ему? Когда я брошу в тебя проклятие, чье имя сорвется с твоих губ? С чьим именем на устах ты будешь умирать? Драко, это… это чувство – всего лишь иллюзия, обман. Он не испытывает к тебе настоящей привязанности. Он не такой, как ты. Он вообще бросил тебя здесь, - произнес Люциус и с радостью заметил неуверенность, промелькнувшую на лице сына. – Да, он оставил тебя по собственной воле. Я вошел сюда после того, как он беспечно вышел и направился неизвестно куда. Может быть, к другому любовнику?

Это было жестоко, почти за гранью жестокости, но ничего неожиданного. Люциус был человеком беспощадным и был готов использовать любые средства, которые считал необходимыми для достижения своей цели. Драко предпочел бы, чтобы отец убил его, чем находиться под его пристальным взглядом, будучи не в состоянии скрыть неуверенность в себе. Как только Люциус почувствовал в нем малюсенькую слабину, то решил сыграть на этом. Драко оглядел комнату и попытался выяснить, где любовник:

- Куда он пошел?

Юноша с минуту размышлял, не стоит ли ему издать притворный скорбный крик, и попытаться схватить палочку. Чтобы узнать, что случилось с Гарри, Драко должен был остаться в живых. Он старался не слушать гнусные намеки отца, а успокаивал себя верой в то, что Поттеру не присуще непостоянство. Однако сомнение глодало его. В конце концов, Драко решил снова упасть на подушку, надеясь, что отец сделает ошибку и поверит в то, что он – легкая добыча. Может, тогда ему удастся заполучить свою палочку? Он не знал. Юноше было понятно лишь одно: то, что отец был здесь, в его комнате, означало серьезные проблемы. Заставив Люциуса подойти поближе, можно было попытаться побороться с ним. Это был огромный риск, но Драко было нечего терять.
-----------------------------------------------------------

Путь в подземелье показался Гарри на удивление коротким. По пути он прокручивал в голове разные варианты развития событий. И ни один из них не мог заставить поверить Снейпа, что очкастый новоявленный блондин – Малфой. Он закатил глаза, досадуя на себя за эту глупую маскировку и пустую трату времени. Его извиняло лишь то, что он был выведен из себя, когда принимал это решение. Он в последний раз повернул и увидел льющийся из-под двери свет. Снейп был у себя. Сжав кулаки, Поттер мысленно повторил речь, наполненную праведным гневом. И вот он уже у двери.

После недолгих размышлений юноша решил снять капюшон и ладонью толкнул дверь, которая открылась с оглушительным скрипом несмазанных петель.

- Где Вы, Снейп? – его окрик эхом прокатился по комнате, он сейчас походил на американского ковбоя, вызывающего злодея на решающую дуэль.

Снейп все еще стоял, согнувшись над столом и пытался прийти в себя после Круциатуса. Красные чернила залили весь стол, насквозь промочив бумаги, эти же чернила были на руках и лице зельевара, от чего казалось, что он находится в худшем состоянии, чем был на самом деле. Хотя ему и впрямь было хреново – в голове бухало, зубы стучали, и все тело ныло от боли. Северусу казалось, что у него болят даже волосы. Однако это того стоило бы, будь блондин, вошедший в его кабинет был Драко Малфоем. Увы, понадобилось всего несколько секунд после того, как профессору удалось поднять голову от крышки стола, чтобы сопоставить голос с растрепанными белыми волосами и понять, что перед ним стоит Гарри Поттер, а не его протеже.

- Поттер? Что Вы тут делаете? – спросил он сиплым от боли голосом.

- Не ожидали увидеть меня, да? Полагаю, что не ожидали. Оставьте Драко… Что это… Что случилось? – крикнул Гарри, быстро подходя к слизеринскому декану, чтобы помочь. Поттер обладал множеством качеств, но в первую очередь он был гриффиндорцем и не мог оставаться равнодушным к чужой боли. Особенно если учесть то, как Снейп выглядел – все его лицо было залито кровью.

- Что здесь произошло? – снова спросил он, шоковое состояние привело к тому, что косметические чары, наложенные им на волосы, пали, юноша снова стал брюнетом, но одетым в слизеринскую форму, к огромному неудовольствию Снейпа.

- Где он? – закричал зельевар, пытаясь собраться с силами, которых у него не было. Внезапный приток адреналина позволил ему лишь оттолкнуться от стола и упасть в кресло. Гарри куда-то метнулся, принес тряпку и протянул ее Снейпу, не имея ни малейшего понятия о том, насколько критической была ситуация.

- Оставьте, Поттер. Это всего лишь чернила, - проворчал профессор. – Где Драко?

- Спит у себя в комнате и все еще пребывает в счастливом неведении относительного того, что Вы – гнусный педофил. Во что Вы решили поиграть, Снейп? Что это? – прошипел Гарри, в раздражении показывая тряпкой на чернила на столе и испачканное лицо зельевара. – Небольшая игра в страдание и утешение? Изобразили из себя раненого, чтобы посмотреть, как Драко будет ухаживать за Вами? Это так низко, даже для Вас!

- Спит? Один? У себя в комнате?

- Да, в своей комнате, в полной безопасности от таких, как Вы! Он относится к Вам, как к отцу, и можете себе представить, насколько гнусным ему показалось бы Ваше предложение? – возмущался Гарри, триумфально глядя на паническое выражение, появившееся на лице Снейпа. – Да, это так. Как к отцу!

- Отец… - простонал Снейп, безнадежно пытаясь сообщить Поттеру, что Люциус в замке.

- Да, отец. Вы для него как отец! – перебил профессора Гарри, думая, что тот притворяется ничего не понимающим.

- Его отец пошел к нему… - голос Снейпа оборвался.

- Что? – переспросил Гарри, всматриваясь в лицо профессора. До него начало доходить, что речь шла о чем-то еще помимо педофилии.

- Его отец… Люциус Малфой здесь… и он пошел, чтобы… - в ужасе выдохнул Снейп.

- В ЕГО КОМНАТУ? – заорал Гарри.

- Да, он… я…

- ВЫ ОТПРАВИЛИ ЕГО ОТЦА К НЕМУ В КОМНАТУ? ВЫ РАССКАЗАЛИ ЛЮЦИУСУ, КАК ЕГО НАЙТИ? – пронзительным голосом кричал гриффиндорец.

Снейп коротко кивнул.

- ВЫ… ВЫ… ЭТОГО НЕ… ПОЧЕМУ? – Поттер поднял вверх указательный палец и что-то беззвучно произнес, будто поклялся, что профессор умрет мучительной смертью, но вслух ничего не сказал. Осознав, что у него было мало времени, Гарри быстро развернулся и выбежал из кабинета зельевара.
-----------------------------------------------------------

Люциус пересек комнату и осторожно присел на край кровати. Он слишком хорошо знал своего сына и чувствовал себя чуть-чуть виноватым из-за того, как ему легко удалось заставить Драко усомниться в своем любовнике. Но такова была сущность любви. Люциус не знал – возможно, Поттер уже обманывал Драко раньше, но это его сейчас совершенно не волновало. Любовь делает человека слабым, и подтверждение этому было прямо перед ним. Он укрыл сына простыней и похлопал по плечу.

- Мужайся, Драко. Этот парень… наверно очень непостоянный. Что ты хочешь, его же вырастили магглы, - сказал он, пытаясь утешить по его мнению страдающего из-за неверности любовника сына. – Такова любовь, сынок. Вот о чем я тебя всегда предупреждал. Нельзя было доверять свое сердце какому-то ветреному мальчишке. Ужасно, что ты оказался в таком положении. Наверно, это просто юношеское заблуждение. Однако есть способ, благодаря которому ты восстановишь свою репутацию и отомстишь за свое разбитое сердце.

Драко не открыл глаз и стиснул зубы, злясь на слова отца и его прикосновения. Злость в нем нарастала с каждым слогом, произносимым Люциусом. Как многого он лишился в жизни из-за иллюзии, что отец любит его. О, он прекрасно помнил его слова о бесполезности и ненужности такого чувства, как любовь, но до этого момента наивно полагал, что они распространяются лишь на других людей. Драко всегда верил в отцовскую любовь, а теперь понял, что тот смотрел на него только как на продолжателя рода. В Драко текла его кровь, и это было все, что связывало их.

Узы крови, только и всего, генетика и физиология. Никаких эмоций, никакой любви, всего лишь генетическая производная, которая не значила ничего, кроме записи о рождении и обязанности растить своего отпрыска. Чтобы быть отцом, нужно любить. Но у Люциуса были свои представления на этот счет, и он не испытывал к сыну ничего, а если и испытывал когда-то, то счел это слабостью и избавился от ненужной эмоции. Шок от понимания истинного отношения к себе со стороны отца придал юноше больше решимости в том, что он собирался сделать. Да, его сердце было разбито, и он собирался за это отмстить. Он не убьет человека, который его любит, и не позволит Люциусу. Драко понял, что если хочет остановить отца, то должен ему подыгрывать.

- Какой? – прошептал он в подушку.

- Когда он вернется, убей его, Драко. Если ты сделаешь это, то докажешь тем самым свою преданность Лорду. Конечно, он будет доволен и отменит приказ о твоем убийстве, - мурлыкающим голосом говорил Люциус, поглаживая сына по спине. – Помнишь, что я говорил тебе о любви? Помнишь голубку? Ты ведь стал сильнее, убив ее, не так ли? Сейчас будет то же самое.

- Конечно, папа, я помню голубку, - прошептал Драко, он начал медленно подниматься, обматываясь простыней. Он все прекрасно помнил, как и урок, который извлек из того случая.

- Смутно, - поправил себя Драко, он перевернулся и сел, скрестив ноги, лицом к отцу. Несмотря на то, что у него в душе кипела злость на этого человека, ему все равно хотелось видеть его. Он любил отца. Юноша рос, восхищаясь им, ему хотелось быть таким же сильным. Теперь он знал, что восхищение не было взаимным, никогда. Более того, сейчас, когда он встретил человека, которого полюбил, отец угрожал отнять его. Драко все было ясно. Невзирая на пророчество, связанное с Поттером, отец вполне мог убить его. Взгляд Драко стал жестким, в нем появилась мрачная решимость.

- Все, кто недостоин того, чтобы жить, должны быть уничтожены, даже если мы любим их всеми фибрами души, иначе любовь будет проявлением слабости, - хмуро сказал юноша.

- Значит, ты понимаешь, что должен сделать и почему? Ты готов убить? – спросил Люциус, холодным взглядом окидывая сына. Его не волновало, готов ли мальчик и в самом деле на такой поступок. Конечно, даже если Драко убьет Гарри, Лорд все равно потребует его крови, и Люциусу придется принять это. Мужчина подумал, что еще достаточно молод и сможет произвести другого наследника. Он вовсе не собирался бросаться грудью на защиту этого мальчика, несмотря на милые воспоминания о его детстве. Другой ребенок, только-только начинающий ходить, будет таким же очаровательным. Возможно, он начнет обучать его гораздо раньше. Этого ребенка Нарцисса заразила никчемной сентиментальностью.

- Да, папа, я готов убить, - пробормотал Драко, он протянул руки и схватил Люциуса за горло, становясь при этом на колени и наваливаясь на него всем телом. Юноша крепко держал отца, но тот ухитрился извернуться и обхватить сына поперек спины.

- Я горжусь тобой, сынок, ты усвоил, что любить кого-либо глупое занятие, - произнес Люциус, в нем появилась надежда, что мальчик сможет спастись. Может быть, его план сработает, и Лорд оставит Драко в живых, ведь принеся в жертву любовника, он станет гораздо сильнее. Тогда сын будет достоин носить звание наследника Малфоев: решительный, гордый и хладнокровный.

- Да, усвоил, - прошептал Драко, отодвигаясь, чтобы нежно поцеловать отца в щеку. Он взял в ладони его лицо и посмотрел в серые глаза. – Я люблю тебя, папа, - прошептал он, а потом внезапно и быстро напряг бицепсы, резким движением потянув голову отца вперед и набок, он услышал громкий и противный хруст ломающихся позвонков.

Когда жизнь начала покидать тело Люциуса, дыра, пробитая им в заклинании неприкосновенности жилища, исчезла. Действия Драко были расценены как угроза, и его отбросило назад. Заклинание ударило слизеринца в живот и заставило согнуться пополам у изголовья кровати, о которое он ударился поясницей так, что закричал от боли. Юноша завел руку назад, пытаясь ухватиться за столбик кровати, но его снова швырнуло, на этот раз к стене, в результате чего у него треснула кость, и он снова пронзительно закричал. Крик оборвался, когда Драко, ударившись о стену, раскроил себе затылок, и потерял сознание.

Его отбросило назад на кровать, на стене появились странного вида кровавые разводы, оставленные его волосами. Юноша упал на матрас, вывернув руки и ноги под неестественным углом, волосы закрыли лицо, по ним стекала кровь, пропитывая простыню. Безжизненное тело Люциуса наклонилось вперед и свалилось на пол, лицом вниз. Он лежал головой к двери, все еще сжимая в руке оказавшуюся бесполезной палочку, а его белоснежные волосы разметались по каменному полу. Несмотря на то, что от удара он сломал нос, кровь не полилась потоком – натекла лишь небольшая лужица, в которой Люциус лежал лицом.
----------------------------------------------------------

Обратно Гарри бежал, но он был в такой панике, что дорога, по его представлению, заняла целую вечность. С каждым шагом в нем нарастал ужас от мысли о том, что он мог там увидеть. Что если Люциус убил Драко? Увел с собой? Он изо всех сил старался не думать об отчаянном положении Драко, который, проснувшись, обнаружил, что любовника нет рядом, и увидел отца. Поттер ругал себя. Как он мог быть таким легкомысленным? Неосторожным? Нет, он знал, почему это случилось. У него была причина, и она называлась Северус Снейп. И его особенно раздражало, что эта причина сейчас тащилась в нескольких ярдах позади него.

- Идете… взглянуть… к чему… привело… Ваше распутное… поведение? – бросал на бегу Гарри, поворачивая за последний угол.

Снейп мог бы ответить, если бы не задыхался. Поспеть за мальчишкой, почти вдвое моложе себя, было нелегко и в более удачный день, а уж после Круцио Снейп считал бы за счастье, если бы мог идти прогулочным шагом. Он думал, что ему помогал приток адреналина, который был вызван страхом, тревогой и огромным чувством вины за свое участие в случившемся.

Потом они оба услышали это. Два крика, от которых кровь стыла в жилах, второй из которых внезапно оборвался на высокой ноте. Этот звук заставил Снейпа замереть, а Гарри, напротив, побежать еще быстрее. Выкрикнув отпирающее заклинание, Поттер вбежал в комнату. Первое, что он увидел, – тело Люциуса, распластанное на каменном полу, а от вида Драко у него чуть не остановилось сердце – тот лежал в неестественной позе на окровавленной простыне. На пояснице было огромное красное пятно, медленно становившееся фиолетовым, но гораздо большее беспокойство возникло у него при виде спутанной массы волос Драко, испачканных в крови. Кровь сочилась из раны на затылке, стекая на шею и лицо блондина.

- Нет! – выдохнул Гарри, перепрыгивая через тело Люциуса, даже не проверив, мертв ли тот, а если бы он сделал это, то понял бы, что Малфой-старший скоро покинет этот бренный мир. Но уже по тому, как была повернута его шея, Гарри сомневался, что ему когда-либо придется иметь дело с этим человеком. Он позвал:

- Драко?

Поттер осторожно дотронулся до любовника и услышал окрик:

- Не двигай его!

На пороге стоял Снейп, он держался одной рукой за дверной косяк и едва переводил дух. Выглядел он гораздо бледнее, чем обычно. Профессор сделал жест рукой, показывающий, чтобы Гарри отошел и не наделал глупостей, которые причинили бы Драко еще больший вред.

- ПОШЕЛ ПРОЧЬ ОТСЮДА! Тебе мало того, что ты уже сделал? – со злостью крикнул Гарри и отвернулся от зельевара. Присмотревшись к тому, как была повернута рука Драко, Поттер прикусил губу, заметив перелом. Он протянул руку и осторожно дотронулся до спины бойфренда. Юноша с облегчением почувствовал, что кожа теплая.

- Прости, - прошептал он, пытаясь не расплакаться.

Не обращая внимания на слова Поттера, Снейп вошел в комнату, подошел к Драко и приложил два пальца к его шее.

- Пульс есть, он жив, - произнес профессор с огромным облегчением.

- Я послал за мадам Помфри, - послышался от двери старческий голос, заставивший Гарри и Снейпа вздрогнуть и резко обернуться. На пороге стоял Дамблдор и строго смотрел на них поверх очков-половинок.

- Когда придет мадам Помфри, я надеюсь, что кто-нибудь объяснит мне, почему в комнате, защищенной тайной Хранителя, находится мертвый Пожиратель Смерти и раненый студент?