Польское войско поправляет дело

И вдруг один донской казак, спешившись, убил из самопала ^[87] хорунжего в московском войске, да так, что и хоругвь с ним упала. Наши приободрились и ринулись через речку к неприятелю. Москвитяне показали нам спины и мы погнали их прямо к месту побоища — к речке Ходынке. Там, отбросив их за речку (а берега ее были обрывисты), мы завязали сражение, и на этот раз наша взяла. Больше они на нас напасть не отважились. Таким образом, мы вернулись в свой обоз, одержав неожиданную победу, но и людей, и лошадей все-таки потеряли. Наших было не менее трех сотен, не считая убитых и раненых. А лошадей в каждой хоругви осталось, не считая убитых и подстреленных, — где 70, где 60, а где и того меньше. И это все, что мы могли считать своим.

Взятую в московском обозе добычу мы, по обычаю, разделили, чтобы нажива за счет других не вошла в привычку, однако дележ справедливым не был. После такого переполоха мы постарались себя защитить: обоз окопали, а со временем обнесли его частоколом, построили башни и ворота. Москвитяне в течение двух недель с великим плачем хоронили своих убитых, для которых даже гробы не сумели сразу приготовить, а у них и самого убогого не принято хоронить без гроба.

Дальнейшие события Московской воины

После этой победы все больше людей и крепостей стало переходить на нашу сторону. Для обозных нужд потребовали мы у нашего царя денег. Он установил с послушных ему земель (Северской и некоторых других) дань, ибо не мог раздобыть денег иначе. Царь разрешил, чтобы мы собирали дань сами, посылая москвитянина и поляка. Деньги мы собрали нескоро, и досталось нам всего по тридцать злотых ^[88] на человека. Тем временем к нам стали прибывать люди из Польши. Сперва пришел Бобровский с гусарской хоругвью, за ним — Анджей Млоцкий ^[89] с Бжеской конфедерации с двумя хоругвями: одной гусарской, а другой — казацкой. После них явился пан Александр Зборовский ^[90] с полком числом более тысячи человек. В его полку был Стадницкий, который, оставив людей, вскоре вернулся в Польшу. С той же Инфлянтской Бжеской конфедерации ^[91] пришел Вилямовский^[92], — у него было с тысячу бравых воинов, а шел он через Смоленск. Уже где-то под осень пришел пан Сапега ^[93] более чем с тысячью человек. Так что это была удачная война, и редкая четверть, а то и месяц проходили без того, чтобы к нам не прибыло с тысячу или несколько сот человек из Польши^[94]. А наш царь Дмитрий был так щедр, что на службе всем воздавал поровну, даже если кто-то пришел последним, — ну прямо по Евангелию, чему и мы сперва не противились. Возможно, мы стали считаться, если бы дело дошло до оплаты заслуг. Но что удивительно, чем больше нас собиралось, тем меньше мы занимались делом, а число партий среди нас разрасталось.