Снежная хижина «иглу»

Я посвящаю целую главу снеж­ным хижинах не потому, что строи­тельство их — увлекательное заня­тие для ребят и взрослых (хотя это и так), а потому, что умение строить «иглу» важно для безопасности в зимнем пути. Не менее важно, чем умение развести костер в лесу. Но хижина спасает там, где нет леса.

Ты еще не скоро пойдешь в зим­ние- походы по безлесью, но в том-то и дело, что нужно овладеть навыком строительства «иглу» до того, как выйдешь в тундру, в заснеженные степи, на ветреный простор замерз­ших морей и озер, на купола и греб­ни северных гор.

«Иглу» — это круглый свод из снежных плит.

В ту пору, когда цивилизация еще не дотянулась до эскимосских вла­дений, многие племена не знали зим­него дома, кроме «иглу», и вполне удовлетворялись им в качестве пос­тоянного жилья и ночлегов в пути. Строительная плита из снега легко режется ножом, а в стене сооружения упрочняется. Датский путешествен­ник-этнограф Кнуд Расмуссен пишет, что в одиночку эскимос за три чет-

верти часа сооружает снежную хи­жину для своей семьи (очевидно, на три-четыре человека).

Расмуссен рассказывает о снеж­ных поселках с крытыми переходами между постройками, о целых архи­тектурных ансамблях, которые эски­мосы возводили с поразительной бы­стротой, о больших хижинах. Вот од­но из его описаний: «В главном жи­лье... могли легко разместиться на ночь двадцать человек. Эта часть снежного дома переходила в высокий портал вроде «холла», где люди очи­щали с себя снег.,. К главному жи­лью примыкала... светлая пристрой­ка, где поселились две семьи. Жира у нас было вдоволь, и потому горело по семь-восемь ламп одновременно, отчего в этих стенах из белых снеж­ных глыб стало так тепло, что люди могли расхаживать полуголыми в полное свое удовольствие...»

Хорошая палатка и ветрозащит­ная стена удовлетворяют лыжника в северном походе, но специальных зим­них палаток в продаже нет, само­стоятельное изготовление их сложно, обходится дорого, и ни одна самая совершенная походная палатка не обеспечивает комфорта снежной хи­жины.

Снег, уплотненный ветром, в два-четыре раза легче льда. Значит, при­мерно три четверти объема кирпичей занимает воздух, а он, как известно, плохо проводит тепло. Снежный кир­пич похож на кусок пенопласта и об­ладает высокими теплоизоляционны­ми свойствами. Но построенную в сильный мороз хижину необходимо основательно прогреть. Когда зажи­гают огонь в хижине (примус, газо­вая плитка), ее внутренняя поверх­ность быстро оплавляется, становит­ся гладкой. И сразу таяние прекраща­ется. Эта пленка делает хижину теп­лее, она же упрочняет свод.

Бич зимней палатки — влага. Чем теплее палатка, тем больше в ней сы­рости. Если нет уверенности в проч­ности палатки, надо ставить снеж­ную стенку вплотную к ней. Палатка будет лучше защищена от ветра, и снег, частично засыпая ее, предохра-

нит от ударов пурги. Но этот снег придавливает палатку. В ней стано­вится тесно, нарушается вентиляция, а влага от дыхания и приготовления пищи, скапливаясь, пропитывает одежду, спальные мешки. Снежный свод хижины впитывает влагу, как промокательная бумага, даже если хижина нагрета слишком сильно.

Казалось бы, хижина с комнатной температурой внутри должна раста-, ять, но это не так. Для таяния нужен избыток тепла в слое снега. Снег у внутренней поверхности свода имеет температуру 0° и, соприкасаясь с теп­лым воздухом, не тает, потому что до­статочно охлаждается через толщу снежных стен. Допустим, охлаждение идет медленнее разогрева. Тогда внутренний слой снега начинает мед­ленно таять, но стена, намокая, лег­че пропускает холод снаружи — бы­стрее отводит тепло изнутри, и таяние прекращается. Снежный купол сам сопротивляется таянию при разогре­ве изнутри. Конечно, при слабом мо­розе и безветрии нагретая до ком­натной температуры хижина растает, зато сильный мороз и ветер, за день измучив лыжника в пути, ночью бу­дут сохранять стены его жарко на­топленного снежного дома.

В безлесье группе лыжников да­же на короткое время рискованно раз­деляться, если у них одна общая па­латка, но каждый может иметь с со­бой снеговой нож и, умея строить хи­жину, будет в безопасности.

Конечно, палатку поставить быст­рее, чем построить хижину, но зато утром сэкономишь время: уложив все вещи в тепле хижины и вырезав большой вход, можешь выехать из нее прямо на лыжах.

Главное достоинство хижины — надежность. Сколько раз, просыпаясь в палатке, бешено бьющейся на вет­ру, мы с волнением ощупывали ле­жащую рядом одежду — на месте ли: даже защищенная стеной палатка может не выдержать ударов пурги. А в хижине самая сильная пурга и не слышна — снежные кирпичи сра­стаются прочно; мы спокойно зале-: зали на крышу хижины втроем.

Правда, бывает, что на обширных пространствах безлесья снег остается рыхлым. Это там, где нет сильных ветров (в таком случае и палатка не пострадает от ветра), или же прошел большой безветренный снегопад. По­этому совсем без палатки в безлесье ходить нельзя.

В стену хижины можно врезать двойное окно из любого прозрачного материала, но и без того утреннее солнце проникнет сквозь стены мяг­ким светом разных оттенков. Ночью одна свеча ярко озарит снежный свод, и этот свет, проходя сквозь бо­лее тонкий слой на стыках, пробьет­ся наружу. В морозной темноте ночи хижина засветится паутиной размы­тых линий. «Храм праздничной ра­дости среди сугробов снежной пусты­ни»,— сказал об «иглу» Расмуссен.

Если ты живешь на севеое я вок­руг твоего города или поселка тунд­ра, покрытая уплотненным ветрами снегом, то научиться строить «иглу» тебе будет совсем нетрудно. Только нужно тренироваться в этом деле вблизи жилья: замерз — и сразу по­шел отогреться. Учти: трудно чему-нибудь научиться, если мерзнешь.

Можно научиться строить «иглу» и в лесных районах. Конечно, снег там не тот, но его можно специально подготовить в самом начале весны, в феврале или в марте, когда снега очень много, а днем с крыш уже на­чинает понемногу капать, но по но­чам хороший мороз.

Выберите в лесу полянку с тол­стым слоем снега и утрамбуйте его лыжами. Чтобы снег уплотнился на значительную глубину, нужно снача­ла пройтись по полянке, сильно топая лыжами. При этом не трамбуешь, а месишь снег. Второй раз идете, ти­хонько ступая лыжами, но уже след к следу. Ступать надо осторожно, чтобы снег не месить. Так все вместе пройдем по полянке несколько раз и добьемся, чтобы образовался наст, плотный и ровный.

За ночь снег замерзнет, станет твердым, и утром можно приступать к строительству.

 

Начнем изготавливать снежные плиты. Заложим снежный карьер. Снег, подготовленный для строитель­ства, топтать не будем, а подойдем к полянке со строны карьера. Рядом с ним, тоже на утрамбованном снегу, нарисуем при помощи палки и верев­ки круг. Около круга и внутри него снег трогать не будем: это фундамент.

Первую учебную хижину постро­им диаметром 1,5 метра (ни в коем случае не больше, иначе не на­учишься).

Итак, есть круг полутораметрово­го диаметра. Снежные плиты будем устанавливать по этому кругу внутри линии. Поскольку толщина плит 12 —

16 сантиметров, то хижина внутри получится шириной 118—126 санти­метров.

Скажешь, в такой хижине и один человек не поместится. Нет, в ней легко переночуют двое или даже трое, потому что потом мы сделаэм к ней пристройку для ног.

Продолжим подготовку фундамен­та: внутри круга вдоль линии нужно легонько протопать ботинками канав­ку шириной в толщину нашей плиты. Канавка должна быть наклонена внутрь, как вираж круглого велотре­ка. В нее будем устанавливать плиты на ребро.

Узкие боковые грани плит долж­ны быть ровными, плоскими, с твер­дыми ребрами.

Плиты первого ряда по высоте убывают и сходят почти на нет (так мы их срежем при установке). Меж­ду первым и последним кирпичами первого ряда образуется ступенька. С этой ступеньки начинается второй ряд, который продолжается по спира­ли. Замыкающая горизонтальная плита должна прижать последний треугольный кирпич последнего вит­ка спирали. Таким образом конст­рукция свода замкнется.

Уже во втором ряду придется од­ной из плит перекрыть два нижних стыка. Потом плиты опять будут идти нормально, а затем одна из них снова перемахнет через два стыка. В последнем, третьем или четвертом ряду некоторые плиты будут перекры­вать сразу по три стыка. Так делает­ся для того, чтобы плита не укорачи­валась и чтобы верхние стыки не попадали на нижние.

Когда вырезаем плиту из снежно­го наста, то по форме она похожа на спичечный коробок, только имеет размеры 60 X 40 X 15 сантиметров. Верхняя сторона ее (будем считать ту, на которой у коробка картинка) образована поверхностью наста, она плотнее и прочнее, чем нижняя, под­резанная длинным ножом. Предпо­ложим, мы строим игрушечную хи­жину из спичечных коробков. Тогда все коробки должны быть повернуты картинками (прочной гранью) внутрь.

Это первое правило установки снеж­ных плит.

Поставим коробки на столе на грани, о которые чиркают спичкой (чиркалка) и расположим по кругу. Но коробки наклонены внутрь, поэ­тому соприкасаются только верхни­ми углами около картинок. Касание соседних двух коробков происходит лишь в одной точке, а щель между ними расширяется книзу и наружу. Точно так должны соприкасаться и снежные плиты, иначе на наклонной стене они держаться не будут. Это второе правило установки снежных плит.

Третье правило заключается в том, что снежная плита должна опираться на фундамент (или на предыдущий ряд плит) не по всей длине, а только углами. Под серединой при этом бу­дет горизонтальная щель.

Четвертое правило. Посмотри на спичечные коробки, расставленные на столе: каждый из них опирается на стол не всей чиркалкой, а лишь ребром между чиркалкой и картин­кой. Вот так же на ребре должны стоять и снежные плиты, только под серединой у них к тому же щель (как было сказано в третьем правиле).

Итак, четыре важных правила. При нарушении любого из них нак­лонная плита, только что поставлен­ная на стену, сама держаться не бу­дет, даже если во время постройки ее кто-нибудь поддержал, пока не по­ставишь следующую. А если очеред­ная плита не будет прочно и надежно держаться самостоятельно, то и вся хижина рухнет. Теперь заметь, что каждая только что поставленная плита (последняя в данный момент строительства) имеет только три точ­ки опоры — две внизу и одну сбоку. Поэтому мы назовем правила уста­новки плит «правила трех точек».

Конечно, снежные плиты будут соприкасаться не точками и углами, а небольшими участками поверхно­сти, но для краткости будем гово­рить: точки, углы.

Теперь выпишем еще раз эти че­тыре правила, уже не поминая спи­чечных коробков:

 

1) все плиты устанавливай проч­ной гранью внутрь;

2) соседние плиты соприкасаются только верхними углами и только вблизи внутренних граней;

3) стоит каждая плита лишь на двух углах и вблизи внутренней гра­ни (под серединой — щель);

4) все стыки, вертикальные и го­ризонтальные, должны быть со ще­лями, а все щели расширяются от внутренней поверхности хижины к наружной.

Щели потом легко заделать рых­лым снегом. Но не вбивай в них кли­ньями снежные комья — разрушишь хижину.

Чем выше искусство строителя, тем уже могут быть щели. Но первый десяток хижин построй с большими щелями, заботясь только о правиль­ном контакте плит.

Если ты попробуешь построить хижину до конца из спичечных ко­робков, то ничего не получится, по­тому что только в нижнем ряду пли­ты могут быть прямоугольными, а выше потребуются плиты сложной трапециевидной формы. Форма сама будет получаться, если, подрезая плиты по месту, соблюдать перечис­ленные правила. А еще выше, в по­следнем витке спирали, плиты будут с криволинейными горизонтальными гранями — трапеция постепенно стре­мится к сектору круга. Это тоже по­лучится само собой, но нужно сле­дить, чтобы дуга сектора сохраняла достаточную длину, то есть примерно сохранялось первоначальное соотно­шение размеров 60 X 40 сантимет­ров, или 3X2 (длина к высоте).

Ты скажешь, что выпуклость дуги сектора будет мешать плите стоять на углах. Это не так. На плоском рисунке трудно понять, а начнешь строить — поймешь.

Между прочим, можно попробо­вать построить игрушечную хижину дома, вырезая плиточки из картофе­ля. Но сразу обязательно делай ее с правильными щелями.

Как видишь, все не очень просто, но вполне тебе доступно.

Интересно, что полярным путеше­ственникам долго не удавалось на­учиться строить эскимосскую «иглу». Они даже считали, что она доступна лишь национальному «снежному та­ланту» эскимосов.

Первым перенял эскимосскую на­уку канадец Вильяльмур Стефанс-сон в 1914 году. Он писал в своей книге и в статьях, как строить хижи­ну, но не сформулировал четких пра­вил установки плит. Нам долго не удавалось повторить его опыт, пока не поняли описанные выше правила. Оказалось, что все дело в «трех точ­ках опоры». Зная о них, можно лег­ко научиться ставить хижины.

Но все-таки это «легко» означает строительство по крайней мере пяти маленьких хижин в течение зимы.

Можно, правда, в первый же день сделать три штуки, но то будут хи­жины из одного «строительного ма­териала». А нужно научиться строить из разного снега: из специально утрамбованного, из естественного мо­розного наста, из твердого метелевого снега различной плотности и хруп­кости. Вообще говоря, «чувство сне­га» приближается к искусству, на что указывали многие авторы.

Строить хижины легко разучить­ся. Обычно, чтобы освежить навык, я делаю сначала совсем маленькую хижину диаметром в один метр. По­том на расстоянии метра от нее на­чинаю ставить основную.

Перед постановкой замыкающей плиты вырезаю низкий вход — что­бы только проползти. К основной хи­жине приделываю, пристройку для ног. Быстрее и легче всего соорудить ее в виде двух крохотных хижин, расположенных вплотную к основной. Потом сверху все выемки перекры­ваю снежными плитами. Из основной хижины прорезаю в каждую из ма­леньких хижинок отверстие и поме­щаю туда зажженный примус с за­щитной железкой: чтобы снег не по­гасил пламя, потому что в этот мо­мент снаружи идет засыпка щелей.

Обе хижины-пристройки за пять минут изнутри оплавятся. Тогда вынимаю примус и даю кирпичам

смерзнуться. В это время примус го­рит в большой хижине и «спаивает» ее свод, которому тоже потом даю смерзнуться. При морозе 10° большая хижина прочно смерзается за пять минут.

Пока длятся спайка и смерзание плит, снаружи копаю вход в виде канавы со ступеньками. Канава рас­положена между первой метровой хижиной и большой основной. Из канавы снизу ведут лазы в обе хи­жины. С одной стороны канаву за­щищаю от ветра снежной стеной. В маленькой хижине устраиваю туа­лет, потому что в тундре и в горах во время сильной пурги без туалета плохо.

Когда плиты хижин смерзнутся, стенки между основной хижиной и пристройками вырезаю ножом и об­ломки. плит выбрасываю через вход или через специальный временный люк в стене около пристройки. Люк должен быть аккуратно вырезан в виде конуса, чтобы потом коничес­кую крышку люка можно было легко поставить на место.

Внутри большой хижины у входа расположена яма. Это холл, в кото­ром люди отряхиваются от снега. Из холла по снежным ступеням они поднимаются на снежную лежанку, застеленную пенопластовыми под­стилками и спальными мешками. По сторонам холла на снежных полках размещены кухня и ремонтная ма­стерская. Причем дежурный по кух­не и ремонтный мастер располагают­ся по разным краям лежанки и, удоб­но устроившись в спальном мешке, лежа на животе, занимаются каж­дый своей работой. Остальные распо­лагаются между ними и спят в ожи­дании ужина или завтрака.

А в хижине очень тепло и уютно.

И последний совет: не пытайся научиться строить хижины во время похода — это трудно. Нужно специ­ально выехать на снег и учиться строительству, живя на одном месте. А потом, когда овладеешь искусст­вом постройки хижин, тогда будешь быстро сооружать их в походе для ночлега.

 

Глава четвертая

Взгляд вперед

То, о чем мы здесь говорили, тебе вполне доступно, Но это лишь нача­ло. Теперь мне хочется рассказать о том, что ждет тебя впереди, если путешествия станут твоим увлечени­ем на многие годы. Этой задаче и подчинены последующие части кни­ги. Помни только, что без специаль­ного снаряжения и опытного руково­дителя в сложные путешествия хо­дить нельзя; бессмысленно и опасно!

Когда людям твоего возраста взрослые говорят «нельзя» и «опас­но», возникает стихийный протест. Я это помню по себе. Так что буду стараться объяснить, почему нельзя. Я увлекался разными видами спорта, но так и не достиг совершенства в том, чем занимался самостоятельно, без опытных тренеров. И только те спортивные навыки, которыми я ов­ладел с детства под руководством умелых учителей, принесли мне на­стоящую радость в жизни. Ведь обид­но, согласись, когда тебя обгоняют младшие только потому, что их учи­ли, а ты сам пытался овладеть аза­ми, изобретая велосипед. Вы попада­ете в неравные условия, и такое не­равенство может загубить талант.

В детстве- и юности всегда кажет­ся, что все сможешь сам. Эта самона­деянность и есть твоя жизненная си­ла. Но нужно экономить ее на первых порах, И беречь время — взять все возможное из уже достигнутого людьми в готовом виде, чтобы основ­ной запас сил приложить потом, уже достигнув совершенства, для действи­тельных открытий и рекордов.

Что же касается опасности, то за­частую очень трудно ее оценить, Например, нам кажется опасным не-

знакомое, необычное, и, наоборот, к чему-либо привыкая, мы утрачиваем осторожность. В последнее время спортивные путешествия становятся все более популярны. Возник и целый поток туристской литературы. В ре­зультате — привычка. А горы и реки, и пространства безлюдья, морозов и ураганных ветров не посчитаются с этой привычкой.

Только опыт позволяет правильно оценить опасность и быстро найти верное решение.

Горы

Мы все «люди с гор»

«Лунные горы, — или Рувензо­ри,— находятся в центре Африки, и с востока к ним подступают холми­стые равнины, на которых недавно обнаружены как будто бы самые древ­ние стоянки человекоподобных су­ществ, умевших пользоваться прими­тивными орудиями труда... в преде­лах Лунных гор я встречался с са­мыми низкими людьми на Земле — с пигмеями племени бамбути, и с людьми, относящимися к числу са­мых высокорослых,— батутси. Но я вспомнил еще, что в лесах Лунных гор обитают самые крупные на пла­нете человекообразные обезьяны — горные гориллы, и тогда горы эти представились мне своеобразной при­родной лабораторией, в которой на практике выверялись различные ви­ды древних приматов...» — пишет кандидат географических наук А. За­белин в статье «Мы все — люди гор?».

Очень может быть, что все мы «люди с гор». Во всяком случае, ког­да я попадаю в горы, меня охватыва­ет растроганность и глубокая радость, как от новой встречи с покинутой родиной.

Очень, очень многие люди стре­мятся в горы. Иные стремятся всю жизнь, но так и не попадают. Я им искренне сочувствую. А те, кто в го­ры попадают, те снова и снова туда возвращаются. И расставаясь, гово­рят друг другу: «До встречи в го­рах».

Горный туризм — альпинизм — скалолазание

Ты слышал о том, что такое стра­ховка в горах? Это когда ты с по­мощью веревки охраняешь жизнь товарища. А он охраняет тебя. Вы связаны одной веревкой, и выраже­ние «связаны на жизнь и на смерть» здесь как нельзя более к месту.

Эти прекрасные слова полны веч­ного смысла, потому что они говорят о высшей степени человеческой дружбы. Разумеется, что связаны должны быть люди по доброй воле. Я говорю об этом не случайно, ведь иногда в одну связку попадают лю­ди, безразличные друг другу, чужие. Не стоит объяснять, насколько это опасно.

Связаны люди веревкой не для того, чтобы вместе умереть, а для то­го, чтобы жить, охраняя друг друга. Сами технические возможности раз­работанной страховки так сложны и разнообразны, что превращаются из вспомогательных операций в ин­тересную задачу, которая лежит в основе альпинизма и горного ту­ризма.

Техника страховки разработана альпинистами всего мира уже давно, более ста лет назад. Конечно во мно­гом она шагнула вперед, но основная идея сохранилась.

Она заключается в том, что два (или три, иногда и больше) человека привязаны к одной веревке. Когда один лезет вверх, другой стоит, укре-

лившись надежно на выступах скалы, на крючьях, забитых в трещины камня, на шлямбурных крюках, за­клиненных в монолит,, на ледяной стене, вморозив в лед специальный крюк, на снежном склоне, закрепив­шись при помощи ледоруба. Если верхний срывается и падает, нижний при помощи веревки задерживает его.

Теперь представь, что ты на от­весной скале. Стоишь на крохотном выступе. В руках у тебя веревка. Она уходит вверх. Там ты видишь подош­вы ботинок своего друга. Он, как и ты, прилепился к скале лишь краешком рантов ботинок, кончиками пальцев рук. Ты внимательно следишь за ним, а он попал в трудное положение — в пяти метрах над тобой не может двинуться дальше. Ты видишь, как от напряжения дрожат его руки и но­ги. Сорвавшись, он полетит вниз и, кажется, сдернет тебя со скалы лег­че, чем бабочку сдувает с камня ве­тер.

Нет, не сдернет! Даже слабая де­вушка может удержать на веревке взрослого тяжелого мужчину. Надо только научиться это делать.

На прочных скалах, правильно пользуясь методами страховки, связ­ка не может, упасть. Связка — альпи­нистский термин: это вы с напарни­ком, соединенные веревкой.

Понимаешь, насколько ответст­венно и внимательно нужно изучить технику страховки?

Лучше всего это сделать в альпи­нистском лагере, куда принимают с 17 лет. В альплагерях жесткая дис­циплина и хорошо разработанный процесс обучения новичков. За три недели упорных занятий в этой шко­ле горного искусства человек овла­девает основами техники страховки и передвижения на скалах, льду и снегу. Но заметь, только основами — к мастерству ведет многолетний на­стойчивый труд.

Но почему мы заговорили об альпинизме в этой главе о горном туризме?

Да потому, что техника эта раз­работана в альпинизме, а горными

 

 

туристами принята в готовом виде. Альпинизм, как вид спорта, значи­тельно старше горного туризма. Аль­пинизм принят и признан во всем мире около 200 лет, а горный туризм оформился и приобрел свои черты совсем недавно и в основном в нашей стране.

«В мировой альпинистской лите­ратуре,— говорится в «Спутнике аль­пиниста»,— годом возникновения альпинизма принято считать восхож­дения М. Паккара и Ж. Бальма на Монблан в 1786 году. Начало было положено. Не было изобретено еще слово «альпинизм», цели еще были не ясны, ибо вообще спорт в то время был еще в зачаточном состоянии, од­нако люди стремились все чаще и ча­ще на вершины, туда, где трудно и опасно».

Каждый горный турист должен рано илй~поздно пройти обучение в, шГьплагерях. Это самый надежный путь к безопасности в горах. Можно изучить основы альпинистской техни­ки и в туристской секции. Но твоим учителем здесь должен быть инструк­тор горного туризма, имеющий боль­шой альпинистский опыт.

Чем же отличается горный турист от альпиниста?

Сначала отличие очень сильное. Предположим, что оба они закончи­ли первичный курс обучения в альп­лагере, вместе побывали на первом своем зачетном восхождении в соста­ве большой группы. Потом сдали теоретический экзамен и получили значки «Альпинист СССР».

Теперь турист приступает к раз­работке самостоятельного многоднев­ного маршрута со своей маленькой группой. В этот поход он пойдет под руководством инструктора, но уже хоть и «за горами», но хорошо вид­но время, когда он сам поведет груп­пу. Технические трудности, которые встретятся ему в первых маршрутах, невелики — проще, чем в первом за­четном восхождении в альплагере, но зато маршрут будет выбран самосто­ятельно. Он будет длинным, прохо­дить на большом удалении от насе­ленных мест и потребует хорошего

владения туристскими навыками. Тут и сложный тактический план, и самостоятельное продовольственное обеспечение на длительное время, и навыки жизни в сложных погодных условиях, в различных природных зонах, и умение ориентироваться по карте. Горный район турист тоже вы­бирает на свой вкус и затем начинает увлекательную работу по изучению гор.

Проследим первые шаги альпини­ста. После смены, проведенной в альплагере, он снова отправляется в альплагерь, зачастую в тот же са­мый. Теперь задачи усложняются. За одну смену он уже совершает два или три технически более сложных одно-двухдневных восхождения на учебные, хорошо изученные верши­ны. В промежутках между восхож­дениями продолжаются занятия в лагере. По-прежнему это школа, интереснейшая и серьезнейшая, четко организованная, в рамках жесткой дисциплины. А иначе нельзя: с го­рами не шутят.

Туристу шутки с горами тоже обойдутся дорого. И хотя техничес­кие участки, которые он преодолева­ет, проще, чем те, что уже встреча­ются на пути его друга альпиниста, ему приходится больше вопросов ре­шать самостоятельно: ведь это на­стоящее длительное путешествие че­рез целый горный район.

Пройдут годы, альпинист отпра­вится в самостоятельные восхожде­ния. Будет сам конструировать новые маршруты на сложнейшие скальные стены высотой в сотни метров, а иногда и в километры. На таких стенах восходители висят целые не­дели, причем каждый метр пути — сложная задача.

К этому времени и турист напра­вит свои маршруты в высочайшие труднодоступные горные узлы.

Альпинист же в своем стремле­нии к новым, никем еще не взятым вершинам превратит свой путь в сложный туристский поход.

Турист будет преодолевать скаль­ные стены и ледники при восхожде­нии на перевалы высотой в пять и

шесть тысяч метров, пользуясь всем арсеналом высшей альпинистской техники, которой он овладеет путем изучения вне альплагеря непосредст­венно в походах.

Альпинист будет иногда совер­шать длительные траверсы целых серий вершин, целых хребтов — как бы поход по вершинам гор, а ту­рист — восходить на высочайшие вершины, вздымающиеся на семики­лометровую высоту.

Как видишь, несмотря на сильное расхождение в начале спортивного пути, горный турист и альпинист, до­стигнув высокого спортивного уровня, сближаются. По существу, они раз­ными путями пришли к одному и то­му же: стали «мастерами гор». Но все-таки они разные мастера. Образ­но говоря, в одних и тех же горах альпинист устремлен вверх, а ту­рист — вдаль.

Есть еще один вид горного спор­та, новый вид, родившийся в нашей стране,— спортивное скалолазание. Это скоростное преодоление скал — движение по каменной стене напере­гонки. Скалолаза охраняет от паде­ния тонкий стальной трос так же, как лонжа страхует актера цирка. Там, где альпинистское восхождение длится час, скалолаз взбегает за пять минут. Пять минут мощной ра­боты, как в беге на средней дистан­ции, пять минут работы мысли, как в шахматном блице, пятиминутная сплошная феерия предельных рывков, как в прыжке с шестом. Но, как пра­вило, все асы-скалолазы в то же вре­мя и альпинисты.

...В горах Северного Уэлса швей­царка Рита Верили и австриец Йозеф Штейгер на трехсотметровом скаль­ном отвесе, уже почти у самого вер­ха стены, сорвались. Йозеф шел пер­вым, он закрепил веревку тремя клем­мами в щели (особый вид страховки на тех скалах) и ушел выше. Когда Йозеф сорвался, последовательно од­на за другой вылетели все три клем­мы, и веревка сдернула Риту.

Связка из двух восходителей па­дала вдоль стены...

И случайно (как всегда, случай — то палач, то луч милосердия) закли­нилась веревка, порвалась. Рита по­висла на стене, Йозеф упал.

Рита зовет на помощь. Внизу аль­пинисты, но стена сложная, требует медленного лазания в связке, а сколь­ко еще минут продержится Рита?

Под стеной в ту страшную мину­ту оказался красноярец Александр Губанов, мастер спорта СССР по ска­лолазанию. Тем летом он находился в Англии в составе советской альпи­нистской делегации. Губанов выходит один (его товарищи в тот момент бы­ли в другом районе), подходит к Ри­те Верили. Брошена веревка вниз. Поднимаются двое англичан. Они страхуют, а Губанов с пострадавшей на спине спускается.

Англичане были поражены мастер­ством и смелостью Губанова. Когда-то сильнейший в мире альпинист Ми­хаил Хергиани произвел сенсацию в английских горах. Его тогда назвали «тигром скал». Кеды, в которых он ходил по скалам, помещены в Бри­танском национальном музее альпи­низма (точнее — одна кеда). В этом музее хранится снаряжение альпи­нистов экспедиции Джона Ханта, впервые покоривших Эверест. Теперь здесь рядом с кедой Михаила Хергиа­ни лежит пара галош Александра Губанова: скалолазы ходят по сте­нам в туго обтягивающих ногу га­лошах.

Я специально упомянул здесь о скалолазании, потому что это — един­ственный доступный твоему возрасту вид горного спорта, который подго­товит тебя и к альпинистским вос­хождениям, и к горным туристским походам. Действительно, в скалола­зание открыт путь детям: есть дет­ские секции. Скалолазанием можно серьезно заняться гораздо раньше, чем альпинизмом и горным туризмом. Только ни в коем случае не кустар­ничай: самостоятельные занятия ска­лолазанием категорически запреще­ны. А в секции, может быть, тебя увлечет этот спорт, тем более что его легко совмещать и с альпинизмом, и с горным туризмом.

Наши горы

Если возраст еще не позволяет те­бе заниматься горным туризмом, зай­мись горными лыжами, скалолазани­ем. Эти виды спорта вместе с летними и зимними походами дадут необходи­мые навыки для занятий горным ту­ризмом. А потом...

Потом ты пройдешь по долинам Западного Кавказа, заросшим густы­ми лесами, и увидишь, как по зеле­ным лесным коридорам мчатся реки чистейшей горной воды. Ты увидишь голубые, зеленые, черные озера, а над ними белые, красные и черные скалы среди леса, цветущих альпий­ских лугов или снега и льда. От Чер­ного моря до Эльбруса на Западном Кавказе во многих местах за один день можно попасть из южного буй­ного леса к вечным снегам и мерт­вым скалам.

И на Центральный Кавказ ты сможешь пойти — в самую высокую часть хребта, и на Восточный, ухо­дящий к Каспийскому морю. Он труднодоступен, дик, здесь бывает жаркое лето, но среди выж­женных солнцем хребтов есть и снеж­ники, и ледники, а ниже, в укром­ных складках долин,— цветущий зе­леный рай.

А может быть, ты выберешь Тянь-Шань — «Небесные горы»?

Тянь-Шань — большая         горная

страна, и его принято делить на Се­верный, Центральный и Западный. Западный Тянь-Шань стоит над благодатной Ферганской долиной, склоны его предгорий покрыты фрук­товыми лесами, а увенчан он снеж­но-ледовыми вершинами — пятиты­сячниками. В этой части Тянь-Шаня есть маршруты, доступные начинаю­щим туристам.

И Северный Тянь-Шань тоже дос­тупен. Он ниже Центрального Кав­каза, но здесь хватает скал, ледни­ков, вершин даже опытным туристам и альпинистам. Путешествия по Се­верному Тянь-Шаню можно закон­чить на берегах солнечного озера Иссык-Куль. Наверное, ни в одних горах Советского Союза нет таких

 

красивых еловых лесов, как на скло­нах хребтов Заилийекого и Кунгей-Алатау, к северу от Иссык-Куля. Тянь-шаньскими называют здешние гигантские ели, напоминающие по форме вытянутое пламя свечи.

Центральный Тянь-Шань грандио­зен. В его хребтах изобилие пятиты­сячников и шеститысячников. И вы­сота перевалов доходит до 5500 мет­ров.

На востоке, когда вся горная стра­на еще темнеет, в синих утренних су­мерках загорается розовым блеском красавец Хан-Тенгри. Пяти метров не хватило ему до семикилометровой вы­соты.

Южнее Хан-Тенгри в хребте Кок-шаал-Тау над огромным ледником «Звездочка» сравнительно недавно обнаружили вершину, уверенно пере­шагнувшую за семикилометровую вы­соту. В 1943 году ее измерили — 7439 метров — вторая по высоте в СССР. Ее назвали пиком Победы. Но еще до того, как ее измерили и назвали, группа альпинистов под ру­ководством Леонида Гутмана покори­ла ее. Это было в 1938 году. Но и по сей день это одна из сложнейших аль­пинистских вершин страны.

Однако Центральный Тянь-Шань для начинающих лишь мечта. Впол­не реальная мечта на будущие годы.

Памир — самая высокая в СССР горная страна. Вершины Памира уступают в Азии вершинам хребтов Гималаев, Каракорума, Гиндукуша, Гунгашаня, но превосходят горы всех других континентов. Здесь находится самая высокая гора Советского Па­мира — пик Коммунизма (7495 мет­ров). На Памире неисчерпаемые воз­можности для туристских путешест­вий, но высших категорий сложности.

Высокогорный Алтай глубоко уп­рятан в обширной горной стране — Алтае. Полтысячи километров авто­мобильного пути по Чуйскому тракту отделяют железнодорожную станцию Бийск от подножия хребтов Северо-и Южно-Чуйских, Катунского. Эти хребты называют «белками» — белые они от снега и льда. Снежно-ледовый и скальный остров Горного Алтая вы-

 

сится среди тайги, по которой волна­ми разбегаются хребты пониже, за­росшие темной тайгой, зеленеющие светлыми альпийскими лугами, где цветы и травы часто выше человечес­кого роста. Есть здесь маршруты и для начинающих горных туристов.

Горный снег и горное солнце

Что самое интересное в горах? Это смотря на чей вкус. Когда я по­пал первый раз в высокие горы, меня больше всего обрадовал летний снег. После зеленых лесов, цветущих по­лян, после жары и духоты на подъе­мах произошел переход резкий и фан­тастический: цветы, земля, трава и вдруг... снег!

Он был абсолютно белым. Я сту­пил на него с некоторым опасением, будто под ним обязательно должна оказаться пропасть. Он был твердым, холодным и... очень вкусным. Особен­но со сгущенным молоком — тради­ционное туристское мороженое.

Это было на Западном Кавказе в районе Домбайской долины. Там снеговая линия на высоте около 3000 метров.

Мы вышли на снег легко одетые: в шортах, в рубашках с короткими рукавами. А через минуту, осмелев, стали кататься по нему, играть в снежки. И были наказаны: во-пер­вых, ободрались, потому что снег ока­зался жестким и колючим, во-вторых, обгорели, потому что снег отражает солнечные лучи гораздо сильнее, чем земля, трава, камни.

Снег бывает довольно высоко в го­рах, особенно к осени. Конечно, за­висит это и от широтного положения гор: в южных горах снег встретишь на высотах от 3000 до 4000 тысяч метров, а в северных, где-нибудь в Хибинах или на Полярном Урале, он сохраняется даже в затененных уча­стках долин, на высотах всего в сот­ни метров. И еще снег надолго или даже на все лето сохраняется там, где зимой его было слишком много. Например, в лавинных конусах — ту­да свалилась зимой или весной снеж­ная лавина.

 

Но почему летом снег в горах не тает? Часто это объясняют исключи­тельно тем, что на высоте воздух хо­лодный. Но в горах термометр в тени может показывать 20° тепла, а снег лежит!

Дело в том, что воздух может быть теплым, а снег остается холод­ным. Снег непрерывно охлаждается, испуская лучи невидимого инфра­красного - света — тепловые лучи.

Предположим, что перед нами на­гретая металлическая стена. К такой стене близко не подойти — она так и пышет жаром. Если поднести к ней холодный утюг, то стена будет нагре­вать его лучами. Наоборот, если утюг горячее стены, то он будет греть ее. сам при этом охлаждаясь. И чем хо­лоднее стена, тем быстрее охладится. А если стена очень холодная, совсем заледенелая, то утюг охладится быст­ро. Но как его защитить от охлаж­дения? Заслонить от стены листом металла.

Над снегом не обледенелая стена. а космос — самый холодный из всех «предметов» на свете. Он высасыва­ет тепловые лучи из снега, потому что онег по сравнению с ним — раска­ленный утюг рядом с обледенелой стеной.

И пусть по горному снегу ходят люди в купальных костюмах, им теп­ло в теплом воздухе и на солнышке, снег же и не думает таять: космос замораживает его. Тепловые лучи от снега пронизывают прозрачный воз­дух и урюсятся ввысь. Вот в том-то и дело, что воздух прозрачен для «снежных лучей», но только горный воздух. В нем меньше водяного па­ра, а именно водяной пар защищает снежный покров равнин от замора­живающего влияния космоса.

Если облака закроют небо, снег быстро тает. Облака — вроде тепло­го листа металла, что заслоняет утюг от холодной стены. Только высоко в горах не бывает облаков, они все внизу, ползают по глубоким горным долинам. И ничем не защищенный снег на горных вершинах и склонах стынет — «вечный снег».

Кстати, об облаках: если небе

все-таки оказалось затянуто ими, то нагревшийся на горных склонах снег за ночь не замерзнет и может сор­ваться лавиной той же ночью, утром или следующим днем. В снежных го­рах бойся теплых пасмурных ночей!

В радуге невидимые тепловые лу­чи расположены за красным светом, почему и называются инфракрасными («под красными»). За фиолетовым светом тоже есть невидимые лучи — ультрафиолетовые («сверхфиол ето-вые»). И те и другие полезны для пу­тешественника, но могут быть и опасны.

Ультрафиолетовые лучи могут по­губить все живое. Нас от них защи­щает атмосфера. Но в горах атмосфе­ра тоньше, и намного: на высоте 5000 метров — в два раза тоньше. До­статочно в весенний ясный день на высоте 5000 метров пробыть без одежды несколько часов, и попадешь в больницу с тяжелейшей ожоговой травмой. Как видишь, горное солныш­ко значительно опаснее, чем равнин­ное. Снег в горах «помогает» солнцу обжигать людей: он отражает ультра­фиолетовый свет. (И любая вода хоро­шо отражает ультрафиолет. Поэтому на пляжах у воды загораешь и обго­раешь быстрее.) Даже если идешь с опущенным вниз, к снегу, лицом, к ве­черу почувствуешь жестокие ожоги. Лицо станет пунцово-красным, опух­нет, будет болеть, шелушиться.

Лицо в высоких снежных горах закрывают марлевой маской, свисаю­щей ниже подбородка. От солнечных лучей страдают шея, уши, кожа тыльной стороны ладоней. От солнца можно защититься толстым слоем кре­ма (кремы от загара типа «Луч», «Щит»).

В высокогорье особенно нужно бе­речь от ожогов глаза. Пострадавший испытывает большие мучения, может даже временно лишиться зрения (снежная слепота). Болезненные яв­ления окончательно проходят только через 4—7 дней, но еще на годы ос­тается повышенная чувствительность глаз к яркому свету, а зрение иногда теряет остроту. Поэтому выходить на снег и лед без темных очков нельзя.

Стеклянные очки лучше защищают от ультрафиолетового излучения, чем пластмассовые.

В группе всегда должно быть не­сколько пар запасных очков. В серьез­ном горном походе очки практически никогда с себя не снимают: они всег­да на глазах, или подняты на лоб, на шапочку, или висят на шнурке на шее.

Даже в пасмурную погоду уровень излучения опасно велик. Если же идешь в облаке, очки надевай и на альпийских лугах, и в редколесье, пусть там совсем нет снега. Потому что пронизанный солнечными луча­ми туман для глаз опаснее, чем ярко освещенный снег. Ведь туман — та же вода, капельки ее отражают мощ­ные потоки ультрафиолетового излу­чения. В ясный день, отвернувшись от солнца или находясь в тени, спа­саешься от солнечной радиации, но в тумане от нее спасения нет: сол­нечные лучи, отражаясь от одной во­дяной капельки к другой, мчатся во все стороны и проникают всюду.

Снегопад в горах

Как черные мухи на фоне белого неба, летят вниз бесчисленные сне­жинки. Неподвижными точками пря­мо на тебя, если безветрие полное. И увлекаются в стремительный полет над землей, если дует ветер. Но все равно в конце-концов они падают на землю безукоризненно белыми. Кра­сивы снежинки, и свежий снежный покров красив. Увы, в горах он часто бывает опасен, потому что может вызвать лавины. Это случается зи­мой, но на больших высотах бывает и летом. Вопрос заключается в том, насколько снегопад сильный.

Потрогай свежевыпавший пуши­стый снег. Он ведь совсем непрочный. Он держится на горном склоне толь­ко потому, что легкий. Но если на такой «нежный» снег нагрузить свер­ху еще целый метр снега, выдержит ли он? Может выдержать, поскольку тяжесть будет не только тянуть вниз, но и прижимать к склону, спрессо­вывать снег. Но для того чтобы при-

 

обрести прочность, снегу нужно время.

Тут-то и заключается весь фокус. Снег начинает уплотняться с момен­та выпадения. Снежинки сразу укла­дываются поудобнее, проникают лу­чиками друг в друга, сминаются. Ес­ли груз возрастает медленно (снего­пад слабый), то снега может нако­питься много, но никакой лавины не будет. Однако если снег накаплива­ется быстро и не успевает уплотнить­ся, тогда помчатся лавины.

Лавины из свежего снега спуска­ются с гор очень быстро. Если мок­рые лавины идут со скоростью 30— 40 километров в час (их можно уви­деть и убежать от них, спрятаться за укрытие), то лавины из сухого плот­ного снега и снежных глыб развива­ют скорость уже 60 и 80 километров в час, а лавины из легких пушистых снежинок — даже 200 и 300 километ­ров в час. Трудно измерить скорость подобных лавин. Их даже не видно: они скрыты в облаке снежной пыли, летящей по воздуху. Такие лавины называют пылевыми. Они создают ударную воздушную волну, как при очень сильном взрыве. Волна эта ва­лит участки леса, разрушает дома, как игрушки расшвыривает автомо­били и поезда.

В туристской практике почти всегда есть возможность обойти ла­виноопасный участок, что нужно де­лать при малейших сомнениях. При движении вблизи лавиноопасной зо­ны к каждому человеку подцепляют лавинный шнур — ярко выкрашен­ную (обычно красную) веревку дли­ной 10 —15 метров. По ней легче най­ти засыпанного лавиной.

Ты начнешь учиться распозна­вать лавиноопасные склоны только в горных походах. И будешь овладе­вать этой наукой на протяжении всех своих походов, самых простых и са­мых сложных. Каждый снежный склон большой протяженности дол­жен рассматриваться с точки зрения лавиноопасности. Твоими учителями в этом будут опытнейшие инструкто­ра альплагерей, постоянных турист­ских лагерей. Прислушивайся   и к

мнению местных жителей: ведь ла­вины обычно ходят одними и теми же путями, которые можно узнать из многолетних наблюдений за данны­ми горными склонами.

Один из видов лавин мы уже вкратце обсуждали — речь идет о ла­винах из мокрого талого снега. Их предсказать трудно, но знай, если ночь была морозная, то рано утром, пока снег не оттаял, их можно не опасаться.

И наоборот: если ночь была пас­мурная, теплая, вероятность таких лавин велика.

Бывают лавины и из сухого, плот­ного, слежавшегося снега. Он кажет­ся очень прочным, устойчивым; его и лопатой копать трудно, на нем сле­дов не оставляешь. Но прочность его обманчива, потому что внизу в своей толще снежный покров все время из­меняется.

В снежной толще происходит ис­парение ледяных кристалликов сни­зу, потому что от земли идет тепло. Земля в южных горах никогда не за­мерзает (на средних высотах). Тем­пература ее под толстым слоем сне­га 0°. И самый нижний слой его име­ет температуру ноль или минус I^е. Так бывает даже в очень сильные мо­розы. А в верхнем слое при этом мо­жет быть температура минус 30°. По­нятно, что нижний слой снега испа­ряется. Водяной пар пробирается между снежинками вверх и, попадая в холодные слои снега, снова прев­ращается в ледяные кристаллики. Не кристаллики уже не могут опустить­ся, как капельки воды в облаке, а остаются на месте., В результате вни­зу снега становится меньше, а ввер­ху — больше. Будь это облако, оно всплывало бы все выше и выше в не­бо. Но снег не может плавать в воз­духе, он может только прочно дер­жаться за склон горы. И вот, когда вся толща снега приподнимется, раз­рыхлится снизу до зияющих пустот, тогда...

Тогда тысячи и тысячи тонн сне­га с грохотом обрушиваются и со­скальзывают вниз. Прочные жесткие снежные поля разламываются на глы-

бы, которые громоздятся друг на друга, и все это мчится в долину, по пути* разрушая даже скалы. А в до­лине лавина опрокидывает вековые деревья, сносит дома, мосты, запру­живает реки.

Видишь, как обманчива прочность снега, по которому ты пойдешь не проваливаясь!